«... Юнцы на ходу «интервьюируют» иностранцев, предлагая свои услуги.
Совсем недавно работники оперативного отряда отобрали у 19-летнего Владимира Латушова, размазывающего по лицу горячие слёзы, сделанный вручную и сшитый белыми нитками русско-английский разговорник. А вот какие изречения в нем записаны: «Где мы можем встретиться? Я хотел бы купить. Я беру это. Какой у Вас размер? За Ваше здоровье!» и т.д. «Разговорчивый» Латушов отличается от обычных фарцовщиков тем, что иногда выдает себя за поэта и начинает декламировать: «Я улетаю ... к Тау-Кита!».
Однако, как говорил Маяковский, «многолетнее знакомство с критикой ни разу не бросило нам в глаза двустишья», подписанного «В. Латушов». Нагловатый юнец выбрал позу «непризнанного гения» с единственной целью: скрыть свое истинное, неприглядное лицо тунеядца.
Студент Латушов надеется на свои способности и появляется на факультете лишь перед сессией. Велика ли премудрость – предстоящие экзамены для него, "молодого", "талантливого"! Не впервые штурмом берутся науки. Правда, результаты бывают посредственными и даже плохими. Но "неуды" можно пересдать, а "удовлетворительно" – переводная отметка, с нею жить не совсем приятно, но можно – из университета не отчислят.
И вот Вова поспешно перелистывает страницы учебников, чужих конспектов, пробегает тома художественной литературы...
Отчаявшаяся мама, Татьяна Максимовна, спросила Вову: "Скажи, пожалуйста, кто для тебя является авторитетом? Кто может повлиять на тебя, чтобы ты начал учиться как следует?" Вова надменно ответил: "Вот с мнением Владимира Маяковского я бы посчитался".
Поэт он, конечно никакой, хотя в душе считает себя гением. Его любимое изречение – «Гениям всё дозволено». Циничные действия, творимые с явным вызовом обществу, преобладают в жизни молодого «гения».
Он давал торжественные клятвы в письменном виде, но преспокойно продолжает свое, и не исключено, что завтра он будет лить грязь на нашу Родину в барах «Националя» и «Метрополя» и плевать на все наши с вами писаные и неписаные правила элементарной порядочности.
Обращаюсь с просьбой к предстоящему Пленуму Верховного Суда РСФСР – дать руководящие разъяснения нижестоящим судам о юридической сущности та-ких элементарных понятий, как «цинизм» и «вызов обществу». Надо разъяснить, что унижение и оскорбление национального достоинства советского человека, выражающееся в незаконной покупке загранбарахла – пусть даже невинных шариковых ручек! – не уступает по своей социальной опасности заурядному мордобою.
Иван Кошкодавов »
-*-
Неотразимым фактам вослед,
без рассужденья громоздкого,
мы только добавим:
Товарищ "поэт",
плохо понял ты
Маяковского!
Народа водитель,
народа слуга -
нет прекрасней и выше долга!
А значит,
мало здесь
строчки слагать
да рифмами
звонко
щёлкать!
Задумав
учебу в архив сложить
(кроме славы
чтоб думать не о чем!), -
как же ты будешь
народу служить,
растя
элегантным
неучем?
Легкий успех
больше знаний
любя,
кого
поведешь
за собой?
Что сможешь сказать,
если больше тебя
знает читатель любой!..
Василий САЛАЗКИН,
водитель таксомоторного парка № 13
Догадывался Сергей Федорович, что всё это марсианство – только игра, но играть в эту игру ему нравилось. Ах, столько раз обжигался – и всё же каждый раз наделял незнакомую женщину нездешними чертами, разыскивал марсианку на старом Арбате и в неоновых кварталах Есенинского бульвара, вымечтал ее в 16-летних блужданиях по ночной Москве, когда город спит, и лишь зеленые глаза такси любопытно заглядывают в душу! Нагие истины открывались в этих блужданиях.
А порой появлялось иновидение – способность рассматривать земные проблемы как бы с марсианской точки зрения. Разные мелочи неразличимы с такой высоты, зато крупное видится отчетливо... что же именно видится?
Огни Москвы – все-таки пятьдесят километров в поперечнике, а над нефтезаводом в Капотне – каждую ночь зарево. Россия видна, со всеми своими ГЭСами и каналами.
РОССИЯ МОЯ, РОССИЯ, ЗАЧЕМ ТАК ЯРКО ГОРИШЬ?..