Сева жил почти хорошо, обыкновенно жил, как все. Жил не хуже, не лучше других. Учился на инженера, был уже на третьем курсе, жил с мамой в двухкомнатной квартире. Отец умер, когда Севе было десять лет. Мама любила рассказывать, как при монтаже вышки в сильный ветер отцепился трос и этот трос стало мотать во все стороны, грозя аварией, и как отец бросился укреплять трос, но сорвался. Отец для Севы был человеком героическим, всё его детство прошло под строгим отцовским взглядом с фотокарточки в коричневой рамке, которая стояла за стеклом в стенке рядом с немецким сервизом "Мадонна".
Времена поменялись, ребята в школе таскали карточки с супергероями, смотрели фильмы про Бэтмэна и играли в компьютерные игры, где человек-паук спасал мир. Мама у Севы работала продавщицей в продуктовом магазине, жили поэтому не очень богато, но это среди пацанов во дворе не имело значения.
А вот в университете Сева вдруг обнаружил, что ребята уже приезжают на автомобилях, что они обнимают запросто девушек, о которых он только мечтал, что им уже подготовлено хорошее место работы, что они ездят за границу, а ему приходится между парами, сломя голову, нестись на автобус, а после кричать "Свободная касса!", чтобы купить джинсы или мобильный телефон.
Сева не жаловался, он прорвется, он хорошо учится, он целеустремлен и настойчив.
Но не всегда у него было такое настроение.
Сегодня было все, как назло. Для начала он опоздал на работу, всю ночь готовил реферат по социологии, вот и проспал. И какого этого самого в техническом вузе всякие гуманитарные предметы? Сева ненавидел всю эту гуманитарщину. А чтобы было не так скучно писать реферат, позвал к себе одногруппника Серегу Шулаева. Они выпили пива чуть-чуть и тут Сереге пришла прикольная идея, он нашел у Севы невесть откуда взявшуюся книгу Мартина Хайдеггера "Бытие и время". Потом стал наугад тыкать в книге в первое попавшееся место и выписывать закрученные фразы, этот Хайдеггер - просто улёт! Вот, к примеру, "Мы все еще не мыслим, потому что-то, что требует осмысления, отвернулось от человека, а отнюдь не потому, что человек недостаточно повернулся к тому, что требует осмысления..." А потом эти фразы соединяли словами "легко видеть", "отсюда следует", "очевидно", "таким образом". Через некоторое время реферат получился такой глубокомысленный, что Сева и Серега, поняли, что напали на новый метод, они отметили это пивом и полночи ржали, пока не сделали оба реферата.
Но в итоге Сева проспал утром на работу. Опоздал-то всего на десять минут, но попался на глаза менеджеру, тот отчитал его, да, еще баллы снял, гад, теперь премии - не видать.
Потом Сева уснул на лекции по гидравлике. В-общем-то, препод по гидравлике - ничего себе мужик, веселый, Хачатурян Олег Арутюнович, девочки так его просто обожают. Сева никак не мог понять, в чем же его секрет? Почему девушки млеют при нём и лезут с вопросами лишь бы показаться ему на глаза? Маленький, лысый армянин, всегда в потертой коричневой кожаной куртке.
Как-то он вдруг спросил посреди лекции:
- А вы заметили, что я говорю "ки" вместо "ку"?
И показал на букву "о" с хвостиком.
-Нет, Олег Арутюнович! А почему вы так говорите? - преданно глядя ему в глаза проблеяли девушки.
- Да, потому, что "ку" по португальски очень нехорошее слово...
Потом усмехнулся и добавил:
- Впрочем, некоторые слова по португальски тоже звучат не очень. К примеру, знаете, как будет по португальски "камень"?
И тут же сам ответил:
- Педро. А чтобы получить уменьшительно-ласкательное слово, нужно прибавить суффикс "рилло"...
Он, поколебавшись, замолчал, затем спросил:
- Ну, и как же будет по португальски "камешек"?
Аудитория валялась минут пять.
А потом Олег Арутюнович на месяц уехал в командировку в Бразилию, где, как известно, много диких обезьян.
Но сегодня Олег Арутюнович был явно не в духе. Увидев спящего Севу, он бесцеремонно растолкал его и сказал:
- Идите спать домой, господин студент.
- Я это... нечаянно, с работы просто... извините, Олег Арутюнович... - отчаянно забормотал Сева.
Но Олег Арутюнович был непреклонен. И Сева, сгорбившись, поплелся к выходу, под издевательский смех Хачатуряновских клевреток.
Сева брел по улице, была весна, но его это не радовало. В весне он видел сейчас не яркое солнце, потеплевшие дни и легко одетых девушек, а лужи, грязные машины и промокшие кроссовки.
В кармане было всего сто рублей, а в голове - дурные мысли.
- Все у меня наперекосяк... Денег нет, и не будет, куда потом меня возьмут? Все уже на иномарках ездят, а меня в метро давят... Я - никто и звать меня никак... Вчера Таня в перерыве между лекциями смотрела на меня, перешептывалась с Ленкой и они смеялись... Я - посмешище... Никогда, никогда Таня не будет со мной...
Раньше Сева гнал такие мысли, но сейчас он не в силах был бороться, он устал, он хотел спать.
Люди вокруг выглядели счастливыми или, по-крайней мере, знающими, что они делают и к чему стремятся. Это было невыносимо.
Тут ему на глаза попался бездомный. Мужик в драном, до пят, пальто, в шапке-ушанке (как ему не жарко?), с бородой, по которой можно было точно узнать, что он ел на этой неделе. В руках у мужика была коричневая тряпичная сумка, чем-то плотно набитая.
- Вот разве кому похуже будет... - хмуро подумал Сева, но эта мысль его не успокоила.
Сева пошел дальше, ускоряя шаг, стараясь движением отогнать от себя печаль-тоску. Он специально не сел на автобус, решил до дома дойти пешком, но с каждым шагом его настроение становилось все хуже.
Когда Сева подошел к временному понтонному мосту через реку, он был уже готов прыгнуть с моста и утопиться.
Вдруг на мосту он увидел того самого бомжа, который попался ему возле университета. Сева поразился:
- Как это он долетел до сюда? Быстрее меня?
Сева пошел по мосту, возле бездомного остановился.
- Слышь, мужик...
Бомж повернулся к Севе, посмотрел на него мутными глазами, потом равнодушно отвернулся. Интересно, почему мужики-бомжи выглядят, как бабы, а бабы, как мужики?
- Эй, человек-метеор! - окликнул его Сева еще раз.
Мужик повернулся:
- Ну, чё надо?
- Держи, брат.
Сева сунул в руку бомжу сто рублей и не оборачиваясь пошел дальше по мосту. Вряд ли отупелый мозг бездомного был способен удивляться.
Сева вспомнил, как по телеку рассказывали, что художник один, Сальвадор Дали однажды купил на тысячу баксов цветов и вручил эти цветы нищенке, она застыла соляным столбом.
- Интересно, что такое соляным столбом? - подумал Сева.
Через пять минут он уже жалел о своем порыве.
- Блин, завтра у мамки придется денег на дорогу просить. Ну, что я за охламон?
Тут же рядом по обочине проехала лихая черная машина, окатив Севу грязной водой, он даже отпрыгнуть не успел. Сева лишь зубы стиснул и шёл, подняв плечи, уже никого не замечая вокруг.
Но когда он уже почти дошел до дому ему встретился вновь тот самый бомж. Сева просто опешил и уже безо всяких предисловий бросился к мужику:
- Слышь, бэтмэн, ты как это делаешь?
Бомж повернулся к Севе и вдруг, сверкнув глазами, сказал удивительно ясным голосом:
- Можно перемещаться, а можно - оказываться.
Сева потерял дар речи. А бомж совершенно переменился - смотрел прямо, спокойно и умно.
Сева закашлялся:
- Извините... - неожиданно для себя перейдя на вы, сказал он.
- Извините! - повторил бомж, раскатисто рассмеявшись смехом, который гулко, как африканский барабан, зазвучал у Севы в ушах.
Сева повернулся и, не совсем понимая куда, стал удаляться от бомжа. И вдруг услышал за спиной:
- Сева, ты куда?
Сева обернулся и, заикаясь, сказал:
- Я... это... лучше пойду...
- Постой, - властно сказал мужик, Сева послушно остановился и повернулся к нему. - Сядем.
Они присели на скамейку. Бомж теперь выглядел, как мужичок-боровичок из сказки и смотрел так же с хитрецой.
- Дед Шишок я. Ты не знаешь, да, я про тебя все знаю. Пожалел ты меня, последние сто рублей отдал, хочу отблагодарить тебя за твоё доброе сердце.
Дед Шишок стал рыться в своей вонючей, затертой сумке, при этом залез туда почти с головой. Сева с отвращением и ужасом ждал: что он оттуда вытащит? Всего один раз надкушенный хот-дог? Недопитую бутылку? Наконец, дед вытащил руку из сумки. В руке у него была банковская карта, которая вдруг блеснула ярким лучом, так, что ослепила на миг Севу.
- Держи...
Сева взял карточку, все встало на свои места, сумасшедший старик нашел где-то потерянную карточку и решил ему подарить.
- Спасибо, дед, - подыграл из жалости Сева.
Но, взглянув на карточку, Сева понял, что она - необычная. Вся черная, вообще без всяких рисунков, надписей, оттиска номера, абсолютно гладкая, лишь с магнитной полоской с одной стороны.
- Погоди, - усмехнулся дед Шишок. - Каждый день на карточке будет появляться тридцать пять тысяч рублей, больше в день не снимешь, накапливаться на карте денежки не будут.
- Спасибо, дед, - повторил Сева, отводя из деликатности глаза.
- А, что про пин-код не спрашиваешь? - рассмеялся дед. Сева уже почти не удивлялся. - Пин-кода не нужно, подходишь к любому волшебному ящичку, засовываешь карточку, говоришь: "горшочек, вари!" и - получай золотые кружочки!
Дед помолчал, захихикал:
- Про "горшочек, вари!" я пошутил.
- Спасибо, дед, - тупо повторил Сева, и, опомнившись:
- Слушай, ты где живешь-то? Поесть-то у тебя есть?
Дед опять расхохотался:
- Ну, и дурак же ты, Сева, хоть и умный парень. Ладно, давай вали домой.
Сева встал и пошел. Дома сразу лег спать. Спал до обеда, проспал все на свете: работу, занятия в университете.
На кухне он сидел за столом, пил чай, заедал пряниками и рассматривал карточку.
- Охренеть, дед-то, может, какой-нибудь спившийся препод из универа, с ума, видимо, сбрендил. Наверняка математик, точно - математик.
Но все же вечером, проходя мимо банкомата, попробовал засунуть карточку. Банкомат карточку проглотил, на экране при этом ничего не появилось вообще. Сева улыбнулся, уже почти повернулся, как вдруг услышал характерный стук в недрах банкомата, затем щелчок и волшебный ящик выдал ему пачку денег.
Сева дрожащими руками взял деньги, а потом - карточку.
Торопливо, не считая, положил все в карман. Голова была пустая, как его карманы вчера.
Наконец, появилась первая мысль, которая удивила его самого:
- Мама больше никогда не будет работать.