Три метра дружбы

Тамара Чумакова
      
        Ремонт квартиры уже подходил к концу. Оставалась ванная комната и некоторые детали. Моя подруга Светочка ходила по квартире и думала, какие же шторки повесить на лоджии. После ремонта ему отводилась роль некоего дворика. Света говорила мне, какими видит шторки, но как будто разговаривала сама с собой, поднимая вверх свои очень красивые утонченные руки и показывая, как они, шторки, будут спадать на большом окне. Движения ее рук были весьма убедительными. Я кивала головой, потому что вкус моей подруги безупречен.  А талант видеть шторки в ее красивой головке мне был известен.  Все  шторы в моей новой квартире - это ее решение. Все получилось супер, потому что иначе Света просто не умеет. Она вдруг остановилась, опустила руки, прищурила глазки, изящно откинула голову и замерла. Я поняла, что решение принято.
         Из окна был виден кусочек солнца, весна шла в наступление. Света  решительно открыла окно и посмотрела вниз,  и было в этом ее движении что-то очень узнаваемое и уже знакомое. И это УЖЕ я вспомнила.
         Урок физкультуры  был последним, все пошли домой, и только мы с Ольгой отправились на третий этаж, мыть полы в классе. Мальчишек в этот день на уроках не было, они ушли в военкомат проходить какую-то комиссию. На физкультуре мы  носились с баскетбольным мячом с каким-то нечеловеческим упоением. Оно возможно только в шестнадцать лет и только весной, которая переполняет всё вокруг новизной солнечной силы. В кабинете математики было душно, и мы, не сговариваясь, метнулись открывать окна, чтобы впустить этот весенний воздух, наполненный прозрачностью.   
         Внизу по дорожке из школы шли наши учителя  Альбина Ильинична и Марианна Николаевна. Они были подругами. Альбина Ильинична была завучем и, как ей казалось, была строга с нами, если бы не одно «но». Наш класс она любила и прощала нам многое.
А Марианна Николаевна была учителем химии, в нашем классе она поработала совсем немного. Но этого вполне хватило для того, чтобы родилась наша взаимная любовь. Мы с Ольгой очень любили химию. Было в этой науке нечто интригующее своею непоследовательностью и нелогичностью, но вслух я этого сказать при Ольге не могла. Оля уже решила, что будет поступать в химико-технологический институт, и я уважала ее выбор.
Мы смотрели с третьего этажа на своих учителей.
        Как выяснится уже через много лет, это были  учителя с самой большой буквы. Они научили нас не только наукам, но и умению открывать в себе таланты. Я писала школьные сочинения с таким чувством и сопереживанием к главным героям, что иной раз у меня просто поднималась температура. Помню, как Альбина Ильинична утверждала, что нельзя вырасти полноценным человеком, не читая классиков! Это было так понятно, так убедительно и неоспоримо. Мы верили ей и читали. Читали и думали. Это и стало лампочкой, которая озарила нашу дальнейшую жизнь. Такая вот чудо-лампочка! Если ее удаётся зажечь, то она уже никогда не погаснет и не перегорит.
          Вдруг вспомнилось, как папа в прошлом году попал в больницу и мама, присев, глухо произнесла одно-единственное слово: «Инфаркт».  Стало страшно и пусто. В школе все казалось неприлично шумным и суетливым. Я отпросилась с урока физики в медпункт  за таблеткой, а сама встала в проходе на первом этаже и смотрела в окно. Я и не заметила, как подошла Марианна Николаевна:
- Не грусти, твой папа обязательно поправится, - сказала она своим тихим голосом и положила руку мне на плечо. Я вдруг ощутила такой импульс доброты, сочувствия и поддержки, что задохнулась.
- Давай-ка, беги на урок. Кто там без тебя к физику будет с вопросами приставать?- она подтолкнула меня тихонько и почти весело. И папа поправился. Правда, уже не смог работать. Но он был дома! И каждое утро варил мне кофе и сидел рядом, пока я завтракала.   
         Мы смотрели с третьего этажа на веселых учителей-подружек, они были такими маленькими, мы давно переросли их сантиметров на пять-десять и очень этим гордились.
- Смотри, какие они крохотные, – сказала Оля.
- Да, сто пятьдесят сантиметров доброты плюс сто пятьдесят сантиметров света, а вместе три метра дружбы.
         Ольга очень любила мои сравнения несравнимых, казалось бы, вещей, понимала их и всегда необыкновенно радовалась. Мы дружили.
Мы не знали, вырастет ли наша дружба в три метра, тогда мы об этом не думали. Мы были уверены, что иначе не бывает. Между нами была необыкновенная связь, это я поняла и оценила уже через много лет. Такая связь – всё равно что любовь, которая выпадает далеко не каждому. Как выпала и нашим учителям, обладающим огромным счастьем  величиной в три метра дружбы.
         Светочка закрыла раму, изящно шагнула назад и опять пристально посмотрела на окно, которое она только что мысленно нарядила. А потом без переходов сказала сама себе:
– Вот так. Шесть римских шторок, я их обыграю. Нужно будет ещё подобрать подушки в тон ротанговой мебели. Все. Ну, что ты так смотришь? - спросила она меня.
 -Я измеряю нашу дружбу в шторках.
- И что?
- Я люблю тебя, моя Королева штор и дизайна…