Еще раз предупреждаю, что мнение персонажа может расходиться с мнением автора.
Среда. Патриотический порыв.
10-04. Снова по бульвару к «Площади Ногина». Уже холодает, и вместо ветровки на мне старый твидовый пиджак. Мама считает авоську неприличной, и сегодня у меня через плечо болтается югославская сумка с нашей распродажи. Да, а бегать-то с ней будет трудновато – в карман не спрячешь, как авоську… Да и не повредить бы…
«Хвост» идет совершенно открыто, метрах в 10-12 позади меня, демонстрируя серый замшевый пиджак американского покроя. (Кстати, почему лимита так любит все американское?)
Разумеется, после вчерашнего он боится потерять меня из виду, но так демонстративно дышать мне в затылок – явное свинство. Ведь все-таки договаривались, что за мной будут вести тайное наблюдение… Впрочем, а кто этой лимите верит? Недаром шеф сказал мне не только опечатать бумагу с названием магазина, но прежде завернуть ее в фольгу, чтобы конверт не просветили. А замполит потом сказал еще и прошить конверт, чтобы не вскрыли с помощью спецсредств. Вот насколько теперь можно доверять слову русского офицера…
Да, кстати (точнее – совсем некстати), а ведь у меня ведь почти все домашние заготовки были рассчитаны на уход именно от скрытого наблюдения. Впрочем, и времени на «отрыв хвоста» сегодня побольше: осталось купить только ткань для парадного костюма (за 26-32 руб.) и пуговицы. И то, и другое все-таки не расхватывают.
Впрочем, очень вероятно, что за мной незаметно идет и какой-нибудь «хвост-2». Так что домашние заготовки еще пригодятся.
Ладно, а с этим попробую жесткий вариант.
10-14. Станция метро «Площадь Ногина». «Хвост» входит за мной в вагон и встает недалеко от соседней двери.
10-19. «Таганская-радиальная», переход на кольцевую.
10-22. «Таганская-кольцевая». Встаю у самой двери, «хвост» встает напротив.
Если на «Курской» выйти за полсекунды до того, как в вагон, всех расталкивая, матерясь, плюясь семечками, воняя водочным перегаром и разбрасывая пустые бутылки, вломится свора из очередной «колбасной электрички», то очень вероятно, что «хвост» за мной просто не успеет. А если станет прокладывать себе путь локтями и кулаками – «колбасники» в силу численного превосходства его просто сметут.
10-27. «Курская-кольцевая». Так, не рассчитал: надо было вставать ближе к голове поезда. А «колбасники» вломились в соседний вагон и, расталкивая друг друга, занимают сидячие места. Хоть бы сумки не ставили на сиденья – ведь сколько людей могло бы сесть... Впрочем, двое встали и в нашем вагоне, поставив сумки посреди прохода. В сумках характерно позвякивает. Уж если они приехали за колбасой – может быть, все-таки тратить эти деньги именно на колбасу, а не на водку?
А «хвост» стоит – боится, что выскочу. И правильно боится.
10-29. Ладно, едем дальше. Может быть, получится на «Комсомольской».
10-34. «Комсомольская-кольцевая». Не получилось, надо было пробовать на час-полтора позже, а сейчас здесь только транзитные пассажиры – их немного, и ведут они себя хоть и бестолково, но вполне по-человечески. А я-то собираюсь столкнуть одного скота с другими…
10-35. Ну что же, навещу универмаг в Сокольниках. Длинный переход на «Комсомольскую-радиальную». Здесь - те же безвредные транзитники.
Входим в вагон. «Хвост» стоит. А, похоже, я его все-таки приучил не садиться в метро…
10-48. «Сокольники», выход наверх и переход к универмагу.
10-52. Так, есть чешские пуговицы. Но сначала – в отдел тканей.
Универмаг длинный, ткани – в самом конце. И там есть выход на улицу Гастелло, совершенно незаметный от входа в отдел тканей. А рядом – троллейбусная остановка.
10-55. Так, выход-то есть. Но рядом висит синяя ткань в выпуклую серо-голубую полоску по 32 руб. Английская, шерсть и 10% полиестера. Из такой же ткани костюм у нашего зам. нач. отдела.
10-57. Дорого. Мысленно исполняю украинскую народную песню «Ой, давит мене жаба», но все-таки возвращаюсь к центральному входу – там есть телефоны-автоматы. Звоню маме. И фиг с ним, с «хвостом»!
10-59. Мама говорит, брать, пока есть.
11-15. Покупаю, кладу в сумку.
11-28. Покупаю пуговицы, кладу в сумку.
11-29. Ну, закупочная программа выполнена. Вот только как мне теперь отрываться с такой сумкой? Если бы не она – вернулся бы на «Комсомольскую» и попробовал бы выскочить перед «колбасниками».
Ладно, «колбасников» лучше отложу на пятницу, под самый занавес.
Может быть, сегодня попробовать в ГУМе?
11-31. «Хвост» тоже заинтересовался тканью, щупает. Так, а ткань положено заправлять на место, скотина! Впрочем, что это я так на него злюсь? Чем остальные-то приезжие лучше?
Да, а выход на ул. Гастелло он теперь тоже знает…
11-32. Интересно, с чего бы на троллейбусной остановке такая давка? А, приезжие! Как всегда, без очереди лезут. Ну что же – вот, пожалуй, и вариант...
11-36. Пытаемся войти в следующий троллейбус. «Хвост», работая локтями и кулаками, успешно пробивается на заднюю площадку, а затем туда с разбегу вскакивают и каким-то чудом помещаются еще человек десять приезжих с большими сумками. Я пытаюсь протиснуться в двери около кабины – но, по своей московской привычке пропускать женщин, детей и стариков, остаюсь снаружи. Троллейбус отправляется в сторону Электрозаводского моста, а я поворачиваюсь и спокойно, с достоинством удаляюсь в сторону метро. Если он ждал, что я побегу за троллейбусом или помашу на прощанье рукой – то зря.
11-39. Площадь у метро «Сокольники». Здесь лучше не задерживаться: все-таки и «хвост» может вернуться, и «хвост-2» (если существует) может прятаться в толпе.
Но я обещал маме пообедать - а потому сначала покупаю стаканчик мороженого за 19 коп.
11-42. Иду от метро к Сокольнической заставе. Господи! И здесь толпа приезжих! Сколько же их днем по Москве бродит, пока мы, москвичи, работаем!
11-44. На углу 4-го Полевого переулка сажусь в автобус до Богородского шоссе.
11-49. Да, а раньше-то за окном мелькали такие красивые домики – и все Гришин приказал снести к Олимпиаде. Как же, нельзя простому профессору, писателю или художнику иметь в Москве частный дом! У нас ведь образцовый коммунистический город! Можно построить за свои деньги или купить – а потом снесут, чтобы на месте дома с цветущим садом стал пустырь. И в Измайлове снесли, и в Вешняках – причем сразу же после того, как выдали в горкоме охранные грамоты. И на Соколе своей очереди дожидаются… Конечно, что такому Москва? – ведь он же не здесь родился. И образования-то всего – техникум. Да и сын, поговаривают, женат на незаконной дочери Берии...
И сколько еще вся эта чиновная лимита будет глумиться над моей несчастной Москвой? Впрочем, чего хорошего ожидать, когда последний правивший в Кремле москвич – Алексей Михайлович Романов?
А как провинциалы ненавидят тех, кто все еще продолжает честно работать! Как они хамят московским ученым, ежегодно выгоняемым «на картошку»!
А на заводах что творится? Помните, каким хорошим был 412-й «Москвич», как все за счастье считали записаться на него пусть даже в многолетнюю очередь? Разве у «Жигулей», несмотря на всю их итальянскую родословную, будет когда-нибудь такое качество?
Так нет, поставили во главе завода приезжих и нагнали в цеха лимиты. Ну, и какое позорище теперь делают на АЗЛК? А ведь машина была очень хорошо спроектирована – да только исполнители сроду не работали на совесть, да и руки у них неоттуда растут.
Слава богу, хоть в оборонке пока не мешают москвичам работать – иначе падали бы наши самолеты, а ракеты улетали бы не туда (как однажды пролетела над Москвой сделанная провинциалами ракета).
А как у нас в Конторе иногородние всячески лезут по головам тех, кто служит, а не выслуживается (т.е. нас же, москвичей)?
Ну вот хоть наш зам. нач. отдела. Подлизнулся к нашему начальнику – тот ему и помог с переводом в Москву, потом даже своим замом сделал. (Куда смотрел и чем думал, непонятно - кто ж доверится бывшему инструктору из провинциального райкома?) А в благодарность – уже третий или четвертый донос. И отдел из-за него лихорадит.
Кстати, что еще объединяет приезжих – так это острое нежелание честно трудиться. Сколько москвичей из нашей институтской группы работает по специальности? – все, кроме меня. А сколько иногородних? – только двое. Все рванулись в завком, в профком, в партком, в райком – распределять и заседать, но только бы не работать.
А на заводах? Вчера показывали по телевизору знатную шлифовальщицу из Горького: многостаночница, герой соцтруда и депутат. А от ее станков – снопы искр. Значит, 100% брака. Вот такие у них «герои», вот такой у них «труд»…
Да что там – уж для Конторы все-таки военная приемка работает – и то приходится дважды и трижды дублировать все схемы – потому что ни одна весь срок в заданном режиме не проработает. А иностранцы не дублируют – у них-то все компоненты сделаны на совесть. И работает у них все не хуже, и оборудование компактней. Одна радость: у нас чаще придумывают что-нибудь новое, до чего там еще не додумались. Да только что москвич придумает, то провинциал своими кривыми ручками изуродует…
А потом будут удивляться, и с чего бы это опять начались репрессии…
Ну вот, задумался, огорчился, отвлекся – а свою остановку-то и проехал.
12-20. Пешком возвращаюсь к своей остановке. За мной – никого. Если «хвост-2» существует, то должен передвигаться на машине – иначе бы я его сейчас заметил. Или он ждет ближе к Краснобогатырской?
12-37. Сажусь на трамвай до ВДНХ.
12-43. Проезжаем Ростокино. И здесь разгром – понадобилось сломать целый поселок, чтобы из здания школы сделать какую-то военную лабораторию. Все-таки наша Контора до такого хамства сроду не додумалась бы…
13-15. Немного пешком – и я у метро «ВДНХ».
Господи, если ты есть – ну покарай ты этих скотов, принципиально кидающих окурки мимо урн и все заплевавших своими семечками!
13-17. Вхожу (точнее, втискиваюсь) в метро.
13-39. «Проспект мира», перехожу на кольцевую.
13-48. «Комсомольская», пересаживаюсь на радиальную.
13-57. «Лермонтовская», выхожу на внутреннюю сторону Садового кольца, сажусь в троллейбус.
14-12. Выхожу на углу ул. Обуха, иду к Подсосенскому переулку. За мной – никого, если не считать одного еле держащегося на ногах мужичка с сизым носом.
14-16. Через проходной двор – в Лялин переулок. Вроде бы за мной никого. Еще проходной двор – пересекаю Большой Казенный пер. – школьный двор – двор за чкаловским домом – Малый Казенный. А теперь – в канцтовары.
Ура! Есть кохиноровские ластики по 6 коп. Беру 20 штук на подарки, чек кладу в бумажник. Продавщица меня узнает и строит мне глазки. Отвечаю улыбкой и удаляюсь. А вообще-то плохо, что она меня запомнила – лучше было бы выбрать магазин в более людном месте.
14-37. Хозтовары, очередь за туалетной бумагой. Встаю. В сумку не влезет, но в маленьком кармашке сумки лежит моя любимая авоська.
15-10. Сзади кричат: «Больше пяти штук в одни руки не давать!» Дают по 10 – мне может уже не хватить.
15-16. Беру 10 рулонов по 12 коп. Молодец, что все-таки захватил авоську.
15-22. Иду к троллейбусной остановке.
15-28. Протискиваюсь в троллейбус.
15-47. Таганка, иду по ул. Володарского. За мной - никого. Кстати, интересно было бы вернуть московским улицам исторические названия. Стоял бы тогда этот маршальский дом на улице под названием «Вшивая горка»...
15-51. Так, навстречу опять эта блондинка. Вот только не подойду же я к ней с авоськой, набитой рулонами туалетной бумаги! Ладно, до 17-00 еще полно времени – попробую за ней проследить.
15-54. Так значит, живет в маршальском доме? Любопытно… А я до сих пор считал, что симпатичная девушка и девушка с хорошей анкетой – это всегда две разные девушки. Кажется, я догадываюсь, на что теперь потрачу отгулы…
15-57. Угол Володарского и Рюмина переулка. Ох, беда-то какая! У подъезда дома Беляева еще позавчера стояли два бронзовых каштана, а сегодня их уже нет. Неужели увезли на какую-нибудь госдачу? Сколько наших памятников архитектуры изуродовано по приказу этой чиновной лимиты - а сколько и просто снесено?
16-03. Ладно, еще отрыв для профилактики. Ворота усадьбы Тутолмина – налево за флигель – направо за другой флигель – вдоль труб отопления – вниз за детским садом – через кривой и непросматриваемый сверху 1-й Котельнический – мимо текстильной фабрики – к набережной.
16-17. За мной - никого.
16-30. Дохожу почти до моста и через 1-й Гончарный переулок возвращаюсь на Таганку.
16-35. От метро звоню шефу. Он доволен, но предупреждает, что ставки повысились – теперь на меня поставили еще ребята из спецгруппы и из параллельного подразделения. Т.е. противная сторона рискует расстаться с ящиком коньяка, и мне следует ждать всяких подлянок.
Куда уж больше? И так он ко мне сегодня просто прилип, плюнув на всякую конспирацию. Сколько ж их за мной завтра пойдет?
Вот тебе и "партийное поручение". Кстати, а я ведь всего лишь комсомолец - даже не кандидат в, мягко говоря, члены КПСС...
16-40. Фиг с ним, прорвусь! Вопреки всему прорвусь! Не знаю, чему они там обучены. Но это - мой город, где мне и стены помогут. А эти лимитчики никогда не будут знать Москву – просто потому, что невозможно по-настоящему знать город, который не любишь.
Мои предки защищали Москву еще от татар и поляков. Мой предок погиб на Бородинском поле. Мой дед зимой 41-го, тяжело раненый, не пропустил к Москве немецкие танки. Так неужели я не смогу остановить всего лишь одного или двух "завоевателей"? Да и, в конце концов, я ведь, в отличие от предков, рискую не жизнью, а только двумя отгулами…
To be continued.
Примечание: автор – сын приезжего.