Наследник

               
               
            

               
                …Пап! Ладно, мы к тебе приедем?
                Ну, на немножко!? На чуть-чуть!?
                Погладим белого медведя!
                И сразу же в обратный путь…
                С тетрадки вырванный листок      
                Сынишки почерк не уклюжий.               
                О простота наивных строк.               
                Как ты волнуешь наши души...
                (Из поэмы"Детское письмо" Кручинин-Русич.)


            Огромный, размером в три футбольных поля котлован  был вырыт на самом краю  уютного подмосковного городка. Городишко был построен в 1958 году. При въезде в него об этом свидетельствовала бетонная стела  с памятной доской. Что же за светлые и умные головы выбирали место, проектировали, строили это чудо. С трех сторон его окружали озера. А с четвертой – протекала какая-то река. Судоходная.  Километрах  двух от него, на ее берегу торчали макушки портовых кранов.               
   Городок, с его водным ожерельем, окружал дремучий сосновый бор. Он подступал к самым городским окраинам, элегантно просачиваясь в жилые  кварталы. И тут же вырывался из них мощной зеленой волной по обеим сторонам его  не широких улиц. А возле школ и детских садиков, он казался и вовсе не тронутым. Громадная яма с валявшимися вокруг стволами вековых сосен, показалась мне смертельной, кровоточащей  раной,  нанесенной кем-то в самое подбрюшье этого мирного, симпатичного городка.
 
       Про здешнюю стройку я узнал в автобусе, когда поехал в Москву искать работу. Мои случайные попутчики (два молодых парня)  уже работали на ней. Узнав о моей проблеме, позвали  с собой.   
 
    Трудоустройство заняло минут десять. Старший прораб стройки даже не посмотрел  трудовую книжку. Записав  паспортные данные, он послал меня к инженеру по технике безопасности. Я нашел ее на складе,  где она пила кофе с кладовщицей. Совсем еще молоденькая, симпатичная девочка с не по годам развитой, высокой грудью дала мне лист с напечатанным текстом. «Вот здесь впишите свою фамилию, а  здесь внизу – распишитесь», -  ткнула она своим пальчиком с длиннющим, фиолетовым ногтем. Я был так рад внезапно подвернувшейся работе, что не вникая в суть, сразу же расписался.
        Кладовщица выдала мне спецовку. Выходя от них, встретил знакомого мне уже прораба. Он назвал фамилию бригадира - Кукушкин. – «Они сейчас в котловане арматуру вяжут. В обеденный перерыв найдешь его, определитесь с работой и местом в бытовке» - проговорил он, скрываясь за дверью, откуда я только что вышел.
          До обеда оставалось еще часа два. Я подошел к котловану. Параллельно ему во всю длину, были проложены рельсы. По ним ездил высоченный и, судя по контргрузу на его основании, мощный кран. На торцах и противоположной стороне этой ямы, на гидравлических лапах,  раскорячились с десяток автокранов. Вся эта техника, ревя и фыркая выхлопными газами, опускала в яму толстые пуки длинных, ребристых прутьев. Хотя называть ямой то, что я увидел, подойдя к ее краю, было бы несправедливо. Дно котлована было  залито почти метровой, бетонной подушкой. По всей ее гладкой поверхности строители вязали арматуру. Скрученные между собой вязальной проволокой гибкие, металлические хлысты, четко вырисовыали контуры будущего  здания.  «Кукушечка, кукушечка накукуй мне, сколько я смогу здесь заработать?» - усмехнулся  про себя я.               

   В бригаде оказалось девять  человек. В основном это были молодые ребята,  недавно пришедшие из армии. Бригадир (парень лет тридцати с  вздернутым или кем-то очень грамотно перебитым носом) показал мне бытовку и место, где я буду спать. В небольшой, с одним окном комнатке  вдоль стен стояли сбитые из неструганных досок двухярусные нары. По четыре с каждой стороны. Между ними стоял длинный, узкий стол, уставленный вымытой посудой.  Моим соседом напротив, оказался мужчина примерно моих лет, чему в душе я несказанно обрадовался. А когда узнал из завязавшегося у нас с ним  разговора, что он бывший шахтер и земляк, то вообще чуть не прослезился.
          - Короче так, завтра поговорю с бугром, будешь со мной монтировать опалубку, – засыпая, пообещал он.
            Работали мы вахтами. По пятнадцать дней. Постоянно прихватывая по три-четыре часа к положенным двенадцати. То «миксера» в пробках застрянут и подвезут бетон глубокой  ночью. То после работы разбиваем свежеотлитую, забракованную прорабом  бетонную стену. На стройке работало пять бригад. Дом рос на глазах. За вахту он поднимался на целый этаж.
 
       Как-то в середине лета Виктор (так звали моего земляка) привез с собой на вахту молоденького парнишку. Его взяли в нашу бригаду на место запившего, а потом и вовсе сгинувшего куда-то монтажника. И хотя он никому не сказал (даже почему-то мне), я сразу догадался, что это его сын. Лицом паренек был явно в мать. Но фигуру, походку, поворот головы, даже манеру держать за обедом ложку, он целиком подобрал у отца. Виктор не отпускал его от себя, но скащухи в работе не давал. Паренек оказался шустрым и понятливым. К концу вахты он уже самостоятельно собирал карты алюминиевой опалубки и уверенно командовал краном. Я как-то не выдержал и спросил у Виктора: «Сынуля твой?» - «Наследник» - ответил он. В этом «наследник» чувствовалась такая гремучую смесь гордости и любви к сыну, что по моим жилам промчалась и ударила в голову смесь не менее гремучей. Только зависти к моему земляку и обиды за своего сына. Я потерял дар речи. До сих пор не могу объяснить охватившего тогда меня чувства.               

        Как-то вечером, после ужина мы вышли с Виктором покурить на улицу.
  «Загонял ты своего наследника», - начал я разговор – «Молодой ведь,   успеет еще сломаться».
                «Ничего, пускай привыкает», - попыхивая сигаретой, проговорил он.
                «Сколько годков – то ему?»
                «Восемнадцать. Осенью в армию».
                «Ну и сидел бы дома перед службой».                Виктор тяжело вздохнул - Тут понимаешь земляк, какая история. Он чуть помолчал.  «Накачал мой  п  - к  свою одноклассницу. На третьем месяце уже. Насмотрелись видиков, наслушались разных Ханг!, сопляки». Виктор, закурив новую сигарету, замолчал. Не зная, что сказать, молчал и я.
                «Мы с матерью, - неожиданно продолжил он - решили проводы и свадьбу заодно уж отгулять».
                «Надо же - удивился я - у нас с тобой все в цвет. Только мой отслужил уже…     Слушай, а может об отсрочке похлопотать.   То да сё».
                «Не-е-е!!! Пускай служит. Пока войны в Чечне нет».
                «Да, война», - вспомнил я своего добровольца.
            Мы молча докурили и пошли спать.
                ***

               В последнее воскресенье  августа мы с Виктором на работу не пошли. Устроили себе праздник. Взяли литр водки, закуски и ушли на лесное озеро. Выбрали уединенное, изумительной красоты место. Расположились. Я разлил водку в пластиковые стаканы.

                «Давай, братишка, выпьем с тобой  за тех, кто уже никогда не поднимется  "на гора" - предложил первый тост Виктор. Мы плеснули на землю из стаканов водки, выпили. Немножко пожевали.   «Первая колом, вторая  соколом» - подмигнул мне  земляк. Я разлил по второму разу. Плотно закусив, Виктор сам наполнил стаканы. «А третья, мелкой пташечкой!».               
 
    Принятый алкоголь ласковой волной расходился по всему телу и кружил голову.  «Слушай, Витек» - жуя копченое сало, сказал я. «Давай твоего пацана, к нашему повару пристроим, все полегче будет».  «Не к чему» -  ответил он.    «На следующую вахту я его не возьму. Мне наш дурдом уже по ночам сниться стал».    Я вопросительно посмотрел на него.
 «У нас на шахте лампочка перегорит, инспектор уже на участке пломбу ставит»-продолжил он.
 «А причем здесь шахта?» - не понимая,   куда он клонит, спросил я.
«Ты видел кабель, который  башенный кран питает?»
«Видел».
«А как по нему миксера елозят, видел?»
«Видел».
«А почему они по нему елозят?! Знаешь?!»
-Разворачиваются на этом месте.
-Но почему на кабеле-то?! - Виктор быстро пьянел. Да и вокруг меня все обретало розовый цвет.
-А потому что этот кабель не огражден - сделал вывод Виктор, вот КАМазы и разворачиваются на нем. Ты чего думаешь, если у нее сиськи пятый номер от нее безопасность какая-то будет? Секс безопасный у нее будет с нашим прорабом.

       Тут до меня дошло, о чем хочет сказать мой землячок. Он говорил о технике безопасности на нашей стройке, имея в виду инженера. Ту молоденькую девчонку, скорее всего еще вчерашнюю школьницу. Мне и самому это приходило в голову. Техника безопасности у нас  была не на высоте. А вернее, она отсутствовала вообще. Монтажных поясов ни у кого не было, хотя отливали уже седьмой этаж. Сварочные посты - не заземлены. В дождливую погоду взяться за арматуру было невозможно, сильно трясло электрическим током. И это - почти на двадцатиметровой высоте. И конечно Виктор был прав, говоря про многотонные КАМазы, которые ездили по питающему электрическим током башенный кран кабелю. А пробьет его в каком-нибудь месте, и кто-то наступит на него промокшей обувью? Все. Кранты.

-Пойдем, Витек, окунемся. Красота-то какая вокруг. Морпехи!!! Впере-о-д!!!-дурниной заорал я и на ходу раздеваясь, побежал к озеру. Землячок также издал одному ему понятный боевой клич и ринулся за мной.
        Мы еще два раза ходили в город за водкой. Изрядно накачавшись,  пели песни нашей молодости. Рассказывали, не слушая друг друга  шахтерские анекдоты и истории. Даже пробовали бороться. Последнюю бутылку допили уже у бытовок, горланя песню, о молодом коногоне, которого несли с разбитой головой. Куролесили  бы всю ночь, но охрана милицию вызвала.

       Эта вахта закончилась 6 сентября. После обеда небо заволокло тяжелыми, прямо –  таки «свинцовыми» тучами. Хлынул проливной дождь. Он то прекращался, то начинал хлестать с  еще большею силою. Остаток дня мы не работали. Когда смена закончилась, застоявшаяся молодежь ринулась по лестничным маршам вниз наперегонки. Даже инструмент не убрали. Засранцы. Мы с Виктором минут сорок собирали его по этажу. Выходя из здания, увидели с десяток рабочих, которые стояли под проливным дождем у башенного крана. Два человека поднимали и тут же опускали на землю до пояса  обнаженное тело.
-Пьяный  что – ли? -   подумал я.                -Что там случилось? -  спросил Виктор у забежавшего в подъезд, промокшего до нитки дежурного электрика.
-Парнишку какого-то током  убило, -  равнодушно ответил он.
          Смертельно побледнев, Виктор бросился в центр толпы.  Я за  ним.   На  шпале, неестественно выгнув руки, лежал его Сережка. Его наследник. По худенькому, обнаженному торсу мальчишки хлестали тугие струи дождя.
          Виктор сжал виски ладонями и упал перед ним на колени. Раздался, такой  полный безысходности  нечеловеческий крик…  Меня заколотило. По всему телу  побежали мурашки величиной с булавочную головку.
      
                ***