Мечты о прошлом

               
Сижу на песке, привалясь к тёплому шершавому стволу громадной сосны.  Вправо и влево от меня и сзади вверх уходит величественная дюна.  Несколько веков назад  «застыла» эта масса песка, осталась неподвижной и проросла соснами.
Громадными юрмальскими соснами с крепкими стволами и толстыми изогнутыми ветвями, способными устоять порывам шквальных ветров, часто налетающих с моря.  Это – не обычные сосны, которые мы привыкли видеть в наших лесах и городах,  высокие, стройные, с «метёлкой»  зелени у макушки.  Юрмальские сосны ботаники знают  и восхищаются ими, их искривлёнными,  но прочными  ветвями, их длинными серебристыми  «распушёнными»  иглами хвои.  Своей формой они напоминают сосны,  тонущие в лёгкой дымке тумана  на японских  пастелях.  Люблю эти сосны за их неповторимые силуэты.  Нравились они своей необычностью и когда–то многочисленным приезжим, отдыхавшим в санаториях и посёлках  балтийской Юрмалы.
Надо мной чистое–чистое, без единого облачка ярко–голубое небо.  Оно бывает всяким.   И покрытым низкими разорвано–дождевыми  облаками, сквозь которые  всегда идёт моросящий дождь;  и в «скалах»  кучево–дождевых облаков, под  которыми  шквал, крупный дождь с градом, молнии – гроза; и в слоистых облаках, несущихся с большой скоростью, предвещающих изменение погоды…
Сейчас небо,  как по заказу, чистое–чистое, без единого облачка, ярко–голубое с вкраплёнными в него  мерцающими силуэтами горластых чаек.

А передо мной…  бескрайнее море.  Сколько видит глаз, до самого горизота,  спокойная масса воды.  Она кажется неподвижной…  Лишь лёгонькие волночки ласкают берег.  Такие маленькие, такие лёгонькие,  что они даже не откатываются назад,  впитываются в прибрежный песок.  Он тут же  пропускает через себя  толики  моря и опять готов целоваться  со следующей волной.
Редко море бывает  таким успокаивающе мирным, добрым, вселяющим уверенность в незыблемость  вечного.

А помнится оно и таким,  когда разъярёнными волнами,  как стенами,  набрасывалось оно на берег,  круша всё, что попадалось на пути, и с жуткой силой разбивалось на тысячи брызг, разлетающихся  вверх и в стороны, чтобы, не успев скатиться вниз, опять со злобой броситься на берег.  На такое всесильное беспощадное, выбрасывающее корабли на берег море  смотреть даже издали страшно.  Именно,  страшно…

Неспроста сижу неподвижно у моря, не так просто безотрывно гляжу в его сегодня не меняющуюся даль….  Многое, очень многое связано в моей жизни с  Балтийским морем…
Много  летал над ним  при прохождении службы в Риге.  Много  вылетов произвёл при  полётах с  польского берега  Балтики;   видел гигантские  волны с неба  и  даже пришлось носиться у самой воды   при отработке  полётов над морем на малой высоте.
А в свободное время  летними белыми ночами гуляли мы по его берегу, с нетерпением вглядываясь  в волны.  Уж так нам хотелось, чтобы вблизи берега поднялся из прохладной пучины  «Наутилус» и, опираясь на леер, с неизменной трубкой во рту,  нам улыбнулся таинственный  капитан  Немо.  Да, мы знали абсурдность наших   ожиданий, но очень   хотелось вернуться в юношеский обман,  увидеть фантастику  своими глазами.

А сейчас море неправдоподобно  спокойно.  Лежит, не шевелясь, и только уважение  к  «Его Величеству морю»  и  к его размерам не позволяет назвать его  «лужей».