Если я вам более не нравлюсь, тогда я готов умереть, я согласен, я избавлю вас
от своего присутствия. Но прежде чем я это сделаю, позвольте на мгновение броситься
к Вашим ногам и заплакать, позвольте в последний раз обнять ваши колени, позвольте
услышать свой приговор из Ваших собственных уст, и я уйду из этого мира успокоенным.
Маркиз де Сад. "К госпоже де Сад". (Письма из Венсенна)1781г.
Записи из дневника.
Медсестра. Часть 2.
17.09.78г.
Каждый человек представляет свою смерть по-разному. Я представляю ее в виде женщины в белом. Я часто вспоминал Таню, ее образ снился мне. Ее белый силуэт виделся мне впереди длинного больничного коридора, она оборачивалась и, улыбаясь, манила меня рукой.
Мне не хватало ее прекрасного образа. Дни тянулись медленной тоскливой чередой. Иногда в перерывах выглядывало солнце. Конец сентября, почти каждый день лил дождь, иногда мелкий, моросящий, наполняющий душу задумчивыми размышлениями.
Сегодня был настоящий ливень. Как там Таня? Не попала ли под дождь? Не намокли ли ее ножки в тесных туфельках? А вдруг она надела сегодня новые и ей их жаль? Сидит сейчас у себя дома в прихожей, расчесывает свои мокрые волосы, поставив босые ноги на коврик. Я ни разу не был у нее дома, а ведь она приглашала меня. Почему не могу решиться? Не было ни одного дня, когда бы я ни думал о ней. Я искал глазами похожую на нее женщину и не находил ее. Это получалось само собой, сколько раз я ловил себя на мысли об этом. Все шло из глубины души, и я ничего не мог с этим поделать, да и не хотел. Самопроизвольно. Похожий облик, хоть в чем-то.
Взгляд, детали одежды, черты лица, характерный поворот головы цвет волос и очертания фигуры. Все это я видел отдельными фрагментами и только.
Несколько раз издалека мне удавалось наблюдать похожую на нее женщину. Я останавливался и всматривался, напрягая зрение, потом ускорял шаг и догонял ее. Знакомый силуэт, но я понимал, что ошибся. Это была не она. Некоторое время я стоял, разочарованно глядя ей вслед.
Ночью же еще сильнее. Я приоткрывал веки и сквозь пелену ресниц видел ее лицо, склонившееся надо мной. Накрашенные глаза поверх марлевой повязки. Безумно красивые, черные на белом, длинные ресницы и темные точки зрачков становились для меня центром вселенной.
Сквозь сон слышал я ее голос, он звучал совсем рядом, короткими перерывами: « Что понравилось? Хочешь еще?»
И я шептал ей в ответ:» Да…Да…Да.»
Так явственно, что всякий раз вздрагивал.
Безумные мысли о близости с ней доводили меня до полуобморочного состояния. Я ложился на кровать и закрывал глаза, но никак не решался позвонить. Несколько раз протягивал руку к телефону, но всякий раз отдергивал.
В один из дождливых дней она позвонила сама внезапно:
- Когда ты сможешь придти? Ну? Что молчишь? Я жду.
- Куда я должен придти, милая Танечка?
- Ты знаешь куда,- она слегка смягчилась и, немного помолчав, добавила:
- Не надо мучить себя, вспомни, сколько приятных мгновений мы испытали вдвоем? Почему не звонил так долго? Неужели ты нашел мне замену?
- Что ты, как ты могла подумать такое. Я тебя никогда не забуду.
- Я знала, верила,…помни, что я люблю тебя. Люблю и жду…
Она повесила трубку.
Ее голос и тон, каким она все сказала, окончательно решил для меня все.
19.09.78г.
Больница.
Кабинет старшей медсестры.
Я вошел, постучав тихо два раза. Таня стояла спиной ко мне и смотрела в окно. Она повернулась и сказала:
- Здравствуй, я ждала тебя все эти долгие дни и думала только о тебе.
- Я тоже не находил себе места.
Она отошла от окна и села на диван, жестом приглашая меня сесть вместе с нею.
Затем погладила меня по руке и, заглянув в мои глаза, тихо спросила:
- Что соскучился? Обними меня,- она прижалась ко мне всем телом.
- Что это у тебя?- Таня потрогала мою левую руку и развернула к себе.
- Это вчера случайно порезался.
Она взволнованно посмотрела на меня, внимательно разглядывая мое лицо, но не найдя никаких тревожных изменений, успокоилась.
- С этими порезами надо осторожнее. Кажется, пустяк, ерунда, - она встала, подошла к шкафчику с медикаментами и, открыв стеклянную дверцу, достала пузырек.
- Сейчас смажем еще раз. Голова не кружится? Ну-ка посмотри на меня.
Я поднял на нее глаза, и немного помолчав, опустил взгляд и сказал:
- Таня, я думал, что ты нашла кого-то, поэтому не звонил. Не знаю, познакомилась, наверное, с кем-нибудь, забыла про меня. Ты ведь такая красивая.
Она улыбнулась. Опустила голову и тихо промолвила:
- Любовь страшная вещь. Что она делает с нами?
Она подошла к своему столу, и опустившись в кресло, закрыла лицо руками.
Маникюр перламутрового цвета таинственно переливался на удлиненных овалах ее ногтей.
И я вдруг представил, как эти ногти врезаются мне в кожу глубоко больно до крови.
Это произошло внезапно, я не старался вызвать этот образ. Все произошло само-собой. Я даже вздрогнул.
- Что с тобой,- она внимательно посмотрела на меня,- Боишься меня?
Я молчал, не зная, что ответить.
- Темноты тоже боишься? Она пугает тебя своей неизвестностью. Не бойся меня, я просто женщина. Череда неудач. Мне вообще не везет с мужчинами. С тобой проще. Ты не предашь, я знаю. Хотя бы это верно.
Она встала и оправила волосы.
- Сейчас мне 40 с «хвостиком», я привлекательна, мужчины часто останавливают на мне взгляд и отмечают меня, но время летит быстро,- она покачала головой,- Очень быстро и скоро все это закончится.
Я должна думать о будущем, нельзя быть беспечной и ветреной, жить сегодняшним днем.
- Она улыбнулась – это называется «перепихнуться». Ну, раз, два. Но что потом? Впереди старость. С кем я подойду к этому порогу? С каким человеком останусь?
- Ты очень хорошо выглядишь для своих лет, Танечка.- попытался я ее успокоить.
Она, мечтательно глядя в окно, тут же повернулась ко мне и сухо заметила:
- Выглядеть можно как угодно, но уверяю тебя, внутри от этого ничего не меняется. По возможности я всегда стараюсь вести здоровый образ жизни, короче говоря: меньше водки и меньше, хочу заметить, еще меньше детей.
Таня села на диван рядом со мной и медленно стала раздеваться. Я чувствовал, что она дрожит.
Она повернула ко мне лицо и тихо сказала:
- Где кончается игра и начинается реальность? Помоги мне, я так устала, у меня болит спина.
Я расстегнул нижнюю пуговицу ее халата и стал осторожно снимать белоснежные чулки с узорами из роз.
- Поцелуй меня,- указательным пальцем она показала на середину своих трусиков так же ослепительно белых,- Вот сюда.
Она улыбнулась и добавила:
- Мягко, нежно, как только можешь. Ведь ты можешь?
Она закрыла глаза и откинулась назад, сбросив туфли.
Я поцеловал ее туда насколько раз и почувствовал, какое там все влажное.
- Да, очень хорошо. Теперь ложись на меня. Еще глубже, сильнее! Ах.…О, Боже!- она подняла голову.- Откуда столько, как много! Ты все это время терпел?
Наша нежность не знала границ.
- // -
Таня подошла к зеркалу и стала приводить себя в порядок.
- Однако мы забыли закрыть дверь,- заметил я, одеваясь.
- Какой ужас!- она выронила расческу и стала одеваться быстрее,- Нас могли заметить. Подумать только!
- Нельзя терять голову. Ты сама мне об этом говорила.
Она замерла на мгновенье, услышав эту фразу из моих уст.
- Какая прелесть! Ты такой прилежный ученик. Я от тебя без ума! Но нам надо прощаться, скоро мое дежурство. Что такое? Да что с тобой?
- Я не хочу уходить,- ответил я, обнимая ее.
- Ну подожди, дай мне одеться. Миленький, не переживай, скоро мы опять увидимся. Успокойся, какой ты чувствительный!
Она поцеловала меня прямо в губы долгим поцелуем. Несколько минут мы стояли, обнявшись, никто из нас не хотел убирать руки первым.
- Ну все, мне надо идти. Прости меня.
Она быстро привела себя в порядок, застегнув халат на все пуговицы. Затем заметила свои трусики, лежащие на полу, и протянула руку, чтобы взять их. Но я опередил ее.
- Можно я возьму это с собой?- спросил.
Она удивилась и открыла рот, пытаясь что-то ответить. Глаза ее округлились еще больше. Она лишь кивнула в знак согласия и осталась стоять, замерев, молча, смотря, как я уходил.
Она позвонила мне домой этим же вечером. Голос ее был взволнован.
- Привет. Это я…Таня. Я хотела сказать тебе…ну, сможешь придти сегодня попозже.
- Во сколько?
Она молчала.
Я переспросил:
- К какому часу? Не слышу.
- Приходи сейчас. Прямо сейчас, как соберешься. В операционную. Я буду там.
- Почему туда?
- Сегодня операций не будет. Нам никто не помешает. Все ушли.
Она помолчала, затем добавила намного тише:
- Я все приготовила для тебя. Приходи. Я жду.
Быстро собравшись, я вышел на улицу. Было примерно около часу ночи. Редкие прохожие иногда попадались мне навстречу. Подойдя к самой больнице, я опять почувствовал холод, разливающийся по телу.
Я остановился возле самой двери, чтобы немного отдышаться и привести себя в порядок, а главное, чтобы унять его, этот холод.
Это странное состояние пугало меня, оно появилось внезапно, и я ничего не мог с ним поделать, как не старался.
Я поднялся по лестнице и пошел по коридору, подойдя к двери, постучал тихо, условленным стуком.
- Заходи, я здесь.
Татьяна Николаевна стояла посреди ярко освещенной комнаты и смотрела на меня. Она была одета во все белое.
Я закрыл глаза и растерялся.
- Подойди ко мне. Не надо так волноваться,- сказала она спокойным голосом.
Я подошел и поцеловал ее руку.
- И это все, что ты хочешь?- удивленно спросила она.
- Конечно нет.
- Тогда смелее.
Я поцеловал несколько раз ее лицо и вопросительно взглянул в ее глаза.
- Теперь ниже!- Она смотрела в одну точку.
- Еще ниже!- Таня выставила вперед ногу.
- Да.…Да, вот сюда,- она показала пальцем на носок белой туфельки,- смелее, или никак не решиться? Ты же целовал мне ноги в своих мечтах. Почему же ты не хочешь сделать это в реальности? Ведь это так страстно, томительно!
Она перестала смотреть в одну точку, очнулась и присела рядом со мной, не переставая объяснять:
- Поцелуи должны быть такими, чтобы от них сжималось не только твое сердце, но и мое билось учащенно.
Воплощение сексуальных фантазий это то, к чему надо стремиться и стараться делать для этого все, тем белее, если нет никаких препятствий.
Стыдливость и скромность лишь мешает и отвлекает нас своей ложной идеей.
Она подняла меня, взяв за руки.
- Посмотри на меня. Что ты видишь?
- Я вижу тебя.
- Твои глаза не видят того, что должны видеть. Реальность это не то, что происходит на самом деле, совсем не то, что мы видим своими глазами.
- Как интересно ты все объясняешь!- удивленно воскликнул я.
Она самодовольно улыбнулась и поправила волосы, затем продолжила:
- Познание происходит через разум, глаза же часто обманывают тебя, потому что твой разум не готов к этому. Подготовь его, передай ему необходимую информацию, и ты увидишь, как изменяется реальность, окружающий мир станет другим, затем изменится твое мироощущение. Это поможет тебе измениться самому, вернее ты постепенно изменишься в лучшую сторону. Но для этого надо приложить старание и терпение. Понимаешь?
- Не совсем, но я буду стараться.
- Объясню по-другому,- она взяла меня за руку и усадила на кушетку и села сама. Некоторое время она молчала, держа меня за руку, трогала мои пальцы, легонько сжимая их, затем, собравшись с мыслями, сказала:
- Что делает женщина, чтобы понравиться?
Я показал на глаза и сделал несколько коротких движений рукой вверх и вниз.
- Правильно. Первым делом красится. Но это первый шаг. Для того, чтобы достичь цели, этого мало. Можно накупить шмоток, сходить в косметический салон, сделать стрижку, но внутри у тебя ничего не изменится. Внешность это само собой. Начинать надо не с поверхностных изменений, а с внутренних и все досконально продумать.
Она внимательно посмотрела на меня.
- Я утомила тебя своими разговорами?
- Напротив, все, что ты говоришь, интересно мне.
- Тогда давай начнем, не медля ни минуты!
Она быстро сняла халат и отбросила его в сторону. Я так же поспешил раздеться.
- О Боже, как низко я пала!- она всплеснула руками,- Какие чудовищные извращения крутятся в моей голове!
Она медленно подняла глаза к небу и тяжело вздохнула, молитвенно сложив руки на груди, но уже через мгновение зловещая улыбка озарила ее лицо. Она стояла, замерев, голая.
- Иди ко мне!- воскликнула она и распростерла руки.
Я подошел и обнял ее, затем спросил:
- Но что же ты придумала, почему не рассказываешь мне?
- Сочетание боли, удовольствия и страха, очень мощное. Отложим это на потом,- она поцеловала меня почему-то в лоб и погладила по голове, слегка растрепав волосы.
- Разве можно лишать удовольствия такое милое личико? Ты не представляешь, сколько развратных сцен я придумала именно здесь в этой комнате?
- Могу только догадываться,- согласился я.
- Я хочу рассказать тебе все, слушай: мне было 12 лет, когда отчим изнасиловал меня первый раз. Он работал хирургом, и я помогала ему здесь, в этой операционной. Он делал это со мной методично, жестко, без всякой жалости. Каждый раз он доводил меня до странного состояния. Я желала и боялась его одновременно. Наконец после долгих раздумий я решилась покончить с этим.
- Что же ты сделала?
- Я прокралась к нему, пока он спал пьяный, и сделала ему укол. Какими глазами он смотрел на меня! Он не ожидал такого от сопливой девчонки.
- Что же потом?- заинтересованно спросил я.
- Он умер от сердечной недостаточности. Мне холодно, обними меня,- попросила Таня,- давай лучше оденемся.
- Конечно,- согласился я, глядя на ее бледный вид.
Мы пошли к ней в кабинет и закрылись там. Она разобрала диван и достала большое теплое одеяло.
- Хочу быть с тобой сегодня,- сказала Таня, ложась рядом и укрывая меня одеялом.
- Расскажи еще что-нибудь. Ты ведь не закончила свою историю,- спросил я.
- Хорошо слушай:
После этого я невзлюбила всех мужчин, я просто возненавидела их!- она поморщилась, отвернувшись в сторону,- «все они одинаковы» - думала я. С отвислыми животами, с двойными подбородками – были противны мне тем более. Они смотрели на меня часто, гораздо чаще, чем мне хотелось. В ответ я поворачивалась, встречала взгляд и недовольно улыбалась, затем улыбка исчезала и появлялась злоба, и уже после, кроме нее на моем лице ничего не оставалось.
- Зря ты так, нельзя чесать всех под одну гребенку,- заметил я.
- Ты можешь только предполагать, не зная всего, что я испытала. Для тебя это недоступно.
Она приблизила ко мне лицо и продолжила:
- Извращение невинности,- она вздохнула,- Главное здесь не зайти слишком далеко. Кровь не просто остановить, особенно, если ее слишком много. Я всегда старалась стереть грань между мечтой и реальностью. Ночью, сидя здесь, за этим креслом, я читала истории болезней и представляла себе все то, чего достигла благодаря своей порочной наклонности. Иногда я спускалась вниз, чтобы слышать крик ребенка там, в детском отделении. Это было необходимо мне, чтобы насытить мой мозг жестокими картинами, плач ребенка возбуждал меня, как ничто другое.
Больница это царство боли и унижений, обитель скорби и страдания, это мой мир, и я никому не позволю отнимать его у меня.
Причинение боли другим всегда доставляло мне удовольствие. Там, в операционной еще девочкой иногда ночью я специально спускалась туда для того, чтобы насладиться этим зрелищем. Кровь, струящаяся по полу, приводила меня в странное состояние и еще эти крики. Я специально делала все, чтобы услышать их.
Один раз, уже впоследствии, я так увлеклась, что перестала контролировать себя и ужаснулась содеянного. Скальпель выпал из моих рук, я была вся в крови и кровь все текла и текла, не переставая.
Принимая очередного пациента, я представляла его кричащим от боли и мне хотелось этого, я хотела подчинить его себе, заставить исполнять свои желания, какими гнусными и мерзкими она не были. Так же, как в детстве, это делали со мной, так и я теперь желала это сделать с кем-нибудь другим, но еще хуже и сильнее. С каждым разом желаний становилось все больше. Я не знаю, что так сильно подействовало на меня тогда, после первой нашей встречи, но я поняла и почувствовала, что все это не просто так. И я уже не смогла контролировать себя при всем желании. Как же я хотела, чтобы ты обнял меня и утешил. Успокоиться, прижавшись к твоей теплой груди. У меня было это столько раз, что тяжело вспомнить.
- Ты устал?- спросила она меня, заглянув в мои глаза.
Она привлекла меня рукой и прижалась ко мне.
«Тепло и хорошо. Совсем как у мамы»,- подумал я.
Только теперь я догадался о подлинной глубине чувства, охватившего ее. Я понял, насколько сильна страсть, горевшая в ней ярким пламенем. Этот огонек тлел постоянно, если не горел и легко загорался еще больше. Что поддерживало его огонь? Желание юного тела? Послушного, следующего всем ее указаниям.
«Я скульптор, а ты кусок глины, из тебя можно вылепить все, что угодно, не забывай, что нельзя отказываться от удовольствия, ведь оно может не повториться»,- говорила она.
В тот момент Таня запустив руки под одеяло, стала гладить меня.
- Знаешь, как тяжело мне было ночью без тебя?- промолвила она, остыв немного.
- Думаешь, так просто делать все это рукой,- она дотронулась до своего интимного места чуть ниже живота.
Я не могла заснуть всю ночь,- призналась она,- Даже сделав это несколько раз пальцами.
Я не могу без тебя, раньше могла, сейчас нет. Что со мною? Она тихо заплакала, прижав ладони к лицу, и отвернулась. Я тоже не мог сдержать слез и бережно обнял ее, зарывшись в мягкие волосы.
Я боялся быть отлученным от нее. От ее нежных объятий и поцелуев. Боялся, что она не станет обнимать и гладить меня, заглядывая в мои глаза, не спросит: « Устал ли я?» Что всего этого больше не будет. Все то, что я так любил, прекратится, и я лишусь всего этого. Она не прижмет меня к своей груди усталого, ищущего сочувствия и понимания.
- Ты слишком молод, чтобы быть подлецом. Твое сердце не отравлено изменой, как мое. Готова поспорить, что ты даже не знаешь, что такое «измена»,- говорила она, расставаясь со мной. Такие слова, как предательство, ложь, не знакомы тебе. С ними ты не сталкивался.
- Когда увидимся,- спросил я ее и добавил,- боюсь оставаться без тебя, не слыша твой голос ежеминутно.
- Не бойся, это не страх,- ответила она, обнимая меня,- я покажу тебе настоящий страх, который заставляет отделяться душу от тела. Если захочешь, конечно.
Она улыбнулась и мягко посмотрела мне в глаза с неистовой нежностью.
- Созвонимся.
- Конечно.
20.09.78г.
Небо, наконец, очистилось от серых туч, заполнивших его поначалу, и ближе к обеду выглянуло солнце. Оно казалось таким ярким, что можно было представить, будто бы лето еще продолжается. Таня позвонила мне вечером и попросила придти. Она хотела сказать, что-то очень важное. Я пришел. Это было воскресенье. Мокрые листья и лужи покрыли весь парк. Мы обходили их и молча шли рука об руку. Она заговорила первой, чтобы прервать затянувшееся молчание.
- Вероятно, тебе известно,- начала она таинственным тоном,- Что в каждом заведении, где приходится работать, плетутся интриги. Это происходило всегда, так уж устроен мир, с этим ничего не поделаешь.
Она посмотрела по сторонам. Поблизости никого не оказалось.
Затем продолжила:
- Нам с тобой необходимо построить наши отношения таким образом, чтобы избежать самой небольшой огласки, не давать пищу для подозрений. Это очень важно и касается в первую очередь меня, из-за моего служебного положения. Я прошу тебя подыграть мне в этом.
Она остановилась и посмотрела на меня, ожидая ответа.
- Полностью согласен с тобой и сделаю все, что скажешь,- ответил я твердым голосом.
- Ты человек чести, в этом я уверена теперь еще больше,- она улыбнулась, довольная моим ответом, и добавила:
- Всем этим домохозяйкам с похотливыми улыбочками,- она отвернулась, презрительно сплюнув в сторону,- Стоит только зацепиться за что-то и из этого они готовы раздуть Бог знает что!
Она всплеснула руками и, сделав возмущенное лицо, потянула меня за руку.
- Не должно быть ни малейшего намека на нашу связь! Не дадим ни единой зацепки этим ничтожествам. Этот холод у тебя в груди, не спроста!
Я обомлел и подумал: « Откуда она знает?»
Таня, заметив мое изумление, игриво погрозила мне пальцем.
- В следующий раз встретимся, у меня дома. Там мы вволю отдадимся друг другу. Не будем сдерживать страсти, кипящие в наших сердцах. Не боясь ни минуты, что кто-то постучится в дверь.
Я молча смотрел на нее, оценивая всю глубину ее проницательности, и мысленно восторгался ею. Затем не выдержал и воскликнул:
- Какая же ты развратная женщина, Таня. Ты сводишь меня с ума одними речами!
Она поначалу растерялась, но потом пришла в себя и ответила:
- Не смотри на меня такими глазами. Я запрещаю тебе так смотреть!
Слишком много совести. Разврат это свобода, она принадлежит сильным духом, совесть – вот порок, это удел слабых.
Убедительно заключила она. Затем мы расстались, предварительно договорившись о предстоящей встрече в духе таинственности.