Ночное «и»
Небо звездами гладит подушку,
Тихий блюз напевает едва.
Ты меня поцелуешь в макушку –
Только раз. Или, может быть, два.
И фонарь через стекла на кухне
Проследит, когда чайник вскипит,
И сигнально на время потухнет,
И от ветра в ночи заскрипит.
И трамвай полуночный зарядит
Монотонный стучащий гобой,
Я в ночном неприличном наряде
До утра проболтаю с тобой,
И прижмусь, и вздохну, и растаю,
И ресницы с улыбкой сомкну…
Простою, пока день не настанет,
Прижимая ладошку к окну.
30 июня 2010
Имя твое
Когда в мертво-пасмурном мареве инея
От первого снега расплавилась ночь,
Решила ее окрестить твоим именем,
Ведь только оно и смогло бы помочь.
Когда томно-серое утро запачкало
Поверхность бесцветных обойных полей,
Подумалось вдруг: «Ну какая ж чудачка я!
Часы называть именами людей!»
Но снова, когда, застилая безвременьем,
На землю обрушился полдень, как тень,
Мне виделось это немыслимым бременем –
Прожить безымянный, бессмысленный день.
И вечер, разбито ступив на планету,
Разъел и размазал предметов черты.
Он тоже исполнил традицию эту:
Быть названным так же, как назван был ты.
Я будни твоим разукрасила именем,
Чтоб мир обесцвеченный разрисовать.
И чтобы предмет по привычке не вылинял,
Его твоим именем можно назвать.
11 ноября 2009
Я так хочу куда-то улететь,
Где люди живут – не жмутся в быту столичном.
Вот так просто взять! – и взять затяжной больничный,
И убежать бы к морю, чтоб там стареть.
За платья платить,
Купальников накупать,
Чтоб дядька усатый, сотрудник аэрофлота,
Увидев во сне багаж мой, промямлил что-то
И, перевернувшись, не смог этой ночью спать.
Носильщик насилу поднял бы мой чемодан –
Его заставлять пришлось бы почти насильно
И объяснять ему жестами, так бессильно:
Мол, я прилетела стареть здесь из дальних стран.
И что чемодан тяжел, так как там, на дне
Разложен мой быт по стопочкам кучей маек.
Но я наконец-то здесь, и смотреть на чаек –
Последнее, что хочется делать мне.