Миха у нас парень задумчивый. Почти философический. Оно и понятно – морги продает. (см. историю «Про сюрприз»). Так что: «memento more» для него – все равно что рекламный слоган.
Я бы к этому утверждению еще и «Кавказскую пленницу» приплел. Но Миха мое легкомыслие не поддерживает. И правильно. Говорю же – серьезный очень.
Вот и в этот раз:
– Заглянешь, – говорит. – На минутку?
– Разумеется, – отвечаю.
Явился тем же вечером. Плюхнулся на диван. Спрашиваю:
– Развлечься решил?
– Ну да… отвечает. – Хочу показать тебе одну штуку… Федор!
– Кто?
– Счас… – из-под дивана выполз хомяк и уселся посреди комнаты.
– Смотри! – Миха поманил хомяка и выдал ему длиннющую сухую макаронину. Хомяк был сыт и есть ее тут же не стал. Но бросать добычу не собирался. Некоторое время поизучал свой трофей. Потом, видимо, решив припрятать макаронину поближе к гнезду, стал запихивать ее себе за правую щеку. Поначалу дело шло хорошо. Сноровисто. Проблема состояла только в том, что на всю длину макаронины щеки не хватило. Мордочка зверька перекосилась в аккурат до собственного хвоста. Но далее – ни в какую.
Помучившись так некоторое время, Федор извлек продукт и принялся изучать его в подробностях. Обошел по кругу. Попробовал на вкус с обоих концов. Понюхал.
Решение пришло минут через пять. Он подхватил макаронину и стал запихивать ее за левую щеку. И снова поначалу все шло хорошо, пока у щеки хватало вместимости.
Примерно на том же расстоянии – где-то возле хвоста – щека закончилась. Хомяк замер и продумал так (с макарониной за щекой) еще минуты три. Снова извлек ее наружу. Обежал трофей раз, другой. Попробовал съесть его на месте. Не вышло. Тут-то на него и снизошло озарение. Вместо того чтобы точить продукт от края, он распилил его пополам, потом еще раз пополам. Очень скоро макаронина превратилась в небольшие огрызки и последовательно исчезла в хомячьих кладовых.
– Победа!
– А то… – подтвердил я. – Схомячил.
– Знаешь, почему я решил показать тебе это?
– Пожалуй…
Мы помолчали.
– Имя у него неправильное, – подвел я итог.
– Да знаю я, что он – Федра.
– А вот и нет. Имя ему – братья Гримм.
– Тогда уж – сестры Бронтэ.
– Братья Гримм! – проявил я настойчивость.
Миха подумал еще чуток. И в кои-то веки со мной согласился.