Наступал Новый, 1978 год. В небольшой двухкомнатной квартире в Купчино я жил в то время с моими бабушкой и дедушкой. В то время Купчино было почти отрезано от центра Ленинграда где прожили мои старики всю жизнь. У нас в Купчино тогда даже телефона дома не было и связь с миром осуществлялась посредством одного из двух телефонов-автоматов, что стояли около нашего дома.
Как правило, один из них не работал, и ждать иногда приходилось чуть ли не по часу. Бабушка сильно переживала перееезд на край света, как она называла Купчино. Без телефона она была еще больше отрезана от подруг, племянниц, двоюродных сестер. Разменяв огромную и нелепую 5-ти комнатную квартиру на Васильевском, в которой проживало 3 родственные, но совершенно самостоятельные семьи, на три небольшие квартиры в разных концах города, бабушка оказалась вне привычной для нее жизни. Мой дед - стоик отнесся к этому переезду как полагается мужчине - молча и с достоинством.
Будучи прекрасным рассказчиком, энциклопедически образованным человеком с потрясающей тягой к знаниям (в 72 года он стал изучать английский, в дополнению к немецкому и французскому) мой дед предпочитал молчать. Хотя именно он в далеком детстве мне так увлекательно рассказывал про крестоносцев, Римские походы, мифы древней Греции, историю России. Интересно, что уже в школьном и более позднем возрасте читая книги по истории, я поражался глубине его знаний и удивительной исторической точности. И даты и имена он знал превосходно. Даже о своей жизни он говорил исключительно редко и скупо. Фронтовик, воевавший в 1-ую мировую фельдшером, в Гражданскую (за красных), в Финскую и в Великую Отечественную (майор медицинской службы), бежав из немецкого лагеря, где его спас австрийский врач, скрыв что мой дед еврей (и свои не выдали), пройдя через лагерь для бывших военнопленных уже в России, и вернувшийся домой лишь в 1946 году, мой дед никогда не любил рассказывать о войне. На войне его контузило и он сильно потерял слух. Были и другие ранения, но главное он вернулся домой (моему другому деду, лейтенанту повезло горазо меньше - в возрасте 32 лет погиб 6 Сентября 1941 года под Ельней). Если он и говорил о войне, то без пафоса, скорее пытался найти какие-то светлые моменты в том кошмаре. Наверное, я что-то мог позабыть, но очень четко помню что он считал День Победы самым светлым праздником...
K концу 1977 годa дед пережил два инсульта. Если от первого он почти полностью оправился, то второй его сильно подкосил. От природы он был невероятно здоров и и будучи врачом закалял себя. Купался до конца Октября в Неве (и меня заставлял). Но все же второй инсульт это серьезно, даже для такого сильного духом и телом человека, как мой дед. Он стал хуже ходить, иногда терял ориентировку. Оставлять одного его вне дома уже было нельзя и моя бабушка была неотлучно при нем (однажды она оставила его на несколько минут в вестибюле метро "Купчинская" и он уехал без нее на поезде, к счастью его быстро нашли).
Я тогда учился на пятом курсе. Как и многие студенты вел достаточно напряженную и веселую жизнь, совмещая учебу, преддипломную практику, подработку, спорт, и студенческие компании далеко за полночь. Осознание что ты был по-настоящему счастлив в молодости, приходит значительно позднее. Когда ты молод, ты воспринимаешь счастливую беззаботность как нечто само собой разумееющееся, как воздух которым ты дышишь. Все еще было впереди, И главное, мои родители были молоды и здоровы и все мои близкие были со мной, живы. Я тогда не понимал, что это самое главное. Не теряв никого до сих пор я жил в уверенности что так будет всегда...
Мой дедушка, конечно, был уже слаб.Когда было возможно я выходил с ним гулять, иногда мы ездили к его сестрам на Свечной переулок. Он держался молодцом, но наблюдать это со стороны было очень тяжело. Конечно основная нагрузка легла на бабушку и она нигогда не жаловалась. Будучи прекрасным врачем, как и мой дедушка, она заботилась о нем не просто как преданная жена, но и как врач. Ей было очень нелегко. И чаще чем обычно курила свой любимый Беломор. Удивительно, я сейчас старше чем мои родители тогда в 1978 году и только относительно недавно пришло понимание, осознание того насколько тяжелее была жизнь у поколения моих родителей и особенно поколения тех, кто родился на переломе 19-го и 20 веков (поколение моих бабушек и дедушек). Но несмотря ни на какие жизненные невзгоды и сильнее они были и лучше, и чище чем наше поколение. Прямое подтверждение тому - песни того времени, которые куда как более лиричны, теплы и проникновенны, чем нынешние. Правда, может я и необъективен...
Наступило 31 Декабря 1977 года. Обычно Новый Год я всегда встречал в студенческих компаниях - благо недостатка в них не было. Уходил, как правило, около десяти, возвращаясь либо ранним утром (как пустят метро после 6 утра), либо вечером следующего дня если компания удалась.
Примерно то же самое я и собирался делать и в эту Новогоднюю ночь. Было куплено шампанское, припасена водка и настроение было самое ни на есть новогоднее. Но какой-то червячок копошился во мне, мешая мне окончательно решиться уйти на Новый Год. Какими-то новыми, другими глазами я посмотрел на своих стариков, которые останутся одни в такую прекрасную, Новогоднюю ночь и решение пришло как-то очень быстро и легко. Я остаюсь дома.
Удивительно, но мне сразу стало очень хорошо и светло на душе. Бабушка стала готовить мой любимый салат "Оливье", и еще какие-то традиционные новогодние закуски. Я очень хотел купить настоящий торт из "Севера", но ехать за ним 31 Декабря было чистым безумием. Поэтому ограничились тортом из Универсама, кстати вполне приличным - торты в Ленинграде в то время почти всегда были на высоте.
В 10 вечера заехал папа на машине поздравить нас. Он жил на Пражской, где-то примерно 15 минут езды он нашей квартиры на Олеко Дундича. Побыв недолго и проводив "старый год" он уехал домой, а я остался со стариками. Мы включили Новогодний Огонек, под звук курантов Я открыл шампанское. Было чудесно как нигогда. Я был с ними, смотрел на них и мне было очень тепло на душе. Может быть несмотря на свою молодость и жизненную незрелость, я интуитивно, на животном уровне, ощущал это счастье, что родные, которых ты знаешь всю свою, недолгую на тот момент жизнь, живы и рядом с тобой. Тем более в такую чудесную ночь. По-своей глупости я тогда думал что это я подарил бабушке и дедушке новогодний вечер. Мало понимал я тогда, что это они сделали мне подарок, может быть самый лучший подарок на Новый Год.
Мы выпили еше немного шампанского. Я видел что они счастливы. После чая с тортом мы разошлись по своим комнатам. Было еще рано, меньше часа ночи. Так рано я еще никогда не ложился спать в новогоднюю ночь.
Тогда я не знал что это была последняя встреча Нового Года вместе. Дедушки не стало через 98 дней. От третьего инсульта он уже не оправился...
Через полгода меня призвали в армию и следущие 2 года я встречал Новый Год на Севере подле Архангельска. Но это уже совсем другая история. Бабушка прожила после смерти дедушки еще 5 лет. Эти последние 5 лет я и она прожили не просто порознь, но и в разных странах. Чуть больше чем через 5 лет она так нелепо погибла в далеком и жарком Хьюстоне. Так что Новый год мы уже никогда не встречали вместе.
Порой я думаю, что бы я отдал что бы хотя бы на один час оказаться в нашей квартире на Олеко Дундича в далеком 1978 году? Что бы хотя бы еще один раз увидеть их и сказать как сильно я их люблю и как сильно мне их не хватает. Но пока приходится просто ждать.