- Светлана Владимировна, возьмите историю болезни Шороховой Виктории. Ознакомьтесь, если будут какие-нибудь вопросы, задавайте их мне, пусть пациентка не догадывается, что вы интерн. Этой пациентке, возможно, будет легче общаться с молодым врачом.
Главный врач даже не представлял, как он обрадовал Светлану, которая начала уже скучать без работы. Они с Андреем устроились вместе в эту больницу интернами, и вот уже месяц им позволялось только участвовать в обходах.
Андрей тоже перешёл на факультет психиатрии, как только Светлана смогла добиться разрешения. Психиатрия понравилась ему даже больше. Всё это время они со Светланой были неразлучны, но скорее, как брат и сестра, чем влюблённые. Поначалу Андрей добивался взаимности, но поскольку Светлана всегда ускользала от него и переводила всё в шутку, Андрей уже привык любить её, не получая горячих излияний взамен. Они помогали друг другу на экзаменах, вместе сидели на лекциях, в библиотеке, в столовой. Друзья подшучивали над ними, говоря, что женятся две половинки, а они – одно целое. Зачем жениться? Пусть их, шутят.
Андрей договорился и насчёт места, где они должны были проходить интернатуру. Здесь им обещали платить, правда, не сразу. Пока у них не было ни одного пациента, и Светлана уже начинала нервничать, оттого что им не доверяют. Андрей уговаривал её не торопиться.
Светлана взяла историю болезни и со всех ног помчалась разыскивать Андрея, чтобы порадоваться вместе. Она не сомневалась, что он будет очень рад, даже если ему ещё не поручили ни одного больного.
Они уселись вместе в ординаторской и начали изучать историю болезни. У Шороховой был зрительный галлюциноз - бредовые видения, идеи.
- Андрюш, хочешь, вместе пойдём к ней? – Светлане хотелось поделиться с лучшим другом своим везением.
- Ладно, если мне никого не дадут. А вообще-то, Свет, она может испугаться. Ты же видишь, что галлюцинации у неё начались после шока, вызванного, глянь, «нестандартным обращением с ней мужчины». Вот изъясняются! Что они имели в виду? Но всё же это означает, что она боится мужчин. Так что лучше тебе начать самой, а потом, если можно, я подключусь. Угу? – он прижал её к себе.
- Угу-угу. Ладно. Знаешь, страшновато как-то. Такое чувство, будто чья-то судьба в твоих руках.
- Не выдумывай. Думай о том, что ты должна помочь этому человеку.
Светлана ещё раз внимательно перечитала коротенькую запись в истории болезни и отправилась в палату. Шороховой оказалась очень симпатичная, если не сказать красивая, девушка, наивная и стеснительная. Светлана сразу же прониклась к ней сочувствием, возможно, потому, что она была её первым в жизни пациентом. Вика была немногим младше Светланы, и та попросила называть её не по имени-отчеству, а просто – по имени. Светлане показалось, что так она быстрее найдёт контакт с пациенткой.
Вика вела себя, как вполне нормальный человек, и Светлане было интересно разобраться до конца, что же случилось, почему девушка здесь оказалась.
- Вика, давай ты будешь рассказывать всё по порядку. Родилась (для проформы скажи чем болела в детстве), как росла, какая обстановка дома была, в школе как училась, о друзьях расскажи, после школы что делала, как оказалась в Москве. В общем, всё по порядку, не спеши, мы с тобой не один день будем разговаривать. Мне нужно всё знать для того, чтобы помочь тебе, а не из праздного любопытства.
Сначала Вика рассказывала о себе неохотно, стесняясь того, что она из бедной семьи, что приехала в Москву в поисках работы. Когда рассказ касался интимных подробностей, она останавливалась и путалась. Помня о психоанализе по Фрейду, что пациент сбивается со своего рассказа именно в том месте, который является причиной его душевной болезни, Светлана старалась не торопить Вику с рассказом и прощалась с ней до следующего дня. Потом она подробно пересказывала всё Андрею, и они принимались обсуждать, что же явилось причиной болезни. Пока всё указывало на то, что у Вики были какие-то сексуальные проблемы.
- Андрюш, понимаешь, при тебе она мне ничего такого не расскажет и совсем замкнётся, - извиняющимся тоном говорила Светлана.
- Я понимаю, - отвечал уныло Андрей.
Прошла неделя и Вика, постепенно привыкнув к Светлане, стала рассказывать ей о себе всё подробнее и подробнее. Неискушённую Светлану в жар кидало от её рассказа. Конечно же, Андрею слушать такое было нельзя. Светлана пересказывала ему без интимных подробностей.
Рассказывая о последней встрече – с Олегом, Вика стала запинаться, краснеть и вообще расплакалась. Светлана поняла, что это кульминация и хотела перенести встречу на завтра, но Вика с загоревшимся взглядом, взяла её за руку и попросила дослушать. Вика рассказывала с особым ожесточением о том ужасе, который ей пришлось перенести.
- А потом я увидела папу. Я вышла в комнату, а он там стоял.
- Чей папа?
- Мой.
- Ты же говорила, что папа давно умер.
- В том-то и дело. Он умер, а тут пришёл голый и стал меня стыдить, до чего я дошла, стала почти проституткой.
- Погоди, ты с ним разговаривала?
- Да. Он мне сам сказал, что другие его не видят, только я одна.
- А как он выглядел, ну, не считая того, что он был голый? Я имею в виду, он был материальный или светился, или растворялся?
- Нет, он был абсолютно, как при жизни. Только голым я его не видела никогда. Мне самой неудобно было. И ему. Он прикрывался рукой.
- Вика, а можно я сейчас позову своего сокурсника, мы вместе здесь стажируемся (она решила не скрывать от Вики, что она её первая в жизни пациентка). Понимаешь, ему ещё не дали своего пациента, а мы всегда вместе.
- А ты… что… ему всё рассказала?
- Нет, нет, не бойся, я рассказывала только суть. Ой, пожалуйста, извини. Ну, не стесняйся. Он всё понимает, совсем тебя не осуждает, даже наоборот, честно.
Вика слегка надулась. Она уже считала Светлану своей подругой и совсем забыла, что сама она, как подопытный кролик у студентов.
Она перестала верить, что мужчинам может быть интересно, что она чувствует и думает. Ей казалось, что как только этот сокурсник её увидит, то ему тоже захочется интима.
- Вика, если ты не захочешь, я, конечно, не позову его. Ну, что ты? Рассердилась? - Светлана сама испугалась, что вот вроде бы всё стало проясняться, а она поспешила и теперь Вика замкнётся и ничего больше не расскажет.
- Я не рассердилась. Просто… мне кажется…
- Вика, ну что тебе кажется? Давай разберёмся, - Светлана начала впадать в отчаяние, опасаясь, что сейчас потеряет ту нить, которую так чётко увидела.
- Я боюсь мужчин. Теперь.
- Хорошо, не хочешь, я его не буду звать. Но рано или поздно тебе всё равно придётся общаться с мужчинами. А он, ну, он врач. Понимаешь?
- Ладно, давай завтра, - неожиданно согласилась Вика.
Светлана с Андреем долго обсуждали, как им быть.
- Андрей, мне кажется, что она не больна. Она совершенно нормальный человек. А папу она специально придумала, чтобы её освободили от тех обязанностей, ну, ты понимаешь.
- Почему ты так решила?
- Знаешь, когда она мне рассказывала про папу, она сказала, что он обещал ей помочь выбраться оттуда. Возможно, ей пришла мысль в голову, что ей нужно выпутываться из сложившейся ситуации, но она не видела выхода, другого выхода, кроме того, чтобы прикинуться сумасшедшей.
- Ты думаешь, она прикидывается?
- Пока точно не могу сказать.
- Ты же рассказывала о ней, что она наивная. Неужели наивный человек может так симулировать, что даже опытных врачей сбить с толку.
- Возможно, она симулирует не специально, а просто так получилось. И потом с ней никто до меня не разговаривал.
- Как это? В смысле, как симуляция может получиться случайно?
- Ну, например, она чувствовала себя одинокой, хотела найти защиту, а окружающие её люди не только не могли её защитить, но, наоборот, постоянно создавали ещё большую напряжённость. Эти обещания помочь закончились тем, что она стала послушной машиной для удовлетворения сексуальных потребностей людей, далёких от морали. Единственный человек, вернее, единственный мужчина, кто её когда-то защищал – это её отец. Он уже давно умер, но в её сознании он остался именно защитником. И тогда она решила выбираться с папиной помощью. Знаешь, видимо, она из тех несамостоятельных людей, которые не могут жить без чьей-либо поддержки, в данном конкретном случае - моральной.
- Логично. А почему он был голый, как тот король?
- Наверное, чтобы поверили, что она сошла с ума.
- Нелогично. Зачем так говорить, если она не собиралась симулировать специально, как ты говоришь.
- Ой, Андрей, какой ты весь цикличный. Логично – нелогично. А сам-то ты всегда поступаешь логично? Это был просто рефлекс самозащиты, и, как видишь, сработало.
Андрей притянул к себе упирающуюся Светлану и крепко поцеловал в губы, за что получил подзатыльник.
- И что же ты думаешь делать?
- Нужно убедить её, что если она сознается, что придумала, что видит папу, то выйдет отсюда, а если нет, то её отправят в настоящий сумасшедший дом и она никогда не сможет жить по-человечески.
- Свет, ну ты даёшь! Никогда бы не подумал, что ты такая жестокая. Ты хочешь поставить её перед выбором – либо иди опять в проститутки, либо сиди всю жизнь в сумасшедшем доме!
- Ну, почему в проститутки? Пусть едет домой и устраивается на работу, как все нормальные люди. А если не хочет, то…
- А ты не знаешь, ей паспорт отдали? – перебил её Андрей.
- Не знаю… А что?
- Ты же сама рассказывала, что она хотела уехать, но её сдерживали паспортом.
- Ой. Правда. Надо ей помочь.
Андрей задумался, но поскольку многое ещё надо было выяснить, они решили пока продумать, как и где сесть завтра, чтобы не было похоже на допрос, и чтобы Вика не стеснялась Андрея.
На другой день, волнуясь, все трое встретились. Светлана представила Вику Андрею и наоборот. Получилось, что встретились друзья.
- Вика, припомни, пожалуйста, когда ты в первый раз увидела папу, как он выглядел, удивилась ли ты, подумала ли, что такого не может быть?
- Я проснулась, пошла… в туалет, вышла в комнату, - Вика быстро взглянула на Андрея, - он стоял…, кажется около стола, смотрел на меня так вот, немного осуждая, но с улыбкой, будто бы соскучился.
- А голос его ты слышала или он раздавался как бы внутри тебя? – это уже спросил Андрей.
- Я с ним разговаривала, как с вами сейчас. А потом ещё и за руку держала.
- Он был тёплый, осязаемый?
- Не помню, кажется, да.
- А скажи, ты думала о нём до этого?
- Нет, я ничего не помню, я долго спала, а когда проснулась, увидела его.
- А сейчас ты видишь его?
- Нет.
- Ну, а если напряжёшься, представишь его?
- Я не пробовала.
- Неужели, даже когда одна оставалась? Сколько времени ты уже в больнице?
- Две недели.
- И что? Он ни разу к тебе не приходил?
- Нет, а что?
- А ты этого никому не рассказывала?
- А у меня никто не спрашивал.
- Хорошо. Очень хорошо, - Андрей радостно улыбался, Светлана с Викой недоумённо на него смотрели.
После того, как Вика ушла в палату, Андрей возбуждённо ходил по ординаторской, потом загадочно посмотрел на Светлану:
- Ты абсолютно права, бэйби, она нормальный человек. Но, скорее всего, она действительно видела своего папу, как бы во сне. Теперь только остаётся выяснить, насколько она боится жизни, чтобы потом доказывать главному врачу, что она не больная, а просто несчастная жертва.
- Ты сейчас похож на миссионера.
- Сенькью вери мач. Ты очень наблюдательна.
- Да, я наблюдаю у тебя повышенный интерес к судьбе моей пациентки.
- Наконец-то ты ревнуешь. Боже, как я счастлив, - они шутливо поборолись, но поцелуй, которым закончилась борьба, был прерван кем-то из зашедших в ординаторскую врачей.
- Ну-ну, молодёжь, вам только целоваться.
Андрей попросил Светлану пока не расспрашивать ни о чём Вику, просто разговаривать с ней по-дружески, пусть рассказывает о себе что захочет. Сам он решил вызволить Викин паспорт, которого действительно не оказалось при ней. Сделать это оказалось довольно легко. Андрей пошёл к главному врачу и спросил у него, не может ли он дать ему удостоверение, что он является сотрудником больницы. Главный врач удивился, но Андрей придумал целую историю о том, что ему нужно показать это удостоверение своим соседям, которые сильно шумят, а он, дескать, пугает их, что они закончат дни свои в психушке.
Главврач оказался весёлым человеком и выдал ему такое удостоверение, которое, по сути, не было настоящим документом, - с печатью для рецептов. Андрей без труда разыскал Диму, который в мерцающем и сверкающем свете бара долго разглядывал удостоверение, а потом Андрея, который для конспирации нацепил очки с огромными линзами, и боялся, что где-нибудь упадёт, а потому вид у него был несколько придурковатый. Андрей сказал ему, что Вику будут переводить в специальную психиатрическую больницу, где она скорей всего и проживёт остаток дней своих, ну, и нужен её паспорт. Дима загрустил, потом попросил подождать, куда-то исчез, а вернулся уже с паспортом в руках. Андрей взял его с серьёзным видом, удостоверился, что он настоящий и важно вышел из бара.
На другой день он с торжественным видом вручил паспорт Вике. Та растерянно взяла его, подержала в руках, а потом осторожно подошла к Светлане, Андрею и поцеловала их по очереди в щёку. Для сильно испуганной девушки это был смелый поступок. Андрей смутился не меньше самой Вики, а Светлана не знала, как ей на всё это отреагировать.
- Вы не представляете, как он мне дорог, - сказала Вика слегка дрожащим голосом. – Но как это вам удалось? Вы видели Диму?
- Ну, да… - протянул Андрей, чувствуя в её голосе неподдельный интерес.
- Он не спрашивал обо мне?
- Спрашивал, конечно, сильно ли ты больна.
- …?
- Я сказал, что очень больна. Неизлечимо.
Как ни странно, Вика вздохнула с облегчением и счастливо рассмеялась. Андрей смотрел на неё, как зачарованный – она была такая хорошенькая, что невозможно было глаза отвести. Светлана же смотрела на своего «возлюбленного» с удивлением. Она настолько привыкла, что он восхищается только ею, что ей было непривычно видеть такой взгляд, брошенный на другую. Только Вика ничего не замечала. Она была счастлива, что обрела здесь друзей, которые по-настоящему хотят ей помочь.
Начинался другой этап – выяснить насколько готова Вика к обычной жизни и насколько главный врач готов признать, что поместил в больницу нормального человека. Андрей сумел ловко повести разговор с Викой о доме, о том, кем бы она могла работать, и они теперь кроили будущее Вики и так, и сяк, весело представляя её то поваром, то воспитательницей в детском саду, то каким-нибудь администратором. Светлана сначала тоже участвовала в этих разговорах, почему-то думая о том, что этим двоим вместе гораздо веселее. Она решила взять на себя переговоры с главным врачом. Он её внимательно выслушал и, как ни странно, сразу же согласился.
- Видите ли, Светлана Владимировна, мне тоже показалось, что Шорохова не больна. Но те, кто её привёз, попросили не торопиться с выводами, что у неё бывают рецидивы.
- А кто её привёз? У неё из родственников никого здесь нет.
- Это она так сказала?
- Да. У неё мама больная живёт в провинции, а в Москве нет никого. И за это время её никто не навестил.
- Интересно, - задумчиво проговорил главврач, - мы её взяли без документов, они обещали позже привезти, сказали, что документы на переоформлении.
- Вот, видите, а документы…, - Светлана чуть было не проболталась, - паспорт у неё.
- Хорошо, Светлана Владимировна, но больные редко признают себя больными. Мы чаще руководствуемся отзывами родственников.
- Мы с Андреем… с Андреем Константиновичем можем всё выяснить. Созвонимся с родственниками. Ой, нет, мама у неё больная, подруга у неё есть, она может подтвердить.
- Подруга – это подруга. Нужны подтверждения родственников.
Светлана вышла от главврача расстроенная и отправилась разыскивать Андрея. Андрей, как всегда, весело болтал с Викой. Светлана, не стесняясь Вики, ведь её это касалось больше всего, рассказала о своём разговоре с главврачом.
- Не надо только маме ничего рассказывать, - попросила Вика, - она и так плохо себя чувствует. А Верунчик почему не в счёт? Она ведь меня с детства знает.
Светлана с Андреем молчали, думая каждый о своём, но оба настроенные помочь Вике. Вдруг Светлана заулыбалась.
- Вот что! Я сегодня же съезжу к Никите Владимировичу и расскажу ему всю ситуацию.
- Ну, конечно, - Андрей обрадовался тоже, - он обязательно что-нибудь придумает.
Никита Владимирович – бывший лечащий врач Светланы за это время стал для неё настоящим другом. Светлана часто ездила к нему, чтобы проконсультироваться по различным рефератам и курсовым, иногда приезжала просто поболтать, особенно когда было плохое настроение. Никита Владимирович – интеллигент до мозга костей - жил один. Несколько лет назад его жена и мать погибли в авиакатастрофе и он, тяжело пережив утрату, с головой ушёл в работу. Кроме работы в больнице и поликлинике он писал научные статьи, участвовал в каких-то семинарах, читал лекции. Светлана доверяла ему абсолютно все свои тайны и не представляла себе, что есть в мире такая ситуация, выхода из которой не придумал бы Никита Владимирович.
Он встретил её, как всегда, радостно, напоил чаем с печеньем, впрочем, у него никогда не было другой еды в доме. Светлана подробно рассказала о Вике, потом как-то незаметно перешла на себя, зачем-то рассказала ему о том, что Андрей – привычно влюблённый Андрей – проявляет интерес к Вике не только, как к пациентке, а… ну, в общем, Светлане трудно было подобрать слова. Никита Владимирович засмеялся:
- Андрюхе надо было давно хотя бы вид сделать, что не только ты есть на этом свете, Света! Ты, оказывается, - эгоистка.
- Вовсе нет. Я просто подумала, что когда он станет врачом, то не будет пропускать ни одной симпатичной мордашки. Она такая, знаете ли, хорошенькая, наивная, а ему нравится. А я?
- Конечно, многим мужчинам нравятся именно наивные женщины. С ними легче общаться, они более коммуникабельны, а если она к тому же послушна, так цены ей нет.
- Ах, вот как, значит, Андрей любит дурочек. Ну, я ему покажу. Я не собираюсь играть роль послушной дурочки, чтобы ему угодить, - Светлана не на шутку раскипятилась, и вызвала новый взрыв смеха у Никиты Владимировича.
- Иногда некоторым женщинам полезно немного поревновать, чтобы обновить свои чувства.
- А мне этого не надо, - Светлана произнесла это с таким гордым видом, что Никита Владимирович опять рассмеялся.
- Светланка, какой же ты ещё ребёнок! Ну ладно, смех смехом, а Вике действительно надо помочь. Знаешь, как-то мы не задумываемся о том, сколько ещё у нас встречается грязных душою людей, которым искалечить судьбу человека ничего не стоит.
- Таких бы тоже надо лечить.
- Нет, таких уже не вылечишь. Надо не упускать их с детства. А с возрастом они не только развращают молодёжь, но и считают это нормой поведения. А с Викой всё гораздо проще, чем вы думаете. Никаких родственников, которые должны за неё поручиться не нужно. Что-то тут не так. Вероятно, те люди, которые привезли её в больницу, оговорили её, как хроническую больную. Ты же знаешь, что с хроническим галлюцинозом человека нужно госпитализировать, чтобы он не причинил беды себе и людям.
- Что же нам делать?
- Попроси главврача собрать комиссию, а если понадобится, поручитесь за неё сами.
- Никита Владимирович, голубчик, как с вами легко! – Светлана обняла своего друга и совершенно успокоилась, даже на Андрея не сердилась.
«Что это я, как собака на сене? Разве он не имеет права выбора?» - думала она по дороге в больницу, - «Ведь я ни разу ему не сказала, что люблю его». Но все-таки сердце слегка волновалось при мысли о том, что она может лишиться привычного обожателя.
Андрея она нашла в обществе Вики. Он что-то ей рассказывал, а она так заворожёно слушала, что по её лицу можно было догадаться, о чём он рассказывает. Сейчас он рассказывал что-то серьёзное, её огромные глаза распахнулись навстречу ему, она вся подалась вперёд, а вот – что-то смешное, Вика залилась колокольчиком, при этом нисколько не кокетничала. Андрюхе явно льстило такое внимание. Ну что ж, Светлана Владимировна, сама виновата, вечно ты серьёзная и недоступная. Будешь им мамой.
Светлана рассказала им о том, что посоветовал Никита Владимирович, упустив, конечно, разговор об их отношениях с Андреем.
- Пойдём к главврачу, - решительно позвал Андрей.
Светлана не была настроена так решительно, но всё же согласилась. Главврач был занят, и они смогли попасть к нему только на следующий день. Ему явно был неприятен этот разговор. Он сказал, что надо подумать, разобраться, но Андрей был так настойчив, что он согласился назавтра поговорить с Викой сам.
Все трое ждали завтрашнего дня с нетерпением. Главврач общался с Викой тет-а-тет, а Светлана с Андреем торчали под дверями. Наконец, дверь открылась, и Вика с сияющим лицом кинулась к интернам:
- Меня выписывают завтра!
- Молодец, умница, - хвалил её Андрей, как будто она сдала важный экзамен, а Светлана зашла к главврачу и горячо его поблагодарила.
- Не стоит, Светлана Владимировна, - мягко остановил он – Я даже представить не мог себе, что чуть было, не помог каким-то мерзавцам искалечить молодую жизнь.
Светлана, расчувствовавшись, вышла из кабинета. Андрей с Викой говорили о том, что надо взять билет, что они со Светой обязательно её проводят и т.п., но их глаза говорили о другом, об очень многом. Света почувствовала укол ревности, но тут же подключилась к обсуждению теперь уже приятных проблем. Вике очень хотелось сделать что-нибудь приятное им обоим, а они убеждали её, что самое приятное для них – видеть её здоровой, радостной и свободной.
Через несколько дней, проводив Вику, Светлана с Андреем сидели в ординаторской, и пили кофе. В больнице было тихо, в ординаторской уютно. Это было первое дежурство Светланы, а Андрей, естественно остался ей помогать. Они сидели молча, думая каждый о своём.
- Свет.
- Что?
- Знаешь что, - тянул резину Андрей, а Светлана, как и многие женщины, сердцем почувствовала, о чём он хочет сказать, - я беспокоюсь, как там Вика устроилась. Может, я съезжу к ней?
Светлана молчала. Ей не хотелось лицемерить и причитать: «Ой, ну, конечно, да обязательно надо съездить!» Ей очень хотелось заплакать, но она знала наверняка, что не имеет на это права.
- Свет, ну прости, я же знаю, ты всё поняла. Да, я её полюбил. Совсем не так, как тебя. Мы с тобой за это время стали друзьями, как дружат девушки или парни. А к ней у меня чувство… знаешь, хочется ласкать её, как ребёнка, взять все заботы на себя. Я думал, уедет – и всё пройдёт, а мне так тяжело стало от того, что я её не вижу. Свет, ну, прости, что я тебе всё это говорю. Ты же никогда не разрешала говорить мне о любви. Я отвык, Света, ну, Светочка, ну, не надо, - он вытирал ей слёзы и готов был заплакать сам.
- Я же не знал, что ты так расстроишься, Светушок!
- Сейчас, Андрюш, - всхлипывала Света, - сейчас пройдёт, дай мне выплакаться.
Она ещё долго выплакивалась, сморкалась и квасилась, отослав Андрюшу домой, чтобы он не видел её красный нос и заплывшие глаза. Он несколько раз звонил по телефону, но она отвечала слабым голосом, что всё нормально, чтобы больше не звонил, а то она дольше будет выплакиваться. Оказывается, за это время она так привыкла к его любви, что теперь не могла представить, как ей жить дальше. Постепенно Светлана успокоилась и стала размышлять более трезво. Андрюшина любовь вспыхнула ярко в тот момент, когда ей было очень плохо, она нуждалась в утешении, в уходе. Теперь Вика – несчастная жертва – нуждается в уходе. Похоже, что Андрюша любит по принципу: « вот грязный жалкий котёнок, возьму его, вымою, подкормлю и будет он славненький». Светлане не улыбалась перспектива быть всё время несчастной, скоро она совсем успокоилась и отправилась с обходом по палатам.
На бракосочетании Вика была просто восхитительна. Белое простенькое платье, фата очень шли к её белокурым волосам, а очаровательная белозубая улыбка одаривала всех присутствующих волной необыкновенного счастья. Андрей был немного растерян, но не менее счастлив. Он всё время крепко держал за руку Вику, будто боялся потерять. Людей на церемонии собралось немного – самые близкие. Приехала мама Вики, её подруга Верунчик, которая уже вышла замуж за богатого пожилого Григория и была в положении, родители Андрея и все сокурсники Андрея и Светланы, которые предвкушали студенческую свадьбу, но чувствовали себя немного неловко по отношению к Светлане.
Светлана же не чувствовала себя неловко. Для себя она уже решила, что было бы нечестно выходить замуж без любви, тем более что с Андреем они уже выяснили свои отношения. Андрей очень боялся, что Светлана обижается, но она успокоила его тем, что они были, есть и останутся впредь друзьями, и тем, что она собирается в аспирантуру. Эта мысль пришла ей в голову совсем недавно, хотя и Никита Владимирович и главврач больницы, где она проходила интернатуру, советовали ей поступать в аспирантуру.
Кстати, Никита Владимирович тоже был здесь. Он скромно стоял в сторонке и смотрел на Светлану. «Наверное, как всегда переживает за меня, как я перенесу это испытание», - улыбнулась Светлана и тоже стала смотреть на него. Почему ей всегда казалось, что она видела его где-то раньше, ещё до того, как в больнице он стал её лечащим врачом. Эти голубые глаза с сиреневым отливом, то грустные, то лукавые, то задорные, то строгие. Такие родные, такие дорогие. Светлане трудно было представить себе даже на минутку, что не было бы Никиты Владимировича. Самые трудные вопросы жизни, самые трудные ситуации, - не было ещё ничего такого, что не помог бы он разрешить.
«Почему он так смотрит на меня, почему моё сердце так бьётся?» - задавала она себе ненужные вопросы, потому что уже знала ответ.
Еле дождавшись конца церемонии, горячо от души поздравив Вику и Андрея, она подошла к Никите Владимировичу:
- Никита Владимирович, мне нужно с вами поговорить.
- Я знаю, Светланка, - ласково улыбнулся он. – Мне тоже надо тебе многое сказать.
- Никита Владимирович, не подумайте, что я так говорю, потому что лишилась Андрея, вы ведь знаете о наших отношениях даже больше меня, но я сейчас смотрела на вас и думала, что вы – единственный человек, который меня понимает, поддерживает и…любит. А я люблю вас.
Светлана проговорила это, глядя прямо ему в глаза, нисколько не комплексуя, и вдруг вспомнила, где она его видела раньше. Да, да, эти синие с сиреневым глаза она видела в том далёком странном сне, когда, будучи в бессознательном состоянии, оказалась в ином сказочно красивом мире, где всё легко и просто. Да и с Никитичем (так она его звала за глаза) ей всегда было легко и просто. Только сейчас она поняла, что всё это время была в него влюблена, и именно поэтому не могла ответить на любовь Андрея.
- Света, Светланка, я тоже люблю тебя! Люблю не только как дорогого мне человечка, люблю, как женщину – своеобразную, яркую, умную. Я знаю, ты будешь мне настоящей подругой жизни - опорой, поддержкой. Мы будем жить с тобой весело и счастливо.
- Но… почему вы…ты… никогда не говорил мне об этом раньше?
- Потому что я ждал. Ждал, когда в тебе созреет чувство, когда ты сможешь вот так запросто рассказать о нём мне. У тебя и с Андреем ничего не получилось именно потому, что мы с тобой любили друг друга.
- А как давно ты это понял?
- Давно.
- А я только сейчас. Почему сейчас?
- Время пришло. Наше с тобой время.