Стальная Анжела - http://www.proza.ru/avtor/angelina6
ВТОРОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ «ДРЕМЛЕТ ДЕРЕВЕНСКАЯ СТОРОНА» МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВСМ «ВЕЛИКИЙ СТРАННИК – МОЛОДЫМ»
Как обычно, баба Нюра поднялась с первыми криками петухов. Надев халат,
сверху накинула большой платок, чтобы унять лёгкий озноб. Проходя мимо кровати, на
которой продолжал сопеть дед Афанасий, она приостановилась. Несколько минут молча
наблюдала за мужем. На её лице застыла тихая светлая улыбка. Прикрыв плечи Афанасия
тёплым, стёганым одеялом, она вышла во двор - хлопотать по хозяйству. Нужно было
много успеть до того, как накрыть в избе стол с нехитрым деревенским завтраком.
Афанасий никогда не просыпался так рано. Да, он был деревенским жителем, но
жил по своему - городскому графику. Это повелось ещё с молодости, когда будучи уже 30-
летним зрелым мужчиной, Афанасий вернулся из города в родную деревню. Там он не прижил-
ся. После окончания художественного училища он пытался закрепиться, обустроиться в го-
роде. Но своими картинами зарабатывать не получалось, а жить на что-то надо было. Про-
работав в подмастерьях на мебельной фабрике около пол-года - уволился.
Позже не раз менял съёмное жильё, работу, сожительниц. Так, промаявшись ещё
лет восемь, "непризнанный гений" вернулся на Родину, в избу своего детства, к матери.
Начал выпивать и выговаривать своим односельчанам накопившиеся обиды. И тут в его жизни
появилась Нюра. Добрая работящая девушка, с ласковой улыбкой. С её появлением, их изба
как будто стала светлее и просторней. В руках Нюры всё "горело", она быстро навела по-
рядок, завела живность. А главное - ей удалось "возродить" Афанасия к жизни.
Нюра привезла из города кисти, холсты, краски и смогла вселить в своём муже
веру в то, что он может и должен писать картины. Афанасий "завязал" пить самогон с мест-
ными мужиками, стал удаляться в поля, леса, на речку - писать местные пейзажи. Вечером,
возвратившись в избу, заставал хлопотавшую по хозяйству жену. В их избе стало чисто,
уютно, вкусно пахло пирогами. Мать не нарадовалась невесткой, всегда хвалила её перед
соседками.
Так и жили - не тужили. Вырастили двух дочерей, которые после окончания школы,
уехали продолжать своё образование в город, да там и остались, обзавелись своими семьями.
Матушку Афанасия давно уж схоронили. Остались вдвоём, так и не заметили, как подступила
старость. Как-то, покормив кур, баба Нюра вернулась в избу и сразу застыла на пороге,
ощутив гнетущую тишину. Её не нарушало даже тиканье настенных часов, подаренных старшей
дочерью недавно, на её день рождения. Медленно подойдя к кровати мужа, баба Нюра охнула.
Рука Афанасия безжизненно свисала до пола. Он "ушёл" тихо - во сне. Часы застыли на во-
семь утра.
После похорон и поминок, когда все родные разъехались, баба Нюра сидела на
скрипучем стуле и молча раскачивалась, прижимая к губам платочек. Из груди вырывались
стоны, из глаз по паутинкам морщин стекали слёзы. Она ещё долго горевала, никак не
могла смириться с потерей. По ночам тихонько скулила в подушку. Так прошла осень -
наступила долгая снежная зима. Чтобы скоротать дни и вечера, баба Нюра рукодельничала,
вязала внукам носки и варежки, шарфы и шапочки.
Однажды она решила прибраться в комнате Афанасия, как он называл "моя мастер-
ская". Уже прошло какое-то время и можно было заходить в мастерскую без тоски и боли.
Здесь всегда пахло свежей краской, сейчас запах "застоялся", пришлось залезать на
стул, чтобы дотянуться до форточки. Картины, как-будто "обиженные", стояли вдоль стен,
отвернувшись, спрятав своё изображение. Баба Нюра, стряхивая пыль, влажной тряпкой,
стала их по одной разворачивать и заново рассматривать.
Она вспомнила, как Афанасий, по окончании новой работы, всегда подзывал её и
показывал. Ей очень нравились его картины, она всегда считала своего мужа талантливым,
и не понимала, почему его работы не пользуются интересом и спросом ни у односельчан,
ни у городских. Было всего пара выставок в местном клубе, которую устроил председатель
поселкового совета. Он относился к занятию Афанасия терпимо, но ворчал, что лучше бы
он выучился в городе на механизатора, кому в их деревне нужен художник с его "мазнёй".
Как-то бабе Нюре не спалось, замучили боли в суставах. Промучившись так до
рассвета, она прошаркала в мастерскую. Постояв у окна, и посмотрев на занесённую снегом
деревню, в её душе как-будто что-то "всколыхнулось". Она достала краски, намочила кисти,
(так всегда делал Афанасий) и решила тут же "запечатлеть" увиденную красоту, как умела.
Сначала рука плохо слушалась, и мазки получались смазанными. Но постепенно мазки стано-
вились всё увереннее. Она всё больше времени стала проводить у холста.
Странно, даже в школе рисовать не очень любила, потому что не получалось, как
хотелось. О вот в старости, в ней проявились способности. Она и сама это чувствовала,
потому что когда писала новый пейзаж, душа - пела. Баба Нюра стала писать свои картины
"по-памяти". Вспоминала, как сидела у реки, неподалёку работал над пейзажем Афанасий.
И сейчас из под кисти "рождалась" излучина реки, куст ракиты, косогор, на котором сто-
ял молодой художник и пристально всматривался вдаль...
Ближе к лету приехали дочь с зятем и внуками. Зять решил поправить покосившийся
забор, женщины хлопотали у плиты. Вдруг все услышали возглас старшего внука, мальчонки
лет девяти: "Смотрите! Это же наша речка!" В руках он держал картину, все застыли.
Ещё более родные удивились, когда узнали, что картина написана бабой Нюрой. Столько
в её пейзажах было нерастраченной любви, тепла и света! Баба Нюра с радостью подарила
картину близким - "Ещё напишу. Только краски, холсты и кисти везите!"
А уже через неделю встречала новых гостей. Зять привёз из города какого-то
искусствоведа и приятную женщину средних лет - музейного работника. Посмотрев другие
готовые пейзажи, попросили подписать какие-то бумаги и через два дня прислали фургон-
чик, в который погрузили пару десятков картин. Баба Нюра всё хотела обратить внимание
на работы мужа Афанасия, но мужчина - распорядитель погрузки, только отмахивался.
Названия своим работам баба Нюра не давала, поэтому названия предлагались тут же, всё
тем же распорядителем и сразу заносились в список.
А осенью в городе открылась выставка, один из залов занимали работы бабы Нюры.
Зять даже свозил тёщу на открытие выставки. На белых стенах, в хорошо освещённом
зале, картины показались ей "чужими", незнакомыми, холодными. И тем не менее это были
её картины. Баба Нюра медленно обошла зал, слышала одобрительные отзывы посетителей, а
сама думала о том, что это любовь к Афанасию выплеснулась на полотна и останется уже
на века.
Зиму баба Нюра не пережила, ушла так же тихо, во сне, не дожив до Нового года
три дня...