Моё Плавистое. 12. Прощай, страна моего детств

 
Приходил представитель власти и спрашивал маму и бабусю, какие у них планы по поводу переселения. Или мы получаем деньги за нашу хату и едем куда-нибудь к родственникам или переселяемся в Козельщанский район и нам там дадут такую же хату, как наша. Мама с бабусей решили, что поедем в Ставропольский край. Там жила мамина сестра, тётя Дуся с дочкой, зятем и тремя внуками, там жил мамин брат, дядя Вася с семьёй, всё тки свои, родные, помогут первое время. Представителю сказали, что будем получать деньги. Написали заявление и на следующий день нам привезли деньги и сказали, что у нас есть три дня на сборы, потом приедет трактор и сломает нашу хату.
Бабуся в слёзы. Это была её хата, она в ней вырастила пятерых детей. В Плавистом похоронен её муж, это место стало ей родным. Жизнь в другом месте она не могла представить. Так жалко было на неё смотреть, и я не знала, как её утешить. Пришли тётя Наташа и дядя Тихон, посидели с нами, погоревали. Потом все стали собирать наши вещи. На третий день мы все наши вещи перевезли к дяде Тихону. И, действительно, к вечеру в хутор приехал трактор, его поставили на бригадный двор. Тракторист пришёл к дяде Тихону, поговорил с мамой, пошли вместе к нашей хате, посмотрели все, подписали какую-то бумагу, и мы с мамой вернулись опять к дяде Тихону.
 Утром нашу хату начали разбирать. Когда мы с Сашей пришли со школы, хаты уже не было, была ровная площадка из кусков глины. Мне так жалко было нашу хату, мне казалось, что она у нас самая уютная, и так всё было прибрано в доме. Такая была вся беленькая внутри и снаружи. Даже лозу от загородок и со стен выбрали соседи на дрова. Мы с Сашей походили по развалинам, и я проводила его домой. Сашины дедушка с бабушкой обрадовались мне и стали меня расспрашивать, всё ли мы уже упаковали и когда поедем. Я рассказывала, а на лицах наших соседей была грусть. 
Мы почти были готовы к переезду. Мама пошла в школу и забрала мои документы. Четверть ещё не закончилась, но мне выставили все оценки, красовались все пятёрки. Вещи все упакованы в дорогу. Маленький сундучок и несколько узлов. Бабусин большой сундук  оставили тёте Наташе. Мне купили зимнее пальто, настоящее, с воротником из цигейки, купили лыжный спортивный костюм, синий, очень тёплый и очень красивый.  Саша приходил к нам каждый день, но мне было не до него, у нас были сборы. Он просил меня пойти погулять с ним, но я говорила ему, что мне некогда и он каждый раз уходил печальный.
И вот наконец-то настал день отъезда. С Градижска приехала машина полуторка, мама ездила туда заказывать, надо было на машине доехать до Кременчуга, а в Кременчуге садится на поезд. Началась суета. Начали грузить вещи. Саша стоял в сторонке и наблюдал. Пришли соседи, тётя Наташа накрыла на стол, достала бутылку самогонки, все стали говорить нам напутственные слова, пожелания. Мы уезжали первыми из Плавистого.
 Переживали все, каждый переживал за себя. Это переселение касалось всех хуторян. Никто не знал, что нас ждёт впереди. Вышли садиться в машину. Ко мне подошёл Саша. Он сказал мне :  «Даша, я буду скучать по тебе, напиши мне, когда приедешь», он говорил, а по щекам ручьём текли слёзы, он их не вытирал, и не плакал, как ребёнок, он был сосредоточен, казалось, он не замечал слёз. Он держал в руках две книжки и протянул их мне. Сказал: «Возьми на память, и обязательно напиши мне» Я взяла, сказала спасибо, и повернулась идти.  Он опять позвал меня и попросил: «Даша, обними меня. »  Я обняла его,  поцеловала  в мокрый от слёз нос и пошла к машине.
 Бабуся уже сидела в кабине, тётя Наташа в кузове, возле кабины, там была такая деревянная лавка для пассажиров. Дядя Тихон поднял меня и поставил в кузов, потом помог забраться маме и залез сам. Я посмотрела на Сашу, он стоял на том же месте и плакал уже навзрыд. Мне стало так жалко его, моего маленького братика. Я помахала ему рукой и покричала: «Не плачь, Сашуня, я обязательно напишу тебе, я напишу сразу, как только приедем. До свидания»!
 Машина посигналила и потихоньку двинулась с места. Провожающие замахали руками, что-то выкрикивали.  Мы тоже помахали всем. Тётя Наташа плакала навзрыд, она обняла меня и сказала: «Прощайся, Даша, с Плавистым, ты больше Плавистого никогда не увидишь. »  И я только тогда поняла, что уезжаем навсегда. У меня сердце дрогнуло, и я горько заплакала, а Плавистое уже скрылось за поворотом, скрылось навсегда. Прощай, страна моего детства!