Глава I «Мир долго собирался и внезапно перевернулся»
--------
Изложенные ниже истории, может, и не все до единой, но на самом деле происходили со мной, с моими друзьями и с друзьями моих друзей.
Что-то уже стерлось из памяти, что-то было нарочито забыто, что-то специально выдумано, а что-то просто заменено. А какие-то истории случаются с нами до сих пор. И что тут правда, а что тут ложь уже никто не разберет.
Сложно сказать, с чего всё началось. Возможно, с моего рождения. Возможно, с моих снов, а возможно, это всё длится уже не первый десяток тысячелетий, и я в этой истории всего лишь промежуточное звено.
Всё вообще могло начаться на другой планете, или в другом мире. С подобными историями всегда надо быть начеку. Они не начинаются сами по себе и уж тем более не внезапно. Это мы замечаем их неожиданно. Мол, вот ничего не было, а потом вдруг началось. Нет. У таких историй не бывает начала и не бывает конца. Это всегда просто какой-то маленький эпизод чего-то б;льшего.
А ещё всякий раз в таких историях ищешь подвох: постоянно кажется, что это всё уже где-то было. Может быть, даже и не с тобой, а может, приснилось как-то, а может, видел в кино. Только вспомнить не можешь. И решаешь, лучше уж оставить всё, как есть, и считать эту историю новой. И желательно, своей собственной.
Моя история по сути своей проста до безобразия, но чем дальше в лес, тем, как известно, больше дров. И дров этих я наломала на все грядущие зимы.
Сколько себя помню, я всегда любила чудеса и наивно доверяла сказкам. В Деда Мороза я продолжала верить даже после того, как в ночь перед Новым годом своими глазами увидела родителей, которые в полной темноте, перешептываясь, укладывали подарки под ёлку. Своим детским умом я подумала тогда, что всё-таки не важно, кто приносит игрушки, а важно то, что они доходят до своего адресата. Ведь нигде не было расписано, что этот эфемерный дедушка обязан лично вручать свои подарки детям. И где было доказательство того, что родители не имели никакого-то особого средства связи с ним? Да что мне вообще было знать о мире взрослых в свои семь лет? Дед Мороз же был для меня детской копией «взрослого» Бога, кем-то таким же бескрайне великим, всемогущим, вездесущим, грозным, справедливым. Родители часто твердили мне о Боге, водили в церковь, учили молиться, обливали меня святой водой. Но я знала, что такая маленькая девочка, как я, для этого их Бога не представляла никакого интереса. Посему и он меня не очень-то интересовал. То ли дело был Дед Мороз.
В какой-то момент, уже в школьном возрасте, я усвоила, что не важно, как зовется Великая Неведомая Сила, управляющая миром. Главное, чтобы она слышала твои мольбы и приходила на помощь.
Как и у любого нормального ребенка с богатой фантазией, у меня в определенный момент появились воображаемые друзья. Это были маленькие феи ростом с трехлетнего ребенка, они ходили в белых одеждах и высоких колпаках на светлых головках, чем напоминали не то медсестер, не то поварят. Жили они в нашей квартире и за её пределы не выходили, но денно и нощно сновали туда-сюда по коридору. Я очень боялась случайно причинить им вред, поэтому вела себя очень осторожно. Пыталась предупредить родителей, но они меня не слушали.
Ещё со мной бегал невидимый большой и лохматый пес, похожий на бобтейла и такой же добродушный, кстати. Я была очень одиноким ребенком, а родители были слишком заняты. Поэтому у меня было много воображаемых друзей.
Но всё изменилось с тех пор, как родилась моя сестренка. И не в лучшую сторону. Исчезли и забавные феи, и лохматый пес.
Просто с появлением младенца в нашей семье всё внимание стало уделяться этому забавному плаксивому комочку. И моё внимание не стало тому исключением. На телепатическое общение с феями у меня просто уже не хватало времени.
Единственное, чего у меня было не отнять - это мои воображаемые миры, в которые я попадала по ночам. Нет, они мне не снились, о них я именно мечтала. Но мало кому я решалась об этом рассказывать. И, по сути, правильно делала.
Когда мне было сложно заснуть, стоило закрыть глаза, и я тут же переносилась в Золотую Комнату. Нет, она не имела ничего общего с пещерой из драгоценного металла или тайником Али-Бабы и всех его разбойников. Это была обычная прямоугольная комната, стены которой были задрапированы тонким сукном благородного бледно-желтого цвета. Но называть комнату «желтой» у меня язык не поворачивался. Это было слишком низменно для неё.
В Золотую Комнату я попадала прежде, чем увидеть какой-либо сон. В ней трудились мои друзья феи в белых халатах. Я же там имела статус не то богини, не то царицы. В своих видениях я была взрослой, одетая всегда в длинные многослойные одежды из шелка и тонкого льна. Волосы мои были забраны назад и украшены конусообразным чепцом. На лицо своё я всегда надевала золотую маску и без этого важного атрибута не могла появиться перед другими жителями Золотой Комнаты. Хотя эти жители являлись скорее пленниками, если, вообще, не подопытными.
Маленькие человечки, мужчины и женщины, ростом не выше двенадцати дюймов с красиво сложенными фигурами и симпатичными лицами, полуголые, в невзрачных лохмотьях сидели в золотых птичьих клетках с широкими дверцами и сильно мучились в неволе. В моей власти было отпустить их, но я почему-то этого не делала. Странно было чувствовать себя почти богом и при этом не иметь возможности ничего изменить.
Со временем, взрослея и всё глубже окунаясь в насущные хлопоты, я перестала уделять сказкам должное внимание и придавать значение своим мечтам, - то есть жила, как все нормальные люди. Ну или хотя бы старалась делать вид, что так живу. На деле же я никогда не прекращала фантазировать: ни в средней школе, ни в институте, ни на работе. Стоило мне погрузиться в полудрему, и я переносилась в другую реальность. Пусть и она была не всегда приятной, но казалась мне роднее и ближе, нежели та, где оставалось отдыхать моё бренное тело.
Я никогда не понимала фразы «Мне приснился цветной сон», ведь тут же напрашивался встречный вопрос: «А что, бывают черно-белые сны?». Ибо мне-то сны снились только цветные, такие же, как реальность. Краски все те же, может чуть ярче. Но в этих снах со мной приключались необычайные события, достойные сюжетов книг писателей-фантастов или сценария второсортного экшн-триллера. В своих снах я, обладая сверхспособностями, либо спасала мир и защищала слабых, либо, обладая всё теми же способностями, несла на Землю хаос и разрушение. Мне снились демоны, призраки, ведьмы, колдуны, цари, бродяги, эльфы, гномы и многие другие, - все те, кто когда-либо и по какой-либо причине за всю историю человечества попадал в мифы, сказки и легенды.
Перешагнув через двадцатилетнюю отметку своего возраста, я продолжала во всё это верить. Хотя, отмечу, что с годами вера моя пошатнулась. Мне нужен был тот, кто пришел бы ко мне однажды и не просто сказал бы «Да, оно существует», но и объяснил бы, как именно оно существует, разложив в моей голове всё по полочкам.
Я даже и предположить не могла, что однажды такой человек и впрямь ко мне явится…
-----
«Ужас»
-----
Весна в этом году пролетела незаметно, наступило жаркое лето. Я успешно сдала свою предпредпоследнюю сессию и уже всерьез подумывала о смене рабочего места. Ибо, сами понимаете, когда растут потребности, а возможности остаются прежними, надо что-либо менять. Естественно усмирять свои желания я даже и не думала. Но в крупную фирму на высокий оклад меня никто не звал и с распростертыми объятиями на входе не встречал. Умом понимая, что под лежачий камень вода не потечет, я взяла двухнедельный отпуск и отправилась в Интернет на поиски подходящих вакансий.
Первые два дня я усердно трудилась в этом направлении, но уже к пятнице весь мой энтузиазм сошел на «нет». Съездив пару раз на собеседования, я снова убедилась в том, что поиск работы - занятие тяжелое и неблагодарное. Поэтому, махнув на всё рукой, я решила остаток отпуска не терять даром, а провести его в отдыхе.
Конечно, я уже не успевала съездить ни по какой даже самой горящей путевке в Египет или Турцию, да и желания особого не возникало. Я просто старалась от каждой прожитой минуты получить максимум удовольствия.
В кои-то веки у меня появилась возможность просыпаться часа на два позже обычного и не спеша позавтракать за чтением старой любимой или новой увлекательной книги. А ближе к обеду я приводила себя в порядок и отправлялась на прогулку. Не на шопинг или с собакой (хотя и это не исключалось), а с целью побродить по улицам города.
Мне всегда доставляли удовольствие безмятежные одинокие прогулки с плеером в кармане. Это когда идешь по парку в ту сторону, куда глаза глядят, в ушах звучат прекрасные и любимые мелодии, которые переносят тебя в совершенно иной мир, а ты, вдыхая свежий теплый воздух, летаешь в собственных мыслях. Ветер легонько играется с зеленой листвой и с твоими волосами. Дети резвятся на площадке в центре парка, у фонтана сидят улыбающиеся люди. Олицетворение удивительного мира.
В такие минуты я наполняла своё сердце добром и благодушием, как в оазисе наполняют пустующий сосуд питьевой водой. А самой мне хотелось светиться, как солнце, так же тепло и ярко. Или просто раствориться в его лучах.
В одну из таких прогулок, утомленная ходьбой (хотя кто меня заставлял так долго ходить?), я присела на парковую скамейку, поставленную так удачно в тени раскидистого клена, и поддалась внезапно нахлынувшему на меня вдохновению.
Стыдно признаться, но я пишу стихи. И когда-то давно посетила меня идея написать поэму об удивительных мирах. У меня даже что-то начало получаться. Но как это часто случается, муза долго нянчиться со мной не стала. А без неё мне моя поэма наскучила до чёртиков: не находилось нужных слов и не складывалась рифма, герои стали скучны и банальны. Так я и забросила едва начатое творение.
Поэтому, когда вдохновение неожиданно накрыло меня в городском парке, я не стала медлить, вынула из сумочки блокнот и ручку, которые всегда ношу собой на такой вот случай и застрочила записи своим корявым неразборчивым почерком. Мыслей было так много и все сплошь удачные, правильно выстроенные, что я едва успевала их записывать. Фразы в голове появлялись молниеносно и так же быстро улетучивались. Казалось, что это не просто слова, а тонкие невесомые нити, которые я пытаюсь поймать в воздухе и сплести из них кружевной платок. Слишком много таких нитей улетело от меня в тот час. И, возможно, навсегда.
Мимо неспешно проходили люди, наслаждаясь погодой и своим настроением. Мне всегда было интересно, как они меня воспринимают в такие минуты, какие они строят догадки о том, чем я занимаюсь. Кто-то, наверное, думает, что я студентка или школьница, выполняющая какие-либо учебные задания на свежем воздухе, а не дома за письменным столом. Кто-то примет меня за чувственную барышню, подверженную романтичным порывам и волнениям, которая сейчас строчит очередную запись в свой личный дневник. Кому-то я покажусь девушкой очень серьезной и занятой, а значит, он решит, что в свой блокнот я определенно записываю список важных дел, запланированных на завтра. Наверняка таких, как посещение музея, встреча с какими-нибудь важными людьми, скупка редких книг. Или таких дел, как шопинг, маникюр, педикюр, посещение фитнес-клуба, бассейна, тусовка в клубе, поход в кино, поцелуи на заднем ряду с красивым мальчиком…
Я рассмеялась от нелепости своих предположений. Старушка, проходившая мимо меня в этот момент, неодобрительно покосилась в мою сторону, но ничего не сказала. Как и ожидалось. В этом городе слишком много людей, настоящая людская свалка. Здесь все чужие, никто никому не нужен и никто никому не интересен. Здесь люди разучились удивляться по-настоящему.
Я вернулась к своим записям. Перечитала пару последних строк, поняла, что больше за сегодня ничего уже не напишу. Не стала себя мучить, закрыла блокнот, но перед тем, как убрать его обратно, посмотрела вглубь парка. Интересно, а был ли среди прохожих человек, который бы взглянув на меня, подумал: «Вот сидит маленький демиург, создает свои новые миры»?
Почему-то от одного только этого вопроса, заданного не для ответа, а просто так, мне стало очень тепло на душе. Словно ответ всё же был.
Я поднялась со скамьи и пошла по тропинке. На развилке перед площадью с фонтаном я повернула направо, сделала пару шагов, подумала, что такой дорогой я дойду до дома минут за семь. Поэтому я развернулась и, обходя зеленый нетоптаный газон, свернула на вымощенную плиткой дорожку. Если идти по ней, никуда не сворачивая, можно попасть к выходу лишь обойдя весь парк по периметру. Так, даже передвигаясь быстрым шагом, я буду дома минимум через полчаса. То, что нужно.
Если бы в тот момент за мной кто-нибудь вел слежку, он бы наверняка впал в ступор от моих хаотичных, не поддающихся логике перемещений в пространстве.
Вечером того же дня мне позвонила Женя, мы условились с ней о завтрашней дружеской встрече. Я так же пригласила на совместную прогулку Нику и Лизу. Последняя очень противилась, но я победила её неуклюжие отмазки. Мы очень редко видимся, к сожалению.
У Ники была своя машина, поэтому мы пешей гурьбой прибыли к ней домой, а уже оттуда поехали кататься, развлекаться и просто болтать ни о чем и, конечно же, о парнях, а они, как известно, мелкий рогатый скот. Потом Вероника призналась, что сегодня её ждут за городом на чьем-то дне рождении, поэтому с нами она пробудет недолго. Мы попросили её отвезти нас в центр. Но Москва – всегда Москва. Машину пришлось бросить, спрятав во дворах, даже не доезжая до третьего транспортного кольца. Дальше добирались на метро. Вышли погулять на Старом Арбате, зашли в пару лавочек для туристов и Ника нас покинула.
Тем временем мы сильно проголодались, и нам так удачно попалась на глаза вывеска нового ресторана, название которого интриговало и одновременно с этим вызывало усмешку - «Ужас».
____________
Я очнулась на мягкой больничной койке в светлой комнатушке, почти лишенной мебели. Приглядевшись, я поняла, что это вовсе не больница, а непримечательная прямоугольная комната с белыми стенами без единого окна. Здесь не было, ни капельниц, ни подносов со шприцами и «утками», не пахло лекарствами.
С одной стороны это меня несказанно обрадовало. Не то, чтобы я не любила больницы. Я там толком и не была, лишь пару раз с мамой навещала сестренку, которой удаляли миндалины. Но каждый раз, попадая на больничную территорию, я буквально кожей чувствовала витающий там дух смерти, обреченности и нескончаемой боли. Моё сердце сжималось в комочек от этих ощущений, я задыхалась и мучилась тошнотой. Больницы я всегда старалась обходить стороной.
А вот с другой стороны было совершенно неясно, где же я нахожусь.
Рядом со мной на такой же койке мирно посапывала Женька. Сон – это хорошо, но лишь в том месте, где тебе ничто не угрожает. А я ума не могла приложить, где мы сейчас и как здесь оказались.
Я решила прервать сладкие грезы подруги и принялась её трясти за плечо. В ответ на эти нежности мне прилетел вялый удар кулаком и целая вереница бранных слов, которые придуманы не для письменного изложения.
Неохотно поднявшись, Женя уставилась на меня, как на врага народа. Пока я обиженно потирала ушибленную челюсть, подруга моя огляделась, и сон её тут же как рукой сняло.
- Где мы? Что было? - спросила она.
- Да откуда мне знать? - я растеряно пожала плечами. - Сама только-только очнулась.
- Может, в больнице?
- Ага, отравились «Оливье» и были срочно госпитализированы с жутким поносом, - съехидничала я. - Нет, этот вариант я уже отмела. Мы не в больнице. Не похожа эта комната на настоящую палату. И все наши вещи при нас, а обычно их изымают. И есть у меня такое подозрение, что мы всё ещё в «Ужасе». Ты хоть что-нибудь помнишь после той яркой вспышки?
- Вспышки? – Женя прищурилась, вспоминая, а потом мотнула головой: - Нет. После неё всё помутнело, и я, кажется, грохнулась в обморок.
- То-то и оно. Я, кажется, тоже потеряла сознание. Не знаю, кто и зачем с нами это сделал, но, думаю, далеко наши тельца не смогли унести, - размышляла я, подбираясь к белой двери. - Это наверняка подсобка ресторана… Смотри-ка! Дверь не заперта.
- Значит, мы не в заложниках! - обрадовалась Женька.
- Да, это радует. Либо наши похитители растяпы…
Мы осторожно приоткрыли дверь, но в узкую щелочку ничего не увидели. Терять нам было особо нечего, а любопытство уже беспощадно душило за горло, поэтому мы на цыпочках шмыгнули наружу.
Светлый коридор со множеством белых дверей был пуст и выглядел бесконечным. По мягкому линолеуму мы шли очень тихо, старались даже не дышать. У нас тряслись поджилки и подгибались ноги: если бы сейчас кто-то показался в коридоре, куда бы мы спрятались или что сказали бы?
Не успела я это подумать, как мы услышали впереди чьи-то шаги и мужской хохот. Бежать назад было уже далеко, поэтому мы, не раздумывая, бросились к первой попавшейся двери. На наше счастье она была не заперта.
Попали мы в какую-то кладовку, заставленную ведрами и метелками, захлопнули за собой дверь и затаились. Мимо нашего укрытия, судя по тяжелым шагам и низким голосам, прошло несколько мужчин. Мы не смогли разобрать, о чем они говорили, их язык даже отдаленно не был похож на русский.
Мы ещё какое-то время посидели, не шелохнувшись, пока в коридоре совсем не стихло, и, наконец, решились выйти. На наше счастье, в коридоре на самом деле уже никого не было. Но мы оставались настороже.
Продвигаясь по коридору на цыпочках, постоянно оглядывались и общались жестами, как шпионы какие-то. Нам не хватало только черных эластичных костюмов, переговорных устройств и пистолетов с нескончаемыми патронами в обойме,- всё как обычно бывает в кино.
За неожиданным поворотом обнаружилась приоткрытая широкая дверь, через которую мы незамедлительно проскочили и попали в просторный и до боли знакомый зал. Я была права, мы всё ещё находились в «Ужасе».
Слава небу, официантов в уродливых масках в зале не было, зато посетителей стало чуть больше, но всё же недостаточно для такого большого ресторана.
- На выход? – шепотом спросила Женя, хотя было очевидно, что уже давно пора «делать ноги».
- Угу, - ответила я. – Но тихо, нам лучше сейчас не привлекать внимание.
Мы неторопливо прошли вдоль стены и свернули в центр зала, чтобы пройти между столиками, направляясь к входным дверям. На нас никто не смотрел. По крайней мере, мне так казалось. Поэтому я позволила себе задержаться на секунду у стола, за которым мы сидели. В центре у вазочки с гвоздикой, лежали помятые купюры. Женя меня одернула и развела руками, мол, в чем дело.
- Мы не заплатили за обед, - заговорчески прошептала я.
- Ну и ладно, валим отсюда, - подруга ускорила шаг.
- Хотя да, - улыбнулась я и, оглядываясь, пошла следом. На нас по-прежнему никто не посмотрел. Все посетители были заняты своими делами. Мужчина в пиджаке читал газету, две молодые девушки увлеченно перешептывались между собой, солидная дама за столиком у окна перебирала в своей тарелке шпинат и горошины. Официанты в зале так и не появились, тогда я громким шепотом спросила Женю:
- А где Лиза?
Та посмотрела на меня ошарашено, будто я сморозила жуткую глупость:
- Какая Лиза?
Этот вопрос сбил меня с мысли. Меня спросили о том, о чем я, может, и знала, но напрочь забыла. Ответ крутился где-то рядом, но я не могла его уловить. С тем же успехом можно было спросить меня о квадратном корне из «пи», поэтому я растерянно пожала плечами: «Не знаю».
Женя открыла дверь. Нам в лицо хлынул обжигающий горячий воздух, в котором, казалось, напрочь отсутствует кислород. Мне сразу расхотелось покидать кондиционируемое помещение «Ужаса».
Пересилив себя, я сделала шаг на улицу и чуть не потеряла сознание. Ударил яркий солнечный свет, и тут же перед глазами всё помутнело, мои виски сдавила жуткая боль, и за несколько секунд я увидела нечто странное.
В небольшой комнате, похожей на ту, откуда мы только что выбрались, был за руки подвешен по пояс обнаженный мужчина. Я сразу узнала его. Тот самый щеголь в темных очках, который, сидя у окна, следил за нами в ресторане. Парень был совсем обессилен. Сзади него стоял крупный мужчина с черной копной взъерошенных волос, как у бешеного зверя, а на его верхнюю губу налезали огромные кабаньи клыки.
- Не скажешь, значит? – прорычал «тролль».
- Ророгрэ, может его к Раину? – спросил неуверенный мужской голос. – Босс сразу его раскусит, как орешек.
- Нет, - отрезал зловещий дядька. – У меня он тоже заговорит.
Тролль взмахнул черной палкой, оплетенной кожей. Из неё тотчас вырвался тонкий горящий хлыст и с размаху рассек обнаженную спину жертвы. Парень стиснул зубы от жуткой боли и завыл. Из его раны, помимо крови, вылетели синие кристаллики размером со снежинки. Маленькие мохнатые существа, похожие на черных пауков с крыльями, накинулись на эти кристаллики и стали их жадно пожирать.
Тролль взмахнул кнутом ещё раз…
- Настя?! – крикнула Женя, возвращая меня к жизни.
- Мне что-то нехорошо, - шатаясь, я зашла обратно в ресторан.
- Что случилось? – перейдя на злой шепот, спросила подруга.
Я попятилась назад, присела на ближайший к выходу стул и глубоко вдохнула пару раз.
- Не знаю, что это было, но похоже на какое-то мимолетное видение, - выговорила я на одном дыхании. Женя присела рядом, внимательно меня рассматривая. В её взгляде больше не было ни осуждения, ни злобы.
- Одному человеку очень плохо, мы должны ему помочь.
- Что ты такое говоришь? Кому? Где? Мы? Почему? – Женя захлебывалась вопросами, а я, не ответив, поднялась и пошла обратно в глубину зала к служебному проходу.
- Ты с ума сошла?! – шипела Женька, но шла следом. Ей тоже было дико интересно.
Мы снова оказались в том белом коридоре, но на этот раз шли, ничего не боялись и, мужественно сжимая кулаки, были готовы к любой опасности. По дороге я вкратце рассказала Жене сюжет видения. Она мне даже, кажется, сразу поверила.
Мы дошли до конца и уперлись в двойные двери с овальными иллюминаторами. Я осторожно заглянула в один иллюминатор и увидела ту же картину, что и несколько минут назад в своем видении. Парень топлес висел посреди комнаты, взмокший от пота. С его спины медленно стекала багровая кровь, а под ногами копошились черные крылатые пауки. Тролль Ророгрэ взмахнул хлыстом и жуткие насекомые рассыпались на мелкие части.
Мы с Женей переглянулись и прижались к стене.
- Что делать? – испуганно прошептала я, вопрошая к воинственной Женьке.
Она в ответ пожала плечами:
- У нас даже оружия нет.
- Но у тебя же коричневый пояс по каратэ!
- Оранжевый, - нехотя, поправила она меня. Я была не сильна в градации мастерства каратиста по цвету пояса, но поняла, что «оранжевый» не должен добавлять оптимизма.
- Ладно, давай рассудим логически…
- Рассуждать некогда! – прошипела рыжеволосая амазонка московских кровей.
- Это ведь необычные злодеи, - осторожно начала я. - И всё это, вообще, смахивает на бред во время горячки. Но я уверена, что мы здесь оказались неслучайно. Давай, просто войдем и посмотрим по обстоятельствам.
Я старалась говорить быстро и лаконично, но получилось, что половину мыслей я так и не высказала. Женька скривила губы и посмотрела на меня с сочувствием, как на психически неуравновешенного ребенка.
- Просто войдем и посмотрим?! – не веря своим ушам, переспросила она.
- Да, - отрезала я, а у самой сердце ушло в пятки. «Ужас» так ужас.
Мы толкнули двери и застыли на пороге. Помимо тролля в комнате собрались все официанты из зала. Сейчас они были без масок, но лучше бы были в них. Таких экземпляров кунсткамера ещё не видела.
Все разом обернулись на нас. Тролль выдал на своем безобразном лице всю палитру возможных эмоций от гнева и испуга до облегчения и восторга и, наконец, воскликнул:
- Луна! Ифрит! Решили к нам присоединиться? Проходите, – он пошел нам навстречу, а мужику с тесаком в руках прорычал: - Придурок, ты что их не закрыл?
- Отпустите молодого человека, и мы уйдем! - решительно потребовала я. И откуда только такая храбрость взялась? Коленки тряслись и не слушались, но я старалась не показывать виду.
Мы с Женькой взялись за руки и осторожно попятились назад. Её рука тоже дрожала. Чудовища надвигались на нас плотной стеной. Мы оказались в коридоре, тролль спрятал свой огненный хлыст, в руках осталась лишь черная рукоять. Но его ухмылка, клыки и сальный взгляд желтых глаз заставляли поёжиться.
Краем глаза я увидела, что истерзанный парень поднял голову и не то с испугом, не то с надеждой смотрел на нас. Я прищурилась, чтобы злодеи не поняли, куда я смотрю. Да и, нахмурившись, я выгляжу зловеще.
- Если мы их повредим, Раин нас живьем разорвет, - грустно сказал один здоровяк с одним лишь глазом на переносице. И зря он это сказал, ибо мы тут же приободрились и осмелели. Вернее, мы просто перестали пятиться, и встали на месте, как вкопанные. Если какому-то их боссу выгоднее, чтобы мы оставались невредимы, значит, у нас есть время. А для чего мы нужны, меня это пока мало беспокоило.
Внезапно в моей голове прозвучала команда «Ложись!». Мы с Женькой, не расцепляя пальцев, пригнулись. И как раз вовремя: из комнаты вырвалась желтая волна света, и раздался свист, от которого громилы-уродцы покачнулись и завалились на пол. Устоял лишь Ророгрэ: на его ужасном лице нарисовалась гримаса ярости. Из комнаты повалил густой туман, как от дымовой гранаты.
Едва мы поднялись на ноги, как тут же что-то вылетело на нас из тумана и, разбив наше с Женькой рукопожатие, оттолкнуло нас подальше.
- Бегите! – крикнул приятный, но встревоженный мужской голос. Мы с Женькой спорить долго не стали, развернулись и побежали, как угорелые.
Лишь перед поворотом мы остановились посмотреть, как там дела у нашего спасенного. Он всего лишь взмахнул рукой и Ророгрэ выронил на пол свой огненный хлыст, который тут же погас. Парень ещё раз взмахнул, но уже обеими руками, и из его ладоней вырвалась очередная желтая вспышка, сбившая тролля с ног. Парень в ту же секунду развернулся и побежал в нашу сторону. На лету он подхватил нас обеих за руки, и мы побежали втроем прямо в стенку. Я не успела даже подумать о том, что сейчас разобьемся, как мы провалились в какой-то колодец.
- Офигеть! – не удержалась Женька.
Приземление было мягким, но коленку я всё равно ушибла. Отряхнувшись и поправив одежду, я огляделась. Низкий потолок, темные стены с болотным оттенком, покрытые пылью, грязью и слизистой дрянью. Тусклые фонари, болтающиеся на проволоке, под ногами мягкая земля и местами лужи. Мы были в каком-то подземном туннеле. Или в канализационном, судя по стоячей здесь вони.
Осмотревшись, я взглянула на того, кого мы спасали и вроде спасли. Он стоял чуть подальше от нас и натягивал на себя рубашку с коротким рукавом. И когда это он успел её прихватить с собой? Шустрый парень.
- Я обязан вам жизнью.
- Я знаю, - спокойно сказала я. – Как твоя спина?
- Нормально.
Женя молчала, буравя взглядом его загорелый, но израненный торс. У меня тоже было такое желание, но я сдерживала себя, стараясь смотреть как бы мимо него.
- Может, представишься и что-нибудь расскажешь? – язвительно спросила я, злясь, что если посмотрю на него и буду при этом мила, сгорю от стыда.
- Конечно! Простите, - он выпрямился, встал как по струнке: - Рад встречи с вами, меня зовут Ян.
- Какое длинное имя, - пробубнила я себе под нос, но Женя услышала и подыграла:
- Да, очень длинное, сложно будет запомнить.
- Придется написать шпаргалку, - я серьезно покачала головой.
Ян же был невозмутим, проигнорировав наши глупые смешки:
- Вы можете не представляться. До того, как приступить к заданию, мы все ознакомились с вашими досье.
- Что за задание? – равнодушно спросила я, делая вид, что мне не очень-то и интересно. На самом же деле, я сгорала от любопытства.
Ян наморщил лоб и окинул нас беглым взглядом, видимо, соображая, имеем ли мы право знать правду. Тогда я лишний раз ему напомнила:
- Ты обязан нам жизнью.
- Мне приказали следить за вами.
- Следить? Слушай, Насть, а ты оказалась права. И у тебя не шизофрения, - вмешалась подруга.
- Паранойя, Женя, это называется паранойя! - в очередной раз поправила я её и вновь обратилась к Яну: - Кто приказал? Раин?
Ян рассмеялся от души и сквозь смех ответил:
- Нет, не он. Совсем не он.
- Тогда кто? – не унималась я.
- Послушайте, - Ян состроил мученическую физиономию. – Это всё сложно. Если я назову имя, вам оно ничего не скажет. А когда я начну объяснять, вы попросите начать сначала. Так что давайте, я сразу начну с того места, откуда будет понятнее.
- Ты из ФСБ? – перебила его Женя.
- Или какой-то шпион? – спросила я.
- В каком-то смысле и то, и другое, - ответил он.
Мы с подругой удивленно переглянулись, ведь мы просто шутили, задавая эти вопросы.
Ян перевел дыхание и, набравшись смелости, патетично произнес:
- Добро пожаловать в Понумран!
Наверное, это была такая сакраментальная фраза, которая должна была произвести на нас особый магический эффект или наложить заклятие. Но всё оставалось неизменным.
Ян смотрел, ожидая от нас какой-то определенной реакции вроде ликования или ужаса, но ничего подобного от нас так и не дождался. Мы с Женькой снова переглянулись и виновато пожали плечами.
- То, что мы куда-то влипли, это и ежу понятно, - начала Женя.
- Но хотелось бы знать, куда именно, и как отсюда выбраться, - продолжила я за неё.
- Понумран. Обозначение этого слова вы не найдете ни в одном словаре, не увидите его описания ни в одной книге, - монотонно заговорил Ян. – Понумран – это целый мир, но в то же время лишь какая-то его часть и одновременно с этим Понумран - объединение нескольких миров. Понумран – это всё, что за гранью реального. Вот уже седьмое тысячелетие на этой планете светлые и темные борются за…
Я не выдержала и рассмеялась, не дав ему закончить.
- Боже мой! Светлые и Темные! «Ночной дозор» какой-то!
Женя была сдержанней меня, но тоже хихикала, готовая вот-вот перейти на хохот.
- Вы мне не верите, - обреченно подытожил Ян. – Тем лучше для…
Он внезапно умолк, подняв взор к потолку. Спокойное выражение его смазливого личика сменилось на тревожное.
- За нами погоня, пора уходить, - сухо сказал он и, не дав нам опомниться, схватил за руки и мы снова побежали.
К счастью, долго бежать не пришлось - мы снова куда-то провалились. А когда я открыла глаза, то поняла, что мы находимся в фонтане на площади ВДНХ.
- Зашибись! – крикнула я.
- Ты офонарел?! – Женя выглядела настолько свирепой, что, казалось, готова была разорвать Яна на куски.
Я решительно вылезла из фонтана. Меня радовало только то, что на такой жаре, одежда высохнет мгновенно, но вот новым босоножкам может подойти конец. На коробке с ними было написано «Для сухой и маловлажной погоды». Про стояние в фонтане ни слова.
Кроме трех придурков, вроде нас, в фонтане плескалось множество людей, вокруг фонтана их было ещё больше. Это же ВДНХ, это же лето, это же Москва. Одним словом, всем было наплевать на нас. И это к лучшему, а то не представляю, как бы они отреагировали на троицу, выросшую из-под земли, то есть из-под воды?
На солнце мой мозг отказывался работать в полную силу. Не спасал даже легкий ветерок, холодящий мокрую кожу ног. Я отошла в тенек подальше от фонтана и толпы и даже нашла свободную скамейку. Вскоре ко мне подошли Ян и кокетничающая с ним Женя.
Я не сказала бы, что Женька была красивой моделью с глянцевой обложки, но её росту и фигуре могла позавидовать любая девушка. А ещё эти её пышные рыжие волосы. Конечно, она их регулярно подкрашивала, но кому это интересно? Ведь всем важен результат. И носила она всегда мини-юбки либо короткие шорты, а в холодное время – узкие джинсы и легинсы.
Не знаю, почему я в тот момент так зло смотрела на неё. Возможно, мне не нравилось, что она опирается на руку Яна, а он, слушая её болтовню, улыбается ей. Не думаю, что Ян мне понравился так сильно, что я тут же начала его ко всем ревновать. Скорее всего, во мне жил и процветал дух соперничества. Мы с Женей были лучшими подругами, но ведь всем известна подноготная женской дружбы.
_____________
Ян проводил нас до метро и только тогда мы ему сказали, что нам отсюда до дома проще добраться наземным транспортом. Он не стал возражать и повел нас обратно к остановке. По пути я съехидничала, что он сопровождает нас, как секьюрити. А он на это ответил совершенно серьезно:
- Моё начальство дало такое распоряжение. Сначала задача заключалась в доставке вас в штаб. Но в ходе слежки… я совершил ошибку. В общем, вы видели всё сами. Теперь вам предоставляется выбор.
- Выбор?
- Да, вам дается неделя. Вы спасли меня, бросив вызов команде Раина. В подреальном мире это многое значит. Обстановка изменилась. За вас велась «холодная война», теперь она готова ужесточится и выйти за рамки дозволенного. Миру пока ничто не угрожает, но последствия могут быть необратимыми. С каждой минутой происходят изменения, которые приближают…наше поражение.
- Как всё интересно, - загорелись глаза у Женьки.
- Послушай, - уводя взгляд, проговорила я. – Я не до конца понимаю, что происходит, но из того, что ты сказал, следует, что нас ввязывают в какую-то древнюю войну. Это всё похоже на бред. Но я верю, ибо видела сегодня своими глазами такие вещи, в которые обычным людям сложно поверить. Но я не удивлена, и ты знаешь почему.
Я подняла на Яна глаза. Он выглядел испуганным, но слушал меня сосредоточенно.
- Что ты и твоё начальство хотите от нас? Где гарантии нашей безопасности?
- Вам дается неделя на то, чтобы решить хотите ли вы быть с нами. Если да, то мы примем вас в свои плотные ряды, как членов своей семьи. С нами вы будете в большей безопасности, чем сами по себе.
- Я даже не знаю, кто вы такие, - иронизировала я. – Как я могу перейти на вашу сторону.
- Я всё расскажу.
- Когда?
Ян остановился и огляделся по сторонам:
- Домой торопитесь?
Я вопросительно посмотрела на Женю. Она мотнула головой.
- Не сильно, - ответила я.
- Тогда приглашаю прогуляться по парку.
И он по-джентельменски подставил нам обе руки, чтобы никого не обделить. К такому близкому контакту я была морально не готова, поэтому отвернулась, скрестив руки на груди. Если Ян и Женька пойдут под ручку, а я рядом, все решат, что они влюбленные, а я третья лишняя. А если мы обе схватимся за него, то со стороны будет казаться, что мы одного парня поделить не можем.
Гордость не позволяла мне выбрать второй вариант, и я пошла одна чуть в стороне от сладкой парочки.
_______________
Из истории Яна мы узнали немногое, но то, что открылось нам, будоражило разум. В любой другой ситуации я подняла бы на смех человека, утверждающего, что он воин Света. Но сейчас, после того, как я своими собственными глазами… И если бы Женя не видела того же самого, что и я, то можно было бы смело бежать к доктору и проверять свою психику.
Я всегда мечтала о чудесах, я хотела к ним прикоснуться, но, прикоснувшись, я почему-то отказывалась в них верить.
«Дорогуша, это просто твой очередной сон», - успокаивала я себя, но сердце предательски билось о ребра. Меня колотило от восторга, а Женя светилась от счастья. Мы, молча, переглядывались с ней, а Ян, спокойный как домашний психолог, рассказывал нам вещи, перевернувшие всю нашу жизнь.
Он рассказывал нам «о древнем и вечном противостоянии Добра и Зла». Да, он сказал это именно такими словами, видимо, чтобы мы лучше уловили смысл. На деле же, как он объяснил после, это было буквально противостояние новаторов и консерваторов. Одни (это Темные, то есть «плохие парни») всё время пытаются изменить наш привычный мир. Что якобы очень дурно скажется на нем, на людях и на таинственном Понумране, а так же разрушит оба этих мира со всеми, кто их населяет. И другие (это, конечно, Светлые, то есть «хорошие дядьки») всячески пытаются сохранить равновесие и… (внимание!) «не допустить разгула волшебства в современном мире».
Мы с Женькой слушали Яна, развесив уши и забыв обо всем остальном. И дело тут было не только в его красноречии и внешней привлекательности, а ещё и в том, что слушательницы ему достались искушенные и падкие на мистику и магию.
Не знаю, как повел бы себя на нашем месте любой другой нормальный человек, но мы были в каком-то роде подготовленными. Мы просто были готовы услышать то, что нам хотели сказать. А верить или нет - это уже вопрос второстепенный.
Когда в воздухе появилась легкая прохлада, и начало смеркаться, Ян понял, что уже очень сильно нас задержал. Поэтому он спешно извинился перед нами и, лишний раз напомнив про то, что у нас ровно неделя на раздумья, проводил нас до остановки. На этом мы и распрощались.