Эта сказка начинается, как тысячи других сказок… Но что поделать, если начало у всего одинаковое?
Жил на свете султан. Государство его процветало, а подданные верно служили. Не было ни войн, ни раздоров. Но за это приходилось платить высокую цену: у правителя не должно было быть эмоций. Таково проклятие великого властелина.
К каждой из своих жен султан относился с одинаковой безликой заботой. За неповиновение же мгновенно отрубал голову. Таков закон дворца…
Одним погожим днем великий султан прогуливался по саду, отбрасывая камешки носком сафьяновой туфли. Он уже свернул на тропинку, ведущую к дворцу, когда услышал тихое поскуливание. В тени большого розового куста притаился щенок. Совсем еще крошка с разноцветными глазами и белым пятном на спине, как будто кто-то неосторожно пролил молоко.
Султан протянул к малышу холеные руки, унизанные драгоценными перстнями. И щенок зарычал. Поджал хвост и вцепился в царственный палец. Султан отдернул ладонь и удивленно посмотрел на капли крови, падающие на дорожку.
- Ты смелый, - сказал султан. — На меня ведь даже голос повысить боятся…
Он стянул с себя широкий шелковый пояс и поймал им щенка. Крепко прижал к себе, держа за теплый животик так, чтобы рычащий комок не смог извернуться и укусить снова.
Так пес без роду-без племени попал в султанские покои.
***
Годы летели как стая птиц на юг, медленно, но неуклонно. Перламутр вырос, превратившись в длиннохвостого любимца султана. Он спал на шелковых подушках рядом со своим господином, ел с золотых тарелок и гордился шелковыми поясами султана, служившими ему ошейниками. Ни одна церемония не проходила без верного пса. Султан всегда, даже во сне, ласково поглаживал голову Перламутра.
Он нарушил незыблемое правило. Он полюбил.
Предки в его крови что-то кричали, о чем-то старались предупредить, но своенравный султан отказывался слушать. Он привязался к своему Перламутру. Он уже не мыслил своего существования без влажного носа, тычущего его в щеку, и горячего влажного языка, стирающего с лица все горести и заботы.
***
Султан задумчиво поглаживал голову Перламутра, когда без стука ворвался его советник. Неслыханная наглость.
- Как смеешь ты врываться в мои покои? - спросил султан.
- Господин мой, народ волнуется… говорят, пес стал важнее страны…
- Как смеешь ты говорить подобное? Стража! В темницу его!
Но не прошло и получасу, как к султану пришла его первая жена, Гордость.
- Господин мой, народ волнуется…
- Я слышал уже…
- Ты должен убрать из дворца этого пса, иначе царство твое падет, - поклонившись, сказала Гордость. — Прибыл посол. Я уверена, он приехал с дурными известиями… Будет война. Ты теряешь уважение.
- Да как…
- Меня ты не испугаешь, господин мой. Я всего лишь говорю тебе правду.
Закутанная в темное покрывало Гордость тихо вышла, прикрыв за собой дверь. Султан опустился на колени и обнял Перламутра за шею. Султан впервые в жизни плакал, а пес бил хвостом по полу и слизывал соленые капли.
***
- …поэтому мы требуем доказательств. Султан не может любить. Любящее сердце — слабое сердце… - монотонно бубнит посол.
Султан гладит верного Перламутра, изваянием замершего рядом. В синих глазах застыло странное, отчужденное выражение, как будто он уже принял решение.
Тяжело, словно глубокий старик, султан поднялся, заставив замолчать посла. Ноги внезапно словно налились свинцом, руки сами собой сжались в кулаки так, что ногти вонзились в ладони. Правитель ударил Перламутра ногой. Пес удивленно взвизгнул, не понимая, что происходит. Султан закрыл глаза и ударил еще… еще… и еще… Пес больше не проронил ни звука. Верный друг и вечный союзник, он не смел опорочить его своим плачем. Лишь розовый язык старался слизать кровь с ударяющей туфли… Туфля друга не должна быть запятнана кровью.
Нога поднималась все труднее. Глаза отказывались открываться. Сердце, казалось, остановилось. Султан резко повернулся к послу. Синие очи почернели. Лицо застыло как гипсовая маска.
- И так будет с каждым, - уронил султан, покидая парадную залу.
***
Новость облетела мир за одно мгновение. Перламутра больше нет, а султан все так же велик и мудр в своих решениях. Ничто не может поколебать его суровое сердце.
***
Рука привычно погладила пустоту. Ту самую, где всегда находилась шелковистая и горячая голова его верности. Султан сжал руку в кулак, резко поднялся и вышел в сад. Не думая о белом одеянии, присел на берегу небольшого пруда. По серебристой глади скользят лебеди.
Султан сорвал с шеи медальон и раскрыл его. Пальцы сами собой погладили прядку рыжеватой шерсти.
- Перламутр… ты ведь понимаешь своего друга? Ты понимаешь, что я должен был? — сознание услужливо нарисовало двух путников. Мужчина и собака медленно бредут по дороге. Султан тряхнул головой, отгоняя наваждение. - Я предал тебя, да. Но у каждого из нас есть свой долг, долг, который превыше всего. Ты ведь простишь меня, Перламутр?
Небо расколол сухой гром. Пошел такой редкий в этих краях дождь.
Султан бережно спрятал прядку в медальон и застегнул его на шее. Тяжело поднялся и побрел во дворец. В стуке капель по листьям ему чудилось цоканье когтей. В громе он слышал знакомый до боли лай. На розовых ветвях, под которыми похоронили истерзанного Перламутра, распустились алые цветы.
К султану вышла первая жена. Владыка улыбнулся и позволил увести себя в под крышу.
У каждого свой долг и своя честь. Каждый сам выбирает путь, по которому нужно идти.
Как понять, где правда?
Как понять, какое решение правильное?
Как понять, что скрывает улыбка?