- Ну, давай, не медли, сбрось меня с этой чёртовой крыши! Это единственное, что осталось сделать! Давай же, давай, сейчас… - рваный ветром крик летел куда-то далеко от высотки, вверх, в пустоту, когда в низку, всё покоилось в сумеречном сне…
Он молчал. Он просто смотрел на неё глубоким взглядом, как и прежде, неся в себе собачью преданность, тоску и надежду, теплоту и переживания… - всё то, о чём никогда не было сказано, и никогда не будет, всё то, от чего они оба так стремительно бежали…
- Что ты молчишь? Давай.… Сделай это как всегда.… Убей меня словами, вырежи звёзды на моём сердце! Что бы я запомнила твою любовь! Для того, что бы знать о её существовании! Сделай это сейчас, собственно как и всегда… так же… вот как это… только раз и на всегда… как вот это… как я…!!!!!!!!!!!
- Сорванная с себя толстовка, подхваченная ветром, полетела в низ. Находясь у самого края крыши, девушка рухнула на колени…
- Это твоя любовь? Всё это твоя любовь? Она должна быть такой?! Хорошо! Я давно её приняла! Ну, давай же, давай сейчас, покажи мне её настоящую, покажи её силу, её глубину… Я хочу ощутить её на себе! – женский взгляд прятался в длинных запутанных ветром волосах, тонкие руки лежали на коленях, хрупкое тело дрожало от всхлипываний и пронизывающего холода.
– Вот такая, такая твоя любовь?! – раз за разом повторяла она, указывая на свои изможденные руки, покрытые синяками, ссадинами и порезами в области вен. На белой майке местами просачивались пятна крови и растёкшиеся от влажности детские надписи о любви, сделанные фломастером чёрного цвета…
Слёзы застилали видимость, потёкшая тушь щипала глаза, боль от недавних порезов вен давала о себе знать. Но набравшись сил, она поднялась с колен, утёрла слёзы и уже более спокойным тоном заговорила:
- Всё это раде тебя, всё это по любви, ради любви! Да, ведь это так?! А ты? Где твоя любовь? Покажи мне? Скажи…
Преданно смотря на неё своими добрыми глазами, он по-прежнему молчал.… И тишина резала слух, хуже любого крика животного страха или боли…
- Ну, что ты молчишь? Что ты бездействуешь? Давай, давай сейчас, покажи мне свою любовь, не медли! Сбрось меня с этой крыши, сейчас! Давай же, прошу! Покажи мне эту, ту саму, свою любовь!
Скромно опустив взгляд себе под ноги, он вздохнул, и молча повернувшись, пошёл к краю…
Там, внизу, было уже темно, что-то мелькало в гуще мрака, какие-то огоньки и блики с трудом можно было рассмотреть в ночном пространстве.
Встав у кромки крыши, он повернулся к ней лицом, спокойный, уверенный взгляд, несущий в себе ту самую невидимую теплоту и нежность, любовь, заботу и веру, преданность и грустное счастье, - именно такой взгляд медленно скользнул по её стройному телу, и вновь спрятался под опущенными ресницами.
Он вздохнул, и со словами «покажу,…смотри…» - полетел вниз…
Когда его тело рухнуло на асфальт, под распахнутой спортивкой, на светлой футболке проступали давно засохшие кровавые пятна сердец, резаных линий, и имени любимой девушки…
29 ноября 2009