Ведём тепломагистраль вдоль девственного леса. Иногда из-за ёлки зайчик выскочит, замрёт на мгновение, развернётся и стрекоча. Иногда белочка с ветки снег стряхнёт. Как-то из глуши вышел рогатый хозяин – лось, посмотрел с подозрением, важно повернулся и медленно удалился. Один раз вижу по тропинке через лес направляется ко мне целая делегация. Впереди благообразный дед в поношенной военной форме с орденами и медалями под распахнутым полушубком, рукав пустой. За стариком две старушки.
– Ты начальник? – Обратился ко мне дед, чуть поклонившись. Я кивнула.
– Помоги, дочка, подсоби. – Вперёд выскочила шустрая старушка в клетчатом платке.
– Угомонись, Дарья! – цыкнул на неё дед. И снова ко мне. – Поможете? – Я пригласила стариков в прорабку. Дед протянул картонную папку с бумагами. Выяснилось, живут они в деревеньке за лесом. Деревенька семь дворов. Несколько лет назад через деревню к соседнему посёлку вели водопровод. Они просили подключить их дома, документов не было. Теперь документы есть, подключать некому.
– Ещё начальник сказал, – снова всунулась бабка Дарья, – чтобы мы платили, потому что мы собственники, значит кулаки. Какие ж мы кулаки, всю жизнь на земле горбатимся?
– Где ж мы деньги такие возьмём? – Вздохнул старик. – Я руку на войне потерял. Евдокия, – он кивнул на бабушку в телогрейке, что не проронила ни слова, – мужа и трёх сыновей. У Дарьи мужик после войны от ран скончался, а за ним и дочь-малышку схоронила. Мы привыкли без водопровода, но колодцы после стройки опустели. Зимой снег топим. Летом к реке ходим, а до неё далече.
– Денег мы малёхо насбирали, – не стерпела Дарья, – начальник говорит, ждать надо. Пять лет ждём. Полдеревни умерло. У нас старики одни, мы самые молодые.
После обеда приехал начальник участка. Я обрисовала ситуацию, показала документацию, что оставили «кулаки». Недолго думая, Матвей Абрамович велел, пока нет сильных холодов, начать копать вводы водопровода к домам.
– В деревне работай вечерами, чтобы не отразилось на плане. Приготовь смету, какие материалы, сколько. Материалы найду, деньги работягам тоже. Нечего стариков обирать!
***
Через неделю к домам деревеньки был поведён водопровод. Самогон льётся рекой. Бабка Дарья под старый сиплый патефон сплясала на радостях «Барыню».
Ни я, ни Матвей Абрамович за эту работу не получили ни копейки, но на душе светло и радостно, как в первые весенние дни от солнечного луча, пробившегося сквозь тяжесть туч.