И наступило долгожданное первое сентября. Я, как и в прошлом году, ходила в Пугачёвскую школу из Плавистого одна. Но я уже привыкла. И дорога не казалась такой бесконечно длинной. Так приятно встретиться после лета с одноклассниками. Теперь мы третьеклассники были самые старшие, и учились мы в этой школе последний год. В следующем году пойдем в Морозовку, там большая школа, семилетка. Галина Васильевна теперь одна вела все три класса, вторая учительница уехала в город. Учёба доставляла мне только удовольствие. После школы, пока были длинные дни, у меня было много дел домашних. У бабуси в эту осень заболела нога, она с трудом ходила по комнате и с трудом варила еду и ещё давала мне указания, что мне надо сделать и как. Прежде всего надо было собрать урожай. Надо было срезать шляпки подсолнухов, а это не такое простое дело. Подсолнухи выросли высотой в два моих роста. Конечно же мне помогал Саша. Он наклонял подсолнух к земле, а я срезала шляпку ножом. Раскладывали их возле хаты дня на два, они подсыхали на солнце. Потом надо было выбить семечки, держать шляпку семенами вниз, а сверху по ней стучать палкой. Семечки выпадали, мы их опять подсушивали и веяли на ветру. Это тоже не простое занятие. Семечки надо набрать в большую кружку и потихоньку высыпать. Стоять надо так, чтобы ветер хорошо продувал и выдувал с них пустые семена и мусор. Всё это делалось на рядне. Потом муср собирается отдельно и сжигается, семена отдельно в мешок. Срезать кукурузные початки, очистить от листьев, перенести в чулан, потом бабуся по свободе сминала с них кукурузу и мы с Сашей помогали ей. Очистить с початков кукурузу не просто тоже, эта работа требует много времени. Выбрать фасоль из стручков, свеклу выкопать и очистить от ботвы, все разложить на места, упаковать. Я уже сама ходила к колодцу за водой, набирала не полное ведро воды, но ходить надо было несколько раз. В комнате стояла кадушка для воды, и мне надо было следить, чтобы она была всегда наполнена. Туда входило вёдер пять. Из этой воды варили себе еду, хрюшке, стирали. Вода должна быть в доме постоянно. Мама работала, как всегда дотемна и надежда была только на меня. Саша мне во всём помогал, что было ему по силам. Он, как и прежде, встречал меня со школы и мы вместе с ним шли домой. По дороге мы обсуждали все наши дела. Планировали, что мне надо сделать в первую очередь. Он ходил за мной хвостиком и пытался помогать во всём. Потом показывал мне свои уроки, которые я задавала ему. Он был такой старательный, такой умничка. И я задавала ему уроки на следующий день. Саша уходил, а я садилась делать свои уроки. Так за делами незаметно пролетела осень.
Зимой у меня дел стало меньше, по дому всё стала делать мама. В огороде все дела закончились, урожай весь убрали. В деревне люди зимой отдыхают от полевых работ. Только зимой у них появляется время для домашних дел. Прясть пряжу, ткать полотно, шить, вязать, вышивать. А мы с Сашей катались с гор на санках, ему дедушка сделал шикарные санки. Его же дедушка сделал нам коньки, ему и мне тоже, и мы ходили на лед кататься на коньках. Старшие дети тоже катались на коньках, это было любимое занятие у мальчишек, да и у девчонок в нашем хуторе.
Весна пришла незаметно. Было такое чувство, что я иду по ступенькам. И чувствовала, как взрослею. Вот уже и закончила третий класс. В колхозе на маленьком участке посадили табак, и сразу объявили, что полоть и пасынковать будем мы с Марусей.
В хутор приезжали заготовщики лечебных трав, бригадир собирал детей в бригадном доме и они просили нас заготовить ромашку. Рассказали, как это надо делать, как собирать, как сушить и сказали, что в июле приедут забирать нашу заготовку, и сказали, сколько будет стоять один килограмм трав. Мы, конечно, согласились собирать.
В июне зацвела ромашка, и мы пошли собирать в поле, далеко за хутор. Как всегда, я, Маруся и Саша. Девчонки из города в это лето не приехали, бабушки сказали, что они уехали в пионерский лагерь. Мы брали из дому полотняные мешочки и деревянные гребёнки. Выходили на лужайку, на которой росли одни ромашки. Находили такие лужайки по белому цвету и по запаху. Доставали свои гребни, собирали цветы ромашек на гребень и срывали. Срывались одни цветы. С гребня стряхивали в сумку и так продолжали, пока начинала болеть спина. Вокруг поле, вверху голубое небо и с неба льётся песня. И, кажется, что это поют сами небеса. Но если лечь среди ромашек и смотреть в небо, то можно увидеть высоко-высоко висящего на одном месте жаворонка, а чуть дальше ещё и ещё. Их пение сливается в небесный хор, а на земле стрекочут кузнечики, и пахнет ромашка. Так мы и совмещали приятное с полезным. Приносили домой мешочки с цветами ромашки, и сушили на чердаке в тени. В то лето у нас весь дом пропах ромашками. Ромашек мы набрали много, заготовщики остались довольные, а мы заработали немного денег.
Но у нас была ещё и делянка с табаком, которую надо было обрабатывать. Там дела обстояли труднее. Прополку сделали без проблем. А вот пасынковать оказалось не так - то просто. Пасынковать - это значит отрывать новые стебельки с соцветьями, которые отрастают между листьями и стеблем. Надо, что бы оставался один толстый стебель и чтоб на нём выросли как можно большего размера листья. Но на цветах табака роятся пчелы. Прежде, чем отщипнуть цветок, надо его потрясти и вытрясти пчёл, если пчелу не заметить, она обязательно ужалит. Мы носили с собой медные монетки и прикладывали к ужаленному месту, это слегка облегчало жжение и боль, но руки распухали, а пчёлы прятались в цветках и каждый день кого-нибудь жалили. Намучились мы с этим табаком. Это не ромашки собирать. Но со своей задачей мы справились. Вырастили хороший табак и у колхоза приняли его первым сортом и нам по такому случаю объявили благодарность.
В начале августа к нам приехала тётя Катя из Кременчуга, как и обещала в прошлом году. Приехала забрать меня погостить в городе. Я, конечно, обрадовалась и стала собираться. Прошлогодние туфельки, которые она мне привезла, оказались мне малы, и вышло так, что мне ехать не в чём. Я обула старые ботинки, в которых весной ходила в школу и одела новое платье, которое мне мама сшила по такому случаю, так и решила ехать.
На следующее утро мы рано встали и пошли пешком до большака, там дождались проходящего автобуса до Градижска. Сели в этот автобус и доехали до Градижска. В Градижске пересели на автобус до Кременчуга. В Кременчуге вышли из автобуса, и сразу пошли в магазин покупать мне туфли. Туфли купили совсем невзрачные, мои ботинки были куда симпатичнее, но других моего размера не оказалось. Сели ещё на другой автобус, уже городской и поехали в Крюков. Оказалось, что тётя живёт в Крюкове, это тоже город, но он на другом берегу Днепра. Через Днепр был огромный мост, а вода где-то далеко внизу. За мостом через две остановки был тётин дом. Дом оказался большой пятиэтажный, кирпичный. Вокруг дома росли огромные тополя, выше дома. А соседние дома были куда меньше. Тётя сказала, чтобы я запоминала дорогу, сказала мне адрес и велела запомнить, заставила меня повторить несколько раз. «Смотри, адрес не забывай, повтори ещё про себя, если забудешь, обязательно спроси у меня, это на случай, если вдруг заблудишься, город большой, это тебе не Плавистое. Если заблудишься, спрашивай у людей, как найти эту улицу и этот дом. »
За разговорами мы пришли к её квартире, она была на четвёртом этаже. Квартира оказалась однокомнатная с огромным окном в комнате и маленьким на кухне. В квартире у тёти Кати был огромный кот. Мы прошли на кухню, я села на табуретку, а кот сел у меня под табуреткой. Я стала гладить его ногой и разговаривала с тётей. Тетя готовила обед, мы выехали с ней рано и изрядно проголодались. Вдруг раздалось страшное шипение, и кот впился в мою босую ногу когтями и зубами. Я заорала страшным голосом, соскочила с табуретки и тут же свалилась, потому что кот висел у меня на ноге. Тётя Катя от неожиданности выронила с грохотом кастрюлю с едой на пол, кот испугался и убежал под кровать. У меня болела нога и из царапин текла кровь. От обиды я села и заплакала. Тётя Катя стала меня утешать, нашла зелёнку, намазала мне все царапины. Болеть стало ещё больше.
С этого момента у меня пропал всякий интерес к городу, я вспомнила маму, бабусю, Сашу. Подумала, как там они без меня, и что мне делать без них в этом чужом городе. И тут же объявила тете Кате: «Завтра едем домой.» Тётя Катя отвела кота к соседке, попросила передержать. Стала меня уговаривать, что мы с ней пойдём в гости к её дочке Тамаре, она нас ждёт. Потом пойдём с ней в кино, покатаемся на каруселях. В городе столько всего интересного. Но я сказала, «нет», завтра едем домой. Встала утром чуть свет, разбудила тётю. Она опять стала меня уговаривать, но я была непреклонна, и мы стали собираться. К полудню мы уже были в Плавистом. Вот так я погостила в городе. Тётя Катя повинилась перед бабусей и перед мамой, а они сказали, хорошо, что мы приехали, что они тоже переживали и жалели, что отпустили меня. Бабуся сказала: «Отдыхай от города, погости до Спаса, а потом и поедешь. » И тётя Катя осталась у нас до Спаса. Саша увидел, что мы приехали и тут же прибежал к нам, обрадовался несказанно, и мы пошли с ним собирать ежевику на вареники к ужину. Я чувствовала каждой своей клеточкой как дома хорошо. Для того, чтобы это понять, надо было уехать из дому.
Потом был праздник Спаса. Потом пришла тоска по школе. В школу уже было всё собрано и перечитаны почти все учебники.