Колобок

               
 


   Моему другу
   Виктору Ивановичу Морозову посвящается:





                Злостный курильщик
                Друг у меня был. По прозвищу Колобок. Шустёр -  до не могу. Небольшого роста, нос картошкой, весь налитой какой-то – настоящий Колобок. Кликуху эту он сам себе дал. Первое его письмо мне из армии заканчивалось так: «Твой сон спокоен и глубок,  на страже  верный Колобок».
        Служил он в ракетных войсках стратегического назначения. Вся страна спала крепко и спокойно. Попробовал бы кто - нибудь тогда на Россию вякнуть. Колобок бы в момент разобрался.
               Пришёл он к нам на шахту в 197…году, с 33 статьёй КЗОТа. Директор его не взял, хотя рабочие были очень нужны. Но Колобок тоже, догадался, с глубочайшего бодуна и к непьющему директору на приём. Я в то время бригадиром в лаве был. Добычу не давали. Три раза плывун прорывался. Но другана не бросишь. Пошёл я по начальству. Под мою личную ответственность приняли его горнорабочим 2 разряда.      

           Через месяц Колобок уже раскатывал по всей шахте на электровозе. И не просто раскатывал, а знал весь профиль путей, все штреки, сбойки, разминовки. Для лавы он стал незаменим. Но бухал  зараза. А как-то вообще пропал на две недели. Кадровик меня встретил и говорит:
- Скажи Колобку, чтоб трудовую забрал. По 33 уволили.
- Понятно?         - Куда ещё ясней. Да  вот Колобка не найду.
Появился он на утреннем наряде. Отозвал меня в сторону.
                - Ну, чего делать-то?
                - Пошёл вон! Мудило  корявое..!  - я взаправду был в бешенстве.
Тут лава заработала. Забой стоит, как стекло. Порожняка - море. По три ленты ездили  влёгкую. А народу всего пять человек в смене. И этот урод пропал.
- Бугор ты не поверишь, в такую  мутату вляпался! «Нажрались» с соседом и стали целоваться. Я ему нос возьми и откуси. Пока «скорую» вызывали, -  менты  приехали. Ну, думаю, полетел. Через неделю, правда,  выпустили. Я к соседу в больницу.  А ему уже операцию сделали.  Нос пришили.
- Ну и выходил бы на работу! Какого…
- Да нет. Слушай дальше. Через две недели бинты сняли, а нос-то кверху ноздрями пришит!
- Ну и что!? – я определённо не врубался.
- Что-что! Ты знаешь, что он придумал?!
- Кто?!
- Сосед!
- Ну!
- Он  махорки в ноздри набьёт и курит, курит. Весь подъезд провонял.
              В общем, ходили мы всей бригадой к директору шахты. Еле уговорили. И снова Колобок стал лихо снабжать лаву эмульсией, горбылём, лесом.      Словом всем тем, без чего уголька не добудешь.            
               
               
               
                Ландыши               

          Недавно у Колобка умерла мать. Старенькая. Седенькая. Совсем-совсем слепая. Добрейшей души бабулька была. Царство ей небесное!
        Колобок по-прежнему жил один. Были ли у него женщины? Честное слово не знаю. Как-то невозможно было представить его рядом с женой, любовницей.
Одевался он добротно, но был какой-то неухоженный. Жена моя его жалела. Постоянно говорила  ему: «Ну, принеси хоть свои рубашки. Я постираю».  Да разве он принесёт. Я сам, забирал у него несвежее бельё, и моя Галина Ивановна устраивала общую постирушку.
              Как-то в мае нам выпал длиннющий выходной. Три дня, а на четвёртый, аж в ночь. Утро. Сижу на балконе. Пью чай. Вдруг из-за угла Колобок на мотоцикле вылетает.
- Здорово!
- Привет!
- Поехали.
- Куда?
- За ландышами в Иваньковский лес. Может и фиалки подошли.
- Ты чего сдурел? Какие фиалки? Май месяц. Влюбился что ли?
- Влюбился, влюбился. Ну, поедешь!?
Тут меня осенило – это же он моей хочет цветы подарить. Мать честная! А я ведь ей со свадьбы ничего не дарил.
- А если ГАИ?
- Да ладно! Я дорогу короткую знаю.
 Через пять минут мы с ним с оглушительным рёвом неслись  по просёлочной дороге. Я знал, что прав у него не было, да и мотоцикл чужой, но страха  не испытывал. С ним рядом никогда не было страшно.
          Никаких ландышей ( тем более фиалок) мы в лесу не нашли. Только вывозились, как черти. Но всё равно настроение было отличное. Выехав из леса, мы встретили бабку с огромным мешком и такой же сумкой. Колобок сразу:
- Давай подвезём! 
- Да куда ж мы её посадим? Была б хоть люлька.
- Ладно. Между нами сядет. Подвинешься, не барин.
         Спорить с ним было бесполезно. Одна надежда – бабка откажется. Но она согласилась. И вот, представьте себе  такую картину: Колобок за рулём, на бензобаке сидит, за ним – бабка, за бабкой – я; в одной руке огромнейший мешок с какими-то тряпками, в другой - сумка с громыхающими кастрюлями и чашками. «Мне в Александровку, тут недалече. Поехали», - говорит бабка.
                В деревню мы влетели, как  индейцы-команчи, с рёвом и на огромной скорости. И от крайнего дома поросёнок, пудов на пять (испугался он что ли, или в натуре шальной был, собака) прямо нам в переднее колесо. Во мне с десятого класса под сто килограмм веса было. Я в навозную кучу вместе с бабкой по пояс въехал. Под  мотоциклом  поросёнок  с перебитым  хребтом  лежит с последним  хрю -хрю. Где-то подо мной бабка причитает. От сарая на нас хозяин  с вилами летит. А Колобку что?  Прокатился метров 20 и остановился.
             Короче, поросёнка этого нам пришлось купить втридорога. Бабка куда-то исчезла.
                Явились уже под вечер. Без ландышей, но зато с мясом.
               
                ***
             
               




               
               
                Дом отдыха
               Работал Колобок по-настоящему. Честно. С материалом для лавы проблем никогда не было. Когда  был свободен, помогал нам. «Куполов» он не боялся. «Купол» (яма сверху) – это отверстие, образовавшееся в кровле после обвала. Как заглянешь туда… Мама родная! Вот-вот всё рухнет. Но Колобок в работе был скор, ловок и точен. Даже при «лёгкой кровле» (это когда вверху песок) мы с ним в считанные минуты заделывали любое нарушение пласта. Так и доработал мой друг до своего первого отпуска.
      Женат он не был. Холостяковал. В шахтном комитете попросили для него путёвку. Профсоюз выдал две. Бесплатные. В Велегож. На древнеславянском «веле» - очень, «гожий» - хороший. Да-а, места там великолепные. Проводили его всей бригадой. Первый тост был такой: Колобок, Колобок, прикатись назад с Колобчихой. Последнего не помню.

             А дней через десять телеграмма мне пришла: «Умираю, но не сдаюсь тчк Вышли 100 рублей тчк Ваш Колобок тчк» Жена моя говорит: «Забирайте вы его оттуда. А то он ещё кому-нибудь нос откусит». С нами в смене работал молодой парень. У его отца была старая «Победа». Тут как раз выходные подходили. И мы поехали. Приехали вечером. Пока разыскали, совсем стемнело. Жил он на четвёртом этаже, в 430 номере. Как только мы вошли, стало всё понятно. Окурки на полу, пустые бутылки, банки консервные. Да-а, Колобчихой  здесь не пахло. И жил он, кажется один. Вторая кровать была аккуратно застелена и не помята. Конечно, кто с таким клоуном жить будет.
- Ну, что Колобок! Домой?! К маме?!
- Понимаете мужики, я бы и сам добрался, да должен тут одному 100 рублей.
               Было уже поздно. Мы очень устали, так что без лишних разговоров стали укладываться спать. Минут через десять Колобок со своего лежбища:
 - Славяне,  может бухнём?
- Ты чего скотина?! Совсем обнаглел…!?
- Нет, нет. На халяву.
Он вскочил. Быстро достал из - под кровати швабру и привязал к ней веник. Потом залез на подоконник, открыл фрамугу, и стал размахивать швабро-метлой перед окном соседнего номера.
- Это я редко делаю. Когда уж совсем труба,  – смущенно проговорил он.
- Всё. Крыша поехала – подумал я.
Помахав минуты три, он быстро спрятал своё орудие за кровать и юркнул под одеяло. Бляха-муха, врача ведь надо! У меня  аж под ложечкой засосало. Но тут раздался стук в дверь и  испуганный мужской голос быстро проговорил: «Сосед, сосед можно я у тебя посижу?! У меня и выпить есть».
                Ну, Колобо-о-о-к! Даёшь стране угля, мелкого, но много!
               

                Расчленёнка

       В тот год зима явно припоздала. Почти до января стояла сырая, стылая погода. То дождь, то снег. С ночи пришёл – промок до нитки. Лёг спать. Проснулся – минус 15 градусов. На окнах изморозь в палец. Первая мысль была такая: «Хана моим яблоням и грушам». Да Бог с ними, с яблонями. Дети всю зиму и весну болели, жена с больничного не выходила. Как-то пришла из поликлиники с сынишкой расстроенная и говорит:    
-  Как хочешь, но летом  поедем в Анапу.
- Кто же мне отпуск даст?
- Тебе что, дети не родные?
- Ты ведь сама настояла отпуск в сентябре, под картошку взять.
Она ушла в спальню и заплакала.
                Начальник участка мужик был хороший. С ночи дождался его. Объяснил положение.
- Так графики уже утверждены, может, поменяешься с кем?
- Ну да. С сентября на июль. Ищи  дураков.
- Ладно, тогда поближе к лету напишешь заявление, может проскочит.
                Проскочило в самый последний момент. Но  билеты у моих были уже на руках, и я как ни старался,  на их поезд билетов не достал. Да и вообще на поезда  в южном направлении они были распроданы на месяц вперёд. «Ладно, Галчонок, что-нибудь придумаю. В конце - концов проводнице переплачу. В тамбуре, но приеду».
            Собирал я их  неделю. Жена у меня запасливая. Чего только ни набрала: и одежду, и стиральный порошок, и продуктов. Короче, чемодан и две спортивные сумки. Да и мне ещё рюкзак с сумкой,  набитые  доверху, оставила. Договорился с соседом, чтобы  подвёз нас на машине к поезду. Грузимся. И вот он Колобок: «У-у-у! Давай помогу!». Чего отказываться? Парень он ловкий. К поезду приехали вовремя. Усадил я своих  в плацкарту, расцеловал, и поехали мои родные. Ту-ту. Настроение какое-то мутное было. Там в вагоне чуть не всплакнул. Тут Колобок ещё: «Давай пивка глыкнем!»
                В себя пришли мы вечером, у Колобка дома. Трубы горят. Но самое главное – ни капелюшечки, зато бутылок пустых полмешка набрали. «Ща, одной самогонщице пустые бутылки отдам, по сто грамм нальёт, куда денется», - раз пять повторил он, собирая стеклотару.
           Вечерело. «Показывай дорогу» - я закинул  мешок с «хрусталём» на горб и поволок. «Пойдём через парк, тут ближе», - бубнил сзади Колобок. Вошли мы в парк. Прошли вглубь метров тридцать. Вдруг из-за кустов: «Ребят, а ребят!» Колобок аж на три метра в сторону отпрыгнул: «Ктой-то там»!? В кустах, на маленькой скамеечке сидела женщина  лет тридцати. Странная какая-то. Странная потому, что была она как-то мала непропорционально. «Сходите за бутылочкой»! – и протянула 10 рублей. Пока я соображал, Колобок исчез. Присмотрелся я и понял – она ж без ног. Ну, покалякали мы с ней минут пять. Тут и Колобок прикатился. Даме мы конечно первой налили. Сами выпили. И тут она вдруг брык со скамеечки. Что делать?
- Ладно, Колобок. Я пошёл.
- Ты чё  мужик!? А она?!
- Чего она?
- Что, здесь оставим?!
- Отнеси к себе домой.
- К тебе ближе!
- Да ты чё, сдурел?!
- Ну, давай хоть в подъезд занесём. Тут уродов - не меряно. Начнут изгаляться.
             Надо было знать Колобка. Он не лукавил. Доброты был необыкновенной. Он был настоящий.
Вытряхнули мы «хрусталь». Засунули в мешок нашу подругу. Колобок две дырки в нём провертел, чтоб не задохнулась. Я  впереди, с мешком на плече. Он сзади скамеечку несёт. И осталось-то дойти до ближайшего дома каких-то метров десять, как из подъезда выходят четыре  милиционера.   
- Чего несёте?! Показывайте!   
Тык. Мык. Дык. Старший сержант, молодой здоровый парень, сорвал  с моих плеч поклажу.
- Полегче!  Дятел!» - влез Колобок.
- Ребята! Расчленёнка!!! – дурниной заорал милиционер.
               В милиции нас развели по разным комнатам. И сразу стали выбивать показания. Потом сводили, разводили. Я всё, как во сне помню. Зато чётко помню, как Колобка молотили скамеечкой, молотили до тех пор, пока наша « расчленёнка» в себя не пришла. Нет. Мы на ментов не обижаемся. Тем более, когда всё выяснилось, они нам бутылку шампанского поставили. Вместе и выпили. Отпустили только на следующее утро.
           Я еле дождался телеграммы с адресом  от своих. Как только получил, через три часа уже летел в самолете. Милые мои, родные. Как я по Вас скучал!!!