Доброволец

               

           Ах, время, время, времечко. Недавно ведь свою Галину Ивановну в первый раз в роддом на руках отнес. Она мне первенца родила. Девочку. И  вот эта девочка уже платье подвенечное у зеркала примеряет.  Красивая, нежная, стройная. Родная моя. Дай Бог тебе счастья. Простого бабьего счастья. Здоровья тебе, твоим будущим детям и серьезного, не пьющего мужа.
        Свадьба была небогатая, но веселая. Что в этих случаях полагается, все было. Сватья оказались прекрасными. Она где-то на заводе работает, а он, как и я, шахтер. Правда, на пенсии давно. Тактичные,  доброжелательные русские люди. Таких, только в такой глухомани,  как наша и сыщешь. И зять золотой. Квартиру снял. Сам весь ремонт сделал. Спасибо доченька, что в парня настоящего  влюбилась. А то вон, сколько их по базару с пухлыми рожами слоняются.  И наркоманы какие-то появились. Не приведи Господь!

          Жена моя с грехом пополам работу нашла. Уборщицей в мэрии. Уборщица с красным дипломом. Но выбирать не приходится. Бери, что дают. У меня, хотя и нестабильно, но на хлеб хватает. Стаж, правда, прервался. Но пенсия все равно шахтерская будет. Как-никак четверть века солнца не видел. Кто не был в шахте - тот не знает солнца. Что-то опять на стихи потянуло. Шучу. Это я так, к слову. Сын в институт поступил. Уже первый семестр отучился. А тут - ба-а-бах!!! Приехал мой гренадер домой и говорит:
-Бать, я в армию ухожу.
-Да как же так? Ты ведь в институте учишься? Отчислили?  Натворил что-нибудь?-
-Нет.
-Неужели сам!?
-Да, только матери не говори.-

         А мать узнала, в страшном крике зашлась. Война ведь в Чечне. И телевидение, как на  грех, каждый вечер отрезанные головы наших мальчишек показывает. Э-эх!!! Журналюги..! Есть ли у вас родители? Да конечно есть. Не в пробирке же их делали. Есть ли у вас дети? Людоеды!!!

         Сын попал служить в президентский полк». Ну вот, жене говорю, - успокойся. Они дальше Красной площади не маршируют». Она на присягу к нему поехала. Все не верила, что в Москве служит. Я не поехал. Вдруг « всенародновыбранного»  встречу. Натворю дел. Жена успокоилась, но, пока сын служил,  к телевизору  ни разу   не подошла.
          Три письма от него из Москвы пришло. А потом  с  Нижнего Новгорода стали приходить. Из Мулино. Я сразу понял, в чем дело, но жене не сказал. Мало ли что. В командировке.

          К генералу Лебедю у меня отношение сложное. Да, предал он русскую армию в Чечне. За растерзанных мальчишек сердце кровью обливается. Но если бы он Хасав-Юрт тот не подписал, увидел ли я своего сына? Не знаю. Он у меня не робкого десятка. Ишь, чего удумал. Доброволец. Да за кого жизнь отдавать!? За это ворье, за эту наглую,  вечно пьяную и  чмокающую власть?
         Прости меня Русское Воинство. Не дотянул я до генерала Раевского. Да-а. Ребята-демократы. Унизили. Обидели вы народ. А когда народ унижают – знаете,  что бывает!? Не-е-ет. Убогие. Фашизм уже был. Да и не фашист русский человек по своей сути. С вами – покруче будет. Дожить бы до этого дня.

        Из армии сын пришел старшиной. Повзрослевший. Худющий. Деловой. Постель за собой заправляет. Посуду моет. Картошку со мной в поле посадил. Матери запретил даже рядом появляться.
-Что дальше делать думаешь? - спрашиваю его.
-В институте восстановлюсь. Работать пойду. Учиться  заочно буду.
             Ну, чего нам с матерью еще надо? Да святится Имя Твое, Господи!
        А осенью заявил. Женюсь! На  мусульманке! Конечно, на православной бы лучше. Хотя, все мы под одним солнцем  ходим. Да и женщины у них свое место знают. Не то, что мать наша, я ей – слово, она мне  десять.
-Когда сын свататься пойдем?
-На День Шахтёра.
 
             Ночью мне жена говорит: - Ну что, отец? Сватья богатые, как бы  нам не опозориться. И как ты Москву не любишь, а ехать придется. У нас на свадьбу не заработаем.
      В стольный город меня давно звали. Многие  из наших   там неплохо пристроились. Но  как-то не тянуло в столицу. Не та Москва стала. Не русская. Да и дедулька,  который нас тогда макаронами с маслом  накормил, умер давно, наверное. Диву даешься, сколько азиатов москвичами стали. Но всех иудеи переплюнули. Хануку  свою,   теперь в Кремле справляют…
                Ох, не русская Москва стала. Не русская…