Дела попутные и технические.
Параллельный удар по технологической отсталости нанесли не на Урале а по адресу под Рязанью в селе Истье. Там как раз продавался хилый, но завод, которому по истории придет время стать заметным машиностроительным предприятием. А пока его по дешевке купили.
Через несколько дней новый управляющий игольными фабриками прибыл на Истьинский чугуноплавильный завод, поставлявший проволоку грубого фасона, из которой и готовились иголки. Для более значительных и надежных иголок проволока везлась из Англии, что, конечно дорогонько обходилось. Ну это с российской стороны, а с английской навар на проволоке хоть и небольшой, но заметный. Так что за этим производством, хоть и не так подробно, но присматривали английские глаза. Правда не так буквально. Шпионы вокруг не шастали. Так что пока что ни для кого не заметно два похожих человека одетых в купеческие кафтаны вели настойчивую беседу, двигаясь по заводскому двору, заляпанному лужами и ржавчиной,. Настаивал Савостин, а его партнер только терпеливо слушал.
– Вот и я говорю. А нельзя ли у нас, на вашем заводе изготовить не хуже проволоку, а лучше английской? – обратился Савостин к Порфирию Одинокову того завода управляющему.
– Можно, да не умеем, – ответил Порфирий с бородой достойной старовера.
– А ежели научу, то сговоримся ту проволоку нам по прежней цене поставлять.
– Кабы и расходы пошли прежние, то почему бы мне и не согласится, но так оно не бывает. Лучшее, оно всегда дороже обходится.
– А я так научу, что может оно и дешевле будет.
– На таком и ударить по рукам не грех. Я готов нынче же нашего письмоводителя пригласить и стряпчего. Такое дело без бумаги нельзя, да и вижу вас, простите, первый раз.
– На том и порешим.
Так и свершилось одно из важных событий висящего над прогрессорами сетевого графика. Хорошая проволока нужна не только для иголок. С неё и начнется электрификация всей страны. Из подходящей стали и много чего другого можно изготовить.
А по другим ветвям графика, естественно происходили свои события. В том числе не задуманные, а сам по себе исторические.
В это самое время в другом месте, даже как бы и в другом времени двигались китайско-киргизские, точней китайско- казакские события. О них императрица не узнавала. Точнее сказать, не считала нужным узнавать. Даже с караваном Пети Романова связь прервалась
Больно уж далеко ушел караван внутрь сферы влияния Китая. А в Китае с письмами оказалось в это время строго, поскольку время оказалось военное. Стражи на дорогах писем непонятных далее не пропускали. Все аккуратно складывались в архив. А всё дело, как оно часто случается в том, что не один Фридрих, или там Пётр Великий баловались завоевательными войнами. Поднебесная тоже желала расширить своё место под небом. В это самое время в сфере наибольшего влияния империи Цин, (или Син в другом прочтении того же иероглифа), в этой китайской сфере шли пока ещё дипломатические маневры. Империя Син внимательно следила за междоусобной борьбой в Джунгарии.
Согласно известной истории, борясь за престол хана Джунгарии Амурсана, обратился к Китаю с просьбой о помощи. Цинские власти, ожидавшие повода для покорения Джунгарии, осклабили клыки и направили туда крупные военные силы. Тем самым установили контроль над ханством. Поняв, что обращение к Китаю привело к утрате страной независимости, в 1755 г. Амурсана должен поднять восстание. Но известно, вся эта нелепая затея завершившееся победой империи Син. Источники говоря, что подавление восстания сопровождалось крайней жестокостью. В результате военных действий, эпидемий, бегства населения его численность в Джунгарии сократилась едва ли не вдвое. Вот такая цена уплачена за глупость и междоусобицу. А ещё через два года, по известным источникам, то есть в 1757 г. цинские войска взялись захватывать ещё одну страну, Кашгарию. Через два года всего и Кашгария, и Джунгария вошли в состав империи в качестве провинции, получившей название Синьцзян (Новая граница). Теперь меду империей Цинн и Россией буфером осталась лишь страна Казацкой Орды. Вот такие будущие пироги их ожидали, но пока что не пеклись, а то б и вовсе не войти б им в страну Син. Но пока они двигались, защищаемые законопослушностью китайцев и, конечно, важными бумагами. А впрочем, Его Величайшее Величество Случай их защищал в наибольшей степени. А если б только простые разбойники напали, то на них имелись пистолеты образца 2075 года.
– Интересное дело, маньчжуры так ловко окитаялись, что и захваты ведут от имени просвещенной Поднебесной
– Э, Петя, они и раньше высоко чтили великую китайскую литературу. Боюсь даже, что и самого начала во главе манчжурских армий стояли китайские диссиденты. Так часто бывало в истории. Самые страшные враги это бывшие друзья. Уж они то знают, где слабина в брошенных со злости рядах.
Петя покопался в своём мобикомпе и обнаружил, что манчжуры действительно переиздавали китайскую литературу, НО, конечно, за исключением той, где говорилось о них как завоевателях. Эта литература бесследно исчезала в кострах. Впрочем, находились ещё диссиденты и в манчжурских рядах, чьи труды и сохранили, хоть что-то от той истории.
Так они разговаривали, уже пройдя через степи казахов. Раньше такие разговоры и возможны не были. С ними к киргыз-кайсацким ханам, как ни странно было направлено российское посольство во главе с К. Миллером. Не только у Китая, но и у России и там шли свои дипломатические игры. Россия спасала одного из самых влиятельных и дальновидных политиков Казахского ханства Аблая. Тем самым готовила почву для покорения Казахстана. Петр мотал все эти детали российского бытия на свой едва начавший пробиваться ус. И катилось вперёд нетленное время. Вот его то и надо обогнать.
– Да, Петь, нам надо обогнать время. Ни олдна война не может нанести стране столько ущерба, сколько наносит гражданская. Известно, что с Пугачевым действовали атаманы А.А.Овчинников, А.П.Перфильев, И.Н.Белобородов и С.Максимов. Но в это через тридцать лет, а ныне они мальчишки их надо найти и забрать на учёбу. Где-то здесь их и надо искать. Эти места и назывались Казацкой Ордой. В эту орду входили и славяне и тюркославяне. С русскими фамилиями. Тюрк Ермак имел фамилию Аленин, но лицо тюркское. Разно национальным его сподвижникам на то было наплевать. Они и сами были православные весьма относительно и лицами на всех окружающих народов похожими. Не в монголоидности глаз дело было. Татищев и вовсе калмыцкое лицо имел, но знал, чей он человек. Русский. Здесь же проходила граница, точнее линия схватки ислама и православия. Вот и вышло, что разделились братья и забыли о братстве своём. Одни казаки и по-русски стали называться казаками, а других потихоньку назвали казахи. Но сами себя они казаками называли в 21 веке. Им малым пришлось выбирать между большими. Огромный Китай охотно кушал Джунгарию, то есть врагов казаков (киргиз-кайсаков, казахов), но съев их уже приготовился есть и следующих. Следующие предпочли связаться с Россией. Это казалось безопаснее. Аблай вождь казаков, приняв в 1740 г. подданство России, не сильно утруждал себя выполнением обязательств по отношению к последней. Тем не менее, связь с ней поддерживал регулярно. Но своеобразно. Все попытки Оренбургской администрации навязать ему своё мнение терпели крах. Он действовал просто, «если просьбы и даже требования царских властей не соответствовали его целям, он, под различными благовидными предлогами, не выполнял их». После завоевания Джунгарии Китаем, казаки (они же киргизы, они же кайсаки, они же казахи) оказались перед выбором опасным и нелёгким. Их вождь Аблай крутился долго и ловко и очень обеспокоил имперскую администрацию России. Петя попробовал не влезать в эти хитросплетения. Он не мог себе позволить брать на себя заботу о том как ограничить влияния манчжуров (то есть империи Син) в Казахском ханстве. Из истории известно, что с этим прекрасно справились чиновники Елизаветы, но не сразу. В далёком пока 1758 году Коллегия иностранных дел издаст указ, в про опасность контактов с Китаем. А в1759г в Оренбургской администрации появился ещё один указ.
"1. …Средней киргис-кайсацкой орды Аблай-салтана и всю ту Среднюю орду отвратить от наклонности и преданности к китайцам…удержать к здешней стороне в непоколебимой е. и. в. верности.
2. …киргиз-кайсацких владельцев, старшину и народ привести до того, дабы они в потребном случае, а особливо ежели б китайские и мунгальские вознамеривались на сибирские крепости и на другие российские места учинить неприятельские нападения, подвигнуть их, киргисцов, ко учинению отпора и поисков над оными войсками".
Вот так вот от казаков требовалось исполнять профессиональный долг, то есть страну защищать. В данном случае и свою среднюю и тем саамы и Россию большую.
Вот через эту кашу, ещё не проявившихся взаимоотношений и двигался небольшой отряд Петра Романова, защищаемый двумя грамотами. На китайском от Чуншуцина и на русском от императрицы. Впрочем и пистолетами, если разбойники нападут. Разбойникам грамота до фени.
Так оно и вышло. Они встретили банальных бандитов в распадке, где по дну протекала небольшая речка, оставляя дороге узкую полосу. А вокруг громоздились вверх хмурые камни. В этом распадке, откуда не убежишь, их встретили восемь всадников с ружьями.
Впрочем это могли быть какие-то хунхузы, то есть что-то вроде корсар, то есть пиратов на службе царя. Такие нападали с высшего соизволения, хотя и с примитивной целью ограбления. Они надвигались уверено и не спеша. Развернуть кибитки на такой узкой дороге не возможно. Да и не убежишь на кибитке от всадников. В их неспешности скрывалась хитрость. Пойди пойми кто они. Стрелять в имперский дозор очень не умная затея. В передней кибитке полминуты тишины и размышлений сменились быстрым шепотом.
– Не похоже это на дозорный разъезд, – пробормотал Кирилл. – Надо стрелять и немедленно.
– Постой Кирилл, их легче напугать, чем перестрелять. Давай пожертвуем одну китайскую ракету. Лошади летящего огня испугаются и раскидают всадников, а те падая разобьют свои ружья.
В ответ на это предложение Пети на три секунды повисла тишины, потом Андрей Невзоров ответил:
– Чтоб запустить ракету надо высунутся, Боюсь, что тут же и подстрелят. Они ракету свою китайскую узнают, а пистолет нет.
– А вдруг это дозор. Мы что знаем всё разнообразик племенных одежд. Империя Син объединяет пару десятков национальностей кроме хань, мяо, анань, синьбяо и самих манжу-го мы никого не знаем. В конце концов, у нас в запасе больше выстрелов в решающую минуту. Надо только Сумарокова предупредить.
Задняя кибитка везла припасы и меха как средство платежей и кроме Антона Сумарокова там никого.
Не долго думая Петр высунул голову в дверь кибитки и проорал:
– Антон, опасность!
Голову он тут же убрал. Как ни крути, а весь их сетевой график предполагал его Императорское величество, как условие успеха. Как уж тут голову не беречь.
Наступили напряженные минуты. Кибитки продолжали двигаться, прижимаясь к каменистому склону и предоставляя встречной цепочке всадников проскакать у речки или даже по ней самой.
Всадники держали ружья за спиной. Это обнадеживало. Из такого ружья, чтоб выстрелить, минута на подготовку нужна. Сидевший на виду Кирилл держал вожжи одной рукой, вторая в кармане схватила пистолет.
Когда отряд приблизился к кибиткам, то поначалу все вроде шло мирно. Первые три всадника пошли в обход кибиток. Но при этом их безбородые монгольские лица киданей обещали мало хорошего.
И действительно, когда двое оказались сзади кибиток, другие двое прыгнули с коней на двери кибиток, нагло полагая, что четверо безоружных людей и сопротивляться не станут. Тем более что и сзади спереди начали демонстративно заряжать ружья.
– Стрелять по ружьям,– отрывисто скомандовал Кирилл, – Петя на дно.
Столкновение цивилизаций закончилось через двадцать секунд. Этого времени хватило на восемь выстрелов практически в упор. Река приняла восемь трупов, кони в страхе разбежались, а кибитки в гробовом молчании продолжили путь.
После этого ненужного приключения, они решили, что с них хватит. Не так уж и много пуль у них в запасе, да и опыт печальный может передаться иным хунхузам. Возьмись они стрелять издалека да из укрытий, то и неизвестно чем бы кончилось сражение. Так, что в первом же вставшем на их пути дацане, то есть в буддийском храме-монастыре они решили остановиться и надолго. Лечиться Петя не собирался, но изучить местную логику и языки не лишнее дело. Стены монастыря и главное его священный статус самая надёжная защита, если конечно ты не в ссоре с местной администрацией. Но до неё далеко. С ней Грюнштейн общается по делам торговым. Он набрал охрану из киданей. Это по их имени Китаи и пошло русское название Китай. Для европейцев страна торжествующих ханей называлась про латыни China, а сами имперские жители называли свою страну так как это оказывалось угодно императору.
Горный воздух монастыря и своеобразный запах окружающих лесов способствовали размышлению. Умели буддисты выбрать подходящее место для своего жилья. Внутри крепостных стен рос сад, за ними вокруг ухоженные огороды и цветники. С рассвета ритуал подразумевал уход за всем этим, а лишь потом молитва и еда. Полдень приходился на совместное учение, а вечер на одинокие размышления. Не всем четверым такая жизнь пришлась по вкусу. Антон уходил в горы вооруженный луком и порой приносил подстреленного горного барана. Тогда начиналась торжественная трапеза всех монахов. На пятнадцать человек тощей комплекции этого вполне хватало.
Однажды компания Петра увидела поклонение крестьян. Те пришли утром в своих соломенных конусообразных шляпах, видя на поводу бычка, нагруженного рисом.,Получили взамен благословение и красивые молитвенные принадлежности. С этим они к вечеру удалились к своим трудам.
А потом и зима пришла. Засыпало снегом вершины окружавших обитель гор. Пожухли травы и листва на деревьях из рода дубовых, или ясеневых. Замерз ключ, где все они проходили ритуал омовения и набирали воду для прочих нужд. Теперь воду набирали в виде кусков льда покрывшего русло ручья вытекавшего из горы. В не отапливаемых кельях стало жутко холодно, но монахи, закутавшись в бараньи меха, терпели. Пришлось и им терпеть. Впрочем, в комнате омовений был канн, то есть дым из очага проходил под полом, нагревая комнату, где проходил ритуал омовения.
В самом храме ничего зажигать не разрешалось, берегли его красоту, увы из дерева сделанную.Согреется можно было ещё и во дворе у очага, где готовилась пища.
К счастью ледяная зима кончилась уже через месяц. И снова наступила благодать. Увы не надолго.
Кирилл первым увидел вооруженный отряд идущий пешком в гору. Десятка два с пиками и короткими мечами. Явно отряд дозора. Где-то внизу у них и лагерь с оружием более серьёзным есть.
Кирилл собрал всех четверых.
– Есть время уйти в горы, но дальше что. Потеряв легальный статус, мы обречены. Нам до границы империи месяц пути. Вот что, всем скрыться, вы в горы за травами целебными пошли…
– Логичнее чтоб врач пошёл за травами, а я полномочный представитель императрицы, остался, – заявил Сумароков, загоревший до китайской желтизны. – Кстати я больше всех на китайца и смахиваю.
Антон только пожал плечами.
– Я наследник престола. Тронуть меня, верная война с огромной Россией. На такое без санкции императора Син, никто не решится. Я и останусь. Извольте слушаться императора.
– Хорошо, в этом есть смысл, но я останусь с тобой, – Сказал Кирилл. – Я хоть немного понимаю мандарин, а чиновники вряд ли буду разговаривать на диалектах. Кто не выучил мандарин, не сдаст экзамен на чин. А ты говори с помощью переводчика. Я ж как та зрячая среди слепых буду знаки тебе подавать. Давай сговоримся какие. У нас есть в запасе не меньше получаса.
Через полчаса чиновный отряд вошел в монастырь.
Петр Федорович, изобразив на лице высшую степень царственного величия, снисходительно улыбнулся входящей паре. Один в халате расшитом жёлтыми цветами, второй в голубой куртке подвязанной кушаком из парчи.
Первый сказал, глядя на Петра с этакой смесью насмешливого подобострастия. Второй перевёл
– Не ты ли гость империи из Северной Страны Больших Рек?
– Да. Я наследник российского престола, –полным достоинства голосом сказал Петр. Лицо его с едва побивающейся русой бородкой и вполне заметными усами изо всех сил дышало уверенностью и спокойствием.
– Мы очень рады, что нам удалось встретить вас, – почти без акцента произнёс переводчик После этих слов оба господина совершено синхронно и по-китайски церемонно раскланялись. – Мы очень надеемся насладиться беседой с Вами.
– Я тоже, – почти по-детски улыбнувшись, сказал Петр.
Монахи между тем стремительно готовили чайную церемонию. Сразу стало ясно, что эти гости очень хорошо им знакомы. Кирилл решил, что монахи ещё и бояться этого господина в халате. Вполне может быть, что он и есть хозяин провинции Сычуань.
Ещё через полчаса за чаем, мандарин провинции небрежно залез в глубины своего халата и вынул пулю.
– Этим Ваши слуги убили опасных разбойников. Я уполномочен наградить Вас за это золотым поясом.
– Спасибо, – не задумавшись. сказал Пётр.
– Мы бы очень хотели увидеть оружие, стреляющее так быстро, такими мелкими стрелами.
– Тайну за тайну, – вмешался в разговор Кирилл.
Петя неодобрительно оглянулся на Кирилла. Какие такие тайны можно выведать у чиновника? Бюджет провинции?
– Мой врач шутит, но увидеть это оружие можно только перед смертью. Не хотите ли вы, чтоб я кого-нибудь убил?
– Хочу, но может быть, Вы согласитесь убить не человека, а барана? – сказал переводчик, видно всерьёз опасаясь именно за свою жизнь. Ну не вельможу же он убъёт.
– Ну что ж, я тоже пошутил. Только выйдем из храма. Ведь и вы же оставили оружие перед входом в храм. Нельзя оскорблять небо.
– Похвально Ваше уважение к нашим традициям
– Вот и пойдём.
Петр оглянулся на Кирилла, тот никаких знаков не подавал. Значит, ни каких тайных переговоров китайцы друг с другом не вели.
С этим они вышли во двор храма
Там стояли охранники вельможи, приставив к ногам длинные пики.
– Кирилл, стрелять будешь ты, я повелеваю.
Кирилл, мгновенно выхватил пистолет и, не задумываясь снес все острия пик. Солдаты выронили древки пик и пришли в такой ужас, что упали на колени, как перед чудом.
Вельможа тоже обмяк лицом. Петр не стал ждать изречений переводчика, а прямо ответил на незаданный вопрос:
- Для того, чтобы Китай сам мог сделать такое оружие, нужно, чтобы десятки тысяч людей много лет учились, потом много лет строили заводы на которых сделают машины, с помощью которых только и удастся сделать такое оружие. А мы не те люди, кто может вас научить, мы сами прибыли у вас учиться.
– Десятки тысяч людей способных учиться у нас есть, но станете ли вы их учить?
– Это не мне решать, я пока только наследник престола, но когда стану императором, то соответствующий договор между нашими странами подпишу.
Когда переводчик перевел это чиновнику, тот изобразил на своём лице сладчайшую улыбку. На этом переговорная часть обеда закончилась.
Потом эта парочка с поклонами удалилась.
– Петя, по-моему, они побежали докладывать лично императору. А император может нас посадить в золотую клетку и начать многолетнюю торговлю. Думаю, нам надо отсюда исчезнуть, пока не поздно.
– А я думаю, что они испугаются войны со столь могущественным противником.
– Возможно, но лучше так думать за пределами империи Син. Мы плохо знаем ментальность маньчжуров.
– Ладно, несколько дней все равно нужно ещё высидеть здесь, пока чиновник не удалится достаточно далеко от монастыря. Наверняка в монастыре есть кому донести по инстанциям, что мы сбежали. Так что держимся как ни в чём не бывало.
Так они и держались неделю и два дня. Кирилл за это время спустился вниз и приготовил, в смысле купил шестерых коней. Всё это богатство затаил в пещере, каких не мало скрывали старые горы.
И вот наступил день, когда все они разошлись по горам и вроде даже в разные стороны. Осталось не малое имущество и записки. Впрочем ничего серьёзного они оставить не могли. Деньги и мобикомпы ухватил каждый в своём походном рюкзаке. Увы, то что более всего ценилось китайцами: лечебные коренья и рога маралов пришлось бросить. Только при таком раскладе их не стали искать целых два дня.
А они ускакали на монгольских лошадках китайского производства, прихватив трёх запасных лошадей с мешками на перевес. Дорогу выбрал Кирилл знаток этих мест. Нет не домой повела их дорога эта. В Тибет и далее в Индию. Почему ?
Да потому, что их не станут искать в этом направлении и ещё потому, что домой возвращаться рано.
Тибет открылся им своими ледяными вершинами и удивительным народом целиком поглощенным буддийскими ценностями. Их система поиска просветления ещё откроется всему миру. Найдутся люди склонные считать тибетцев средоточием духовности человечества. Знания и практические навыки, накопленные тибетскими искателями истины и свободы, влекли к себе и Кирилла. Петр к этому испытывал лишь поверхностное любопытство. А у остальных и того не было. Выжить и все желания. Им Кирилл зачитал по памяти:
"…в 8-м веке в Тибет пришел Падмасабхава - великий мистик Индии, который каким-то немыслимым образом сумел оказать такое влияние на воинственных кочевников-тибетцев, державших в крепком кулаке половину Китая.
Может быть за это, тысячу лет спустя, Китай заинтересовался идеей уничтожить тибетцев…"
– История повторяется. Маленький народ в других, но тоже экстремальных, условиях выработал религию зацепившую умы и сердца миллиардов людей. Возможно в этом скрыт какоё-то закон природы.
– Ну это ты так считаешь, а есть кто считает, что
вплоть до самого конца 20 века нечего было сопоставить этой культуре, равное по глубине проникновения в суть вещей, кроме книги Кастанеды, которая открыли европейцам существование поразительной культуры американских индейцев.
– Может быть для кого-то культура индейцев и поразительная, но научно-техническими достижениями она никого ещё не поразила. А всякие психотронные или психотропные переживания меня не убеждают. Что делать, я не мистик. Всякие там Рамакришны и Ауробинды любопытны, но не более.
– Уже хорошо, что ты хотя бы знаешь такие имена.
Так они двигались, не зная, что в Тибете междоусобица. И хуже того, идейный вождь одной из группировок Шамара Римпоче уговорил армию Непала оккупировать Тибет.
А в Екатеринбурге его уже ждали.
На вырученные от первого золота деньги Иван и Степан поспешили купить весь район реки Березовки, всего лишь на полгода раньше чем Марков согласно писаной истории Но направил в канцелярию главного начальника горных заводов Уральского хребта заявку на находку золота. Самого Маркова Иван не поленился найти и привлечь к работе по поиску горного хрусталя, но в другом месте.
– Это не первое изменение истории, – сообщил Иван другу и соратнику в вечерний час последнего в тот день чаепития с бубликами и медами
– Думаю пора нам заявить о находке и доказать, что нам же и следует оставить монопольное право на разработку, – ответил на то Степан.– Жаль Петька в Китае. Увернуться о жадных лап трудно будет.
– А и нет. После наших муравьёв ни одна комиссии ни чего не найдет и оставят нас в покое. Так же и сказано в истории. «Геологическая партия в течение двух лет не могла обнаружить драгоценный металл в указанном месте. И только осенью 1747 года было найдено первое месторождение, которое разрабатывалось уже в 1748 году». А мы сделали так, что и заявы нет и геологическая партия не приедет.
А мы немного погодя начнём давить на императрицу с помощью Пети. Ему уже вернуться пора. А то его не узнают и чего недоброго не признают.
– Но жилу раскапывать, нужны рабочие, не сам же ты кайлом махать начнёшь.
– Зачем кайлом. Взорвём по частям, чтоб мельче куски были. Порох то несложно купить. А после взрыва и мельницы и муравьев запустим. А пока к тому месту надо дорогу провести, на Березовке плотину и мельницу наладить.
А в Екатеринбурге к лету 1745 года в сундуках Ивана и Степана не осталось ни одной монеты. В закромах заканчивалась пшеница, пришлось урезать рацион солдат. Пока беда не коснулась состоятельных работников. Рабочая аристократия, то есть первые строители уже жили знатно. Большие дома с большими погребами ещё хранили прошлогодний картофель и лук, а у некоторых притаилась по сусеками мука. Надежда выжить опиралась на шаткий мостик плана. Ждали, что Виктор Рыжов привезет караван с продовольствием и двумя сундуками серебреных монет. При этом в тайнике хранилось золото так пока ещё и не объявленное властям. Впрочем и с него немного пользы. В городе самом не велик запас. Лавочники ломят безумные цены, а из разоренных башкирским набегом сел вывозить нечего. Ко всему прочему Светлана и Людмила снова беременны и им надо не знать о наступающей беде. Иван решил передать полковнику Рамаданову три золотых кольца. Для этого он послал за ним Пелагею Бездомнову. Пелагея хранительница их домашнего очага строгая и внушительная пришла к командиру полка с поклоном горы перед деревом. Монголоидное лицо Рамаданова едва прикрытое чахлой растительностью не выразило удивление.
– По какому делу пришла. Пелагея?
– Хозяин имеет важное дело к тебе, полковник. Поспеши к нему.
– Ишь ты, поспеши. У меня своих дел много есть.
– А кормить солдат чем есть?
– Ага, ну по такому дело и поспешить не грех.
Малорослый Рамаданов вмиг оделся. Видно, что с солдата свой путь наверх начинал. Так и поспешил вслед за широко шагавшей Пелагеей. Иван встретил полковника на крыльце и сам провел его в свой кабинет.
– Павел Рахлакумович, дело срочное и опасное. Есть у меня приданное три золотых кольца. Цена каждому не мене ста рублей. Да вот настали времена мне с ним расстаться.
Полковник молча слушал сообразив, что это на прокорм полка ему сейчас достанется, да только что купишь в городке, ежели и нет ничего.
– К башкирам пойди с этим к тархану Юлаю. Он за это продаст тебе стадо баранов. Хлеба у него и самого нет, но солдат мясом накормишь, и уже бунта не будет.
– А твоему семейству сколько баранов отчислить?
– Одного пока хватит.
– А потом-то как?
– А потом и решим, что делать. Авось до того московский друг наш сотню возов провианта привезет. Да и картофель молодой поспеет. Посадили картофель то.
– Сам следил, чтоб не сожрали рассаду..
– Ну вот, а пока баранов есть будут, уже и сожрать до срока не удастся.
– Мыслишь разумно, барон, однако риску не мало остаётся. С малым числом пойду, дорогой убить могут. Большим числом, так напугаю башкир. Бунт может подняться такой, что и близко баранов не останется.
– Ой ли выхода из этого лабиринта не найдёшь. Пошли двух ловкачей под башкир детых. Пусть сообщат Юлаю, что с добром идёшь и не грабить, а покупать. Одно кольцо пусть как задаток оставят, а С двумя иными сам придешь с телегами. Баранов то по лесным дорогам сами не угоните. На телегах связанных везите.
Тем же летом ниже Твери по Волге Наследник купил вёрст пятнадцать обеих берегов вместе с тремя тысячами живших там на правом берегу крестьян. Левый то берег в болотах тонул на десяток вёрст удаления от берега. Земля по тем временам болотная по тем временам даровая, но он её купил, удивив Тверское начальство. Он только не поторопился сообщить, что там сотни миллионов пудов торфа лежит в ленивой неподвижности. А это будущие миллионы рублей. Имение получилось вполне императорское. Более трёхсот квадратных верст, или если кому сие понятнее более 400 квадратных километров. Там и править решил, до восшествия на более великий престол.
В огромной избе из свежих брёвен стоящей неподалёку от московского тракта на общем собрании двадцати пяти разговор повёл псевдо Сумароков. При всем сходстве с прототипом он не решался показаться родителям в Петербурге. Так и жил в Твери, а точнее именно здесь на тракте.
– То, что мы имеем более тысячи рублей в день доходов от продажи полотна, достаточно только для отвода глаз., чтоб начальство здешнее не сильно задумывалось откуда мы деньги берём, так что большое спасибо тебе Петя за твои двести тысяч.
– Ты ещё скажи "Ваше Высочество". Мне не спасибо надо, а соблюдение сроков. Мы ввели в обращение два миллиона фальшивых рублей. Благодетели. Невидимо лишь пока страна корявая и казначейство больше казнокрадством озабочено нежели инфляцией. Но догадливые люди могут найтись.
– Не могут. Инфляция в один процент при здешней неточности учёта просто не может быть заметна.
Это сказал главный финансист команды Алексей Князев.
– Петя, налог на технический прогресс вещь необходимая, – глубокомысленно заметил главный технарь Игорь Шпаль, – Чтоб техника здесь дошла до уровня наших знаний, нужны миллиарды, а их ты Пётр Федорович не дашь нам даже когда станешь императором.
– Для начала я пробую стать министром промышленности и торговли. А ты Игорь расскажи нам, что мы имеем на сегодняшний день?
– Два станка по 100 условных ткачей на водной тяге и один на 200 ткачей на паровой тяге. Ваня Ползунов от счастья прыгает вокруг него, но это только первое поколение. Его и размножать не вижу смысла. Гордеев на Урале готовит инструмент второго поколения, через год и станки на 1000 ткачей появятся. На Ипатьевском заводе работает гвоздедельный станок на воловьей тяге. Производительность 60 гвоздей в минуту. Учитывая, что работает он круглосуточно, то это на две тысячи рубликов оптом в сутки. Но там все деньги уходят на месте. Тонкий медный провод тянуть учатся.
– Рано ты с этим затеялся. Изоляцию не из чего делать, а везти каучук из Америки экономическая чушь.
– А мы пластмассу готовимся делать из нефти.
– А нефть откуда?
– Пароходом из Каспия начнём возить. Баку ещё нет на карте, но нефть там есть.
– Расширять надо начать добычу золота на Урале. Это не требует больших вложений, это давало и даст нам не малые деньги.
– Большие деньги дают дешёвые вещи, которые купят миллионы, а миллионы купят еду и одежду.
– И обувь. Пластмасса позволит изготовлять обувь, которая заменит даже крестьянские лапти.
– Всё это хорошо, но согласно сетевому графику, нам надлежит приступить к передаче наших знаний как можно большему числу юношей.
– Поиск способных начат. Результат смешной. Надо повсюду школы учредить, тогда и способные проявятся.
– Да, слабаки, мы слабаки. Один не подготовленный янки при дворе короля Артура телефон сочинил, а мы целая гвардия специально подготовленных балбесов третий год крутимся на фальшивые деньги и что где у нас хотя бы телеграф?
– Ага, зато породу усилено улучшаем. Крепостные девки податливы и безропотны.
– Нам люди нужны, а их до жути мало. Надо размножать.
– И без нас бабы рожают по десятку, да выживают по трое не более. Медицинский порядок надо наводить.
– Хватит ёрничать, я просить буду тысячу молодых и крепких новобранцев. Матушка государыня согласилась моему прототипу полк гольштийнских солдат выписать. А мне полк российских тем более даст, оно и куда дешевле обойдётся. Вот и будут вам работники. Они ж крепостные. Им что скажешь, то и делать будут.
С этим Пётр и вернулся в Петербург. Сколько он уже вертелся здесь да всё не мог привыкнуть
Дворец представлялся ему временами маскарадом в казино, где легко и даже вроде весело проигрывали честь совесть и деньги. Дамы меняли ночных обольстителей и костюмы по два, по три раза в день. Их сексуальная выносливость поражала. Тон задавала сама императрица, проигрывая огромные деньги, что ей ничего не стоило, ибо все имперские деньги её, только руку протяни с нужной жестокостью. Любой за жизнь всё отдаст. Петр не раз подумал об иссякшей за века жизненной силе. Вряд ли бы он выдержал такую жизнь хоть год, 365 бездарных дней подряд среди сплетен, подпольных интриг, пересудов, наушничества и флирта, флирта без конца кончавшегося в спальне, или по летним временам и вовсе по-крестьянски на сеновале очередного холопа, или чуть комфортнее в охотничьей избушке. Императрица понятное дела желала глотать китайские таблетки привезенные лекарем наследника, но как и чем возбуждались остальные?
Словим момент благодушия Петр обратился к Елизавете:
– Государыня матушка дозволь мне полк под своё начало взять.
Она улыбнулась насмешливо. Небось, Преображенский полк хочет, а с ним и власть.
– И какой же из моих полков ты хочешь взять?
Петр по-детски улыбнулся.
– Да что ты государыня матушка, я как молодой Петр потешный полк хочу набрать из молодых, но способных.
Елизавета пытливо оглядела племянника. Хочет походить на её отца. Похвально, но не слишком ли дорого.
– И сколько же ты денег на него хочешь?
Петр приосанился и улыбку сделал самодовольной.
– Да нисколько, мне купцы сами принесут сколько надобно. Я чай наследник престола и вс е хотят, чтоб я за них похлопотал.
– А потом твоим светлым именем темные дела начнут делать?
– А на что у тебя Шувалов в тайной канцелярии сиднем сидит? Темные дела ему и не дозволять.
Императрица строго взглянула на племянника. А ведь верно говорит. Шувалову и за твоим кудесами присмотреть не лишне. Она величественно вздохнула и спросила:
– Так чего же ты от меня хочешь?
– Только дозволения твоего, государыня матушка и пусть разошлют по губерниям указ посылать ко мне недорослей, которые побойчее.
– Сюда, что ли?
– Не, Петербург место полное соблазнов, а это ж будут недоросли. Лучше под Тверь. Там и Волга есть, чтоб на кораблях справно служить учились.
– Ладно, готовь указ, а уж я подпишу.
На счастье Петра тут как раз и лето 1748 года подоспело вместе с ягодами и грибами. По летнему тракту маршевым шагом и пришагали корявые да и ни в чём не опытные молодцы, собранные указом императрицы неподалёку из деревень тверской губернии. из архангельской и иных губерний ещё в пути.
В Екатеринбурге тем временем (никогда доселе не бывшем) замкнулся квадрат цехов, образовав крепость никак не меньше в одну квадратную версту. В самом старом цехе Владимир Сокол и Семен Батыров собственными руками дотачивают лопатки паровых турбин, турбин для генераторов временного стандарта 300 кВт. Два десятка учеников тоже трудятся весь световой день, пытаясь подражать мастерам. Колдовство электричества им непонятно, но тем более завлекательно своей таинственностью. Каждый раз, переключая станок они робели как перед священнодействием в таинственном храме. Грубо сляпанный и потому неспособный довести лопатку самостоятельно станок состоял из частей ручной работы и литья в формы сделанного на других заводах.
Сокол вытер пот и огляделся. Надо обойти действующие турбины и как врач прослушать их хриплое нездоровое дыхание. Зимой то турбины грели цех до комфортной температуры, а сейчас от них плыл к потолку жар пустыни Сахары. Проходя мимо кадушки с холодной колодезной водой Владимир зацепил ковшиком живительную влагу и отпив чуть остальное вылил на себя. Тканная на манер джинсяры ткань рубахи пропиталась влагой приятно охлаждая натруженное тело. Пятую турбину, похоже, пора остановить и разобрать.
– Вскрытие покажет, чем она болела.
После разборки и замены неудачных частей более удачными, турбина переберется в соседний цех, где едва хватает мощности двигать винторезные станки.
– Такая у нас жизнь граф Сокол.
В других цехах вертелась своя жизнь. Паровые турбины давали жизнь электрической печи, варившей инструментальную сталь. Семен Борода шел по цеху и вертел в руках вырезанные из липы модели деталей станков. Оставшись в полном удовлетворении, он принялся думать вслух.
– Вот проверим устойчивость литейных форм, а потом посмотрим как огнеупорный ковш разливает очень горячий суп, приготовленный из железа и всяких легирующих добавок делегирующих свои свойства будущим деталям станочного зоопарка.
– Ты это о чем? – с улыбкой осведомился Терентий Громов главный мастер цеха вытянутый из народа случаем и самим семенном. Это как в золоте. Самородки редки, но, чтобы жизнь не скучной казалась, они нужны.
Семен ничего не ответил. Его поразила мысль. Вот здесь совершено новый неведомый этому времени театр вираж истории, А в мире ещё почти ничего не почувствовали Австрийское войско захватило совсем даже пока и не итальянскую, а независимую республику Геную. Австрийцы обложили её огромной контрибуцией, грабили горожан. Да именно сейчас там восстание против австрийцев. Да а собственно что могло этому помешать? Поток тканей не в Россию, а из России. Пару тысяч человек наживавшихся на поставках тканей по всему свету, теперь сосут свою ещё совсем здоровую лапу. А остальным может и неведомо откуда шелка и бархаты, сукно и полотно. А восток и вовсе ничего не замечает. В Азербайджане родилось Бакинского ханства. Разгорелось восстание курдов Хабушана Некий Надир не чувствуя никаких дыр во времени раскрыл заговор афшарской военной знати и решил перебить их. Заговорщики ночью убили Надира и отправили его голову Али-Кули-хану. Али-Кули-хан, вступив на иранский престол, объявил об освобождении населения от налогов на год и возвращении земель прежним владельцам. Эмир Бухары Мухаммед-Рахим подчинил себе узбекские племёна.
Да чего там, всего и не перескажешь. Проще говорить о том, что не совпадает с писаной историей. Самым острым ножом разрезавшим историю оказалась ветвистая пшеница. Даже брошенная на произвол стихий, она давала в три раза больший урожай. А хлеб, как известно, всему голова.
Впрочем менее заметно, но упорно шло удлинение и расширение сибирского тракта. Возле Екатеринбурга десяток верст уже выложили органобетонными плитами, ими же выложили дороги в самом городе и особо в том поселке, где жили рабочие первого завода имени Петра Третьего.
А будущий заводской цех растянулся на сто с небольшим саженей в длину точно с запада на восток. Глухая северная стена серо-зелёной массой нависала над речкой Сирой. Верее сказать над ручьем, откуда черпали песок так основательно, что ручей расширился до речки шириной аж пять сажен с водой почти неподвижной и глубокой. В южной стене, отстоящей от северной аж на двенадцать саженей, поверху почти под самой крышей, то есть на высоте трех саженей шла непрерывная цепь окон, шириной в полсажени. Солдаты расположившиеся в этом здание на зиму отдыхали на двухъярусных нарах стоящих на шаг от холодных стен. Оно конечно получше чем в палатках, но все равно вода почти что замерзала в котлах поставленных возле просвета во внутренней части стен. Дым от очагов втягивался в пространство между внутренней и внешней стеной и куда-то вбок двигался к дырам во внешней части стены.
Жизнь шла всеми путями, поелику ко всему надо готовыми быть. Жизнь она всегда под войной ходит.