Чертовщина

               

   После одного из случаев, которые всё же иногда случаются в шахте, надумали проходчики «расслабиться». Унять решили остатки повышенного волнения спиртным. Метод испытанный, и не ими придуман. Проставлялся «именинник», коим всегда (ещё исстари!) говорят: «С тебя сегодня причитается…». Все – за, но один «отщепенец» всё же отказался участвовать, и вот что рассказал он в своё оправдание недовольным товарищам:

   К тому... ёк-макарёк, моменту, о котором вам сказать хочу, я уже двенадцать дней находился в очередном отпуске. И, как-то так получилось, что ни один из них не обошёлся без спиртного. «Поляну отпускника» по стародавней традиции накрыть надо? Надо. Накрыл. После неё (хозяюшка считает, что пустая) еле голову утром поднял. Народные мудрости – «клин клином вышибают» и «от чего заболел, тем лечись» помогли восстановить равновесие у, прилично покачнувшегося, здоровья. Уже без давления извне, я ещё и сам (три дня!) расслаблялся от напряжения трудовых будней: в гости ходил, да к себе приглашал. Потом сосед (как откажешь, если в отпуске?) попросил помочь. Кабанчика мы с ним подготовили к свадьбе сына. Два дня на свадьбе, да после... Решил я, что – всё, хватит! И плотненько так это занялся хозяйственными делами. Думал, что уж теперь-то... до конца отпуска (до его распоследнего дня) лишь изредка пивком побалуюсь, или на рыбалке, если случится, пропущу стопочку-другую. Ан, нет!.. Не по-моёму вышло. Хозяюшка, ёк-макарёк,  раздобрилась, и к ужину добавила «премиальные». Венцом же всему стал приезд друга детства и надёжнейшего напарника по работе в забое. Десять лет не виделись: до глубокой ночи просидели с ним, вспоминая минувшие дни.

   А ноченька та была на пятницу, и сутки-то аж тринадцатые наступили... Вот ведь, как! Похоже на мистику, но в ту ночь (именно в пятницу и на тринадцатые сутки вынужденного загула) приснился мне такой вот, и в сказке не встретишь, ёк-макарёк, сон. А ведь бывало!.. И раньше, бывало, что снились мне сны всякие кошмарные-раскошмарные, и на производственные темы сны снились: один раз даже на ПНБ-3 ездил в доме по всем комнатам – косяки не задел, и печку не разворотил... Вам ли рассказывать, что за «чудовище» эта погрузочная машинка? О её маневренности даже заикаться не стану. Но, чтоб такое?..

   Приснилось мне, что, как и в те далёкие времена молодости, мы с товарищем моим, приехавшим, в ночную смену работали. Согласно наряду крепили кровлю в забое. Очень... ох, как очень, та кровля нехорошею была... Все силы вымотала она у нас, взмокли ещё при оборке. А тут ещё и, внезапно возникший из ниоткуда, горный мастер не проявил никакого сочувствия с пониманием. Наорал на нас, помню, ёк-макарёк, даже пригрозил докладную написать, если к утру с заданием не справимся. Поорал он, ёк-макарёк, поорал, да и растворился, как появился. Вроде и на месте, а как-то... так это... поплыл, поплыл, размахивая руками, и исчез.

   Мы же, в надежде на не раз испытанное «растрясёт, взбодрит», всё же, - а как иначе? - начали обуривать кровлю.

   Принесли,настроили перфораторы и...

Братцы, уже на третьем (или на четвёртом?) шпуре, а мы их для установки клинощелевых штанг бурили, я почувствовал ощутимый тычок в бок. Напарник, словно рыба, с широко открытыми глазами и беззвучно шевелящимся ртом, отчаянно сигналил лучом шахтёрского фонаря! Точка света металась!.. по кровле!.. над головой! И ведь, как раз там, где бурил я!!! Мозг, как острой иглой, пронзила мысль: «Закол! Ёк... пошёл?». И взмок, и очухался от дремоты мгновенно. Но, уже в следующую секунду, отчаянно шаря светом по кровле, я не понимал причину паники товарища – нет над нами опасного закола... Но напарник-то... он же не первый год в шахте, и без веской причины даже не вскрикнет. А тут... по рёбрам кулаком!

   Вот и сейчас он почему-то суматошно настраивал «автопилот». Регулировал давление воздуха в податчике перфоратора, чтобы какое-то время бурил его перфоратор без участия человека. Проследив ещё раз за направлением его взгляда, и я – оторопел.

   Пусть во сне, а так меня проняло, что... Ёк-макарёк!

   На моей! Почти вертикально забуренной в кровлю штанге, как стриптизёр в ночном клубе, нахально вертелся... молодой чёрт! Какие только «па» он ни выделывал, какие рожицы ни строил, поглядывая на нас, горящими адским огнём, хитрющими глазками. И мы, как заворожённые, смотрели на артиста. А он-то, польщённый вниманием, вытворял и вытворял свои выкрутасы на вращающейся штанге.

   И, вдруг, особо ехидно полыхнув красными зрачками, высунул дразнящий язык. Шевеля приставленными к носу пальцами, как бы играя на трубе, он пропел: «Бе, бе, бе-е-йех...бе, бе!». Ёк-макарёк! Да ещё и кукиш скрутил на кончике хвоста.

   Наглец! Какое неуважение! Перфоратор был мгновенно выключен. От неожиданности Лохматый потерял равновесие и брякнулся на почву забоя, где и был вмиг накрыт курткой моего товарища. Ну и да... конечно же взгрели мы наглеца, как и положено. Приличненько, так это, отмутузили: не только пощады он запросил, но и опрометчиво пообещал за отличный массаж исполнить любое наше желание.

   А, кто против?

    - Ха... давай! Будем считать, чертяка, что за концерт свой ты сполна получил от благодарных зрителей, но «фигура из хвоста»... Особая расплата за неё полагается, и ты... Да. Ты выкрепишь весь забой! Не возражай, понимать должен, сколько рабочего времени отнял. Нам же необходимо вздремнуть. Так что ты уж постарайся. А, чтобы не сбежал, мы – на выходе – повесим вот это.

   И достал мой товарищ (откуда только в шахте взялась?) лампадку с ладаном, от которой чёрт, поджав хвост, шарахнулся в дальний угол.

    - Так-то вот, рыженький!.. И мы выше каски в боксите перепачкались... Не подумал? Фигу нам показывать придумал. А мы что же – не мужики?.. Смотри ж, не балуй. Скоро вернёмся.

   Как сказали, так и сделали. А вот, когда вернулись, расстроились даже: невольник, пригорюнившись, сидел в самом дальнем уголочке на корточках... Нет, забой он выкрепил, как и договаривались, но получилось-то, что это мы хуже чертей – бросили его одного в «гнилом» забое! И выход единственный, ёк-макарёк, ладанкой отгородили. Не по-людски.
 
   Смутились конечно и, чтобы хоть как-то загладить явную вину, мы хвостатого помощника чайком угостили. Чай рабочий ему понравился: чёрный как-никак, и вкус чертовский – дёготь с сахаром. Вновь повеселел рогатенький. Польщённый вниманием, поведал он нам о не простой чёртовой жизни. Рассказал, как ему и сородичам его трудно приходится, как гоняют их, чертей и прочую нечисть, по всему подземному царству пришельцы – шахтёры. Ещё больше расстроились мы, и придумали сделать помощнику-побратиму приятный сюрприз. Решили показать ему другой, не подземный мир. Обнимая и отвлекая разговорами (сюрприз, как-никак), привели хвостатого к клети, да и вывезли на-гора: на чистый воздух, под ночное, подсвеченное луной и звёздами, небо.

    - Смотри, чёртушка, смотри! Какой простор! Какая ширина и вышина у этого купола!.. А точек...  звёздочек-то сколько! Какой воздух!

   Ойкнул чёрт, испуганно озираясь по сторонам, и аж за рожки схватился, когда глянул вверх.

    - Ба-ааа-аааа? Ну, уж нет, ребббята! Про этот ззабой мы не ддоговаривались... Кто его так разбабахал, тот пусть его и крепит теперь. Я не буду.

   Да и шмыгнул с этими словами у нас между ног. Только копыта с хвостом мелькнули, когда нырнул он обратно в шахту.

   Вот... Такая вот чертовщина приснилась мне на тринадцатом дне отпуска, в ночь на пятницу. Лишь под утро задремал.

   Так что, братцы, извините, но с вами я сегодня не пойду. Уже допился до чёртиков. И не рвите мне душу, уважаю я вас по-прежнему. Но, пока что, у меня жизненный девиз теперь, как пел Владимир Высоцкий: «Нет, ребята-демократы, только чай!..». Не тратьте время на уговоры, не пойду.
 
   Такую причину отказа сотоварищи признали уважительной. И посмеялись, конечно, и поворчали для видимости, но не настаивали.