Сын машиниста
В то утро я проснулся от телефонного звонка.
Мой отец был машинистом состава метро. Сначала я написал «машинистом поезда», но отец всегда поправлял меня, и ещё он говорил, что любая мелкая ложь, о которой ты можешь сказать, делает тебя честным. Так он говорил. Но он никогда не врал.
Моя школа находилась в пяти минутах от метро. Бывало, я встречал его на конечной, и мы вместе шли домой. Он держал меня за щуплую ручку, улыбался, слушал, что я говорю. Отец любил море, и, хотя он выглядел очень уставшим, мы где-то час ещё играли с ним в пиратов в ванной, подбивая бумажные кораблики. Потом, до самого вечера, мы с мамой ходили на цыпочках, потому что отец спал; иногда он спал до утра, и это значило, что ему завтра опять на работу. Я просыпался в школу, а его уже не было. Он уходил очень рано, засветло.
– Алло.
Иногда отец брал меня к себе в кабину, и мы проезжали из одного конца Москвы в другой, и обратно. Это было необыкновенно. Такое ощущение, будто существуют островки – платформы, а то, что между ними – пустое пространство, по которому ты летишь. А мимо кабели, километры кабелей. Поезд разгонялся так быстро, что создавалось впечатление, будто он набрал скорость для того лишь, чтобы не упасть в эту тёмную пустоту между станциями. Когда мы выезжали из туннеля на платформу, в глаза всегда била вспышка света, отец сказал мне закрывать глаза в такой момент. И я играл в игру: успею я или не успею зажмуриться в последнюю секунду. Чаще мне это удавалось.
– Алло.
– Алло. Кто это?
Отец рассказывал мне, что в Арабских Эмиратах метро вообще работает без машинистов, он говорил, что скоро автоматизация и роботизация заменит человека полностью, и людям не надо будет работать, и все будут отдыхать, и больше времени проводить с семьёй. Он говорил громко, потому что в кабине машиниста нет никакой шумоизоляции. Он говорил со мной, а сам неотрывно смотрел в ту пустоту, которая висела перед нами. Я не знаю, что он в ней видел.
– Это я, дядя Володя.
– …
Он обедал прямо в кабине, пока мы ехали от платформы к платформе. Он был очень сосредоточен и даже не смотрел на еду. Бывало, я воображал, что мы едем куда-то, что папа сам выбирает маршрут, что мы остановимся, выйдем на лугу, папа снимет фуражку, сядет на траву и достанет из корзины пирог с капустой, который испекла мама, но он спешил проглотить последний кусок, прежде чем мы въедем на станцию, потому что он стеснялся. Он так и сказал мне. «Я стесняюсь». Не каждый отец скажет такое сыну. Но тогда я этого не понимал.
– Алло! Саша! Это дядя Володя.
(– Ой… пшш… шш. Что-то связь… пшш… барахлит)
Отец рассказывал мне: не смотря на то, что в кабине машинист едет один, он работает в команде. Если у одного состава произошла какая-то задержка, то все поезда на линии должны остановиться по сигналу диспетчерской. Если при посадке и высадке пассажиров кто-то упадёт между платформой и составом, машинист не имеет права выходит из кабины, и обязан тронуться в течение некоторого времени, опять же, по команде диспетчера. «То есть ты можешь убить человека?» спросил я. «Да»
– Алло, Саша?
– Алло, кто это?
Я помню ночи, когда отец не приходил домой. Он говорил, что ночевал в специально отведённых квартирах для машинистов или в депо. Там оставались те, кому завтра идти в первую смену и кто очень устал. Отец никогда не врал мне. Я не любил те ночи, потому что я чувствовал, в нашей семье что-то происходит. Мама приходила под ночь и просто говорила мне «Почему ты не спишь? Быстро в кровать» и не смотрела в глаза. Мама любила меня. Иногда я засыпал со слезами. Да, я засыпал и плакал, потому что чувствовал, как каждый из нас одинок.
– Это я, дядя Володя, Саша! Где ты?
Как это ни странно, но я не хотел быть машинистом. Папа очень уставал, мы редко виделись. Он говорил, что ему мало платят за тот объём работы, но никогда не говорил сколько. Он никогда не жаловался. «У тебя слишком гордый отец» – так мне сказала мама.
– Где ты? Саша вернись, ты не один.
Машинисты в среднем работают 10-12 лет – потом уходят. Пенсионный возраст для машиниста составляет 55 лет. Средняя заработная плата – 50 тысяч рублей в месяц. В день машинист работает примерно 8 часов и за это время перевозит около 10 тысяч пассажиров. Машинист не отдыхает по праздникам и выходным дням. Машинист может закрывать двери только после фразы «Осторожно, двери закрываются» Машинисту разрешается курить в кабине. Но мой отец никогда не курил.
***
Он никогда не задерживался на работе больше чем на два-три дня. Но если он задерживался – он звонил мне и говорил, «Завтра, я обязательно к тебе выберусь, мой маленький пират». Он никогда не врал. Но в тот ясный день он не позвонил. И телефон его никто не брал. Я спросил у мамы «Где папа?» Она подошла ко мне и сказала «Пойдём».
Однажды я вернулся из школы раньше времени, и застал в доме неизвестного мужчину. Мама познакомила меня с ним. «Знакомься, это дядя Володя, это мой друг» Отец никогда не врал мне. Я ушёл к себе комнату.
Дядя Володя стал жить с нами. Мама купила мне мобильный телефон, потому что мама не могла меня забирать из школы в рабочие дни, потому что в мамины рабочие дни папа не мог меня забирать из школы, потому что папы не было. Мама любила меня. Она сказала «Забей номер дяди Володи в телефон». Я ответил «Хорошо». Отец никогда не врал. А я врал.
Я ничего не знал о дяде Володе. Разве что он любил выпить. Как-то раз он был пьяным и сказал мне «Ты же мне как сын» Отец никогда не врал мне. А однажды дядя Володя привёл нас мамой в ресторан и, держа в руке рюмку, сказал «Я очень люблю твою маму и хочу сделать ей предложение». Я вышел из-за стола, дошёл до туалета, и меня стошнило.
Прошёл год. Я по-прежнему отказывался ездить в метро, изучал наземные маршруты. Автобус, троллейбус, трамвай, но не метро. Не метро.
В тот ясный день мама отвела меня в лес, к муравейнику, который мы с трудом отыскали. Мы стояли, наклонившись буквой Г, и наблюдали, как муравьи перетаскивают веточки и яйца из норки в норку. Мама сказала «Саша, папа очень устал. Папа больше не придёт домой». Я наступил ногой в муравейник и вдавил ещё сильнее в землю. Десятки маленьких насекомых побежали по мне вверх. Я стряхнул их рукой. Мама обняла меня и впитала. Мама любила меня.
***
В то утро я проснулся от телефонного звонка. Очень болела шея, я весь продрог. Звонил дядя Володя. Я знал его телефон наизусть, потому что на экране высвечивались цифры вместо «Дядя Володя».
– Алло.
– Алло. Кто это?
– Это я, дядя Володя.
– …
– Саша, где ты?
Я на одной из ста восьмидесяти станций московского метрополитена, и я собираюсь прыгнуть под поезд, дядя Володя. Моего отца, который никогда не врал мне, убил метрополитен. Он проработал здесь 15 лет, десять из которых мне его не хватало. Он любил море. Он развозил 3 миллиона пассажиров в год, а за свою жизнь перевёз их около 50 миллионов. И он умер. Его нет. Мою мать, которая любила меня, убил метрополитен. Какая-то женщина столкнула её на станции под стоящий поезд и даже не обернулась. И все, кто находился рядом и смотрел – даже не помог ей выбраться. Она застряла. И через какое-то время поезд тронулся, по сигналу диспетчера, потому что машинист работает в команде. Когда поезд ушёл, люди встали у края платформы, наклонившись буквой Г, и наблюдали. Это видео обошло весь интернет и центральные телеканалы. Дядя Володя, 50 миллионов людей видели смерть моей матери и продолжают смотреть, как она умирала.
Дядя Володя, мне 12 лет, и у меня никого не осталось. Я слышу как подъезжает поезд, точнее – состав метро. Я сыграю в игру: успею я или не успею зажмуриться в последнюю секунду.
***
Спустя десять лет.
Я ехал в метро по фиолетовой ветке вверх до Планерной. Напротив меня сидел грязный и замшелый бродяга. Его нельзя было назвать бомжом, он выглядел культурным и бритым. На его ногах лежали жёлтые и красные тюльпаны, он придерживал их тёмной рукой и никого не замечал. Меня поразила эта картина.
Мы вместе доехали до Планерной и сели в один автобус. Мы сидели рядом, он почувствовал рукавом моё любопытство и сказал: «Это для моей жены, у неё сегодня день рождения».
Мы вышли с бродягой из автобуса на одной остановке и дошли до кладбища. Он положил красные тюльпаны на могилу моей матери, а жёлтые на могилу моего отца.
Дядя Володя.
***
Ведь в тот день я вернулся домой, я хотел броситься в твою чужую, пропахшую потом грудь и обнять тебя. Но тебя уже не было. Ты ушёл. Я ждал. Ты оставил все вещи. А я ждал. Ты оставил меня одного. Ты ушёл, ты так и не вернулся.