- Да… подруга, пора тебе перебираться в Москву, - задумчиво проговорила Верунчик, отставляя бокал с пивом.
- Ты что? Как это в Москву? Да я тут не могу работу найти, а ты…. Шутишь? – испугалась Вика, смахивая непрошеную слезу со щеки.
Верунчик оценивающим взглядом посмотрела на подругу:
- Вичка, тут ты работу никогда не найдёшь, а с твоей внешностью только Москву покорять. Ну, глянь на себя!
Верунчик поднялась со стула и потянула за руку Вику. Они были полным контрастом друг другу. Верунчик – коренастая, тёмноволосая, с короткой стрижкой, некрасивая, но с таким задорным, даже озорным видом, что создавала вполне приятное впечатление. У Верунчика действительно был очень бойкий жизнерадостный характер. Она была генератором различных идей, которые затем активно воплощала в жизнь. Вика – её закадычная подруга со школьной скамьи, была меланхоличной романтичной красавицей. Белокурые длинные волосы по плечам, длинные ресницы мечтательных серых глаз, нежный овал лица, нежные по-детски пухлые губки, длинные ноги, тонкая талия, словом - фотомодель. В школе она была признана красавицей, о чём позаботилась, конечно же, Верунчик, но относилась к этому также меланхолично, как и ко всему в жизни. Верунчик никогда не завидовала подруге, а использовала её красоту для общего блага. «Сегодня идём на гульки, - объявляла она, - ты будешь улыбаться, а я им голову морочить». Так оно и было на самом деле. У Вики толком и парня не было. Верунчик и тут руководила – с кем можно встречаться и сколько времени. Жила Вика с мамой очень бедно. Мама всё время болела, вспоминая лучшие годы своей жизни, когда был жив папа. Вика росла под руководством Верунчика. В институт они обе не стали поступать. Вика – потому что не было денег, а Верунчик – по своим житейским соображениям. После школы Верунчик сразу же устроилась на работу реализатором на рынке. Её мама тоже так начинала, а теперь у неё было своё дело, но дочь решила, что у мамы она всегда успеет поработать, а пока надо узнать чужие секреты. Она сразу же стала получать неплохой заработок от своего процента с продаж. Верунчик знала уйму анекдотов, прибауток, шуток и если около неё кто-нибудь останавливался, то без покупки никогда не уходил, а со временем становился её постоянным клиентом. При этом она никогда не навязывала клиенту ненужную вещь. Просто у неё был «глаз – алмаз», по её собственному определению. Вику она пристроила работать рядом, подсылая к ней клиентов. Но Вика была никудышным торговцем. Она не умела расхвалить товар, даже если сама пользовалась тем, что продавала. Молодые люди постоянно крутились возле её прилавка, но ничего не покупали, потому что она стеснялась напомнить им о том, что они на рынке, а не на тусовке. Хозяйкам Вики очень это не нравилось. Сначала они предупреждали её, чтобы она не болтала с парнями, а продавала товар, но Вика стеснялась прогонять своих ухажёров, потом хозяйки снижали зарплату, а потом просто выгоняли её.
Сейчас они пили пиво, которое Верунчику досталось на «магарыч» и обсуждали, что Вике делать дальше.
- Поедешь в Москву, устроишься, я к тебе буду приезжать.
- Вер, а где я жить буду?
- Я уже думала. Если порыться, адреса пяти-шести родственников можно набрать.
- У нас нет родственников в Москве.
- У меня есть. Какая разница! Я позвоню тем, чьи телефоны есть.
- А деньги? - с тоской в голосе сопротивлялась Вика. Ей было страшно.
- Займу тебе. На первое время хватит. Потом заработаешь.
- А куда же мне устраиваться?
- Конечно, хорошо бы в институт поступить на актрису. Но это потом. Сначала надо поработать, обжиться, а уж потом видно будет, - Верунчик прикидывала будущую судьбу Вики на свой лад.
- А работать? У меня тут ничего не получалось, а там…
- Ну, не ной. Продавец из тебя не вышел, потому что ты - красивая. Женщины к тебе не подходили из зависти, а мужики от красоты дурели и забывали, зачем пришли.
- Верунь, ну, не смейся надо мной.
- Вучка, кито надо тобою смеётси? Покажь пальчиком. Будешь дурой, если свою красоту похоронишь в нашем захолустье.
- Вер, я боюсь.
- Я бы с тобой поехала, но меня с работы не отпустят. Не бойся, мы с тобой всё до мелочей продумаем, всё получится.
На другой день Верунчик взяла выходной, и целый день занималась проблемами подруги. Перетрясли весь гардероб. Верунчик почти всё откинула. Просчитали сколько нужно денег всего, и сколько Верунчик сможет занять.
- Займу ещё у Григория.
- Верунька, ты что? Он же с тебя затребует, … сама знаешь что. На фиг он тебе нужен, старикан противный?
- Ну и что? Для благого дела не жалко. Да и практика нужна. Ты же вот в жизни ни с кого копейки не взяла. Принцесса ты наша.
Вика закусила губу. Да, тут была небольшая промашка с её стороны. После выпускного бала, на котором она действительно была, как принцесса, в своём очень бедном, но удивительно её украшавшем платьице, шумной гурьбой они уже под утро отправились в гости к своей однокласснице, у которой родителей не было дома. Уставшие, но счастливые тем, что стали взрослыми, они выпили всё спиртное, которое нашлось дома, и завалились спать. Вику сильно рвало. Она почти не отходила от унитаза, а сопровождал её до постели и обратно до унитаза старший брат одноклассницы Даши. Когда Вика проснулась одна в чужой постели, то поняла, что что-то произошло. Кто её раздел догола, почему она была в крови, почему так болело всё тело? На эти и другие вопросы, терзавшие её, можно было легко найти ответ, но она испугалась, быстренько оделась и убежала из этого «гостеприимного» дома. Проплакав несколько часов подряд в пустом школьном дворе, она пошла к Верунчику, которая встретила её на улице:
- Вичка, ты жива! Фу, слава богу! А мы проснулись, стали опохмеляться пивом, Олег Дашкин принёс, спрашивает, а где Вика? А никто не помнит, когда и куда ты ушла. Позвонили к тебе домой, а мама встревожилась, говорит, её ещё не было. Ну, я всех построила и пошли тебя искать, а ты вот она. Чего заплаканная такая?
Вика рассказала о случившемся.
- Вот козёл! Пошли, я ему сейчас глаз на жопу натяну (Простите, но Верунчик по-другому не умела разговаривать)
- Верунь, ты что? Я со стыда умру! Никому ничего не рассказывай! Да все со смеху подавятся, если узнают, как я лишилась девственности – совершенно пьяная и не помню, кто это был. Ничего не помню. Я без чувств была.
- Но ты же помнишь, как тебя Олег до унитаза водил.
- Помню, но это же не значит, что он был моим первым мужчиной. Я потом ничего не помню. Верунчик, мне так плохо, а тут ещё на душе…- Вика опять заплакала.
- Я представляю. На душе, небось, кошки нагадили и зарыли. Вичка, ты как хочешь, а я этому подлецу всё равно устрою разборки. Мне самой обидно. Сколько я тебя учила, чтобы ты себя берегла для избранных – либо по большой любви, либо за большие деньги, а он – свинья, всё испортил.
Верунчик ещё долго кипятилась, Вика плакала, но на том всё и закончилось. Вика всё же уговорила подругу не давать огласки этому происшествию. Даша – сестра Олега - уехала учиться в другой город, и Олега Вика никогда больше не видела. Может, избегал её, а может, не придал такому «пустячку» значения. Но осадок на душе у Вики остался на всю жизнь – мутный, гадкий. И вспоминала она об этом очень часто, хоть и хотела забыть.
Вот и теперь, казалось бы, не было повода вспомнить, но вспомнили обе. Наверное, потому, что Верунчик отдалась тому самому Григорию, старше её на двадцать лет, как раз за большие деньги.
Верунчик управилась за день. Вещи были собраны, деньги спрятаны в надёжное место, маму они уломали быстро. Верунчик расписала жизнь Вики в Москве в таких розовых красках, что Вика и сама поверила, что именно так и будет.
На вокзале Верунчик тайком от Викиной мамы всё же всплакнула:
- Ты смотри там, не зажирайся. Звонить дорого, но хоть письма шли. Ну, давай, пока. Всё устроится.
С первых же дней всё оказалось не так просто, как сулила Верунчик. Но на удивление, Вика не растерялась. Она методично обходила адреса, которые ей дала Верунчик. Один адрес не существовал в природе. В справочной долго искали улицу, указанную в адресе, но оказалось, что в огромной Москве таковых нет. По другому адресу её встретила угрюмая женщина и сказала, что прежний адресат уехал в неизвестном направлении. По третьему и четвёртому адресам жили очень негостеприимные люди, сразу же давшие ей понять, что они не хотят гостей даже на один день, а не то, что «пока не устроюсь». По пятому адресу жила старушка, которая даже обрадовалась, что Вика будет ходить в магазин и мыть пол. Но к старушке скоро должна была перебраться дочь, поэтому это жильё тоже было временным. Но всё же Вика остановилась у старушки, хотя и было далековато добираться до центра. Теперь она каждый день обходила все центры занятости, в которых её не ставили на учёт по банальной причине отсутствия московской прописки. Потом она начала обходить конторы, которые занимались трудоустройством приезжих. Но работу предлагали тяжёлую, а оплату мизерную. Вика с ужасом подсчитывала каждое утро оставшиеся деньги, которые таяли, как прошлогодний снег. В Москве баснословная сумма, которую ей собрала Верунчик, оказалась жалкими грошами. Она уходила искать работу рано утром, выпивая лишь чашечку чая с хлебом. Проходя мимо шикарных магазинов, мимо многочисленных кафе, особенно мимо знаменитых «Макдональдс» она старалась не присматриваться, не принюхиваться. Покупала в магазине около дома еду подешевле и оставляла её старушке, сама же быстро ужинала макаронами без масла и засыпала мёртвым сном, чтобы наутро на одеревеневших ногах опять отправляться искать счастья. Она почти не видела, вернее, не осознавала красоты древней столицы. Ей очень хотелось поскорее найти работу, тогда уж.… А что тогда, она ещё не знала.
Однажды ей подсказала одна из таких же, как она, «искательниц счастья», что можно написать на картонке, мол, ищу такую-то работу и сесть в определённом месте. Мол, кому надо, сам подойдёт. Вика так устала за последнее время, выбилась из сил от постоянных неудач, от недоедания и недосыпания. К тому же она очень боялась, что скоро начнётся осень, а там и зима, а у неё нет тёплой одежды. Она с радостью ухватилась за эту идею и на следующий день уже сидела на лавочке с картонкой в руках: «Ищу работу секретаря-машинистки или курьера». В школе она ходила на курсы делопроизводства. К тому же Верунчик строго настрого наказала ей не соглашаться ни на какую другую работу. «Сначала секретарь, а потом поглядят какая ты умница и красавица и предложат хорошую работу. А если пойдёшь сразу в уборщицы, так труднее будет выбраться в люди», - поучала она.
Она сидела на скамеечке в сквере в очень людном месте, где проходило множество деловых людей по той простой причине, что их офисы были рядышком. За время своей беготни Вика похудела, хотя и так была неполной, но даже эта прозрачность была ей к лицу. Кажется, она задремала, но тут же вскинула голову от лёгкого прикосновения руки. Перед ней стоял немолодой мужчина, который, ласково улыбнувшись, проговорил:
- Работу?
- Да, - прошелестела она.
- Что вы умеете делать, где работали?
- Я окончила курсы по делопроизводству, но так получилось, что пока нигде не работала.
- Вы – москвичка? – мужчина спрашивал уже строже. – Хотя, впрочем, и так видно. Так на какую же работу вы рассчитываете?
- Я хочу работать секретарём, я смогу, поверьте, - говоря это, Вика встала, чтобы мужчина смог разглядеть её фигуру.
- Всё понятно. Ищите работёнку непыльную, чтобы приглянуться начальнику, - мужчина поджал губы и пошёл прочь, бормоча про себя: «Понаехали … Проститутки».
Вика со всего размаху плюхнулась на скамейку. От обиды у неё слёзы брызнули из глаз. Она сунула свою картонку в сумку, закрыла лицо руками, и, стараясь не привлекать к себе внимания, плакала горькими слезами, проклиная всё на свете. Ну почему ей так не везёт? Почему всё не так, как хотелось? Почему она, как проклятая? Вот уж верно, не родись красивой, а родись счастливой.
Её опять кто-то тронул за плечо, но теперь ей уже было всё равно. Она мотнула головой и продолжала плакать. Рядом кто-то сел, с другой стороны тоже. Вика решила уйти отсюда и встала, не отрывая рук от лица, но сидящий рядом человек усадил её на скамейку:
- Таким красивым девушкам грех плакать, - приятный мужской голос не вывел её из состояния транса.
- Давайте пройдём вон в то кафе, и вы поделитесь своим горем, - предложил не менее приятный мужской голос с другой стороны.
Вика перестала рыдать, но рук от лица не убрала, ей было стыдно своего зарёванного вида, хотя посмотреть, кто это её утешает, очень хотелось. Мужчина потянул её за руку:
- Не стесняйтесь. Можете не открывать лица, как Гюльчатай. Зайдём в кафе, вы сходите в туалет и приведёте себя в порядок.
Вика послушно встала. Ей было так одиноко, поэтому её очень порадовало это участие. В кафе она прошла в туалет, умылась, чуть припудрила нос, расчесалась и нашла, что если не считать покрасневших глаз, в общем-то, и ничего.
Спутники ждали её в вестибюле. Не задавая никаких вопросов, они провели её к столику.
- Кофе или что-нибудь посущественнее? – спросил один.
- Дима, не задавай ненужных вопросов. Дама в расстроенных чувствах, а ты спрашиваешь, - ответил второй. Кажется, он был старше.
- Немного коньячку и закуску, - сказал он подскочившему официанту, - коньяк – это лекарство, - объяснил он, заволновавшейся было Вике.
- Как вас зовут, милая девушка?
- Вика.
- В такой чудесный день давайте выпьем за Викторию – победу, - предложил он тост.
Вика послушно пригубила, а потом и выпила залпом рюмочку коньяка. Сначала ей обожгло все внутренности, которые давно не видали нормальной еды, не то что алкоголя, но тут же тепло разбежалось по жилам, и она улыбнулась. А через пять минут, стараясь не спешить, она с аппетитом уминала всё, что принёс официант, не замечая, что её кавалеры ничего не едят и почти не пьют. Через полчаса они знали всю Викину историю. Впрочем, эта история не была такой уж и оригинальной. Сколько их, провинциалок, в погоне за призрачным счастьем маются, не находя не только счастья, но даже простого сочувствия. Её кавалеры – молодой и очень симпатичный Дима (если бы она встретила его на улице в родном городе, пожалуй, подумала бы, что это приехавший на гастроли музыкант) и не очень молодой, но очень респектабельного вида Валерий. Отчества не надо. Внимательно её выслушав, Валерий, задумчиво рассматривая сигарету в своих руках, сказал:
- Надо помочь девушке. Дим, поможем?
- О чём разговор. Нехорошо, когда красивые девушки плачут на улице.
Вике стало очень приятно, что Дима – такой модный красавчик – заметил, что она красивая. Она разомлела от коньяка и от вкусной еды и теперь с надеждой смотрела то на одного, то на другого.
- Возможно, что сначала тебе не очень понравится наше предложение…
- Ну, что вы. Знаете, я уже на всё согласна. Это Верунчик меня настроила, чтобы я искала только чистую работу. Но мне отступать некуда. У меня уже и денег нет на обратный билет. Да и дома работу я вряд ли найду. Вы поверьте, я очень старательная. Просто мне не везло всё это время. Я буду очень стараться.
- Вот и хорошо, - остановил поток её красноречия Валерий. Вика как раз хотела сказать, что согласна и на работу уборщицы. – Иди домой, отдохни, а завтра вечером приходи в этот же сквер. Попробуем что-либо подыскать. Может быть, недельку ещё побудешь без работы, но потом всё наверстаешь.
На другой день Вика выспалась, попросив старушку не будить её пока сама не проснётся.
- Завтра, возможно, у меня уже будет работа, - счастливым голосом объявила она. Старушка обрадовалась. Она была сердобольной и уже переживала за Вику, когда та приходила после безуспешных поисков ни с чем.
Дима ждал её в сквере, хотя Вика не опоздала. Они прошли в какое-то кафе, выпили там по чашечке кофе. Дима всё время осматривался по сторонам, нервничал. Вика не стала его ни о чём спрашивать и вела себя, как паинька. Потом Диме кто-то позвонил по сотовому, он ответил что-то непонятное и поднялся:
- Пойдём, нам нужно быть в другом кафе.
- А почему именно в кафе?
- А где ты думаешь встречаются деловые люди после рабочего дня? – Дима ласково улыбнулся, а Вика решила про себя, что надо поменьше спрашивать.
До другого кафе пришлось ехать на такси. Вика молча переживала, что Дима потратит на неё хоть какие-то деньги, что такого не бывает, чтобы совершенно незнакомые люди помогали просто так. Ей хотелось бы думать, что она очень понравилась Диме, но по его поведению этого не было видно. Он всю дорогу молчал или звонил по телефону, отдавая кому-то странные указания, типа: «Через пять минут будешь у Армэна» или «Сегодня ты свободна, но завтра будем говорить по-другому». Последнюю фразу Вика отнесла на себя. Может быть, Дима ссорится со своей дамой, а Вика, может быть, займёт её место.
Кафе-ресторан был при гостинице, люди ходили туда-сюда, занятые своими проблемами. Вика шла за Димой. Сначала они зашли в ресторан. Там было почти пусто. Дима переговорил о чём-то с метрдотелем и, кивнув Вике, пошёл вниз – в бар. Вика также молча шла за ним. В баре было много молодёжи, очень накурено, шумно и почти темно. Яркие юпитеры раскручивались по углам огромной залы, создавая эффект неопределённости. Дима с Викой уселись за барную стойку. Видно, он был здесь завсегдатаем, потому что бармен тут же молча подал два бокала с коктейлями. Дима окинул взглядом зал и повернулся к Вике:
- Ну, Вика-Виктория, о чём ты мечтаешь? – спросил он с замечательной улыбкой.
Вика слегка растерялась. Они уже довольно долго находились вместе, но кроме незначительных реплик, типа, «проходи», «подожди» или «присядь» она пока ничего не слышала. А тут сразу вопрос жизни! А о чём она мечтала? Вике, почему то, было стыдно признаться даже Верунчику, что она часто мечтала о сцене. У неё не было музыкального образования, но в школе она пела вместе с двумя одноклассницами в школьном ВИА. Получалось неплохо. Голосок у Вики был не ахти какой, но слух, а главное – чувство ритма, были превосходными и она смотрелась на сцене. Поэтому и мечтала Вика, ну не солировать, а хотя бы подпевать или подтанцовывать в каком-нибудь ансамбле. В Москве! Ах, об этом она, конечно же, не скажет Диме. Ей, почему то, вспомнились грустные мамины глаза, старавшейся не плакать, когда провожала Вику в Москву. Когда поезд отправился, Вика поклялась себе, что с первой же зарплаты пошлёт маме деньги. Поэтому она просто сказала Диме:
- Я не знаю, - Дима взглянул на неё каким-то странным взглядом.
- Девушки в твоём возрасте мечтают стать певицами, ну или топ моделями, на худой конец. – У Вики кольнуло в сердце от его проницательности.
- Я не смею.
- Ну, почему же. С такой внешностью можно мечтать о чём угодно. Знаешь, в этом кафе очень любят тусоваться некоторые наши поп звёзды. Ну, не очень яркие, но всё же. Они смогли бы повлиять на твою судьбу. Ты веришь в звёзды?
- Какие?
- Ха, в те, что на небе, конечно. Земным звёздам лучше не верить. Они так обременены своей славой, что редко говорят правду.
- Правда? – Вика широко раскрыла глаза. Она была сейчас такой хорошенькой, что Дима не удержался и провёл рукой по её щеке.
- Ну, не пугайся. Люди есть люди. Конечно, ты сразу вот так не подойдёшь и не скажешь, что вот, мол, хочу петь в вашем ансамбле с вами дуэтом. На тебя могут посмотреть, как на ненормальную. Но можно подойти с обратной стороны. Ты же, наверное, знаешь какой это огромный труд – выступать на людях. И те, кто добился хоть каких-то результатов, должны трудиться ещё больше, чтобы не упасть с пьедестала, а после такого изнурительного труда они должны уметь расслабляться, чтобы быть в форме. Все расслабляются по-разному. Некоторые не прочь пропустить стаканчик, некоторые колются, пока не поймут, к чему это приводит, некоторые любят молодых и красивых девушек (Дима многозначительно взглянул на Вику). И вот тут, главное, не упустить момент, когда звезда расслабляется, становится доброй и щедрой, нужно во время сказать слово. И… твоя мечта осуществится.
Вика не стала поправлять Диму. Она ведь не сказала ему, что хочет петь со звездой, но она тут же сообразила о чём речь. Единственное, что ей было непонятно, кого Дима имел в виду? Себя? Валерия? Может, кого-нибудь из собравшихся здесь?
- Что мне нужно делать? - спросила она по-деловому. Диме понравился этот деловой тон.
- Молодец, ты умная девушка. Сразу поняла, что добиться своей мечты можно не с порога, а изнутри. Чтобы тебе помочь, мне нужно тебя кое с кем познакомить. Возможно, с первого раза не получится, но главное не терять надежду и терпение. А главное, не проси с первых минут, а то можно всё испортить.
- А когда? – Вика опять наивно раскрыла глаза. Ей действительно было непонятно, как это её познакомят для того, чтобы она попросила работу, а просить нельзя.
- Тебе должна подсказать интуиция.
- А… что же… а о чём можно говорить? Я ничего такого не знаю. Ему же должно быть интересно со мной.
- Ну конечно. Вика, прости меня за откровенность, но с женщинами я тебя знакомить не буду, а мужчинам можно говорить всякую ерунду, но обязательно надо понравиться. Мило улыбаться, смеяться его шуткам, восхищаться его неповторимостью. Неужели ты не знаешь, как кокетничать? Ты так мило болтала вчера в кафе, что я подумал, всё у тебя получится.
- А… если… он… ему, ну, захочется…
- Вика, ох, не смеши меня. Знаешь, сколько девушек сделали себе карьеру именно на этом. Скольким пришлось добиваться внимания своего шефа или кумира. А если тебе сразу предложат свою симпатию, как глупо было бы отказываться.
- Но… я не могу,…не хочу так, - только и смогла пролепетать Вика, хотя в душе у неё всё разрывалось от возмущения, стыда и негодования.
- Но почему? Ты же современная девушка и надо использовать то, что тебе бог дал, в свою пользу, а не зарывать дары в землю. Пройдёт время, и ты будешь жалеть, что была молодой и красивой, но не воспользовалась этим преимуществом. Поверь, мне очень хочется тебе помочь, но другого выхода я не вижу. У тебя есть деньги, связи? – Вика молча опустила голову, - да в нашем мире нужно за всё платить.
- Сколько я вам должна…за вчерашний укжин?
- Ого! Да мы гордые! А это не самое лучшее качество, если не сказать – это то, что мешает людям жить. Пока ты мне ничего не должна. Если не хочешь добиваться лучшего места в жизни тем способом, который я предлагаю, то извини. Я тебя не держу.
Дима отвернулся и стал потягивать коктейль с независимым видом. Вика не смела притронуться к бокалу, хотя ей очень хотелось пить. Простой воды. Ей было стыдно признаться самой себе, что она уже согласилась добиваться своего счастья, спекулируя своей внешностью. Она не умела этого делать, но надеялась, что Дима научит какое слово, когда, и кому сказать. Может быть, всё действительно будет не так уж и страшно. Может быть, он познакомит её с человеком, которому она понравится, и он будет помогать ей пробиться в жизни, и не надо будет пробовать ещё и ещё раз. Ах, всё может быть.
- Я согласна, - сказала Вика очень тихо, но Дима услышал и живо повернулся к ней.
- Я действительно хочу тебе помочь. Ты мне веришь? – спросил он, ласково улыбаясь. Вика пожала плечами.
- А что я должна делать конкретно? Просто улыбаться, говорить всякий вздор?
- Ты сама всё сообразишь. Главное, помни, что человек, с которым я тебя познакомлю, не хочет напрягаться, ему надо расслабиться, поэтому не стоит сразу же грузить его своими проблемами. Поговори о том, о сём, да хоть о погоде. Сама сориентируешься, я думаю. Если почувствуешь, что его интересуют твои дела, можешь сказать, что ищешь работу. Ты ведь секретаршей хотела работать? Думаю, что на худой конец и эта работа сгодится.
- Да, конечно.
- Вика, ну улыбнись, тебе больше идёт, когда ты улыбаешься. Всё будет хорошо. Но в жизни не всё так просто делается, как ты это себе представляла.
В дверях показался Валерий, и Дима приветливо махнул ему рукой. Валерий, не спеша, шёл к ним, пожимая на ходу руки знакомым.
- Здравствуй, Вика – краса. Как настроение?
- Нормальное, - ответила Вика, хотя по её внешнему виду этого сказать было нельзя.
- Дима, тебя ждут, ты помнишь?
- Да, я как раз собирался идти, - Дима поднялся, хотя за минуту до этого не было и разговора о том, что он куда-то торопится.
- Иди, дорогой, а я посижу с нашей Викулей. А что же ты не пьёшь? - поинтересовался он по-отечески, принимая свой бокал из рук молчаливого бармена. Вика отпила немного, но, вспомнив предыдущий разговор, поставила бокал на место. «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке», - вспомнила она любимую поговорку Верунчика.
Они сидели с Валерием у стойки допоздна, он часто с кем-то переговаривался, она сидела, потупив глаза. Несколько раз к ней подходили молодые люди, звали танцевать. Валерий каждый раз галантно вставал, отпуская её с партнёром. Но Вика чувствовала себя очень скованно. Она всё ждала, когда же Дима её познакомит с нужным человеком, но Дима вообще куда-то пропал, а Валерий не походил на нужного человека, которому надо было расслабиться. Около одиннадцати вечера Вика скромно наклонилась к Валерию и спросила, может ли она уйти, потому что старушка, у которой она жила, ложилась спать рано и просила Вику не задерживаться.
- Вика, ты можешь остаться здесь в гостинице.
Она тут же насторожилась. Неужели это Валерий? Но зачем надо было тратить столько времени, приглашать её сюда, зачем её встретил Дима, неужели только для того, чтобы провести с ней беседу? И куда может устроить её Валерий? Вообще-то он ей понравился. Несмотря на возраст, он был очень интересным мужчиной.
- Сегодня?
- Конечно, сегодня.
- Надо же оформиться, вещи кое-какие взять.
- Какие? - Валерия, похоже, смешила её позиция. Вика сама не знала, какие, но кроме губной помады у неё ничего с собой не было. – Отдыхай пока, я тебя провожу.
Вика расслабилась. Теперь уже стало ясно кто, неясно только почему. Вика взяла ещё один бокал с коктейлем, весело танцевала быстрые танцы и, в общем-то, немного успокоилась, положась на русское авось. Скоро Валерий поднялся.
- Вика, мне нужно уходить, пойдём, я провожу тебя.
Она тут же попрощалась с молодым человеком, который пытался за ней ухаживать, и покорно пошла следом за Валерием. По пути он что-то ей рассказывал, она ничего не слышала. В ушах стоял шум, она настраивалась, что сейчас ей придётся… как это назвать? Заниматься любовью?
Валерий не остановился у администратора, а сразу же направился к лифту. Наверное, номер уже был снят. Вика стояла в лифте – ни живая, ни мёртвая. Наконец, они подошли к номеру. Валерий вытащил из кармана ключи и хитро посмотрел на Вику:
- Как ты думаешь, что там?
- Гостиничный номер.
- А вот сейчас посмотрим.
Они зашли в номер. Хороший номер – чистенький, просторный, с уютной модной мебелью, ванной комнатой и коридорчиком. На столике стояли фрукты и цветы.
- Как ты думаешь, чей это номер?
- Ваш, - Вика осмелилась поднять на него глаза.
- Правильно. А с этой минуты будет твой, - он протянул ей ключи. Вика опешила и стояла столбом. – Не слышу благодарности.
- Спасибо, - прошептала она. Валерий подошёл к ней вплотную и, взяв за подбородок, заглянул в глаза. Вика тут же их закрыла и подалась вперёд, готовясь к поцелую. Но Валерий не стал её целовать.
- А теперь спокойной ночи. Не уходи завтра никуда, мне надо будет поговорить с тобой, - сказал он и вышел, оставив её в недоумении.
Вика не знала, что и подумать. Но она так устала, что, приняв душ, тут же улеглась на широкую постель и безмятежно заснула.
На другой день Вика никуда не выходила, ожидая Валерия. Холодильник был предусмотрительно забит едой, и она, решив, что не сидеть же голодной, постоянно туда ныряла. После обеда зазвонил телефон, и Вика долго думала, стоит ли поднимать трубку, но потом всё же решилась. Это звонил Валерий:
- Вика, добрый день. Извини, я был занят, не мог позвонить раньше. Тебе понравился номер? Можешь пожить там. Об оплате позже, когда у тебя будет работа. Мы же друзья. Если хочешь, можешь съездить за своими вещами. Я зайду вечером.
Вика, как исполнительная девочка, тут же собралась ехать к своей старушке, старушка встретила её очень душевно, обрадовалась, что Вика нашла жильё в счёт будущей зарплаты, попросила навещать её, а в случае чего обещала приют.
Вика приехала в гостиницу с вещами, раздумывая по дороге, что ей сказать администратору, если спросят к кому, но ничего не придумала, и никто ничего не спросил. Вечером пришёл Валерий с мужчиной на вид даже старше Валерия и не таким интеллигентным, хотя и дорого одетым. Валерий коротко познакомил их, сказав, что встретил старого друга, а ведь обещал и Вике навестить её, попросил Вику что-нибудь сообразить на стол, поставил бутылку коньяка и, выпив два раза по полрюмочки, заторопился куда-то по делам.
- Я очень извиняюсь, но мне нужно бежать. Вика, будь другом, не оставь вниманием моего друга. Мне так не хотелось бы, чтобы он вспоминал меня недобрым словом. Мы ещё увидимся, - уже пожимал он руку своему другу.
Как только дверь за ним закрылась, друг Валерия пересел поближе к Вике и, глядя на неё сальными глазками, стал подливать ей коньячку, который не лез ей в горло, потом поглаживать её коленки, добрался до груди. Вика всё это терпела, помня своё обещание, не оставлять друга без внимания. Но когда он полез целоваться, она не вытерпела и стала вырываться. Очень уж неприятными оказались его поцелуи несвежим слюнявым ртом. «Друг» с удивлением вскинул брови:
- Я тебе не нравлюсь, детка?
- Вы мне нравитесь, поскольку вы друг Валерия, но ведь я не обещала ему, что буду с вами целоваться.
- А по-моему обещала. И не только целоваться.
- Что? – Вику как огнём обожгло. Неужели это тот самый нужный человек? Но, как она узнает, что можно у него попросить, если даже не знает, чем он занимается.
- Как что? Раздевайся. Или ты любишь, чтобы тебя раздевали?
- Я ничего не люблю. Я не хочу.
- Зато я хочу за двоих. Разве для тебя слово Валерия не закон?
- Какое слово? Он мне ничего такого не говорил.
- Вот подлец, друг называется. А мне обещал, что ты будешь покорна и сделаешь всё, что я не попрошу.
- Что?
- Ну, давай ещё выпьем. Я не собираюсь тебя насиловать. Мне нужен нормальный секс. Сначала оральный, потом вагинальный. Я не извращенец.
У Вики в глазах стало темно. От отвращения она чуть не вырвала, представив картину «нормального секса» с этим мерзким типом. А он уже раздевался сам, по-хозяйски снимал с неё одежду, цокая языком от восхищения и приговаривая: «Молодец, Валерка, вот вкус у кого». Вика закрыла глаза, перестала сопротивляться, лишь вздрогнула, когда, уложив на постель, он стал гладить её тело, раздвинул ноги и заглянул туда. «Ах, ты! Шикарно!» - воскликнул он, вызывая у неё новый приступ омерзения. Потом он встал над ней на коленях, протягивая свой мощный член с синеватым отливом:
- На-ка возьми в ротик.
Это было выше её сил, и она вырвала. Мужчина досадливо крякнул, но, взяв полотенце, быстро вытер не переваренные фрукты, и налёг на неё всем телом:
- Раздвинь ножки, обними меня, вот так, ах ты. Так, так, - командовал он, всё глубже входя в неё. – Целочка ты моя, дорогого стоишь. Ах, Валерка, вот сукин сын! Где он тебя достал!
Вике было очень плохо, она механически выполняла его команды, поднимая ноги, обнимая его потную спину. Когда он стал делать ритмичные движения, она расслабилась и лежала с закрытыми глазами, стараясь не анализировать происходящее. Впрочем, ей были приятны его движения, она даже застонала, когда его рвение достигло апогея. А когда он откинулся на подушки, испустив истошный вопль, она лежала, обессиленная, на постели и не могла пошевелиться.
- Ну, что с тобой? Тебе помочь? - мужчина с неподдельным сочувствием в голосе пытался за ней поухаживать, - Давай я тебя в ванну отнесу, ты вся в крови, девочка моя.
Вика не сопротивлялась, позволив не только отнести себя в ванну, но и помыть. Видимо, в ту пьяную ночь брат одноклассницы не довёл дело до конца, а, может быть, просто член мужчины оказался слишком велик для неё. Мужчина оделся и, чмокнув её в щечку, сказал ласково:
- Мы ещё увидимся, девочка моя. Отдыхай.
Вика не плакала, даже не думала ни о чём, просто уснула сном без сновидений. Утром её разбудил телефон:
- Викуля, доброе утро, соня! – раздался жизнерадостный голос Валерия. – Всё нормально?
Вика молчала, не смея высказать ему всё, что творилось у неё на душе. Валерий поразглагольствовал о погоде, которая обещала быть хорошей, посоветовал прогуляться, пообещал прислать обед в номер, пожелал хорошо отдохнуть и попросил спуститься вечером в бар. Вика слушала его молча. Если бы она сейчас сказала ему, что не хочет никаких полезных и бесполезных знакомств, то пришлось бы собираться и возвращаться к своей старушке и опять бегать по Москве в поисках работы. Вчера она даже не заводила разговора о своих проблемах, как-то было не ко времени, но, может быть, в следующий раз… Валерий посчитал, что молчание – знак согласия и повесил трубку.
Вика решила, что никуда она не пойдёт сегодня, но ближе к вечеру ей стало скучно, и она решила всё же пойти в бар. В вестибюле она встретила Диму. Он радостно ей улыбнулся и, подхватив под руку, повёл в бар. Вика чувствовала себя гораздо раскованнее, улыбалась, танцевала, болтала с Димой о каких-то пустяках. Валерия не было сегодня. Странно, зачем он ей сказал, чтобы она пришла в бар? Она подумала, что Дима не знает о её приключениях и хорошо бы, чтобы он и не узнал никогда.
В туалете, когда она мыла руки, к ней обратилась яркая девица с наглым выражением лица:
- Новенькая?
- Да. А ты завсегдатай этого бара?
- Завсегда, - хохотнула девушка, откровенно разглядывая Вику, - из провинции?
- Да, - Вика слегка смутилась (неужели так уж сразу и видно, что из провинции)
- Ничего оботрёшься. Но старайся сразу имидж свой не менять. Здесь любят таких вот – наивных простушек. Не все, правда. Но дают дорого.
- О чём вы? – Вика округлила глаза, и вид у неё стал действительно – простушки.
- Да всё о том же. Небось, Димка тебе наобещал всего и много – и сцену, и карьеру. Слушай его, уши развесь. Нанял он тебя, поняла?
- Нет, - Вика действительно не поняла.
- Продаёт. Смотри, не говори ему, что я тебе сказала, а то он меня прибьёт.
- Как?
- Слушай, да ты и впрямь дурочка. Чего глаза таращишь? Димка – сутенёр, а Валерий – босс, я у них тоже была, а потом сбежала, но попала к другому. А, сама скоро поймёшь, когда на своей шкуре испытаешь, - девица заторопилась куда-то, увидев входящих девушек.
Вика стояла, держа руки под струёй воды. Что-то в этом духе она подозревала, но не могла выразить словами. Что ей делать? Первая мысль была – бежать, вторая – куда? Она вернулась в зал. Дима коротко взглянул на неё и тут же озаботился:
- Ты что в туалете лимон ела?
- Нет.
- А что такой вид кислый? Пойдём, потанцуем.
Они танцевали медленный танец. Дима хорошо водил, то прижимая, то отпуская Вику. От него так хорошо пахло, и было так уютно в его руках, что ей не верилось, что он может торговать ею. Наверное, эта барышня наврала ей специально. Наверное, он встречался с ней и бросил, а она теперь мстит ему, - тешила она себя оправданиями. До самого закрытия бара всё было хорошо, Дима проводил Вику до номера, поцеловал руку и даже не попросился зайти. Нет, он хороший, - решила для себя Вика.
Валерий опять позвонил с утра:
- Ну, как дела?
- Хорошо, - Вика говорила правду. Она опять начала верить, что ей искренне хотят помочь.
- Вика, я хотел извиниться, что ушёл тогда, оставил тебя одну с другом. Он у нас жуткий ловелас, он рассказал мне, что у вас произошло. Если он обидел тебя, я искренне прошу прощения и готов реабилитироваться. Но это действительно нужный человек, и если бы ты была поласковее с ним, то, возможно, он смог бы тебе помочь в будущем. Ты не хочешь с ним встретиться? Он просто бредит тобой. Я с ним вполне солидарен. Но у меня другие методы.
- Я не знаю.
- Ты должна знать, приятен тебе человек или нет.
- Ну, сначала он был мне очень неприятен, а потом… - Вика замялась.
- Значит, если я предупрежу его, чтобы он не был стремителен, то ты не против с ним встретиться ещё раз?
- Ну, да…
- Ладно, оставайся вечером в номере. Возможно, он позвонит тебе.
Вика сделала всё, как было сказано. Сидела в номере, ждала прихода Иллариона Эльдаровича (с трудом выучила его имя). Он пришёл очень поздно, совершенно пьяный и прямо в коридорчике стал раздевать Вику. Сначала она воспринимала это «ухаживание», как игру, помня извинения Валерия, но вскоре почувствовала, что Иля (как он потребовал его называть) не только не собирается быть корректней с ней, но стал ещё более наглым. Он повалил её на постель и приказал лежать с раздвинутыми ногами, пока сам не разденется. Вика очень стеснялась, но почему–то не посмела ему перечить. Иля разделся и уселся между ног у Вики.
- Что это у тебя? – спросил он, захватив её промежность в щепотку. Вика сильно покраснела, хотела вырваться, но он уложил её снова, - это у тебя влагалище. А знаешь, что надо делать с влагалищем? – Вика снова дёрнулась, ей было невыносимо стыдно и противно участвовать в таком развлечении. – Во влагалище надо влагать, - поучал он пьяным голосом, - что мы будем влагать туда, знаешь? - Вика снова дёрнулась, он перестал сжимать её промежность и, протянув руку к своим вещам, тут же показал ей несколько сто долларовых купюр. – Вот что!
Илларион аккуратно закатывал купюры в трубочку и запихивал их во влагалище Вики. Она дёргалась, но бесполезно. Ему так нравилось это занятие, что он совсем не обращал внимания на её реакцию.
- Ну-ка, посмотрим, сколько войдёт в нашу малышку? - Когда купюры закончились, он встал над ней на колени, - а теперь, поскольку твой кошелёк занят, ты должна удовлетворить меня своим ротиком. Ух, ты, мои губочки, славненькие такие!
С этими словами он разжал рот Вики и засунул туда свой член. Она опять чуть не вырвала, но он не обращал внимания на неё, а обращался, как с резиновой куклой, приговаривая: «Соси, дурочка, как конфетку, соси, я же тебе заплатил. Мне Валерка сказал, не давай ей денег. А я и не дал, я их всунул, ха, всучил», - веселился он. Вика поняла, что не сможет избавиться от него другим способом, кроме того, что предлагал он. Ей пришлось делать сосательные движения ртом, хотя несколько раз её опять чуть было не стошнило. Сколько времени длилось это издевательство? Но вскоре закончилось. Иля повалился на кровать рядом с Викой и тут же заснул.
Вика встала, осторожно вытащила деньги, и рассматривала их с ужасом. Тяжело же ей они достались. Или отдать? Разбудить сейчас эту мерзкую свинью и выгнать его голого в коридор и выкинуть его проклятые деньги следом.
Но этот позыв быстро прошёл, как только Вика вспомнила, что потом ей некуда будет деться. Так и просидела она до утра в кресле. Под утро, видимо, задремала, потому что разбудил её громкий окрик Или:
- Воды дай. Холодной.
Вика испуганно вскочила на ноги и кинулась к холодильнику. Илларион пил огромными глотками прямо из бутылки, рассматривая Вику. Закрутил пробку, поставил бутылку на пол и потянул Вику к себе:
- Иди сюда, малыш.
Вика безропотно подчинилась, лёжа на спине с закрытыми глазами, высоко подняв подбородок, чтобы не вдыхать перегар, она молча терпела его ласки. Илларион на этот раз тоже молчал, а когда встал, кинул Вике пренебрежительно:
- Ты, Вика, не должна спать со мной с таким видом, будто делаешь одолжение.
- Заберите свои деньги.
- Я не об этом, ты их заработала.
- Я не хочу такой работы, я хочу работать по-настоящему.
- Ха-ха-ха! Глупенькая, да это и есть твоя настоящая работа. Успеешь ещё пропылиться в офисе, когда станешь пожилой и не такой вкусненькой. Пока ты ничего не умеешь делать, кроме как лежать с раздвинутыми ножками. Кстати, просто лежать тоже не надо. Надо уметь доставить наслаждение партнёру. Поняла?
Илларион ушёл, а Вика так и осталась лежать на постели, придремав после бессонной ночи. Ей не хотелось ни двигаться, ни думать. Но мысли сами лезли в голову. Теперь у неё есть деньги на билет и немного на первое время, пока не устроится на работу. Можно ехать домой. Ну, не нашла работу. С кем не бывает? Дома всё равно легче. Мама рядышком, Верунчик. Вике тяжело было здесь без их моральной поддержки.
Зазвонил телефон. Вика смотрела на него, но брать трубку не стала. Продолжала раскручивать свой побег. А кто её здесь держит? Ах, да, Валерий забрал её паспорт, чтобы зарегистрировать у администратора. Неужели администратор не отдаст?
Вика стала собирать свои вещи. Их было не много, но кое-что надо было постирать, кое-что надо было и купить – подарки, например. Вика заулыбалась, представив, как Верунчик будет прыгать, получив в подарок набор косметики, а маме можно купить какой-нибудь костюм.
Снова зазвонил телефон, и снова Вика не взяла трубку. Кроме Валерия и Димы ей никто не мог позвонить, а разговаривать с ними она не намерена. Надо собраться быстрей и уходить, а не то могут помешать.
Вика засуетилась. А ведь и, правда, могут. Она покидала вещи в сумку, постирать можно и дома, по пути забрать паспорт, а в магазин зайти перед поездом. С билетами, наверное, не будет проблем.
В дверь постучались. Вика замерла. Ну, всё, не успела, - мелькнуло в голове. Она решила не открывать, но в дверь постучались более настойчиво.
- Вика, открой, - позвал Дима.
Пришлось открыть. Они зашли вдвоём с Валерием.
- Так вот почему мы не берём трубочку и не открываем дверь – домой собираемся! Без паспорта и денег! Ай-я-яй, какая спешка! – насмешливо проговорил Валерий. – Что случилось, детка?
- Я не детка. И вообще, я не проститутка и не хочу ею становиться.
- Тебе кто-нибудь говорил, что ты – проститутка?
- Нет, но я себя чувствую так. И… Илларион Эльдарович сказал, что это единственная работа, которую он мне может предложить. А вы мне говорили, что я смогу найти работу…
- Ты делаешь поспешные выводы. Почему ты решила, что ты сразу попадёшь на телевидение или на сцену? Попытка – не пытка.
- Я не хочу больше никаких пыток.
- А кто же тебя пытал? Илларион что ли? – Вика стояла, опустив голову. – Ну – ну, судя по тому, что ещё вчера у тебя не было денег на билет, а сегодня ты резко засобиралась домой, значит, деньги появились. Хотя я просил Иллариона не баловать тебя раньше времени. – Вика продолжала молчать. Она вспомнила, где она взяла эти деньги, вернее, откуда достала. – Я знаю повадки Иллариона, он никогда не даёт деньги в руки. – Вика вспыхнула, но смолчала. – Так чем же тебе не понравился Илларион, или мало дал?
- Ничего он мне не давал, и вообще, он – мерзкий, вонючий, старый.
- О - о-о! Каких же мы предпочитаем мужчин?
- Ну, хотя бы таких, - Вика кивнула на молчавшего всё это время Диму.
- Ага, слышь, Дим, я тебе говорил, что она тебя хочет, а ты сомневался, говорил, будет сопротивляться. Ну а теперь, - повернулся он к Вике, - выслушай заключение Или: одной симпатичной мордашки маловато. Ему только в первый раз понравилось, а теперь он требует, чтобы мы тебя подучили кое-чему. Ему скучно с тобой. Ну, как тебе? Хочешь лишиться работы?
- Я нигде не работаю.
- Ошибаешься. Ты уже работаешь. Эта гостиница принадлежит Иллариону. Ты живёшь здесь бесплатно благодаря ему. Можно было бы устроить тебя горничной, но этим девушкам самим приходится искать себе богатых клиентов, да и то не всегда удачно это заканчивается. Илларион захотел, чтобы ты принадлежала только ему, поэтому ты и живёшь здесь, как принцесса. А тебе он не нравится. Понравится, когда ты будешь иметь от него то, чего не купишь на зарплату.
- Я не хочу так «работать».
- Какая же ты неблагодарная. Кстати, мы будем всё равно продолжать поиски нужного человека, кто мог бы устроить тебя более престижно. Пусть ты будешь меньше получать денег, но сможешь реализовать себя так, как об этом мечтаешь.
- Вы предлагаете водить мне других «клиентов»? А как же Иля? Ведь он хотел быть единственным?
- Ну, ты посмотри, Дим, мы ещё и ехидничать умеем! Значит, не всё потеряно, как может показаться с первого взгляда. Что касается «клиентов», так это выгодно прежде всего тебе, а что касается Или, так ему об этом не обязательно знать. И потом можно будет знакомить тебя в те дни, когда Иля уезжает, а уезжает он часто.
- Какой же вы… нечестный человек.
- Глупости. У тебя детские представления о честности. Ты пойми, что я стараюсь прежде всего для тебя. Что, ты думаешь, я имею с того, что забочусь о тебе? Только твои упрёки. Впрочем, это начинает мне надоедать. Можешь ехать в свою Тьмутаракань, - с этими словами Валерий отвернулся и стал смотреть в окно, насвистывая незатейливый мотив.
- Паспорт отдайте.
- А паспорт тебе отдадут в родной милиции в родном городе.
- Почему?
- Потому что туда придут все документы, в которых будет указано, что такая-то гражданка выслана из столицы в суточный срок за аморальное поведение.
У Вики помутнело в глазах. Такого оборота она не ожидала. Между тем, похоже, Валерий не шутил. Вика присела на стул и прошептала:
- За что?
- За то, что ты не ценишь того, что для тебя делается.
- Но ведь я просила совсем о другом…
- А получается пока только вот так. Не всё так просто, как ты думаешь.
Вика потихоньку заплакала. Она почувствовала, что очень устала, потому что проиграла в этой игре, потому что оказалась в мышеловке. Да, да, сыр бесплатный бывает только в мышеловке. Верунчик, как всегда, права.
Дима подошёл к ней и нежно провёл рукой по её шелковистым волосам. Потом взял её за плечи, поднял со стула и, крепко прижимая к себе, поцеловал в губы. Вика недоумённо на него посмотрела. От этого поцелуя у неё моментально просохли слёзы на глазах. Она стояла покорно перед ним, не сводя глаз с его губ, ожидая повторного поцелуя.
- Поцелуй меня, - тихо сказал он.
Вика дотронулась пальцами до его губ, потом, приподнявшись на цыпочках, коснулась нежно губами. Она не хотела себе признаться, что мечтала об этом поцелуе, когда он проводил её до номера.
- Ещё. Крепче.
Она, закрыв глаза, крепко прижалась губами к его рту, чувствуя его сильные руки на своей тонкой талии. Он перехватил её губы, а его руки мяли её, ставшее податливым, тело. У неё закружилась голова и, обняв его за шею, она страстно отвечала на его поцелуи. Дима очень быстро скинул с неё халатик, потом бельё. Не отрывая губ от её шеи, груди, разделся сам. Они стояли нагие друг перед другом, не в силах удержаться от восхищённых вздохов, не обращая внимания на Валерия, который очень внимательно наблюдал за этой сценой. Дима аккуратно уложил её на постель. Вика, заметив, что они не одни, хотела, было воспротивиться, но Дима закрыл ей рот страстным поцелуем, который убил последние угрызения совести. Она запрокидывала голову, когда он касался губами её груди, ловила его поцелуи, позволила ему забраться пальцами у себя между ног так далеко, как ему хотелось. Он распалялся всё больше и больше, изредка издавая короткие реплики, типа: «Положи ногу на спину», «Обними меня ногами», «Повернись на живот». Вика послушно исполняла все его команды, находя в этом особое удовольствие, будто получила долгожданный приз. Наконец, она почувствовала, что очень хочет, чтобы он вошёл в неё. Она приподнялась на лопатках, прижимаясь лобком к его паху, но он не исполнил её желания, продолжая дразнить её, даже встал на колени, чтобы поводить своим членом по её груди. Она, нисколько не смущаясь, взяла его в руки. «Поцелуй его», и она с удовольствием исполнила его приказание. В первый раз она рассматривала мужской половой орган, и он показался ей верхом совершенства, достойным поцелуя. «Проведи по нему язычком», «Втяни в себя, не бойся». Вика безропотно исполняла все требования, распаляясь всё больше и больше. «Если хочешь, вставь его в себя». Вика тоже встала на колени и направила сладкое орудие к себе во влагалище, но он лишь коснулся её половых губ, не зайдя вовнутрь. Она застонала и легла на спину, приглашая его лечь тоже. Он не стал больше испытывать её терпение и, осторожно опустившись у неё между ног, вошёл в неё. Никогда ещё Вика не испытывала такого вожделения, она металась по кровати, подставляя себе под его ритмичные удары, искала его губы, целовала его грудь, стискивала его спину руками, обвила его ногами и, когда он с мощным криком, дошёл до самой глубины, она откинулась в изнеможении, на минуту потеряв сознание.
Это были совсем другие ощущения. Что на неё нашло? Почему она отдалась Диме с такой страстью после такого неприятного разговора? Она лежала ничком без движения. Ей хотелось сказать что-нибудь приятное Диме, но она вспомнила, что Валерий никуда не ушёл, и потянула на себя простынь, чтобы прикрыть наготу. Дима медленно встал и, нежно поцеловав её, ушёл в ванну.
- Отлично, девочка! Ты превосходная ученица, - сказал Валерий чуть охрипшим голосом. Вика в недоумении широко раскрыла глаза. – Дима замечательный учитель, но сказать по правде, он тебя хотел. А вот ты меня поразила. Можно подумать, что ты очень опытная женщина.
- Это что? Это был урок? – Вика готова была опять заплакать.
- Ну, не совсем. Я же тебе говорил, что Илларион предъявил претензии к твоей, якобы, неопытности. Мы решили с Димой, что тебя надо подучить. Дима кобель ещё тот, но и он меня удивил. Дим, - обратился он к входящему Диме, - ты себя вёл, как влюблённый юноша!
- Заткнись, - Дима, кажется, рассердился, - Есть что-нибудь выпить? - спросил он, заглядывая в холодильник.
- А вот теперь будет настоящий урок, - проговорил Валерий, раздеваясь. Вика съёжилась на постели, сразу поняв, о чём речь.
- Не пугайся ты так. Дело в том, что я несколько…
- Короче, Валерий – импотент, - мстительно закончил за него Дима.
- Ну, да. Но для уроков это полезно, - нисколько не смутился Валерий. – Представь, что ты осталась с человеком, который вёл себя так, будто ему очень нужна женщина. А она ему очень нужна, поверь. Он тебя раздевает, ты – его, а тут…, - он показал свой внушительного размера, но совершенно безжизненный член. – Но это не значит, что игра закончена. Она только начинается. Ты должна умудриться доставить удовольствие ему и обязательно себе. Ты всегда должна помнить, что наибольшее удовольствие для мужчины – видеть, насколько приятен он женщине. Тебе неприятен Илларион? – Вика, как зачарованная разглядывавшая мужское хозяйство Валерия, мотнула головой, - А ты просто не думай об этом. Думай о том, кто тебе приятен. Думай сейчас о Диме. Я видел, что тебе с ним было хорошо. Пока можешь закрыть глаза, но потом можно будет представлять с открытыми глазами. Не обязательно Диму, а то он уже и загордился. Можешь представить свою первую любовь или любимого киноактёра. – С этими словами он вплотную подошёл к кровати. Вика с ужасом продолжала разглядывать болтающийся между ног член. – Не смотри на него так. Думай о приятном. Возьми его руками, погладь, поцелуй, слегка обведи вокруг ободка языком. Так, - одобрил он Вику, которая исполняла все команды, как загипнотизированная. – Ещё раз, теперь слегка почмокай его, теперь сильнее прижмись губами, раскрой ротик и втяни его, насколько сможешь. Не бойся, мне не больно. Так, если у тебя рвотный позыв, дыши глубже, но старайся дышать ртом, тогда легче будет забирать его вовнутрь.
Вика послушно исполняла все команды. Валерий взял её голову в руки, направляя её движения. Скоро у неё стало ломить скулы, она шумно дышала, слёзы текли рекой из глаз, но Валерий не отпускал её голову. Он уже перестал командовать, а только стонал. Наконец, он издал такой звук, который может издать человек перед смертью, и без сил опустился на постель рядом с Викой. Она в изнеможении повалилась рядом.
- Молодец, ты – просто умница, - ласково проговорил он через несколько минут. – Жаль, что я не могу обладать тобой в полной мере, ах, какая у тебя попка, - он поцеловал её упругие ягодицы. – Зато этот подлец Димка уже готов.
Дима, действительно стоял рядом, его член был готов к употреблению. Вика с ужасом повернулась на спину, думая, что не выдержит такого натиска, но Дима оставил её лежать на животе.
- Попробуем, что за попка, - проговорил он, подрагивая от нетерпения.
Но, когда он только попытался войти в задний проход, Вика резко вскрикнула и, взбрыкнув ногами, оттолкнула его. Валерия это очень рассмешило:
- Дима, ты всё же жеребец. Может, хватит с тебя на сегодня. Это место надо готовить загодя, а у тебя даже крема нет.
Дима, не долго думая, поставил Вику на четвереньки и, молча, быстро овладел ею уже без игр и страстных поцелуев. Но, как ни странно, Вике всё равно было приятно. Она нашла, что такой быстрый секс ей даже больше понравился, чем… что?
Через несколько минут оба кавалера уже стояли одетые в дверях:
- Вика, ты – умница. Ты создана для секса. Немного практики и ты сможешь доставить удовольствие самому искушённому и требовательному мужчине. И не надо думать, что это плохо. Это очень хорошо. Женщина создана для того, чтобы делать мужчин счастливыми. А с Илларионом будь поласковей. Если что-либо не понравится, представляй себе Диму, а вообще можно расслабиться при помощи алкоголя, но не переусердствуй, - наставлял на прощание Валерий.
***
Вика решила быть послушной девочкой. Целыми днями она валялась в постели, смотрела телевизор, ела то, что приносили из ресторана, если звонил Дима и приглашал её в бар вечером, - шла, если не звонил, сидела в номере. Илларион заходил к ней часто, но почти всегда в пьяном виде. Вика приучила себя не обращать на это внимания и исправно исполняла все его прихоти. Илларион хвалил её, и она радовалась. Он разрешил ей звонить иногда домой. Она успокаивала маму, что работает, пока зарабатывает только на квартиру и еду, но скоро сможет что-нибудь прислать и ей. Мама отказывалась от предложения, которое Вика и не спешила выполнить. Кроме тех 500 долларов у неё не было других денег, и она решила оставить их до «чёрного» дня. Однажды в туалете бара она снова повстречалась с той девицей, которая назвала Диму сутенёром. Та обрадовалась ей, как старой знакомой, а потом, окинув её оценивающим взглядом, заявила:
- А чё это ты прикид не меняешь? Экономят на тебе? – Вика замялась, а новая подруга тут же начала советовать, - Ты чё, стеснительная? Я вот тоже дура такая была, а мужикам только этого и надо. Не будешь просить, они тебя будут драть, как липку, и считать при этом, что ты работаешь для своего удовольствия. Вот слушай, если у тебя клиент постоянный, придёт он к тебе, а ты сиди и плачь, ну, если не можешь плакать, то хотя бы губки надуй, покапризничай. Он обязательно будет выяснять, в чём дело, а ты скажи, что вот хотела сходить в театр, да не в чем, ну или куда придумаешь, даже можешь сказать, что обсмеяли в туалете. Это даже быстрее подействует. Если он скажет, что всё это ерунда, всё равно реви, пока не выложит деньги. А если начнёт говорить, что, мол, зачем тебе нужно, ты и так красивая, значит, хочет на тебе поэкономить, реви, пока не даст, поняла?
Вика кивала, запоминая каждое слово своей «подруги» и уже на другой день Илларион удивлённо тараща глаза, не ожидая таких искренних слёз по таким пустякам, как новая одежда, засунул небольшую пачку зелёненьких в пустой бокал.
Дима принёс ей видеомагнитофон и кучу кассет с порнухой. Вика должна была просматривать их, находить что-нибудь новенькое для себя, потом они с Димой репетировали, причём с каждым разом Вика чувствовала себя всё более привязанной к Диме. Вечером, когда приходил Илларион, она должна была показывать ему, чему научилась. Правда, Дима каждый раз напоминал ей, чтобы она не проговорилась Иллариону об их встречах. Вроде бы она учится только по кассетам.
Всё вроде бы и встало на свои места, но не совсем так, как об этом мечтала Вика. Вика попросила у Димы кассеты с музыкальными клипами и потихонечку разучивала песни и повторяла движения певиц. Ей казалось, что у неё очень здорово всё получается. Однажды, когда она повторяла за актрисой порнофильма стоны удовольствия, чтобы вечером усладить слух Иллариона, в стену постучали. Вика выключила телевизор, но когда включила его минут через пятнадцать, постучали уже в дверь. Вика, конечно, никому не открыла, а вечером рассказала об этом Иллариону. На другой день позвонил Дима и сказал ей, чтобы она собрала вещи и была готова переехать. Вика сначала испугалась, но на её вопрос: «Куда?» Дима ответил: «Сюрприз». Сюрпризом оказался номер «люкс», не очень большой, но двухкомнатный и в угловой части гостиницы, то есть почти без соседей.
Через месяц праздной жизни Вика всё меньше вспоминала о своих злоключениях, поисках работы, не думала о будущем, не думала ни о чём. Этакая самочка в золочёной клеточке. Правда, глубоко в душе лежал маленький горький комочек – это были все её мечты, надежды и чаяния.
Однажды Илларион пришёл трезвый, попросил Вику накрыть стол, что бывало не часто, - обычно он приходил «готовенький». Он долго рассматривал на свет коньяк в бокале, потом Вику, попросил её посидеть у него на коленях и, очень нежно поцеловав её за ухом, прошептал:
- Мне надо уехать на целый месяц. Обещай, что не будешь ни с кем встречаться. Валерку не слушай, он тебе что-нибудь наврёт обязательно. Если хочешь, можешь съездить к матери, я тебе денег дам.
Вика обрадовалась, но замялась. Съездить домой ей хотелось, но не хотелось врать целый месяц маме о том, чем занимается, а ведь придётся. Верунчику, может, она и расскажет правду, а вот маме…
Илларион был очень нежным и ласковым в этот день, а на другой день позвонил Валерий, который уже давно не показывался и не звонил:
- Викуля, как дела?
- Нормально.
- Я очень рад за тебя. Дима говорит, ты делаешь успехи, - Вика промолчала на этот счёт, хотя слово «успехи» резануло её слух. – Илларион предупредил тебя, что уезжает?
- Да.
- Ах, какой он молодец! Значит, он к тебе очень хорошо относится, а вот мне, засранец, ой, извини, ничего не сказал. Ну, ладно, мы с Димой не дадим тебе скучать.
Не успела Вика сообразить, как бы ему ответить, что её не надо развлекать, что она поедет домой, Валерий уже повесил трубку. О том, что она собирается домой, Вика рассказала Диме вечером в баре. Он задумался, а пока она танцевала быстрый танец с группой молодёжи, кому-то звонил. Но Вика ничего не заметила.
Утром она решила съездить за билетом, но ей почему-то стало страшно выходить из гостиницы. За этот месяц она ни разу никуда не выходила и теперь большой город пугал её своими неожиданностями. Странно, что раньше она этого не замечала. Вика пожалела, что не попросила Диму составить ей компанию. Почему-то она до сих пор не знала его телефона, обычно он сам звонил ей.
Вика ходила из угла в угол, не зная даже, что ей надо с собой взять и вдруг вспомнила, что при покупке билета требуют паспорт, а его ей до сих пор не вернули. Сердце сжалось у неё от страха. Какая она беспечная. Оставила все свои проблемы на потом, спрятала голову в песок, как страус. В это время зазвонил телефон:
- Викуля, как дела? – Валерий не отличался оригинальностью.
- Нормально, - впрочем, Вика тоже.
- Я тебя решил развлечь сегодня. Ты не против романтичного ужина в ресторане с очень интересным человеком, который может повлиять на твоё будущее?
- Вы уже меня познакомили с нужным человеком, спасибо.
- Ну, ну, разве тебе плохо? Разве ты нуждаешься в чём-нибудь или бегать по Москве в поисках работы тебе приятней, чем развлекаться в отеле, ходить в бар? А? Что молчишь?
- Не знаю.
- Ты ещё молодая, а я знаю, что ты не променяла бы своё нынешнее положение на предыдущее, когда ты рыдала от бессилия в скверике. А? – Вике очень неприятно было слышать напоминание о своём совсем недавнем положении. К тому же ей нужен был паспорт, но как его выманить у хитрющего Валерия?
- Вика, ну, не будем о неприятном. Я у тебя спросил, ты не против романтичного вечера?
- А потом?
- Суп с котом. Не задавай глупых вопросов. «Потом» зависит от тебя самой. Как ты себя поведёшь, насколько понравишься, насколько умно поведёшь разговор о главном для тебя. Я тебе только скажу, что этот человек занимается шоу-бизнесом. Разве это не звучит для тебя заманчиво?
- А Илларион?
- А что Илларион? Его не будет целый месяц.
- Я обещала ему ни с кем… не встречаться.
- Но ты же встречаешься с Димой, а Илларион не догадывается, хотя, должен тебя предупредить, что за тобой присматривают по его распоряжению.
- Правда? – в голосе Вики был неподдельный ужас.
- А что ты такого делаешь, что тебя так напугало?
- А Дима?
- Дима не в счёт, он – партнёр.
- Как это?
- Ну, ладно, мы сейчас не об этом. Кстати, ваша романтичная встреча планируется в дорогом ресторане в другом районе Москвы. Ну, как?
- Не знаю.
- Вика, раз ты никогда ничего не знаешь, решать за тебя буду я. Сегодня в семь вечера выйди в бар, с собой возьми что-нибудь красивое, нарядное, Дима отвезёт тебя куда надо, расскажет, где тебе можно переодеться. Единственное, о чём я тебя попрошу, не выделывайся, если тебе что-нибудь не понравится. Он очень оригинальный человек и, если дело дойдёт до секса, вряд ли это будет традиционно.
- Я не хочу.
- Я это уже слышал не раз. Но я тебе обещал устроить тебя в жизни и стараюсь выполнить своё обещание, несмотря на твоё дурацкое упрямство, - в голосе Валерия послышались нотки раздражения, - Давай обойдёмся без твоих детских «не хочу, не буду». Хорошо? Значит договорились.
Вика положила трубку и упала в кресло. Ну, что ей делать? Поехать домой она не может, потому что у неё нет паспорта, сказать об этом Валерию она не может, потому что это будет идти вразрез с его предложениями. Через минуту Вика уже раздумывала, что она наденет. В дорогом ресторане ей никогда не приходилось бывать. Оригинальный делец шоу-бизнеса пугал и привлекал её, как удав привлекает кролика. Она опять положилась на русское «авось» и целый день занималась сборами в ресторан. Всё-таки это было гораздо интереснее, чем ехать домой. И врать ничего не надо. А о чём они будут разговаривать? Вика ничего не знает, да и язык у неё не подвешен, как у Верунчика. Впрочем, она умела молчать, загадочно улыбаясь. Ну, комплименты сделать надо будет. Люди искусства их любят. Только вот чем он конкретно занимается? О чём будут комплименты?
Время прошло незаметно. Вика стояла у входа в бар с небольшим пакетиком. Она сообразила, что в джинсах в дорогой ресторан не ходят, и взяла с собой маленькое чёрное платье, которое очень шло к её светлым волосам и длинным ногам. Его принёс Илларион и, если не был пьян, всегда просил его надеть. Вспомнив про Иллариона, Вика почувствовала себя не в своей тарелке. Она не любила лгать, тем более человеку, которому была обязана своим вполне обеспеченным житьём. Она успокоила себя тем, что надо думать о будущем и, улыбнулась навстречу Диме, которого искренне считала своим другом.
Элегантно одетый мужчина средних лет встретил их в фойе ресторана, поцеловав руку Вики, он поблагодарил Диму и повёл Вику в зал. У неё сердце бешено колотилось, ей казалось, что все видят, что она неотёсанная провинциальная дурочка. По дороге Дима немного научил её, что говорить, когда будут делать заказ, что лучше заказать, чтобы не получилось, как в известном американском фильме «Красотка», и о чём лучше разговаривать, как отвечать. Пока всё проходило нормально. С мужчиной многие в зале здоровались, окидывая быстрым взглядом Викину стройную фигуру.
Вика вела себя очень скромно, почти ничего не ела, немного отпивала из бокала и ставила его на стол, мило улыбаясь. Мужчина, который попросил его называть Олегом, много рассказывал ей об известных людях, чаще смешные, и совсем не скабрезные истории. Вика от души смеялась, стараясь при этом не выглядеть глупо. Ей очень импонировало то, что Олегу хотелось ей понравиться (жаль, что его имя напоминало ей не очень приятные воспоминания). Она не видела выражения его глаз за дымчатыми очками, но его полуулыбка и эти рассказы говорили сами за себя.
Когда заиграла медленная музыка, он пригласил её на танец. Вика была одного с ним роста, и ей были приятны его объятия, притом, что он периодически, держа руки на её талии, отстранял её и заглядывал в глаза. У неё мороз пробегал по коже от этих взглядов.
К ночи Вика всё же опьянела и была в полном восторге от романтического ужина. Олег расплатился по счёту, (Вика заметила, что это была приличная сумма) и галантно предложил ей руку. Вика вспомнила наставления Димы не задавать лишних вопросов, к тому же она готова была на такое же романтичное продолжение вечера. Они сели в такси, куда-то поехали, Вику уже не интересовало куда. Всю дорогу Олег молчал, держа Вику за руку, то сжимая, то ослабляя пожатие. Вика почувствовала вожделение от этих прикосновений. Кое-чему она уже научилась. Во всяком случае, она чувствовала, что её хотят, и ей казалось, что она тоже горит желанием.
Такси остановилось около какого-то дома. Вика удивилась про себя, она думала, что они едут в гостиницу, но не стала задавать «лишних» вопросов. Олег, молча вёл её куда-то за руку, не спрашивая, хочет ли она этого. Всё было ясно без слов.
В пустой трёхкомнатной квартире мебели было не много, к тому же не подобранной по стилю, но Вике здесь понравилось. Олег пригласил её на кухню, они выпили кофе с коньяком, потом он привёл её в зал потанцевать. У Вики кружилась голова, она таяла в его руках. Он целовал её шею, грудь, постепенно раздевая в танце. Вика помогала ему. Оставшись в одном бикини, она вздумала показать ему, как она танцует. Попросила включить его более ритмичную музыку, усадила в кресло и начала извиваться в такт музыке. У неё, действительно, получалось неплохо, но беспрерывный просмотр порнографических фильмов одновременно с музыкальными клипами создали в её воображении своеобразный танец. Движения её были сексуальными, даже вульгарными. Она разводила ноги, показывая промежность, ласкала свою грудь, запрокидывала голову, облизывая губы, и в то же время умудрялась не сбиваться с такта и вовремя вскидывать руки, и вовремя поводить бёдрами. Она так увлеклась, что не заметила, что Олег смотрит на неё с каким-то хищным выражением лица. Одна мелодия сменяла другую, Вика не останавливалась, заметив краем глаза, что Олег разделся и ищет что-то в журнальном столике. Вика повернулась к нему спиной и, сильно прогнувшись, показала ему свои круглые ягодицы.
И тут же взвыла от боли, не поняв в чём дело. За этим ударом хлыстом последовал следующий. Вика моментально протрезвела и попыталась скрыться от них в другой комнате, но Олег с остервенением продолжал хлестать её, настигая в любом углу комнаты. Вика металась из стороны в сторону, выла, как раненый зверь, молила его о пощаде, недоумевая, в чём она провинилась.
Наконец, Олег загнал её в спальню. Рыдая, она упала навзничь на кровать. Кое-что она начала понимать. Недавно она смотрела порно о садистах и мазохистах. В кино получалось, что все получали удовольствие, но очень трудно было получить удовольствие, если тебя избивают.
Удары прекратились. Вика почувствовала нежное прикосновение к своим ногами и начала успокаиваться. Олег, поглаживая её ноги, развёл их как можно шире. Вика не стала оглядываться, думая, что он хочет овладеть ею сзади. Но вдруг почувствовала, что её ноги сковало железо. В ужасе она оглянулась. Олег приковал её ноги, и теперь пытался приковать и её руки. Вика отбивалась, но поскольку она лежала в неудобном положении, у неё ничего не получилось. Теперь она была распята лицом вниз. Олег встал над ней. «Взиг!» - прозвучал удар хлыста, - «взиг, взиг». Вика кричала, но всё было бесполезно. Он, молча, хлестал её, пока она не потеряла сознание.
Очнулась она, лёжа на спине. Олег со злодейской улыбкой рассматривал её грудь. Вика похолодела, представив, что сейчас он начнёт избивать её снова.
- Пожалейте меня, пожалуйста, ну, что я вам сделала плохого?
- Заткнись, шалава.
- Я не шалава, - заплакала Вика.
- Я лучше знаю кто ты, но не в этом дело. Мне это нравится, поняла?
- Мне бо-о-ль-но-о! – Вика мотала головой из стороны в сторону, руки и ноги её были прикованы.
- Очень хорошо, но мало.
С этими словами Олег снова взял в руки хлыст и начал хлестать её по животу, бокам, груди. Она уже почти не чувствовала боли и скоро опять потеряла сознание.
Первое, что она увидела, очнувшись, - это искажённое оргазмом лицо Олега. Но это не произвело на неё никакого впечатления. Более того, она ничего не чувствовала. Просто лежала и рассматривала красные круги, которые вращались на потолке. Олег лежал рядом и молча курил, потом уснул. Вика всю ночь разглядывала потолок, ни разу не изменив позу.
Утром Олег проснулся рано, приподнялся на локте над Викой, поцеловал её в обнажённое плечо. Она не отреагировала.
- Ну, ну, обиделась? Я сам не знаю, что на меня нашло. У меня всё в порядке, но иногда мне хочется кого-нибудь побить. Причём, лучше, чтобы это был относительно незнакомый человек. Прости. Я не собирался тебя избивать, когда приглашал в ресторан, - Вика молчала.
- Ну, не будь такой злючкой. Хочешь, я тебе сварю кофе, принесу в постель? Моя жена просто мечтает об этом, но никогда ещё не удостаивалась такого внимания. Полежи, я сейчас.
Олег ушёл на кухню, принеся через несколько минут две маленькие чашечки с ароматным кофе. Вика продолжала рассматривать кольца на потолке, так и не изменив позу. Олег поставил чашечки на столик в изголовье и присел на кровать:
- Ау, где наша сердитая девочка? Ваш кофе готов. Вика, Вика, что с тобой? – спросил он озабоченно, видя, что она действительно не реагирует на его слова.
Он взял её за руку, она безжизненно повисла. Наклонился над ней, она, похоже, его не увидела. Олег испугался не на шутку, и начал названивать по телефону.
Через полчаса приехал Дима, который, кое-как одев Вику, вынес её на руках и повёз в гостиницу. Вика не реагировала ни на что. Она внимательно смотрела на потолок, а когда Дима, целуя её, взял её голову в руки и встряхнул, стала рассматривать его лоб.
Пришёл врач. Внимательно осмотрев исполосованное тело Вики, он поцокал языком и сказал, что у неё шок. Надо сделать укол, пусть поспит, как можно больше. Дима с Валерой не на шутку испугались. Кто его знает, чем закончится этот шок, придётся платить неустойку Иллариону.
Вика спала целые сутки. Как только она открыла глаза, над ней наклонился Дима:
- Вика, ты меня слышишь? Если не можешь сказать, закрой и открой глаза.
Вика по-прежнему рассматривала потолок. Дима опять сделал ей укол со снотворным, и опять она спала почти сутки.
А когда проснулась, потихоньку заплакала, потом встала и, покачиваясь, пошла в ванную комнату. Она очень ослабела, тело ныло. В туалете она внимательно себя рассмотрела. Видимо, Олег лгал ей, когда недоумевал, что это на него нашло. У него был специальный хлыст, который не оставлял кровавых следов, а только синие тоненькие полоски.
Она вышла в комнату и увидела… папу. Больше в комнате никого не было. Папа был голым, стеснялся этого и прикрывал своё мужское достоинство руками.
- Девочка моя, что же ты наделала? Зачем ты пошла в ресторан? Почему ты не отказалась? Видишь, мне теперь приходится ходить голым.
- Папа, ведь ты же умер.
- Да, Вичка, я умер, но мне пришлось прийти к тебе, чтобы ты не заблудилась в жизни окончательно.
- А почему ты не приходил раньше?
- Я не мог прийти так же, как сейчас. Мне не разрешали. А теперь вот разрешили, но только голым. Знаешь, как я себя неловко чувствую? Но я так хотел к тебе пробиться. А разве ты сама ничего не чувствовала? Почему ты не уехала домой? Боялась, что придётся лгать маме? Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Она бы всё равно тебя простила.
- Я боялась, что не простит.
- Она уже догадывается, что у тебя не всё ладно. Хоть ты и звонишь и успокаиваешь её, а материнское сердце чувствует.
- Что же мне теперь делать?
- Попробуем вместе отсюда выбраться. Когда придёт Дима, расскажи ему обо мне.
- Он не поверит.
- Вот и хорошо. Прости, дочка, мне стыдно быть голым. Когда я тебе понадоблюсь, позови. Я буду тут, ты одна можешь меня видеть.
Она услышала, что кто-то пришёл. Это был Дима. Он подбежал к Вике, взял её руки в свои, и, улыбаясь, облегчённо вздохнул:
- Ну, слава богу, как же ты нас перепугала.
- Т-с-с, - приложила Вика палец к губам.
- Что такое? – Дима испуганно посмотрел по сторонам.
- Ко мне папа пришёл.
- Папа? Как он мог сюда попасть? Сюда никто не проходил, мне бы сказали. Где он?
- Папа, ну, не стесняйся, выйди.
- А почему он должен стесняться?
- Видишь ли, он … голый.
- Голый? Ты что городишь? Зачем же он разделся?
- Он не раздевался. Он так и пришёл.
- Вика, ты что издеваешься? Я же сказал тебе, что сюда никто не мог пройти незамеченным, тем более, голый мужик.
- Это не мужик, а мой папа.
- Ладно, хватит. Где он?
Вика показала пальцем на шторку, из-за которой выглядывал её папа. Дима оглянулся и, ничего не увидев, сердито посмотрел на Вику:
- Ты вздумала поиграться? Иди сюда, - он потянул её за руку, подвёл к занавеске, - покажи опять, где он?
- Вот, - Вика дотронулась до руки, которую папа ей протянул, - вот я его за руку держу.
- Это воздух. Вика, не придуряйся. Что ты из себя строишь сумасш…
Дима замолчал на полуслове и, ещё раз испуганно взглянув на Вику, которая совершенно нагая стояла перед занавеской, держа рукой воздух, вышел из номера, закрыв дверь на ключ.
- Ну, вот и хорошо, - сказал папа, стоя за занавеской, - сейчас он кого-нибудь позовёт, а ты не отходи от занавески и не одевайся. Пусть думают, что ты сошла с ума.
- А они меня бить не будут?
- Нет, дочка, теперь тебя никто не посмеет и пальцем тронуть. Главное, не бойся ничего.
Дверь открылась и в номер зашли Дима, Валерий и незнакомый мужчина в очках. Они подошли к Вике, которая стояла у окна, протянув руку, как в рукопожатии.
- Вика, иди сюда, - ласково позвал Валерий. – Садись в кресло. Может, наденешь халатик? Тебе не холодно?
- Нет, мне не холодно, но папа будет больше стесняться, если он будет голый один. Может, и вы разденетесь?
- Разденемся, обязательно, если твой папа нас об этом попросит сам. А где он?
- Да вот же, за занавеской.
- Так пусть выходит и тоже присаживается с нами.
- Он стесняется.
- А ты? – это уже спросил незнакомый мужчина.
- А мне нечего стесняться.
- Почему ты так думаешь?
- У меня вот рисунки на теле. Люди делают татуировки, а у меня вот, смотрите, сеточка получилась какая красивая, - говорила Вика, показывая синяки на груди.
- Извиняюсь, я забыл представиться. Меня зовут Виктор Фёдорович, а тебя? Можно на «ты»?
- Меня Вика. А папа зовёт меня Вичка. Это я, когда маленькая была, так себя называла.
- Забавно. Ну, а теперь папа пусть представится. Рад буду с ним познакомиться.
- Он не может.
- Почему?
- Не знаю, почему-то вы его не видите и не слышите.
- А он тебе как это объясняет?
- Ну, он же умер давно. А сейчас вот пришёл ко мне и говорит, что пока я буду сношаться с мужчинами, ему придётся ходить голым, а ему не хочется.
- А когда он к тебе пришёл?
- Вот я проснулась, а он уже тут был.
- А до этого не приходил?
- Нет. Даже не снился.
Мужчина посмотрел на Валерия, и они вышли из номера вместе.
- Это паранойя. Её надо госпитализировать.
- Хорошо.
Вику поместили в больницу где-то на окраине города. Когда Валерий сказал ей, что придётся опять переехать, она обрадовалась и быстро собрала свои вещи, не забыв припрятать на дно сумки свои доллары. Дима отвёз её в больницу, обещал навещать, но прошло уже две недели, а он ни разу не показался.