Едва Марина вошла на другой день в кабинет, Наталья сразу поняла по ее лицу, что разговор с Глебом состоялся, и был он далеко не простым. Она вопросительно приподняла брови, но Марина чуть заметно качнула головой: позже, и Наталье снова пришлось смириться. Рабочий день для обеих тянулся медленно, тем более, что поговорить в обед им не удалось – практически из «ниоткуда» возник объект, который, как водится, нужно было сдать «еще вчера», и всей группе пришлось вкалывать без обеда, благо, купить сейчас блюда «на вынос» не составляет труда, был бы человек, готовый это сделать. Единогласным решением дружного коллектива этим человеком была признана Катенька, ее снабдили пакетом и наказами кому, что и сколько, и все снова уткнулись в мониторы.
Подруги вышли из офиса уже в начале седьмого. По общему молчаливому договору они решили подождать с разговором до того, как сядут за столик в кафе. Но не успел официант отойти с заказом от их столика, как Наталья не выдержала:
- Все, я больше не могу. До чего вы вчера договорились?
- Я отказалась ехать с Глебом и, по-видимому, на этом наши отношения закончились…
- Это он так сказал?
- Нет, он сказал чуть иначе. Я попыталась объяснить, почему я хочу остаться, а он сделал вывод, что я боюсь прямо сказать, что наши отношения для меня ничего не значат.
- Ну, я бы не стала так утверждать, но по большому счету… Маришка, ты ведь понимаешь, что если человек по настоящему дорог и нужен, то вопрос о том, что выбрать – быть рядом с ним или строить карьеру, вообще не возникает. Тем более, что ехать тебе предлагали не как женам декабристов – в далекую Сибирь, а в Швейцарию, хоть и тоже далекую, но разительно от Сибири отличающуюся. Так что, получается, не так уж Глеб не прав, хотя, я думаю, ему от этой правды не легче, да и тебе, судя по твоему сегодняшнему состоянию, тоже.
- Наташ, кроме себя, я ведь еще и об Антошке должна была подумать. А вообще, ты, как всегда, права. И, хотя мне и паршиво на душе, вместе с тем очень легко стало, понимаешь? – Марина робко улыбнулась, - я знаю, что ты меня всегда поймешь, даже когда я сама в себе разобраться не могу.
- Конечно, я тебя понимаю, и вообще – ты же знаешь – я всегда на твоей стороне, что бы ты ни решила. И поэтому, чтобы ты себя не изводила, хочу рассказать тебе об одной интересной вещи, которая работает всегда, независимо от того, веришь ты в нее или нет. А звучит она просто: любые отношения можно вернуть, было бы желание хотя бы у одного из двоих. И объясняется этот феномен тоже просто – если ты хочешь вернуть отношения, ты расставляешь приоритеты таким образом, что все, связанное с ними становится на первом месте. А дальше – простор фантазии в зависимости от человека, которого ты хочешь вернуть. Так что не расстраивайся по поводу того, что отношения с Глебом закончены, а лучше просто не думай пока об этом.
Ты решила остаться – здорово, я рада этому, как, наверное, никто. Но самое главное – у тебя появилась пауза, чтобы разобраться в самой себе, понять, чего ты хочешь. И если через какое-то время ты придешь к выводу, что Глеб именно тот человек, который тебе нужен, ты все вернешь. Я в этом уверена. – Наталья смотрела на подругу, и в ее глазах, голосе и улыбке было столько тепла, уверенности и любви, что Марине стало спокойно и радостно на душе.
- Я люблю тебя, Наташка! Ты даже не представляешь, как я тебя обожаю!
- О, вот это новость, так новость! – Наталья комически всплеснула руками, - ты мне тоже очень нравишься! – Преувеличенно серьезно заверила она, но не выдержала и прыснула со смеху, а следом за ней и Марина.
Отсмеявшись, Наталья сделала знак официанту:
- Знаешь что – я предлагаю отметить тот факт, что благодаря твоему решению мне не придется тратить всю свою зарплату на международные разговоры, - Наталья подмигнула Марине и повернулась к официанту, который уже стоял у их столика – принесите нам хорошего коньяка, пожалуйста. Марина попыталась, смеясь, возразить, но тут же махнула рукой, - Несите!
Через пару часов подруги в самом чудесном настроении вышли из кафе на улицу. Напряжение, в котором Марина жила последние сутки, схлынуло от осознания того, что решение, пусть и горькое для них обоих, уже принято. Наталья же вообще была уверена, что Марина поступила правильно, потому что никогда не считала Глеба тем человеком, который сможет сделать ее подругу счастливой. Хороший коньяк и «вкусности», которые женщины так редко позволяют себе в вечной борьбе за идеальную фигуру, также способствовали эмоциональному подъему. А вечерний город, укутавшийся в свежевыпавший снег, как женщина в новое меховое манто, выглядел очаровательным и загадочным, и его фонари весело подмигивали, выражая полное согласие с их решением.
Таким образом, подруги, весело болтавшие о всяких пустяках, нисколько не удивились, когда одна из проносившихся мимо машин притормозила рядом, и знакомый голос удивленно произнес:
- Какая встреча! Добрый вечер, девушки! – Это оказался Михаил. Он проезжал мимо, возвращаясь с деловой встречи, когда на тротуаре в ярком круге света от уличного фонаря увидел знакомые фигуры. Марина с Натальей очень ему обрадовались, и идея покататься по улицам вечернего города возникла как-то сама собой.
Из окна машины вечерний город с его огнями оказался еще красивее, к тому же, Михаил, ведя машину, выбирал не только центральные и хорошо знакомые улицы, и город открывался новыми, незнакомыми им гранями. И самое удивительное, что Токарев знал много интересного о некоторых домах и улицах, мимо которых они проезжали.
Поэтому когда машина, совершенно неожиданно остановилась около Марининого подъезда, она была удивлена и чуточку разочарована, что эта замечательная прогулка подошла к концу. Вместе с тем усталость, вызванная стрессом, давала о себе знать и, вздохнув, Марина вышла из машины. Наташка вознамерилась пойти ее провожать, но им с Михаилом удалось отговорить ее, объяснив, что Токарев быстрее справится с этим важным делом в одиночку. Тогда Наталья решила, что домой она пойдет одна, но тут уже Михаил стал упрашивать не лишать его такого редкого шанса быть ей хоть чем-нибудь полезным. Так, подтрунивая друг над другом, Марина с Натальей, наконец, распрощались до завтра, и Михаил пошел ее проводить, а Наталья осталась в машине.
Уже в лифте Токарев решился все-таки задать вопрос, который занимал его в течение всей прогулки по городу:
- Марина ,простите, я, конечно, понимаю, что это совсем не мое дело, но… У кого-то из вас сегодня праздник? Марина чуть помедлила с ответом, а затем улыбнулась:
- Да, но это был не день рождения, если Вы, Миша, об этом. Мы отмечали одно событие, вернее мое решение, которое, в общем-то, даже я сама не могу назвать правильным или ошибочным. – Марина снова улыбнулась, - это покажет время. Они вышли из лифта, Марина повернулась к Токареву:
- Спасибо большое, Миша, и за то, что проводили, и за вечер, и вообще… Теперь я даже рада той луже, благодаря которой мы в тот день познакомились, хотя, тогда, конечно, мне было совсем несмешно Да и Вам, я думаю, тоже, особенно если вспомнить, как бушевала Наталья. – Они оба рассмеялись. Достав ключи, Марина, прощаясь, протянула Михаилу ладошку. Он поднес ее руку к губам, чем очень удивил и смутил ее. Тонкие пальцы дрогнули, а когда он поднял голову, в глазах его промелькнуло какое-то странное выражение и Марине показалось, что он хочет что-то сказать. Осторожным движением она высвободила руку и мягко сказала:
- Идите, Миша. Там Наталья, скорее всего, уже всю машину разнесла. – Она улыбнулась и открыла дверь в квартиру. – Спокойной ночи!
Вопреки предположению Марины, Наталья была абсолютно спокойной, более того – она показалась Токареву странно притихшей и задумчивой. Михаил почувствовал себя виноватым:
- Наташа, простите, пожалуйста, что заставил Вас ждать. Но я должен был проводить Марину до дверей, чтобы быть уверенным, что все хорошо.
- Да, конечно, я Вас понимаю, Миша, - почему-то этот вполне нейтральный ответ только усилил у Токарева ощущение вины и беспокойства. Голос Натальи был ровным и каким-то безжизненным. За то время, что они были знакомы, Михаил никогда не видел ее такой, и он, собравшись с духом, решился:
- Наташа, Вы любите мороженое? Давайте поедем в «Баскин Робинс»? Прямо сейчас. Вы только не смейтесь и не отказывайтесь, сразу, хорошо? – Наталья с изумлением посмотрела на него, а он быстро продолжил, боясь услышать насмешливый отказ:
- Я понимаю, что это звучит по-детски и может, даже глупо, но… Чем можно соблазнить женщину, только что покинувшую ресторан? Уж никак не очередным рестораном. Для кинотеатров время не совсем подходящее, клубная жизнь вообще не для меня. А вот мороженое… - Он хитро улыбнулся, - Вы только представьте себе эти разноцветные шарики с кусочками ананасов, манго, или вишни в шоколаде…
- Фисташково-миндальное и никаких щербетов! – Наталья засмеялась, увидев, как у Токарева в буквальном смысле открылся рот и округлились глаза, - Что, не ожидали, что так быстро сдамся? Признайтесь, что Вы просто знали об этой моей маленькой страсти? – Видя, что Михаил просто потерял дар речи от удивления, она притворно-тяжело вздохнула:
- Перед Вашими красноречивыми уговорами трудно устоять. Хорошо, я согласна. Но, чур – не больше двух шариков и одного коктейля, мама всегда в детстве говорила мне, что много мороженого есть вредно… - Михаил кивнул с совершенно обалдевшим видом, завел двигатель и, все так же молча, тронул машину с места.
Токарев выбрал маленькое, но очень уютное кафе-мороженое недалеко от своего дома. Оно было расположено так, что не сразу бросалось в глаза и в результате его посетители были в основном постоянными. Когда Михаил смог справиться с удивлением и снова обрел дар речи, он, слегка смущенно признался Наталье, что мороженое – его слабость.
- Я, когда еще мальчишкой был, обожал сливочный пломбир, в вафельных стаканчиках, помните такой?
- Конечно, по 20 копеек, он, по-моему, «Морозко» назывался. А еще был его кошмарный клон под названием «мороженое плодово-ягодное». Я даже вафельку стаканчика есть не могла, такой у него был противный вкус. А самой большой и заветной мечтой была «Лакомка»…
- Точно! Я недавно увидел ее случайно в супермаркете и схватил сразу несколько штук…
- Невкусно, правда? Я, когда попробовала, так расстроилась! Наверное, делать его разучились…
- А может быть, мы просто выросли. Но все равно, жаль, что от одного из самых чудесных воспоминаний детства остались лишь печальные воспоминания…
- Зато теперь появился «Баскин Робинс», и это несколько утешает.
- Который мы с Вами, Наташа, чуть не проехали, увлекшись воспоминаниями, – Токарев притормозил, пытаясь припарковать машину. Но свободных мест на стоянке около кафе не оказалось, и ему пришлось оставить машину чуть дальше, на противоположной стороне. Он помог Наталье выйти из машины, и она пошла к кафе, не дожидаясь Михаила, который чуть задержался у машины.
Он стоял спиной к проезжей части, когда услышал дикий визг тормозов и чей-то крик. Круто развернувшись, он увидел грязную белую «девятку», уносившуюся по улице и Наталью, медленно сползавшую по стене дома. Задохнувшись от ужаса, Михаил бросился к ней через дорогу. Он подхватил ее почти у земли, прижал к себе, и она обмякла у него в руках, словно тряпичная кукла. Побелев, он тряс ее, гладил спутанные волосы, звал охрипшим от страха голосом, пока она не открыла глаза.
Увидев, что Наталья пришла в себя, Токарев, как будто очнувшись, обнаружил вокруг них небольшую толпу. Народ возмущался, какая-то женщина мягко, но настойчиво пыталась разжать кольцо его рук. – Я врач, разрешите, я осмотрю девушку. – Она склонилась над Натальей. Молодой мужчина рядом уже говорил по мобильнику, описывая машину, совершившую наезд. – Сейчас приедет бригада, - обратился он к Токареву и повернулся к остальным: - Кто-то еще был свидетелем наезда? Они просили дождаться.
Тем временем женщина-врач, проведя первичный осмотр и не обнаружив внешних повреждений, разрешила перенести Наталью в кафе, где в холле стоял небольшой диванчик. Михаил осторожно поднял ее на руки и внес внутрь. За все время Наталья не произнесла ни слова. Бережно опустив ее на диван, он с тревогой обернулся к женщине:
- Что с ней?! Почему она молчит? Надо вызвать скорую.
- Машину уже вызвали, я думаю, она скоро будет. Но, насколько я поняла, каких-то серьезных травм у нее нет. По-видимому, у нее сильный шок.
- Я рядом была, когда этот ненормальный чуть на бедняжку не наехал. – Прошамкала бабулька, невесть откуда взявшаяся рядом с Токаревым и женщиной-врачом. Он прям впритык к ней проехал, вон глядите, - она показала на нарядное, яркое пальто Натальи, на котором темнела широкая грязная полоса, - Тут у любого от страха ноги подогнутся.
- То есть Вы, бабушка, хотите сказать, что машина не сбила девушку?!
- Ну, я ж говорю – он задел ее, вон выпачкал всю, но не сбил, нет. Она отшатнулась в последний момент, а то бы… - Бабулька огорченно покачала головой, - Повезло девке, видать Ангел-хранитель рядом был… - Михаил тяжело вздохнул: - Ангел, может и был, а вот меня рядом точно не было. – Он только подумал это, а бабулька, взглянув на него, добавила: - Не казнись, милок, всю жизнь ведь рядом все равно не продержишь. А вот Ангелу спасибо скажи, что уберег ее…
В этот момент Наталья на диванчике зашевелилась, попыталась сесть.
- Наташа, лежите, - Токарев нагнулся к ней, тихонько взял за руку. Сейчас приедет скорая, и мы с Вами съездим в больницу.
- Не надо скорую, лучше домой. Я в порядке, правда…
Токарев вопросительно посмотрел на женщину-врача, осматривавшую Наталью. Та неопределенно пожала плечами в ответ: - Я не знаю, что Вам посоветовать, да и права на это не имею. На первый взгляд никаких повреждений нет, но ведь неизвестно, нет ли сотрясения или еще каких-нибудь травм. То, что она говорит, что все в порядке, может быть действительно правдой, а может быть просто последствием шока, когда люди не ощущают боли. Я все-таки рекомендовала бы Вам дождаться скорую.
- Я никуда не поеду. – Голос Натальи был тихим, но упрямые нотки звучали в нем очень явно, - Я абсолютно цела, просто испугалась. И сейчас я больше всего на свете хочу домой. Миша, отвезите меня, пожалуйста. – Михаил заглянул в измученные глаза, в которых плескался запоздалый страх, и решительно обернулся к мужчине, вызвавшему милицию:
- Скажите, если я отвезу девушку домой, Вы сможете остаться до приезда бригады и рассказать о происшедшем? – Тот кивнул и Токарев продолжил: - Я оставлю свой номер телефона и завтра, если с девушкой будет все в порядке, мы подъедем и ответим на все вопросы. Если же вдруг что-то будет не так, то я обязательно приеду один. – Затем он повернулся к женщине: - Спасибо Вам. Завтра я отвезу ее в больницу, но сейчас, мне кажется, ей действительно будет лучше дома. А сейчас Вы приглядите за ней, пока я подгоню машину? – Женщина утвердительно качнула головой. Перед тем, как выйти из холла кафе, Михаил обвел глазами присутствующих: - Спасибо за помощь. Всем. А Вам, бабушка, дай Бог здоровья!
Токарев подогнал джип к самым дверям, и, несмотря на слабые протесты Натальи, на руках отнес ее в машину. Перед тем, как сесть за руль, он взглянул в холл через стеклянную витрину кафе-мороженого и снова кивнул всем, кто там оставался, еще раз молчаливо благодаря за помощь. Затем машина мягко и осторожно тронулась и постепенно набрала ход.