Павел Черкашин – http://www.proza.ru/avtor/burudan
ПЯТОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ «ДРЕМЛЕТ ДЕРЕВЕНСКАЯ СТОРОНА» МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВСМ «ВЕЛИКИЙ СТРАННИК – МОЛОДЫМ»
Мужи. Первая половина июля. Благословенная пора белых ночей. Необъятен день! Вот уж, казалось бы, и вечер поздний, ложись да отдыхай после дневных забот, а ещё и солнце не село. Щекотит, дразнит усталые глаза, желанный сон напрочь гонит. Лишь ближе к полночи, когда солнце зависает над самым горизонтом, замирает село, только влюблённые парочки да беззаботные стайки молодёжи неспешно бродят по притихшим улицам, затягивают песни.
Влажная простыня ночи не спеша размывает отчаянную синь неба, забеливает даль окоёма. А в вышине – ни звёздочки!
Морошковым краем, страной белых ночей называют в это время года мужевскую землю.
На этих улочках, отвоевавших у тайги место под солнцем, на высоком берегу Оби, прошло детство Толи Шебалина. Позади школа. Но каждый год приезжает он в Мужи после сдачи экзаменов в университете. Так и в этот раз.
Шесть дней прошло, как сошёл Толя с «Метеора» на железный, гулко разносящий шаги дебаркадер. Хлебнул полной грудью родного воздуха и замер: так светло, радостно на сердце стало, что хоть кричи от переполняющего, невесть откуда взявшегося ощущения счастья. Но вместо этого губы лишь едва слышно прошептали:
– Дома!
Ещё по приезду Толя пообещал младшему брату Юре, что они пойдут на днях встречать восход солнца. У брата глаза загорелись. Каждый вечер спрашивает:
– Ну что, пойдём?
У Толи уже внутри неприятно покалывает: обещал ведь. А как пойдёшь? Тут крёстные в гости пришли, там ещё что непредвиденное. Но вот выдался свободный вечер. Настало время сборов. Толя укладывает палатку, Юра собирает сумку с провизией. Мама тут же в коридоре стоит, наблюдает. Невдомёк ей, чего парням дома не сидится.
– Всё! Готово! – докладывает Юра и, пыхтя, натягивает кроссовки.
Братья выходят во двор. Вышли нарочно попозже, чтобы людей на улице меньше было. Село-то наполовину зырянское. А зыряне – народ любопытный. Всё интересно им, каждую мелочь приметят. Любого хоть завтра в разведчики записывай!
Людей, и, правда, было не много. Вышли Шебалины на окраину. Сейчас луговиной до небольшого пляжа на берегу Югана, а там чуть влево и палатку ставить.
Огненный шар солнца медленно заваливается к северу. В щедрой россыпи предзакатных лучей скрадываются очертания лесистого косогора, едва различима в золотистой дымке соседняя крохотная, в двенадцать домов, деревенька Ханты-Мужи. Воздух за день прогрелся, дышит ласкающим теплом и травными запахами, даже комаров ещё нет, прячутся в сырых низинах.
Пока братья устанавливают палатку, разводят небольшой костерок и готовят в котелке немудрящую похлёбку из пакетного супа с тушёнкой – уже полночь. Солнце зависло над дальним тальниковым островом и упрямо не хочет садиться. Струит рассеянный свет на раздольный пойменный луг, оттеняет румянцем жидкое серебро витиеватых проток и реки.
Шебалины наперегонки сбрасывают одежду и вприпрыжку бегут к Югану.
Мужающее тело Толи первым взбуравливает спокойную гладь. Более осторожно, взохивая от неожиданной прохлады, заходит на глубину Юра. Хоть и не глубок Юган, но даже в жаркие дни вода прогревается лишь на метр, поэтому оба стараются держаться на поверхности, их голые тела почти не скрываются под водой.
Тем временем к Югану неторопливо брёл небольшой табун.
– Наверно, на водопой, – предположил Юра, выбираясь вслед за старшим братом на берег. – Или на тот берег поплывут.
Мимо братьев полностью в своих думах прошли четыре лошади. Остановились у кромки Югана, лениво оглянулись, вразнобой фыркнули и вошли в воду. Поплыли. Вслед за ними с таким же несложным обрядом последовали ещё три. Издалека их рыжая лоснящаяся от воды шерсть казалась медно-огненной, словно само солнце спряталось в шкуре на покатых боках.
Братья отошли берегом вверх по течению, чтобы не плыть в взбаламученной животными воде, и вновь погрузились в прохладные струи.
Возле палатки Толя, наскоро обтеревшись, одевается, потом берёт ложку, зачерпывает из котелка, дует и, обжигаясь, пробует:
– Ты мне-то хоть оставь! – шутливо возмущается младший, энергично и шумно растираясь полотенцем.
– Сколько ложек? – с ответным юморком отзывается Толя, и братья смеются.
– Ой, а солнце-то село! – всполошился Юра, обернувшись на север.
– Прозева-али, – с сожалением тянет старший.
На севере в полнеба яро алеет заря. Там, где село солнце, далёким костром пышет горизонт. Ощущение – словно огненный шар совсем рядом, просто укрылся за тальниковым островом и, если подняться на холм, то непременно увидишь его приплюснутый, набирающий силы для нового дня круг.
Насытившись, братья спешат под брезент палатки от комаров.
– Час ночи, – отмечает Толя, взглянув на часы.
– Здорово, да?!
– Что?
– Солнце встаёт в один день, а заходит уже на следующий!
– Да-а. Будто и не заходит вовсе.
– В Салехарде, наверно, так и есть. Там же Полярный круг?
– Ага. На Ямале вообще здорово. Кругом только тундра, небо и солнце! Там сейчас и белых ночей нет. Всё день и день.
– Не верится даже.
Незаметно проходит час. Зарево неторопливо передвигается с одного конца острова на другой. С каждой минутой всё ярче раскаляется кромка земли и неба.
Братья выбираются из палатки.
– Сейчас взойдёт, – с ожиданием произносит старший и неотрывно глядит на зарю.
– Ух ты! – выдыхает, обернувшись, Юра. – А в Мужах-то уже взошло!
Толя оборачивается и согласно кивает: – На холме потому что.
В первых лучах розовеют притихшие дома. В окнах играет рассвет. С минуту Шебалины любуются родным селом и снова устремляют взгляд на север. В то же мгновение тёплый луч ярко ударяет в глаза и заставляет прищуриться. Поначалу крохотный, уголёк светила всё больше раскаляется, растёт, превращается в полусферу и наконец, оранжево-красным шаром отрывается от горизонта, заливает светом всю низину Оби.
– Здравствуй, солнце! – радостно выкрикивает Юра и машет рукой.
Толя весело смотрит на брата и тоже вскидывает руку:
– Привет!
Потом шутливо прибавляет:
– А мы тут тебя всю ночь ждали! Целый час и двадцать минут!
Братья раздувают присмиревший огонь. Воспрянувший костёр отгоняет комаров, и они мельтешащей кучей-облачком недовольно отлетают в сторону. От горчащего запаха дыма оживают тёмные валуны дремлющих коней, они поднимают головы и долго нюхают воздух.
На природе время течёт незаметно и быстро. Уже раннее утро. Солнце всё выше поднимается в небо и начинает припекать. По Оби пляшет целая россыпь золотых зайчиков.
Пора обратно.
Поднявшись на первый пригорок села, братья ещё раз обернулись назад. Зелёный луг плотно затянулся жёлтыми облаками. Это один за другим раскрылись, встречая новый день, пушистые солнышки одуванчиков.
Над ещё спящими улицами, над речной низиной зычно разнеслось беззаботное ржание коней. И, словно приветствие, отозвался ему вдруг долгий раскатистый гудок теплохода.