продолжение 3
После обеда Властантиныч вернулся в кабинет вместе с зав.отделом по исследованию трупов, настоявшем на "аудиенции, пока не забыл". Неумолимо приближавшиеся заседание Методического совета бюро и очередная июньская юбилейная конференция обязывали к тому. Стоило обговорить еще раз тему доклада Антолича. Впрочем, задача была намного проще – из двух тем выбрать одну, но наиболее актуальную - "животрепыхательную".
- Только ради Бога не о сроках производства экспертиз, - опередил Властантиныч. – Об этом каждый день талдычим. В конце концов по этому поводу пора прекращать разговоры-посиделки-увещевания. Есть приказы и инструкции – и будь любезен выполняй свои обязанности. Это не детский сад и не школа. "Не можешь – научим, не хочешь – заставим" – так нас учит поговорка.
- Дык вить, некоторые до сих пор не понимают. Сто причин в оправдание. Или требуют невыполнимого на данный момент. Меня иногда бесит…
- Не заводись, Антолич! Давай "ближе к телу", как писал Ги де Мопассан. Ты все-таки определился с темой или нет? Время-то бежит. Что надумал?
- А можно я сачкану?
- "Неможно"! Имей совесть! Говори – какая тема?
- "Пытай-пытай, Мюллер!" Хочешь лучше расскажу о новом методе лечения гриппа? Приходит больной к врачу на прием. Тот посмотрел там-сям и ставит диагноз – СПИД. У больной с испугу все сопли высохли. Страшно? Но эффект стопроцентный! Вот ты смеешься, а один наш общий знакомый коллега (да знаешь его) на полном серьезе после рассказанного спросил: "А в какой это поликлинике было?" У него же всегда проблема с чувством юмора. Со школьной скамьи. А может – и раньше. Крыше у него протекла, что ли? Или поехала совсем?
- Ты меня байками не корми. Поконкретнее – время дорого. Может, все-таки остановимся на дефектологии медицинской документации. Как бы продолжение темы Петсаныча, но только уже в отношении трупов.
- Будет тавтология. Что нового можно добавить к его докладу? Хотя иногда премного удивительного: чем же думают отдельные лечебники? "Пару слов с ослов", как ты не скажешь, норму описал, а диагноз с потолка. Потом разбирайся во время экспертизы – что к чему и почему. Но самое обидное то, что снимешь диагноз как неподтвержденный объективными клиническими данными, так ты же, эксперт, и виноват. Нашли стрелочника! Как же: тот Сидор Сидорыч – хороший, он бюллетень дает, он диагноз любой поставить может, он – гуманист, а эксперт – какой толк от него?
- Была у меня тут намедни подобная ситуация, Антолич. Как председателя комиссии меня в суд вызвали. Смотрю – в повестке знакомая фамилия. Эта истица накануне приходила "с крайним несогласием с экспертизой", раскричалась, а в конце этого устроенного ею гвалта обвинила меня "в непорядочности" и гордо ушла. А сыр-бор весь загорелся в связи с тем, что мягко назовем "добренький-сердобольненький" невропатолог поликлиники, идя на поводу предложенной фабулы и описав кое-что, что видел, выставил диагноз: "сотрясение головного мозга". Эта гражданочка-истица диагноз как флаг-транспорант в руки и давай права качать. Наша комиссия с участием зав.невропатологии, не найдя ни единого объективного признака, сняла указанный диагноз сотрясения. (Были признаки вообще или нет – сам Бог знает и тот врач из поликлиники). "Что написано пером, не вырубишь топором" – мы должны верить написанному в юридическом документе, коим является в данном случае амбулаторная карта. В суде гражданочка твердит, что у нее было сотрясение головного мозга, я цитирую вывод о том, что судя по представленным мед.документам, диагноз не правомочен. В ответ слышу: "Да что он понимает – он же не невропатолог!" Далее разговор о состоянии ее зрения пошел, я опять цитирую выводы комиссии, истица перебивает: "Да что он понимает – он же не окулист! Что вы его слушаете?" И ноль внимания на то, что в комиссии и окулист высшей категории участвовал. Короче говоря, на первом этапе после травмы одни сплошные диагнозы без аргументов. И те врачи – хорошие. А когда после тщательного анализа и оценки написанного диагнозы не приняли во внимание – эксперты плохие.
- Ей надо было не в суде кричать, а пойти в поликлинику и "большое спасибо" сказать тем врачам, что описывать не могут. Или не хотят. Вот с ними надо разбираться, а не с экспертами.
- "Верно-верно, кум, толкуешь!" Как говорят: "Грамоты много, да некому писать". Однако давай к теме вернемся, Антолич. Может, все-таки о сложности экспертиз поговорим.
- Да что там говорить? Я твердо стою на своей позиции – нечего какие-то критерии сложности придумывать. Это от лени великой придумывают. Я считаю, что сложных экспертиз трупов вообще нет! Есть просто трудоемкие и "головоломательные". Это дело другое. Тут приходится напрягаться, вспоминать чего не знал, читать книжки разные, медицинские, самому гистологию посмотреть или под стереомикроскопом выискивать аргументы истины. Одним словом, надо суетиться (в хорошем смысле слова), чтоб дураком не выглядеть. Тот же, кто хочет спокойной жизни по принципу "не бей лежачего" чуть что – сразу же: "Экспертиза сложная, пусть кто-нибудь с большим стажем это делает или сам зав. вскрывает".Вот и получается: заведующий(будем считать) и так умный (он ведь все время сложные экспертизы делает), а тут еще умнее будет после очередной "сложности". А тот эксперт как был дурнем (а по-другому и не назовешь), так им и останется. Обидно за тех, кто не боясь трудностей, за все берется, чтобы перейти "из лиги дурней в лигу умников". Обидно, что он с тем лентяем на этом этаже своего экспертного роста получает одинаковую зарплату. Вот и и весь тебе, Властантиныч, мой сказ о так называемой "сложности экспертиз".
- Я с тобой в принципе согласен. Наши точки зрения не противоречат друг другу. Но все же я хочу сказать следующее. Среди наших экспертов бытует мнение, что сложными экспертизами следует считать те, которые связаны с травмой, например, с причинением колото-резаных, огнестрельных, рубленых повреждений. Однако с ними не могу согласиться, потому что здесь гораздо проще, ибо есть определенные критерии, позволяющие сделать конкретный вывод. Есть входное огнестрельное ранение, есть раневой канал, есть и выходная рана, в наличии дополнительные факторы выстрела. Умозаключение приходит само по себе – выстрел произведен с близкого расстояния из огнестрельного нарезного оружия, который привел к образованию одиночного сквозного проникающего ранения, допустим, груди с повреждением внутренних органов, а направление выстрела несложно определить по направлению раневого канала, конечно, если при исследования трупа эксперт использовал необходимые методики. Как говорится: "И делов-то!"
Другое дело, когда смерть скоропостижная или, как пишется в наших отчетах, внезапная. Вот тут приходится голову поломать, все извилины скрутить в жгут, особенно когда находишь различные морфологические проявления нескольких нозологических заболеваний. Чем преклонней возраст исследуемого объекта, тем значительно легче, Но когда молодой возраст и скудные проявления, - задача намного усложняется.
Мне припоминается два случая из моей личной практики.
В о с п о м и н а н и е ч е т в е р т о е
(очень профессиональное)
Это было как гром среди ясного летнего месяца: в городской реке плавали (некоторые даже сами видели) части человеческого тела.
Ужасающая новость не оставила ни одного горожанина равнодушным – повсюду на улицах и в общественном транспорте раздавались осуждающие возгласы и строились многочисленные версии, каждая из которых с одной стороны казалась нелепой, с другой стороны – все же заслуживала внимания. Вот этой "другой стороной" и занимались сотрудники МВД и прокуратуры. Но для начала нужны были хоть какие-нибудь отправные точки.
Это понимал и Властантиныч. Поэтому подходя к бюро раньше обычного времени, он нисколько не удивился встретившемуся по пути и спешившему начальнику уголовного розыска района, прозванного почему-то Махалычем, который, кстати говоря, учил своих подчиненных ценному правилу: "Успешное раскрытие убийство начинается от слияния двух источников – место происшествия и секционный стол в морге". Нельзя припомнить ни одного случая убийства, когда бы не присутствовал при вскрытии трупа "убиенного" он сам лично или с кем-то из отдела (число сотрудников вариировалось от тяжести содеянного).
Вот и сегодня, нетерпеливо наблюдая за тем, как готовился Властантиныч к вскрытию, Махалыч одновременно излагал контрапункты осмотра места происшествия, строил версии и задавал вопросы эксперту.
С первым вдохом тяжелого морговского воздуха представало жутковатое зрелище (как говорится в народе – "не для слабонервных"), которое трудно описать. На секционном столе лежало пять частей (не хватало только головы) того, что раньше называлось "человек". Все части были грязно-темно-зелено-коричневого цвета, увеличенные в объеме, исторгавшие целый букет неприятно-приторно-отвратительных запахов. Однако это была "лирика", ибо уже через несколько минут простое человеческое эмоциональное потрясение прошло и началась скрупулезная экспертная работа, которая принесла определенные результаты.
Расчленение тела неустановленной женщины, как и следовало ожидать, было произведено топором. В области левой молочной железы, невзирая на гнилостно измененные ткани, выявлен послеоперационный рубец. Обнаруженный минимум привел к решению скелетировать труп и исследовать костные останки в рентгеновских лучах. Помощь больничных рентгенологов оказалась бесценной: конкретизировался возраст умершей и выявилась находка – краевое повреждение двух ребер (в немыслимом ракурсе, изобретенном совместными усилиями начальника УГРО и эксперта, -грудная клетка была подвешена перед рентгеновским аппаратом в таком положении, если бы это был стоящий человек), при этом произведена серия снимков. Целенаправленное исследование этой находки показало, что повреждение возникло от действия острого колюще-режущего орудия месяца полтора-два до наступления смерти.
Поздний вечер прервал деятельность исследователей. Перспектива завтрашнего дня обозначила два направления: первый – изучение картотеки без вести пропавших женщин в диапазоне установленного возраста, второй (самый нелегкий) – поиск в хирургических отделениях всех городских больниц за последние три месяца историй болезни поступавших женщин с ножевыми ранениями груди. И это все одновременно с продолжением оперативных разработок.
На следующий день к обеду было закончено детальное изучение всех частей тела и начались лабораторные исследования. (Кстати, судебные биологи подтвердили принадлежность частей трупа одной женщине). А после обеда "a la naskoro" Махалыч и его помощники выложили на стол перед Властантинычем ворох историй болезни. Изучение медицинской документации и сопоставление с обнаруженным на вскрытии через полтора часа дали свой положительный результат в виде единственной истории болезни, в которой, как пасьянсе, все совпало.
Но ликовать было рано: отсутствовала голова трупа. Оставим в стороне подробности сыскной работы и ее сложности, а только констатируем отрадный факт – появилось реальное лицо: сожитель женщины, которая после ножевой раны побывала на больничной койке.
Дальнейшие события поначалу развивались стремительно. Оказалось, что сожитель сам нанес ей ранение, что на его глазах, находясь в пьяном недоразумении (судебные химики подтвердили сей факт), умерла дома "без его помощи", что (но это после осмотра дома, где они жили-поживали) он, "испугавшись смерти" своей подруги, решил спрятать тело в подполе, что появившийся в доме неприятный запах гниения спровоцировал его на расчленение тела умершей и что он летней ночью проводил частями свою подругу в последний путь, вернее сказать – в последнее плавание. Но затем как будто кто-то нажал на тормоза: сожитель замкнулся в себе, стал осторожен в рассуждениях и ответах на допросах, никак не мог(или не хотел) вспомнить место "затопления" головы. А голова нужна была для идентификации личности с прижизненными фотографиями той женщины, которая лежала в городской больнице. Следствию нужна была надежная точка опоры.
А тем временем лето закончилось и наступило календарная осень. Вот тут-то на стыке двух сезонов года (как часто это бывает) произошла перемена и в ходе следствия, естественно – в лучшую сторону: сожитель "вдруг" вспомнил то место, где находится недостающая часть женского тела с привязанным к ней утюгом.
"Кесарю кесарево", следователю следственное, суду судебное, ну а эксперту… После проведения ряда исследований представленной головы прозвучал твердый вывод эксперта медико-криминалистического отделения: "Представленный череп женского пола европеоидной расы принадлежит гр….(т.е. именно той женщине, которая не по собственной инициативе отлежала в стационаре больнице)". Судебные биологи в свою очередь подтвердили принадлежность головы к ранее исследованным частям тела. Таким образом, все тело было в полном сборе.
Властантиныч с профессиональной гордостью при случае до настоящего времени всегда приводит этот пример тесного взаимодействия следственных органов и судебных медиков, а также "поет гимны" апофеозу совместных усилий экспертов разных структурных подразделений одного бюро судебно-медицинской экспертизы (несмотря на то, что непосредственную причину смерти так и не представилось установить из-за степени выраженности гнилостных деструктивных изменений кожных покровов, мышечной ткани и сохранившихся внутренних органов).
В о с п о м и н а н и е п я т о е
(тоже профессиональное)
Властантиныч был дежурным экспертом по графику. Ночь выдалась весьма неспокойная – пришлось много выезжать (слава Богу, убийств не было) и мало поспать. Собираясь на работу, раздался телефонный звонок-приглашение выехать еще на место обнаружения трупа. Утренние личные мероприятия по облагораживанию внешности были завершены с максимально сжатые сроки. Далее (если использоваться телеграфный язык) происходило по следующей схеме: выход из дома – автомобиль с оперативной группой – шутки по поводу "завтра отоспимся" – минуты поездки – скрип тормозов усталой машины – и вот знакомое "приехали"..
Под лоджией первого этажа панельного дома виден труп молодой девушки в новом синеватом джинсовом брючном костюме. И если бы не знать данные дежурной части МВД, то можно было (допустим, проходя мимо) подумать, что девушка от усталости присела здесь отдохнуть и задремала… Сохранивший форму сигареты пепел и фильтр возле левой кисти, касавшейся земли, подспудно заставлял думать, что девушка спряталась под балкон покурить подальше от посторонних глаз ревнителей морали (время-то было еще то!).
Осмотр трупа серьезных телесных повреждений, кроме пары почти заживших царапин на правой кисти и кровоподтека недельной давности в области правого коленного сустава, не выявил. Находившийся во внутреннем кармане куртки пропуск снял проблему установления личности, что ускорило отправку трупа в морг. Толпа утренних зевак разочарованно рассосалась.
Состояние трупных явлений позволяло производить исследование трупа почти сразу же после транспортировки его в морг. Махалыч (район-то города опять был его), оглядев уже обнаженное тело, уходя, попросил Властантиныча сообщить по телефону "если вдруг обнаружится внутренний криминал" (так он называл повреждения костей и внутренних органов, выявляемые при вскрытии). Два с половиной часа, проведенные у секционного стола, ровным счетом, кроме дистрофических изменений со стороны сердца, не дали ничего безоговорочно принимаемого для формулировки окончательного диагноза причины смерти. Теперь оставалось надеяться на многочисленные лабораторные исследования.
Но пора ожидания не была порой бездействия для Властантиныча и Махалыча. (Кстати, кроме дружеских отношений, по жизни у этих двух диаметрально разных профессионалов была одна общая и объединяющая черта – азартное желание докопаться до самой сути, до истины во чтобы то ни стало И если кто-нибудь со стороны назвал их Холмсом и Ватсоном современнос ти, то он, наверняка, оказался бы прав.) Вот и этот случай не оставил их без различными, хотя следственные органы, узнав об отсутствии криминала, утратили интерес к нему.
Два энтузиаста встретились после работы и наметили план дальнейших действий. Смерть в 18 лет! Даже если она скоропостижная, почему же она состоялась? Используя служебное положение, Махалыч взял на себя ответственности подписывать всевозможные запросы, в том числе – медицинской документации на имя умершей, начиная с пеленочного возраста, допрашивать всех, кто общался с этой молодой девушкой, прослеживая ее последние дни до момента наступления летального исхода. Властантиныч в свою очередь анализировал поступающие данные амбулаторных карт и историй болезни, взял на себя производство гистологического исследования, не гнушаясь прибегать к консультациям опытных патологоанатомов. Каждый новый дополнительный лабораторный вывод расширял и множил список изучаемой специальной литературы.
И наконец спустя два с половиной месяца Властнтиныч поставил свою подпись в конце объемной экспертизы. Это был итог совместных усилий, который восстановил не только все, что произошло за неделю до смерти, но и всю историю развития этой молодой девушки.
Судя по сведениям детской поликлиники, девочка Т. не отличалась крепким здоровьем: частые простудные заболевания и широкий диапазон инфекций завершили дошкольный период ее развития, а первые школьные месяцы ознаменовались неоднократной ангиной довольно тяжелой формы. Не перечисляя всех возникающих и проходящих болячек до 16-летнего возраста, врачебное внимание было заострено на таких, как: вирусный гепатит, инфекционно-аллергический полиартрит и остеомиелит, по поводу которых ей пришлось лечиться в стационаре больницы.
После окончания школы девушка, покинув пенаты, оказалась в стольном граде, где либо "по велению сердца своего", либо по путевке, "идя на поводу комсомольских зазывал", устроилась на крупный перспективный завод. Суставные боли беспокоили все чаще, клинические симптомы оставались на прежнем уровне, если не считать появления болезненных ощущений в области сердца. Сам собой возник вопрос: "А не связало ли это все одним единым узлом по имени "ревматизм"?" Результаты последний обследований не исключали такой возможности, но и не давали полной уверенности установить окончательный диагноз. Поэтому врачебный консилиум принял решение о том, что точку над "i" должно поставить в Москве.
Поездка в "белокаменную" была как нельзя кстати: давно хотелось прикупить что-то новенькое из одежды, более современное ("джинсовый век" к тому времени уже наступил), да и так из оригинального съестного к празднику привезти кое-чего(колбаски да апельсинов – к примеру). Пройдя все препоны железнодорожного испытательного полигона с вполне определенным успехом (обретение билета в общем вагоне), совершив подворный обход дальней родни и близких знакомых с поисках бренного металла ("естественно, до следующей зарплаты") и проведя ночь в полусидячем положении, в полудреме-полусне, в теснейшем контакте с соседями душного вагонного общежития, Т. наконец увидела, как "утро красит нежным цветом стены древнего Кремля", и окунулась в муравьиную толчею московских улиц, улочек и переулков. Два последующих дня пролетели в ритме "спортивной стрельбы по летающим мишеням": с утра медицинское обследование, затем до вечера "бег по пересеченной местности" рыночно-магазинного пространства, завершающийся на вокзале – сначала в вертикальном положении, находясь в "резиновой" очереди к амбразуре железнодорожно-кассовой богине с целью захвата билета для возврата на родину (что удалось только со второй попытки), потом – в положениях, которые трудно означить словами, полубодрствование вперемежку с полусном, коротание кажущейся бесконечной ночи.
Аккуратно сложив вчетверо заключение врачей-консультантов, которые не рискнули на этот раз подтвердить опасения развития ревматического процесса в молодом организме, внимательно выслушав рекомендации и наставления, завершившиеся настоятельным приглашением на повторное обследование через год, Т. оставшееся время до отхода поезда посвятила поисково-закупочным мероприятиям. Ночь вагонного пребывания в направлении "обратно" по своей сути была родной сестрой железнодорожной ночи в направлении "туда". Но на перроне ставшего уже родным города Т. ожидало маленькое везение – знакомый парень, встречавший мать с этого же поезда, любезно предложил подвезти до заводской общаги на своей машине. Это обстоятельство несколько увеличило время демонстрации приобретенного подружкам по комнате и позволило даже примерить "джинсуху".
После легкого утреннего макияжа и легкого завтрака Т. вместе с девчатами оказалась в месте "дислокации основных ударных сил праздничного субботника" (такое мог придумать только заводской парторг в своем вступительном обращении). Т. была поставлена на "гальванику".Дело – привычное, доведенное до полуавтоматизма. Так началось время субботника в напряженном ритме ожидания непременных трудовых побед.
В это утро Т. не отличалась обыкновенным для нее весельем, что озадачило ее подружек. На их распросы она честно ответила, что самочувствие неважнецкое, какие-то непонятные боли в области желудка, а то, что болит голова, - это результат вагонной сутолоки. Работу продолжили, но через пару часов боли в голове стали сильнее, и девушка вынуждена была присесть за рабочий стол, обхватив голову руками. Зав.цехом (добрая женщина, не понаслышке знавшая что такое головные боли – сама страдала гипертонией) по делилась таблеткой и посоветовала подышать свежим весенним воздухом.
Подведение итогов субботних достижений ударного труда состоялось ближе к обеду. Девчата возбужденной ватагой вернулись в чрево общаги, где сварганив наскоро закусь, присели за стол попробовать десертного вина, привезенного из столицы. Т., ощутив благотворное влияние таблетки, при ободрилась и выглядела гораздо лучше, но вина не стала пить, только слегка пригубила, чтобы почувствовать его вкус, расхваливаемый присутствующими на все лады. Усталость и добрая пища сделали свое дело – пара часов была отдана в дар покровителю сна Морфею. Ее разбудила образовавшаяся суета в комнате – это девчата собирались на дискотеку. Хотя ощущение усталости полностью не растворилось, Т., переборов себя, тоже приступила с легкой "боевой раскраске". Новая "джинсуха" оказалась в самый раз. Покурив с подружками привезенных по случаю болгарских сигарет "ВТ", Т. направилась со всеми на троллейбусную остановку. Минут через 30 они вышли из душного, набитого до предела транспорта, и направились на танцевальное торжество музыки.
Вдоволь подвигавшись в ритмах зарубежной и отечественной эстрады и расставшись с подругами, после дискотеки Т. пешком отправилась с провожатым – потенциальным женихом к нему домой. Прогулка на свежем воздухе завершилась постельными развлечениями с неоднократными перекурами захваченных с собой сигарет и смакованием черного кофе. Незаметно насту пил теплый вечер, постепенно перешедший в ярко-звездную ночь. Не убедив остаться в квартире до утра и проводив немного будущую невесту, которая решила переночевать у своей подруги, пылкий любовник вернулся домой. А Т., дойдя до первого дома и облюбовав место под балконом, присела на молодую зеленую траву, закурила сигарету "ВТ" и прислонилась к прохлад ной бетонной перегородке…
Властантиныч еще раз перечитал свои выводы:
"Учитывая данные материалов дела (положение и поза трупа на момент осмотра его на месте обнаружения, отсутствие на нем следов борьбы и самообороны), принимая во внимание отсутствие телесных повреждений, этилового спирта и его аналогов в жидких средах организма, а также отсутствие каких-либо отравляющих или других ядовитых веществ во внутренних органах, которые могли бы повлечь за собой смертельный исход, считаю, что смерть гр. Т. наступила от острой сердечно-сосудистой (метаболической) недостаточности, развившейся вследствие заболевания - миокардиопатии токсико-инфекционной этиологии, сопровождавшейся изменениями со стороны сердца в виде очаговой резко выраженной дистрофии мышечных волокон с их истончением, очагового ожирения умеренной формы и неравномерного кровенаполнения миокарда, умеренного коронаросклероза, на фоне заболеваний: хронического гепатита, хронического двухстороннего тонзиллита, острого бронхита в стадии обострения с явлениями очагового бронхоспазма.
Дистрофические изменения внутренних органов в сочетании с повышенным содержанием глюкозы в крови свидетельствуют о длительном течении болезненных процессов в организме, что подтверждается и данными представленных медицинских документов - частые инфекционные заболевания верхних дыхательных путей (острые респираторные заболевания, ангины, острые риниты и евстахеиты), вирусный гепатит, инфекционно-аллергический полиартрит и остеомиелит.
Обострению имевшегося при жизни у гр.Т. основного заболевания способствовали также следующие социальные факторы: общее недомогание во время работы на субботнике и после работы вечером (см показания свидетелей на листах дела 125-138), физическое переутомление (активная трудовая деятельность на производстве накануне, длительное бодрствование до наступления ночи, сопровождавшее неоднократными половыми актами).
Определенную роль в обострении этого заболевания сыграла работа гр.Т. во вредных условиях, связанных с вдыханием паров сернокислых и хлористых окислов никеля, натрия и меди, а также соляной кислоты во время гальванических работ на субботнике.
Наличие на окурке, обнаруженном на месте нахождения трупа гр.Т., следов губной помады, идентичной той помаде, которая была изъята из кармана куртки умершей, а также наличие на окурке слюны с антигенами, свойственными для умершей, позволяют утверждать, что незадолго до наступления смерти она курила сигарету. А поскольку, как известно, никотин, содержащийся в табачных изделиях вызывает спазм кровеносных сосудов, в том числе и коронарных сосудов сердца, который нарушает кровоснабжение мышц сердца, следует, что выкуривание сигареты гр.Т. также можно рассматривать как способствующий фактор ухудшения общего состояния организма и в конечном итоге - обострения имевшегося заболевания сердца.
Принимая во внимание степень развития ранних трупных явлений, а также отсутствие гнилостных изменений, следует считать, что с момента наступления смерти до момента осмотра трупа на месте его обнаружения прошло 4-8 часов."
Властантиныч, испытав истинное чувство удовлетворения от проделанной работы, и благодарно посмотрел на литературные источники, среди которых особо отметил два из них: Е.И.Чазов "Спорные вопросы патогенеза и классификации ишемической болезни сердца" (Архив патологии, 1978г.) и С.Божинов и Г.Гылабов "Миопатии" (София, 1977)…
Разговор с Антоличем закончился обоюдным согласием: на конференции он обещал с таким же запалом выступить по поводу сложности судебно-медицинских экспертиз с использованием конкретных двух или трех случаев.
Дверь кабинета закрылась за Антоличем почти одновременно с телефонным звонком. Это давнишний друг – директор школы, прозванный его питомцами "Громыхалычем" напоминал о том, что он обязательно подойдет ко времени, как договаривались накануне. Таким образом, до его прихода у Властантиныча выкраивалось время для приятного дела, которое нужно произвести в обязательном порядке – распечатать свои собственные стихотворные поздравления по случаю Дней рождения. С одним из них сегодня Властантиныч должен идти к своему товарищу на упомянутое торжество, а два других адресованы жене и сыну, "праздники сердца" которых настойчиво приближались и следовали буквально друг за другом. Первый лист после журчания лазерного принтера содержал следующий текст:
Горенье + настойчивость = успех!
Вот прописная истина для всех.
Чем раньше это постигаешь,
Тем больше в жизни бренной достигаешь,
Тем больше претворяется идей,
Тем шире круг становится друзей.
Так пусть горит (но только не дотла)
Свеча Любви, Познанья и Тепла!
Второй – адресованный сыну – лист поздравлений гласил:
Запомни, сын: приходит та пора,
когда проблем становится все больше –
от ЭВМ до каши с топора,
их значимость сложней иль, может, проще.
Но видим мы, что Сила есть в тебе –
не трать ее на мелочные муки,
а трудности возникнут по судьбе –
на помощь мы протянем наши руки!
Третий поздравительный текст был самый объемный:
Начнем, пожалуй, свой рассказ,
повествовать мы будем прямо:
в известный день в известный час
дочурка родилась у мамы.
Такая бойкая девчонка,
была умна не по годам,
шла по ступеням школьным четко,
ведя учет всем грамотам.
И непоседа по натуре,
свою энергию она
дала физической культуре
(gymnatics, run et cetera).
Что может маленький по росту?
(А золотник – его цена?)
Спортсменка наша очень просто
вершиной пирамид была.
Заметим к слову: по-английски
здесь прозвучавшие слова
написаны с особым смыслом
(о нем сказать уже пора).
Талант как деньги: или есть он,
иль нет его (хоть тресни сам).
В ней был талант к английским текстам
и к заграничным словесам.
Она, как альпинист, упрямо
(ведь жизнь неласкова подчас)
стремилась к цели неустанно
и покорила пик "Ин Яз".
Открылся в ней талант особый:
упорство, труд и "Божий дар"-
связала вместе крепко, чтобы
постичь учебный материал.
И вот награда – очень красный
(чтоб позавидовали все)
диплом вручили. (Но не ясно:
неужто белка в колесе?)
Отнюдь, друзья, скажу вам прямо –
за этот срок еще успех:
сдала экзамен, стала мамой.
Вот так, друзья, урок для всех!
Ужель – учитель? Стоп, ребята!
В судьбе внезапный поворот:
и вместо нервов и тетрадей
корректорский круговорот.
Теперь же память напрягите:
кто не читал тогда газет?
Ведь в тот период (как хотите)
у тех газет ошибок нет.
Но жизнь всегда дает уроки
(заметьте это для себя):
в рекордные сумела сроки
найти призвание она.
В ней был закрыт (и это правда)
математический талант.
Весь труд ее идет во благо,
А это самый главный вклад!
Вот так, друзья, мораль такая:
где б юбиляр наш не была,
везде активность трудовая,
упорство, словно тетива.
И острый ум, и деловитость,
и оптимизм во всем, всегда
ей помогают все добиться.
Так грянем громкое: "Ура-а-а!"
Завершив работу, Властантинычу весьма понравилось качество выполненных распечаток. Разноплановое общение с электронно-вычислительной техникой открывало для него все новые возможности ежедневного помощника в делах, не взирая на то, что порой приходилось задерживаться на службе ради освоения новой функции IBM. Конечно, незаменима была огромная помощь сына, весьма далеко ушедшего в области использования многочисленных возможностей компьютера. Успокаивало то, что между Властантинычем и его сыном существовал особый, выражаясь современным языком, "бартер": обмен профессиональным опытом, которым Властантиныч был премного богат. К тому же совместная деятельность этих двух экспертов стала давать ощутимые плоды – число научных и практических разработок вплотную приблизилось к цифре "20", их статьи публиковались не только на местной базе, но и за рубежом республики и России. Среди же экспертов бюро пользовалась успехом разработанная и созданная ими программа "Судебно-медицинский определитель знаний".
Но этим круг общения опытного и растущего профессионалов не ограничивался. Наделенному от природы юмором сыну особенно нравились так называемые "судебно-медицинские байки", из которых можно было почерпнуть то,что невозможно было найти в официальных строках учебников и пособий.
А собственные "байки" у Властантиныча таки были…
продолжение следует…