Екатерина Лошкова
Мальчик лет десяти с большими искрящимися голубыми глазами на веснушчатом лице, заложив руки за спину, ходил по комнате, о чём-то размышляя. Его взгляд остановился на пухленькой четырёхлетней сестрёнке с многочисленными немыслимыми бантиками в длинных светлых волосах, на платье и даже на запястьях рук. Она старательно рисовала в альбоме принцессу.
– Алеся, хочешь быть космонавтом?
Девочка, зная, что брат большой выдумщик на всякие проделки, подозрительно взглянула на него и, ожидая подвоха, вздохнула, а потом снова взялась за карандаши. Помолчав некоторое время, она тихим голосом ответила без всякого энтузиазма:
– Хочу.
Мальчик заглянул в шифоньер и, не найдя того, что искал, открыл кладовку, тщательно осмотрел все полки, но и там не было ничего, что могло бы пригодиться для придуманной им игры. Он хотел уже прикрыть дверь, но на полу, за гладильной доской, увидел большую круглую корзину без ручек, доверху наполненную грязным бельем. Мальчик, не задумываясь, вытряхнул содержимое корзины и, прикатив её в комнату, властным голосом скомандовал:
– Алеся, а ну, марш в ракету! Быстро! А то американцы опередят!
Алеся отложила краски, недоверчиво посмотрела на брата, подошла к лежавшей корзине и с опаской влезла в неё. Она скорчилась там, а для большей устойчивости уперлась головой и ногами в бока корзины. Девочка приготовилась к полёту в космос.
Мальчик стал вращать корзину в разных направлениях, не обращая внимания на истошные вопли сестры.
Мать, вошедшая в подъезд, сразу же услышала громкие крики дочери. Она в одно мгновение оказалась на своём этаже, рывком открыла дверь квартиры и, поняв в чём дело, сразу же прекратила безобразие. Она вытерла слёзы дочери, шепнула на ушко несколько ласковых слов. Потом поставила коробку с конфетами перед Алесей и погладила её по голове.
– Ешь, Алесенька, конфеты. Твой брат конфет не заслужил! – и, повернувшись к сыну, добавила. – Встань в угол, Алексей! Так не ведут себя старшие братья! Ты должен быть защитником младшей сестрёнке! – она испытующе посмотрела на сына, покачала головой и с горечью произнесла. – Эх, ты!.. Ты же мог изувечить сестру. Хорош защитник, нечего сказать!
Пока мать вытирала пыль с мебели, Алёша смотрел то на сестру, то на исчезавшие конфеты.
Алеся, заметив, как брат жадно сглотнул слюну, чуть не поперхнулась. Виновато поглядела на Алёшу. Конфеты уже не кзались такими вкусными, как минуту тому назад. Девочка стала жевать медленнее.
Мальчик исподлобья взглянул на сестру, отвернулся к стенке и недовольно пробурчал:
– Ест – аж противно смотреть!
Алеся двумя пальчиками взяла очередную конфету и, несмело глядя в затылок брата, медленно поднесла её ко рту, откусила чуть-чуть, но конфета уже не казалась такой вкусной, как минуту тому назад.
девочка всё ещё была под впечатлением пережитого, но она представила себя на месте Алёши и посочувствовала ему.
Мать вышла на минутку из комнаты.
Алеся, не подозревавшая о науке под названием «педагогика», решила исправить непедагогичный поступок матери. Она взяла несколько конфет, завернула их в тонкую бумажку, которая прикрывала конфеты в коробке и быстро сунула под подушку брата.
Тот краем глаза наблюдал за сестрой.
Взгляд его теплел всё больше и больше… Алеся подошла к нему, погладила по руке и сказала:
– Эти конфеты тебе, Лёша. А маме скажу, что все конфеты я сама съела, – девочка большими и такими же голубыми глазами, как у брата, доверчиво посмотрела на него, на мгновенье прижалась к руке Алёши и пошла на своё место.
Алёша будто повзрослел. Он с обожанием взглянул на сестру, затем хлопнул её по плечу и проникновенно воскликнул:
– Алеська, я больше никогда не буду тебя обижать!
… И обещание своё Алексей выполнил.