Без доли лебезийства, родившись и умрёт
В гниющем Комсомольске, но любя его,
Ведь стала так же гнить моя жизнь – висит на ниточке,
Жаль что не титановой или серебренной.
Один шаг неосторожный и буду висеть уже на лампочке
в своей пещере.
В окружении книг непрочитанных, распиаренных теми,
Кто в первую очередь собой доволен и новой мебелью,
Но а как там, на улице?: врата задымлённые
В преломлении света и трупов осени,
На затвердевших лужах и в синеве берёз, вдоль поля, где ещё
Пасут коров и оранжевеет травяной покров,
но выглядит как оранжерея.
Всё уносится куда-то, ветром не жалея, небом растеляным
На линии времени, углы домов панельных, балконы и подъезды
Закрашены светом, а остальное тенью.
Как весною в зелёное деревья и воздух сырой теплом,
Как летом у кинотеатров тишина смехом, а зимою вьюгой и снегом.
Рёв самолётов как будто так и надо, запах земли нарушен духами.
Буйство красок и пробелов птица одинокая нарушает смело,
Отвлекает взгляд ослеплённый девушкой, что в сапожках белых
Влетает над голубями, дерущимися за крошки, отгоняя воробьёв смелых.
И где же здесь законы кроме как «сильный слабого уничтожает»,
Красотой или насилием, или ещё страшней – безразличием.
Но вопросы сгладит подушка, а если её нет, то значит, нет...
И ничего не поделаешь, знаю, вы ищите ответы,
Но их на миллиарды знаков больше чем сомнений.
Я сам был в таких ситуациях, а фразы эти обтекаемые на самом деле
Говорят о содержании сна с вялостью и размечтаниями вне сознания,
висячем на ниточке непонимания.