1-й день.
Испробовав аппарат по добычи воды, налил себе стакан воды. При этом отметка в пирометре понизилась на целую шкалу.
Потом решил поспать или хотя бы попытаться, так как валился с ног.
После часа мучений мне всё-таки удалось немного подремать.
А когда проснулся, почувствовал, что воздух, которым я дышу всё ещё свежий.
Подойдя к пирометру, я заметил, что красная жидкость удалена от максимальной точки только на три шкалы.
«Не уж то Кёлинс снова проветрил помещение?» - подумал я.
Часов у меня не было, так что точное время я не знал, но было видно, что уже утро. Взяв небольшую долю от моего провианта, я позавтракал, и, рискнув, налил себе опять целый стакан воды.
Через полчаса к моему «хозяину» кто-то пришёл, но его, наверное, самого не было дома. Я начал кричать, но меня некто не слышал. Скоро неизвестный ушёл.
Полчаса, помучившись от скуки, решил заглянуть в папку с листами. По словам Кёлинса там должна быть книжка, которая должна была как-то развеять меня во время моего мучения.
Открыв первую страницу, наткнулся на оглавление. Там было следующее:
«Оглавление.
Жуль Верн. 80000 лье под водой.
Жуль Верн. 5 недель на воздушном шаре.
Жуль Верн. Приключения и путешествия капитана Гаттераса.
Александр Беляев. Человек-амфибия.
Александр Беляев. Продавец воздуха.
Майн Рид. Всадник без головы.
Даниэль Дефо. Приключения Робинзона Крузо.
Ян Флеминг. Живи и дай умереть.
Артур Конан-Дойл. Затерянный мир.
Александр Дюма-отец. Три мушкетёра.
Николай Гоголь. Тарас Бульба.» и т. д.
Мне показалось, что довольно много книг поместилось на этих листах. Хотя, что об этом думать, будет хоть чем заняться.
Пролистав несколько листов и сев поудобнее, я начал читать:
« – Ну, что же, – отозвался доктор, – мне и кажется, что барометр чуть-чуть понижается.
– Ах, Самуэль! Да услышит тебя небо! А то ведь мы прикованы к земле, как птица с поломанными крыльями.
– С той только разницей, дорогой Дик, что наши то крылья в целости, и я надеюсь еще ими попользоваться.
– Ах, ветра бы нам, ветра! – воскликнул Джо. – Пусть бы он донес нас до ручейка, до колодца: нам больше ничего и не надо! Ведь съестных припасов у нас достаточно, и с водой мы могли бы, не печалясь, выжидать хотя бы и месяц. Но жажда – это жестокая вещь.
Действительно, изнурительная жажда пустыни, находящейся все время перед глазами, действовала самым подавляющим образом. Взору совершенно не на чем было остановиться: не только холмика, но даже камня не было видно кругом. Эти безбрежные, ровные пески вызывали отвращение и доводили до болезненного состояния, носящего название «болезнь пустыни». Невозмутимая голубизна неба и желтизна бесконечных песков в конце кондов, наводили ужас. Казалось, сам знойный воздух дрожит над раскаленной добела печью. Эта спокойная беспредельность приводила в отчаяние, уже не верилось, что она может смениться чем-либо другим: ведь беспредельность сродни вечности.
Наши несчастные путники, лишенные в эту невыносимую жару воды, начали испытывать приступы галлюцинаций, глаза их широко раскрылись и стали мутными.
С наступлением ночи Фергюссон решил быстрой ходьбой побороть это опасное состояние. Он намерен был походить несколько часов по песчаной равнине не в поисках чего-либо, а просто ради самого движения.
– Пойдемте со мной, – уговаривал он своих спутников. – Поверьте мне, это принесет вам пользу».
Этот рассказ навёл на меня тоску и напомнил мне, что я сам очень нуждаюсь в воде.
Ещё раз, перелистав страницы, продолжил читать:
«Конец тоннеля близок. Там, возле самого выхода в океан, внизу, из расщелины скалы под сильным напором вырывается горячий источник. В его струях шуршат придонные камешки и раковины.
Ихтиандр ложится на грудь и смотрит вперед. Темно. Протягивает руку вперед. Вода чуть-чуть свежеет. Ладони касаются железной решетки, прутья которой покрыты мягкой и скользкой морской растительностью и шероховатыми ракушками. Цепляясь за решетку, юноша находит сложный затвор и открывает его. Тяжелая круглая решетчатая дверь, загораживающая выход из тоннеля, медленно приоткрывается. Ихтиандр проскальзывает в образовавшуюся щель. Дверь решетки захлопывается.
Человек-амфибия направляется в океан, загребая воду руками и ногами. В воде все еще темно. Только кое-где в черной глубине мелькают голубоватые искры ночесветок да тускло-красные медузы. Но скоро рассвет, и светящиеся животные одно за другим тушат свои фонарики.
Ихтиандр чувствует в жабрах тысячи мелких уколов - становится труднее дышать. Это значит - он миновал скалистый мыс. За мысом морская вода всегда загрязнена частицами глинозема, песком и отбросами разных веществ.
Вода опреснена, - невдалеке в океан впадает река.
"Удивительно, как это речные рыбы могут жить в мутной, пресной, воде, - думает Ихтиандр. - Наверное, их жабры не так чувствительны к песчинкам и
частицам ила».
- Нет, это какое-то безумие, - проговорил я и бросил на стол папку.
Весь день я промотался из угла в угол, поглядывая на пирометр. И каждую минуту мне хотелось пить всё больше и больше. А когда жажда стала нестерпимой, я рискнул и выпил третий стакан. После этого шкала опустилась до половины. В комнате стало довольно душно. Через некоторое время мне снова захотелось пить. Но на этот раз я решил во, чтобы, ни что не использовать аппарат с вакуумом.
Вдруг я услышал чьи-то шаги в доме. Это, наверное, Кёлинс. Но он не спешил заходить ко мне.
Только через некоторое время я услышал, как открывается дверь. Через неё прошёл Кёлинс. Но это был какой-то другой Кёлинс. Улыбка на лице, огонёк в глазах, румянец на щёках…
Он был похож на человека олицетворяющем радость и спокойствие. И не как нельзя было назвать его тем психопатом, который предстал вчера передо мной.
- Добрый день!
- Добрый, - выдавил я из себя, только для того чтобы не разозлить его.
- Ну и как тебе твой первый день.
- Не очень.
- Читал книжку?
- Она мне не понравилась.
- Что так?
- Тоску нагоняют.
- Хм…ну твоё дело читать, не читать. Ты сегодня пил?
- Немного.
- Сколько?
Я промолчал.
- Сколько?! – повторил он, но уже более в жёстком тоне.
- Три стакана.
- Я на это рассчитывал,…но если даже ты врёшь, я всё равно узнаю это.
Подойдя к окну, он приоткрыл форточку. Я сразу же почувствовал, как в комнате стало свежо.
- В туалет ходил?
- Нет.
- Хорошо…я пойду, телевизор посмотрю, - потом посмотрел на наручные часы – вернусь через полчаса.
И пошёл наверх, спокойно закрыв за собою дверь. Но через миг вернулся с вопросом.
- Чуть не забыл. Ко мне кто-нибудь приходил?
- Нет.
- Спасибо, - и ушёл.
Не дожидаясь его следующего прихода, я воспользовался моментом и стал включать аппарат. Но он, почему-то, не работал!
Вернувшись через полчаса, Кёлинс закрыл форточку и спокойно ушёл, даже не отвечая на мои расспросы о сломанном вакууме. Через минут десять в вакууме что затрещала и начали появляться испарения, а потом и капельки влаги.
Глава 3: http://www.proza.ru/2011/04/04/1267