Анна брела по мрачной пустынной аллее городского парка и тихо выла. Столько времени потратила на этого козла, и всё впустую?
- Идиотка, - ругала она себя вполголоса, прихлёбывая из горлышка бутылки шампанское. – На что надеялась? А он тоже хорош: «Я без тебя, как без солнца!» Тьфу. Мерзко как!
Анна брезгливо стряхнула с платья невидимые глазу соринки.
- В ногах валялся: « Всё для тебя сделаю! Ты моя голубка». Голубка. Слово – то какое, старо - древнее. Ненавижу! Кто для кого ещё сделал, да если бы не я…
Слёзы водопадом лились из глаз Анны. Девушка шла, не разбирая дороги, то и дело прикладываясь к бутылке.
О Кирилле Анне рассказала подруга.
- Они с женой, как кошка с собакой, наверняка, разводиться будут. Детей нет и не предвидится, его жене бесплодие поставили,- тараторила без умолку Светка, работающая гинекологом в диагностическом центре. – Да и какие ей дети, уже давно бы плюнула, в её-то возрасте. А вот муж у неё видный, с перспективой, если его в добрые руки.
- Вот ты, - Светка многозначительно глянула на Анну, - со своими связями и доходами всё каких-то балбесов малолетних вокруг себя собираешь. Не в коня корм. А тут такой ценный объект. Подумаешь, женат. Не стенка, подвинется. Сама слышала, как они ругались. Она настаивает на ЭКО, а он сопротивляется, не хочет детей из «пробирки», мол, неправильные это дети. Их брак давно на ладан дышит. Смотри, кабы не перехватил кто…
И Анна посмотрела. Да так, что утонула в чувствах с головой.
В те редкие минуты, когда они были вместе, она буквально выпивала его до дна.
Пару раз они слетали в Европу на выходные ( за счёт Анны, разумеется), но чаще всего любовники встречались в маленьком уютном кафе, возле старого городского парка. Столик на двоих у окна, свечи, негромкая музыка и Анне в эти мгновения казалось, что время остановилось. Она млела от бархатного тона его голоса, от прикосновения его рук, и надеялась, что совсем скоро он будет принадлежать только ей.
Раскрученное ещё её отцом, и подаренное дочери, рекламное агентство приносило Анне неплохой доход. В свои 28 лет девушка была известной личностью в городе. Её хорошенькое личико то и дело мелькало на страницах глянцевых журналов и на экранах местного ТВ.
Анна, используя нужные связи, быстренько устроила Кирилла в солидную контору.
Доходы возлюбленного выросли в несколько раз и он уже не чувствовал себя обязанным Анне. Поднял голову, расправил крылья.
О жене и их взаимоотношениях он никогда ничего не говорил – эта тема для разговоров была закрыта.
По его расстроенному лицу Анна догадывалась, что в его семье произошла очередная ссора. Девушка в душе радовалась такому ходу дел. Хищно улыбаясь, она прятала глаза, прижимаясь к Кириллу, а в голове крутилось: « Ещё чуть-чуть. Не торопись, он скоро примет решение. Лаской, хитростью, нежностью… Он будет моим. Только моим»
В этот вечер Кирилл заехал за Анной в её офис, преподнёс большой букет белоснежных роз и шепнул на ухо:
- Мне нужно сказать тебе что-то важное.
Сердце Анны забилось, как маленькая птичка в клетке. Неужели, он разводится со своей «коброй» и хочет сделать ей предложение?
И вот уютный полумрак их любимого кафе, столик на двоих, фужеры с шампанским и из динамиков тихо доносится:
- Моё сердце болит, мучается, мается….
Анна, в предвкушении сюрприза и долгожданной новости, буквально таяла, как тонкая льдинка на солнечном асфальте. Её начала бить нервная дрожь, девушка едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.
- Голубка моя, - проговорил Кирилл, согревая пальцы Анны своими сильными руками. - Я не знаю, как сказать тебе, но.. дело в том… Нет, не так.. - он с трудом подбирал слова. – Она беременна. Это чудо какое-то. Мы так долго пытались зачать ребёнка, врачи говорили, что шансов нет.
Если я её сейчас оставлю, она сойдёт с ума. Этого ребёнка Маша ждёт, как дар богов. Ей нужно дать время, чтобы выносила, а потом мы с тобой...
В глазах Анны потемнело, новость о беременности его жены, будто хлыстом прошлась по сердцу, разрывая его в клочья.
- Не говори слова «мы», - закричала Анна, закрыв ладонями уши. – Я не хочу слышать о ней, о её ребёнке. Как ты мог? Ты обещал, что оставишь её, ты говорил!
Она схватила бутылку шампанского со стола, замахнулась на Кирилла, но в последний момент рука её дрогнула. Она внезапно осознала, что Кирилл ни разу, за всё время их связи, ни словом не обмолвился о том, что хочет развестись с женой. Анна воспринимала желаемое за действительное.
Девушка выскочила на улицу и помчалась в темноту, не разбирая дороги.
Он кричал ей вслед, но Анна не слышала его слов. Одна только фраза: «Она ждёт ребёнка» нон-стоп крутилась в её голове.
Сначала она бежала, потом остановилась, с трудом переводя дыхание. Потом брела, дохлёбывая из бутылки ледяное шампанское.
- Моё сердце болит, мучается, мается, - тихо пела она. Пустая бутылка полетела в кусты.
- А что собственно случилось, - начала она говорить сама с собой. – Есть ещё один вариант. Договориться со Светкой. Она мне столько денег должна, что… Долг прощу, ещё и денег прибавлю. Сама кашу заварила, пусть и расхлёбывает. Один укол и эта старая дура скинет. А уж тут-то я своего не упущу, - и пьяная Анна довольно рассмеялась.
Только тут она заметила, что стоит одна в заброшенной части городского парка. Резко стало холодно, темно, страшно и Анна, покрутив головой по сторонам, пыталась сообразить, как ей выбираться из этого гадюшника.
И тут ей показалось, что за высокими кустами, в зарослях, мерцает неясный голубоватый свет.
Осторожно продираясь сквозь колючие ветки «живой» изгороди, Анна увидела на небольшой полянке девочку. Малышка в коротком голубом платье сосредоточенно пускала мыльные пузыри. Пузыри переливались всеми цветами радуги и радостно мельтешили перед лицом девочки.
«Странно» - успела подумать Анна, - «поздний вечер, а ребёнок один, без взрослых, в заброшенном парке пузыри пускает».
- Девочка, ты заблудилась? – спросила она.
Малышка повернулась на голос и улыбнулась Анне так, что та похолодела от ужаса. Взгляд бездонно-чёрных глаз буквально припечатал девушку, а клыки, мелькнувшие перед взором Анны, усилили страх настолько, что она, отпрянув от бесовки, потеряла равновесие и хлюпнулась, больно стукнувшись бедром о какую-то корягу.
Видение длилось доли секунд и проморгавшись, Анна снова увидела перед собой хорошенькую маленькую девочку со смешными рыжими косичками-хвостиками.
- Двадцать восемь, - сказала девочка, и выдула огромный мыльный пузырь, сложив пальцы кольцом.
- Чего двадцать восемь? – недоуменно переспросила Анна. Ей казалось, что она спит и всё происходящее ей снится.
- Ты – двадцать восемь, - ответила девочка и вплотную приблизилась к Анне. – Хорошо подумала? – спросила она.
Перед глазами Анны пронеслась картина: Светка вкалывает укол жене Кирилла, та корчится от боли, кровотечение, маленький кровавый сгусток пульсирует в лотке.
- Ненавижу! – стиснула зубы Анна.
Большой мыльный пузырь завертелся перед лицом Анны, а в нём ей вдруг увидела своё отражение, только будто кто-то невидимый отматывал время назад – отражение молодело с каждым мгновением.
Анна почувствовала резкую боль в солнечном сплетении и упала без чувств.
****
- Странный какой-то маньяк,- проговорил опер, присаживаясь на корточки у трупа. – Не насилует, не грабит, даже особых повреждений нет, если не считать огромного кровоподтёка в районе солнечного сплетения. - Так и запишем: «Смерть от сердечного приступа»? – уточнил он у судмедэксперта.
- Которая по счёту? – вопросом на вопрос ответил тот.
- Двадцать восьмая, - вздохнул опер. – И какая нелёгкая тащит всех этих баб в сумерках одиноко прогуливаться в заброшенном парке? Где-то я её видел, лицо знакомое.
***
- Девочка! - громко сказала медсестра, перерезала пуповину и положила на живот Маше смешную сопящую кроху.
Анна зажмурилась от ослепительно-яркого света и услышала такой родной голос, но вспомнить, где она его слышала раньше, она не смогла.
- Нюрочка - девчурочка! – сказал мужчина. – Счастье ты моё!
***
- Это не слишком мягкое наказание для того, кто желал смерти двоим? – дымкой колыхалась женщина у кроватки со спящей малышкой.
- У неё был выбор, - девочка в голубом платье внимательно посмотрела на Анну. – Я присмотрю за ней. Как и за всеми остальными. Перерождение некоторым только на пользу.
И две тени растаяли в тёмном углу комнаты.