Рихард, в очередной раз заявившись домой к начальству, как раз забивал холодильник провиантом, вспоминал все ли сделал, когда раздался звонок в дверь. Делать было нечего - пришлось идти проверять, кого нелегкая принесла. Явно не Самаэля - дракончик сейчас был на занятиях. Явно не его самого - он уже и так был здесь, а раздвоение личности это не его болезнь. Шульдих тоже был дома - значит не он. Оставались бесчисленные легионы служителей Иеговы, которых местному красному, а по сути серому, кардиналу давно нужно было отправить на костерок, погреть кости, подумать о Боге. Ирландец, уже заготовив посыл в южные края для гостей, открывает дверь и наблюдает перекошенную, явно от страха, мордочку паршивца, который не так давно портил жизнь младшему фон Кирхену.
- Чего тебе, болезный? - со вздохом спрашивает Рихард.
- Я не к тебе пришел, человек, - бормочет дракон. - Я к тому большому, который пёс.
- А на прием записался? - хмыкнул Милохе.
- Он сказал, что я могу прийти. Я пришел. Про запись он ничего не говорил, - пожал плечами парнишка, явно углядев почву для проявления себя храбрым и самостоятельным.
- Тогда подожди здесь, - пожал плечами мужчина, проигнорировав бахвальство дракончика. - Герр оберштурмбанфюрер, к Вам тут настойчиво просится дракон. Пропустить или пустить в свободное планирование по лестнице? Крыльев-то нет...
- Дракон, говоришь? - Шульдих, оторвавшись от какой-то очередной карты посмотрел на Милохе поверх очков, стараясь вспомнить, какой такой дракон и почему без крыльев. Не по уставу! Дракон должен быть крылат, когтист и клыкаст. Иначе - это ящерица. "Ящерица?" - вот тут-то и вспомнился малыш Шаэн, прижатый к стенке и невероятно желающий выжить. - Крошка-Шаэн, что ли? - фон Кирхен потянулся к пепельнице за сигаретой, крепко затянулся и выдохнул дым. - Впускай. Хотя я лично был уверен, что он никогда не придёт. Оказывается, крыша у него таки поехала.
- Так точно, Кнор Шаэн, - по дороге к прихожей. - Эти драконы вообще странные и нелогичные, - почему-то потирая ухо, которое второй день было, как у Чебурашки. - Заходи... И не буянь. У тебя еще зубы остались. Их и повыдергивают если что, - доверительно шепнул на ухо парню.
Шаэн косится на ирландца и проходит, по большой дуге огибая психопата, который любит срывать экзамены драконам. Останавливается на пороге комнаты и смотрит на Шульдиха. Странно так. У контуженных тоже такой взгляд - расфокусированный и бессмысленный.
- Добрый день.
- Добрый, - как-то странно улыбнулся немец в ответ и поправил очки. - Раздевайся. Я хочу знать, что у тебя нет при себе никакого оружия. Раздевайся и проходи.
Кажется, на этом он совершенно перестал обращать внимание на дракончика, снова погрузившись в начертание непонятных загогулинок на развёрнутой карте. И только изредка и как бы невзначай - поднимал взгляд, изучая Кнора с головы до пят.
Парнишка раздевается, демонстрируя полное отсутствие чего-либо похожего на оружие. Да и зачем ему оружие? Драконы к оружию относились довольно-таки пренебрежительно - у них свое всегда было при себе.
Рихард неоднозначно покачал головой, то ли непонимая зачем Шульдиху тормознутая ящерица, то ли не понимая зачем тормознутой ящерице Шульдих и скрылся на кухне.
Шаэн не меняя объект наблюдения, молча, стоит, ожидая реакции человека, который и не вполне человек-то. Если бы не некоторые умственные деформации, как выразился Реноа, зеленый дракон не стал бы так рьяно нарываться на конфликт. А там, глядишь, и не было бы троих мертвых лекарей. Но, как снова-таки сказал Реноа, короеды вообще далеки от размышлений, дерево-деревом, что в голове, что в желудке.
- Понятно. Гол, как сокол. Что удивительно. Мог бы и вооружиться. Ты же сейчас беззащитнее котёнка, - Шульдих поцокал языком и снова усмехнулся. - Проходи. Садись. И выкладывай с чем пожаловал. Не просто же так ты ко мне волочился чёрти откуда.
- С оружием или без - одно и то же, - пожимает плечами парнишка, выполняя команды. - Вы сказали, что я могу прийти. Поучиться жизни... - о, даже проблеск эмоций показался - искреннее пренебрежение, - ...среди людей, раз уж как дракон я больше не состоятелен, - формулировка явно не его, по лицу видно, но раз уж в точности подходит, то Шаэн ее и использует.
Фон Кирхен пристально посмотрел на дракончика, поднялся из-за стола и сделал пару шагов ему навстречу.
- А почему ты говоришь так, будто тебя сюда палками гнали? Ты, значит, по-прежнему недолюбливаешь людей? Даже сейчас, когда мало чем от них отличаешься? - в голосе немца проскакивали уже знакомые Кнору рычащие звуки, что свидетельствовало о крайнем неудовлетворении. - Будто мне одолжение делаешь своим визитом, малыш. Кажется, ты сам сказал, что хочешь жить. Потому очень тебе рекомендую, попробуй быть благодарнее и терпимее, пока тебе никто шею не свернул. Как ни как, а ты лицо просящее. Вот и не нарывайся, а то получишь как раз по этому просящему лицу.
Шаэн только пожимает плечами и продолжает пялиться на мужчину. С одной стороны можно было бы предположить, что это защитный механизм, после весьма неприятных событий. А с другой - паршивенький механизм - сбоит, пропуская эмоции и чувства ящерицы. По крайней мере, так рассуждал великий знаток симулянтов, сидящий на кухне и сосредоточенно остуживавший кофе для начальства.
Парнишка помолчав, решает все-таки не прощаться с зубами и прочими частями тела, а потому кивает:
- Хорошо. Я буду благодарнее и терпимее.
- Вот молодец. Это мне нравится. Быстро соображаешь, хоть и пытаешься ерепениться. Я тебе не враг, малыш. Постараюсь сделать из тебя нечто пригодное к жизни, - сел рядом с мальчишкой на подлокотник кресла. - Я дам тебе жильё, буду кормить, научу обороняться и атаковать. Научу правильно общаться с чужаками и со "своими". Свои - это я, Самаэль и Рихард. Пока что так. И я буду рассчитывать на то, что ты будешь благоразумным и благодарным мальчиком, - улыбнулся плотоядно и как-то по-отцовски бережно погладил по плечу.
Парнишка едва ли не рванул с места в сторону. Остановило только то, что все равно догонят и будет хуже. Везет Шульдиху на драконов-девственников, как дурному на приключения! С опаской косится на немца и нервно сглатывает. Кто этих людей знает? Сейчас вон какой весь из себя заботливый, а через минуту в голову что-нибудь шарахнет и по стеночке тонким слоем.
- Я буду благоразумным и благодарным.
- Вот и славненько, вот и чудненько, - Шульдих ещё раз улыбнулся и поцеловал дракошку в макушку. - Ещё немного, и я буду тобой совсем доволен. Ты, кстати, голодный? И... ммм... чем особи твоего вида питаются? Неужели действительно корой?
- Нет, не корой, - конечно, Шаэн попытался еще раз дернуться в сторону, уходя от прикосновения, но тут всплыла тема, которая перебивала все опасения. - Просто растительная пища. Короеды - потому что во время линьки кору жуем, так проще справляться. А линька по нескольку раз в сезон. Вот и сидим по деревьям - кору жуем, - Кнор даже улыбнулся. Едва заметно, но все же лучше чем выражение лица рыбы-капли.
- Угу. Вот оно как. Ну, тогда как линять надумаешь - ты мне сообщи. Я тебе пару брёвен притащу. И масло какое-нибудь. Помню, мне рассказывали, что вас натирать надо... - Шульдих усмехнулся и поднялся с места. - Сейчас найду что-нибудь, что тебе можно пожевать. А то я как-то больше по мясу. И я, и Са... Но, думаю, овощи какие-нибудь в доме есть. И расслабься ты наконец! Ты еще не сделал ничего такого, за что бы мне пришлось тебя ударить.
- Бревна будет достаточно, - покачал головой Кнор. - И пожевать, и норовливую чешую стесать, - видно, что хотел съязвить на тему мяса, но не решился. Экстренно умнеет, что ли...
- Ну, тогда будет тебе бревно, - "заодно и навыки сексуальные отточишь" - Шульдих спокойно и не торопясь отправился на кухню, где подрабатывал вентилятором Рихард. - Герр лейтенант, у нас трава есть? Ну, то есть овощи какие-нибудь?
- Вам в сыром виде, али приготовить? - задумчиво выдыхает дым Рихард. - Кофе, кстати, остыл, - открыл холодильник, запихнул обратно норовящий сбежать провиант и откопал яблоки. - Пусть грызет. Ему полезно. Витамины, сублимация, все такое... Я бы огурец дал, но, боюсь, это будет слишком.
- Слишком? - усмехнулся немец. - Он что, выебет себя огурцом, влюбится в него и замуж выйдет? - отобрал у Рихарда сигарету, затянулся и вернул на место. - Кстати, на счёт огурцов... - Шульдих притянул к себе связиста и поцеловал. Ну, так, как бы между делом. - А ты как сублимируешься?
- По-ирландски, герр начальник, - лукаво улыбается Рихард. - Своими руками, под немецкие марши, созерцая портрет начальника. Заходите как-нибудь, полюбуетесь, - подмигнул.
- Вот как... - Шульдих на воображение никогда не жаловался. Скорее воображение жаловалось на Шульдиха за то, что он всё время просит обрисовать всякие непристойности. Видимо, слишком живо он представил то, о чём только что Рихард ему сообщил. Ну, прям оооочень живо. Немец подхватил под бёдра своего разлюбезного секретаря и усадил на столешницу, вжимаясь пахом в его пах. - Обяз-зательно загляну как-нибудь. Кр-расивый ты, чертяка, когда... Так, подожди, я мелкому яблоки закину... или всё-таки лучше огурцы?
- Яблоки и огурец, один, герр начальник. А то увлечется еще и хрен потом их обратно выколупаешь из него, - ухмыляется ирландец, прижимаясь к Шульдиху. - Они такие, они могут...
- Понял, - судорожно выдохнул Шульдих. Странно, как так получалось, что герр Милохе заводил немчика с полоборота на холодной воде? Оберштурмбанфюрер быстро откопал в холодильнике огурец покрупнее да с пупырышками, и, прихватив с собой яблоки, отправился к Кнору. - Поешь, малыш. И чувствуй себя как дома. Можешь не сидеть сиднем. Походи, освойся. Тебе здесь периодически жить, - и быстро удалился в сторону кухни, оставляя по себе шлейф характерного запаха до чёртиков возбуждённого зверя. Вернулся к Рихарду и снова впился в его губы поцелуем, но не остановившись на сем целомудренном акте, пуская ход и руки, которые довольно быстро избавили герра связиста от рубашки и уже принялись за ремень на его брюках.
Дайте любому подростку унюхать запах возбужденного, взрослого и дальше по тексту существа - и наслаждайтесь презабавнейшим зрелищем! А у драконов с этим вообще уморительно складывается. Особенно у девственников, в преддверии линьки, с гормональными скачками. Яблоки исчезали со скоростью света, а на огурец Шаэн смотрел, хотя нет, не смотрел. На воображение он как-то не жаловался до сих пор. Вот оно и пыталось разыграться на всю катушку. А еще на слух и нюх Шаэн тоже не жаловался, потому все, что происходило на кухне для него было... ммм... испытанием на выдержку. Какая еще осталась...
Со звуковым сопровождением Рихард постарался на славу. Не специально, конечно, просто молчать как-то не получается, когда герр оберштурмбанфюрер так близко, да еще и не бездействует. Связист с рвением достойным уважающего себя подчиненного целует в ответ, исследует ладонями спину мужчины, и всячески пытается обтереться об пах немца.
Шульдих с ума сходит от прикосновений родного и любимого мужчины. Ему всегда нравилось то, как Рихард умеет совершенно невзначай довести едва ли не до белого каления. К тому же герр оберштурмбанфюрер тоже не жаловался на нюх и замечательно улавливал состояние дракончика, что откровенно подливало масла в огонь. Рывком он расстегивает брюки Рихарда, нетерпеливо проникая в них рукой, сжимает его член, крепко, но не до боли, оттягивая вниз нежную кожу, обнажая головку, проводит по ней подушечкой большого пальца.
- Р-рихард... я тебя точно когда-нибудь... - глухо рычит, прижимается сухими губами к шее связиста, жадно втягивая запах, - ...пов-вышу...
- К чер-рту... Лишняя волокита... Все р-равно я не служил... - стонет, запрокидывая голову и подставляя шею губам мужчины.
Вот как следовать уставу в таких ситуациях? Вот и Рихард не знал, а потому вспоминая завет начальства - положить на мертвый устав большой и железный, - всецело отдается обжиманию Шульдиха везде, где дотянется. И избавлению родного и обожаемого немца от лишних, на непритязательный вкус Рихарда, деталей одежды. Джинсов и майки, например. Жадно и нетерпеливо оглаживает тело Шульдиха, одну руку посвящая вечному символу несгибаемой мощи немецкого народа.
- Ох, твою ж м-мать... - убирает руку с члена Милохе, рывком притягивая к себе, прижимая вплотную. Трётся о подчинённого всем телом, позволяя почувствовать его, Шульдиха, жар. - Хочу тебя... Без-зумно... - чуть подтягивает его бёдра на себя, тем самым заставляя откинуться назад, то ли оперевшись на локоть, то ли обняв немца за шею - это уж как Рихарду больше нравится, и прижался головкой к входу. Чуть подался вперёд, но отстранился за секунду до проникновения, дразня.
- С непер-редаваемым удовольствием... герр обер-р-рштурмбанфюрер... - крепко обнимает за шею, подаваясь бедрами к Шульдиху. Все так же нетерпеливо, с неисчерпаемым жаром ирландской натуры, гладит второй рукой немца и все трется ягодицами об член любовника. - Пож-жалуйста...
- Яволь, - выдыхает Шульдих и мощным, но мягким толчком входит в Рихарда и застывает, давая любовнику возможность чуть попривыкнуть к невероятно горячей, ощутимо пульсирующей плоти внутри. Сдавленно, медленно выдыхает, призывая себя к спокойствию. Очень не хотелось опять сорваться, сделать больно, а потом экстренно стараться исправить положение. Только не сейчас. Как-нибудь потом. В другой раз. И, когда Рихард наконец-то хоть сколько-нибудь расслабился, начинает ритмично, но всё ещё довольно плавно двигаться внутри, одной рукой придерживая ирландца под поясницу, а другой, лаская его член. Запах Рихарда сводил с ума, а когда к нему прибавлялся запах возбуждённо мальчишки за стеной, Шульдиху казалось, что заниматься сексом он может вечно.
Ирландец, если и не был совсем сумасшедшим, то всякий раз под любовником достигал абсолютного сумасшествия. Подается бедрами навстречу, пропуская глубже в себя. Очень старается не сбивать ни ритм, ни темп, но получается из рук вон плохо. Все время норовит резче насадиться. Ну, не можно быть здравомыслящим рядом с Шульдихом, не получается. Вот Рихард и сдает позиции, страстно целуя немца и довольно-таки резко двигаясь навстречу, пересыпая все это откровенными стонами и признаниями.
Шульдих, чувствуя Рихардовский запал, просто не может не потакать его желанию, учитывая, что хочет он примерно того же, только помноженного надвое. Десятков. А потому - резко и размашисто вколачивается и любовника не стесняясь стонать-рычать в полный голос, явно позабыв о том, что в квартире они не одни. Уж больно нравится ему быть рядом с Рихардом, в Рихарде. Раз за разом входит в него всё глубже и резче, помогая себе свободной рукой, рывками двигая на себя и буквально отшвыривая ударами бедренных косточек о ягодицы в исходную позицию.
- Ох-х... черт... Шульдих! - едва ли не рычит Рихард.
Ощущения смешиваются, умножаются, снова смешиваются, снова умножаются... Так, что ирландец совсем теряет голову, активно помогая играть им в футбол. Зажмуривается так крепко, что слезы выступают. И продолжает стонать пока воздух не заканчивается в легких. После - хрипит, но не менее страстно и содержательно.
- М-мать твою, гр-рёбаный ты ир-рландец! - Шульдих и сам может разве что рычать да хрипеть, иногда срываясь на стоны. Кажется, он доходит до критической скорости и амплитуды, напрягаясь всем телом. На висках блестят капельки пота, пряди волос липнут ко взмокшему лбу. Глаза горят безумный, почти оранжевым светом. Немец салится, рычит, не удерживается и вгрызается в плечо ирландца, чувствуя, что совсем скоро готов будет дать первый залп, но не намереваясь на этом остановиться.
Рихард вскрикивает и прижимает голову немца к себе, не давая прервать с одной стороны болезненный, а с другой - невероятно приятный укус. Он и сам близок, черртовски близок к тому, чтобы присоединиться к первому залпу. И обязательно попросить о втором. Останавливаться, кажется, возмутительно неправильным.
- Герр-р начальник... Шу...льдих... - задыхается, мечется под любовником, сгорая и снаружи, и изнутри от жара.
- О-ох ты ж... - Шульдих запрокидывает голову и со всей своей силы помноженной на массу врывается в Рихарда, да так и замирает. Только крупные волны дрожи передёргивают каждую его мышцу, пульсируя по всему телу. Эпицентром этой пульсации является гордость всей нацистской армии, извергая горячее, как напалм, семя в любовника. Секунды три уходит на то, чтобы заставить себя вдохнуть, после чего с прежним энтузиазмом Шульдих идёт на второй заход.
Милохе всем телом вжимается в любовника, изо всех сил цепляясь за него. Изливается, основательно так перемазывая и себя, и немца в свое семя. Рычит от переизбытка чувств и, так и не поняв на каком он свете, набирает обороты по части движений бедрами. Родина все спишет, Родина все простит.
Если бы кто-то наблюдал, а не только нюхал, за Шаэном то можно было бы организовывать целое культурное мероприятие для военных и мальчиков-хористов. Для первых - в качестве красивого повода хорошо расслабиться, для вторых - в качестве обучения. Больно уж хорошенький этот короед, когда возбужден. А после такого концерта, который даже не думал заканчиваться, парнишка был ооочень возбужден. До того, что начинал задумываться про местечко поукромнее и выбирая между правой и левой рукой. А еще вот огурец есть... В конечном итоге гормоны взяли верх над гордостью и дракончик с тихим всхлипом слинял в ванную. Не забыв прихватить огурец. Не зря же его принесли?
То, что было дальше трудно поддаётся научному объяснению, и будь Шульдих человеком, то, пожалуй, всё последующее было бы не возможным. Но Шульдих человеком не был, а потому продолжал и вертел Рихарда как только можно. И закидывал его ноги себе на плечи, и разворачивал спиной, заставляя прогибаться в пояснице, и... и всё это - не прекращая безумного марафона, не выходя из ирландца, не останавливаясь, не сбавляя темпы, превращая реальность в вереницу ярчайших вспышек оргазма. По правде говоря даже не ясно было, сколько на самом деле это занимало времени. Казалось - не одну вечность. На деле - при таком-то размахе - не более минут пятнадцати.
В акробатические перипетии Рихард перестал вникать после третьей смены позиции. В конечном итоге он доверял Шульдиху больше, чем себе самому, потому самозабвенно отдавался удовольствию и любовнику. Говорят у каждого человека есть предел ощущенческого характера. То ли Рихард не человек, то ли до того нонконформист, что у него этот предел отсутствовал. Потому что кончал он как заведенный. Ну, или как мальчик-хорист под добрым дяденькой-кардиналом. И орал не сдерживаясь во всю мощь.
Ванная, сообщенная с кухней и вытяжкой, и стенкой, тоже не безмолвствовала. Точнее дракончик, который вовсю пытался унять гормоны. Наивный ребенок! С каждым разом гормоны накатывали, возбуждение не пропадало, а чертовы люди на кухне, кажется, вообще решили попасть в книгу рекордов Гиннеса. Шаэн в какой-то момент вообще решил выбраться на кухню и устроить разнос. Но слишком уж увлекся процессом исконно драконьей мастурбации, вовсю орудуя и рукой, и окаянным огурцом, которому на роду было написано удовлетворять низменные инстинкты молодого организма.
В какой-то момент Шульдих остановился. Просто прижал Рихарда спиной к своей груди, вдыхая запах его кожи. Сейчас немцу было невероятно хорошо. Оргазм, кажется, продолжался и продолжался, захлёстывая с головой. И, чего уж таить, не последнюю роль в этом сыграл юный дракончик, вовсю любивший себя за стенкой. Его запах, звук каждого его движения и задушенного стона врубали воображение немца на полную, и он уже почти видел, что там происходило. Вот только двигаться больше не мог. Пределом было - выйти из Рихарда и отволочь к себе в кабинет, за стол, усадив его к себе на колени.
- А... пр-рав ты был на счёт огурца... А я и не верил...
- Мало ты... за драконами наблюдал... - Рихард довольный, как кот добравшийся до крынки со сметаной, удобно устраивается на руках у Шульдиха, поглядывая на монитор ноута. - А что сын твой вытворяет порой... - усмехнулся. - Этому еще учиться и учиться изворотливости... Но и этот милый такой...
Шульдих только сейчас обратил внимание на изображение в мониторе. Пробежался пальцами по клавишам и развернул изображение на весь экран.
- Д-да, блин... Хор-рош, дракошка... Нет, до сына моего ему ещё ого-го сколько, но... Какой же он... маленький, милый и... развратный оказался-то. Я думал, поскромнее будет. Он что, линять вознамерился в скором времени? Тогда, блин, поить его и дрессировать! Не иначе.
- Кажется, да, собрался линять... - Рихард весело фыркнул. - Вот тебе и развлечение, пока сын отсутствует, - поцеловал в уголок губ. - Всяко лучше, чем великие похождения, после которых меня кадилом отхаживают... - улыбнулся. - Главное спрячь его где-нибудь не здесь. А то Самаэль быстро оборвет молодую жизнь короеда. У него с этим делом все строго. Никакого юмора...
- Понял. Значит, надо будет заныкать. Только придумаем где... - Шульдих не переставал соображать и реагировать на внешние раздражители. Только вот взгляд от монитора оторвать не мог. Уж больно нравились ему мальчики. Рихард был вообще исключением из всех правил. Любимым, к слову, исключением. - Веришь, вот пошёл бы сейчас и помог бы ребёнку... Да, боюсь, он в обморок хлопнется.
- Я его прекрасно понимаю, - тихо рассмеялся ирландец. - Я в свое время исключительно из вредности не хлопнулся. Такая красота... - с нехарактерной, в принципе, нежностью глянул на немца. - Сдай его под присмотр кардиналу. Он-то фигура не поддающаяся критике и сомнениям. И присмотрит, и к людям даст привыкнуть. Да и Са туда не сунется.
- Угу. Мысль хороша. Только тогда Кнор к Патрику совсем привыкнет, и получится так, что это он его учителем исподволь станет, а не я. Хотя... пёс с ним. Может, мальчику от этого лучше станет. Главное - чтобы не влюбился. А то хлопот не оберёшься. Ники-то возвернуться в нашу тусовку вознамерился... Вот он короеда в случае чего и прихлопнет - даже Са оповещать не понадобится.
- Ты Патрика видел? - фыркнул Рихард. - Он сейчас злющий, как все их адские черти. Приставит мальчонку к работе, а сам где-нибудь схоронится на Ники... В общем, не будем разглашать секреты Ватикана, - покачал головой. - Стал бы я предлагать не выгодные тебе варианты, герр начальник.
- Не стал бы, - довольно заурчал. - Только мне всё равно надо было уточнить. Мало ли. Ты же не калькулятор, в конечном итоге. Не всегда всё получается рассчитать. Вот испрашиваю. Даже не думай, что я в тебе сомневаюсь, дурень, - поцеловал связиста в висок. - А теперь нам стоит одеться, мне - выпить кофе и дождаться Шаэна. Нужно с ним побеседовать, а потом поедем к Патрику, мальца пристраивать. Заодно и поговорю с кардиналом. Давно не виделись.
- А я к Патрику не поеду, - уверенно. - Он меня опять кадилом благословит. Так и убить же может. А мне еще тебе документацию доделывать, - призвав всю волю в кулак отлепляется от Шульдиха и идет на кухню. - Можно я не поеду?
- Можно конечно. Давай тогда себя в порядок приведём, я малого из душа выманю, ты помоешься - и домой, за документы. А я к Патрику, улаживать свои вопросы. Так - пойдёт? - Шульдих потянулся в кресле и ещё раз отметил, что Шаэна - трахать и трахать.
- Пойдет, - улыбнулся Рихард. Собрал вещи на кухне, натянул брюки и накинул на плечи рубашку. С интересом готовится пронаблюдать сцену выманивания дракона из ванной. В принципе у Рихарда уже рисовались некоторые варианты, которые умиляли его до полусмерти.
Дракончик, кажется, вообще решил жить в ванной. А что? Уютно, никто не мешает, звуковое сопровождение имеется - лепота. Поэтому сам он выходить явно не собирался. А про то, что за стеной все тихо вообще не догадывался - увлекся фантазированием. Шикарный все-таки мужчина Шульдих...
Кирхен и сам выполз на кухню, пригубил кофе, натянул джинсы, но застегнуть так и не смог. Ибо.
- Ну, с богом, - выдохнул фон Кирхен и подошёл к двери в ванную Легонько дёрнул дверь на себя и заглянул. То есть не так. Просто показался в узком проёме самым выгодным образом - как раз вся средняя часть тела, если мерить по параллелям. И горящие глаза, и твердый щетинистый подбородок, и мощная шея, и ключицы и, в конечном итоге, достояние нации. - Кнор... Освобождай территорию. Мне надо с тобой поболтать, а Рихарду - вымыться.
Рихард благоразумно помалкивает, но во все глаза наблюдает. Его бы вот так выманивали! Хотя на жизнь связист не жаловался, просто восхищался тихонько, понимая, что за документацию возьмется не сразу, ох, как не сразу.
Из ванной на Шульдиха уставились два зеленющих глаза, больше похожих на кошачьи, чем драконьи, раздосадовано сверкнули на пришельца. А потом парнишка разглядел собственно пришельца и... По привычке хотел прикрыться крыльями. А крыльев-то нет. Шаэн спрятал взгляд и молча, кивнул, покидая форпост.
- Красивые вы... - пробормотал мальчишка. - Сложно удержаться. Линька скоро, к тому же...
- Всё в порядке, Кнор, - Шульдих набросил на плечи мальчишки свою рубаху. Ну, ясно, что неловко как-то перед чужими голым рассекать. - Я понимаю. Сам был мальчишкой. Да и до сих пор иногда увлекаюсь, - коротко кивнул Рихарду, дескать "территория свободна, вход расчищен", и повел мальчишку в свой кабинет. - Сейчас оденешься, обсудим с тобой кое-что, и я покажу тебе твой новый дом. Пойдёт?
Дракончик не шибко-то и обращал внимание на отсутствие одежды. На дереве поживешь и не к такому привыкнешь. Однако забота его тронула, он даже не обернулся на тихое, но выразительное фырканье из ванной "еще один зеленый дракон, только маленький? ужас какой...".
- Пойдет, - пожал плечами Кнор. - Вам виднее.
- Тогда вот как поступим... Сейчас чуть отдышишься, а потом я отвезу тебя в безопасное место. Там, конечно, много людей, но они тебя не тронут. А если и обратятся - то только с самыми светлыми пожеланиями. Например - яблоками угостят, - Шульдих с горем пополам всё-таки застегнул джинсы. - Заодно немного попривыкнешь, приглядишься. Там у тебя будет своя комната, своя ванная, все удобства. Никто не причинит никакого вреда. Главное - веди себя прилично. Это место священно для людей и никто не сможет причинить тебе зла, что не осквернить. Но это не повод нарываться, понял? А я буду приезжать к тебе и кое-чему учить. Самозащите в том числе. Не вечно же тебе в храм торчать.
- Храм? - Кнор глянул испподлобья. - Там где чудаковатые люди в хламидах? - с сомнением пожал плечами. - Как по мне их и стоит опасаться. Нормальные себя так не ведут, как они. Но если безопасно, значит безопасно, - кивнул.
А в это время на весь экран ноута связист явно старался порадовать начальство. Знал же, паразит, что заметит Шульдих. А если так не заметит, то учует. Не обремененный муками совести, церковными запретами и прочей моральной бредятиной Милохе от души восхищался немцем. И так восхищался, и эдак, фантазии у ирландца хватало.
Шульдих краем глаза заметил изображение на экране, и буквально прикипел к нему взглядом, сдавленно застонав. Ну не расстёгивать же джинсы снова? А они внезапно оказались слишком узкими.
- Д-да, это там где чудаковатые в пуританских пенюарчиках... Г-главное с ними ни о чём не спорить. Тогда они не станут тебе мозги полоскать, - фон Кирхен судорожно сглотнул.
- Хорошо, спорить не буду, - мальчишке, конечно, было интересно, что там такое происходит, но это было бы верхом наглости. А наглость Шаэну пообломали основательно. Поэтому он усердно запоминал наставления и не совал нос куда не нужно.
Зато Милохе, видимо, веселился от души. Слишком уж улыбка у него была широкая, как бы фрам... морда не треснула. В конечном итоге, оглядевшись, связист выбрал самый удобный угол обзора и с удвоенным энтузиазмом принялся радовать начальника. Разумеется с самыми благими побуждениями, а вовсе не для того, чтобы помучить.
- Да твою ж мать... - сокрушённо простонал Шульдих, непроизвольно прикрывая глаза. Кажется, Рихард решил его довести до непойми чего, и получалось у него это, признаться, очень даже здорово. Как и всё, за что Рихард брался. "Взялся бы ты лучше за то..." - в сердцах подумал было немец, и, будто откликнувшись на зов это самое "за то" очень настойчиво заныло от напряжения, явно требуя, чтобы за него взялись. Кажется, о Шаэне фон Кирхен начал забывать. Или... понимать, что ещё немного, и согласится на то, чтобы заменить собой огурец.
Шаэн, как филейной частью почуял, что сейчас будет беда и понемногу двинулся к двери. Авось не заметит немец. На это надежды было мало, но должно же ему хоть в чем-то повезти?!
Под конец Рихард, явно недовольный результатом провокации, показал Шульдиху язык и все-таки быстро обмывшись покинул ванную. Оделся быстро и слинял, пока начальство не вспомнило, что оно начальство и не вставило... нет, не то, что хотелось бы, а ****юлей по самое не балуйся. А Кирхен мог. Он вообще многое мог. О некотором сам даже не догадывался, правда...
Шульдих конечно заметил. Проводил дракончика взглядом, но с места не двинулся. Обратил внимание на разочарованную моську связиста, и окончательно успокоился. Теперь оставалось только привести себя в порядок и отправиться к святому отцу.
- Подожди меня три минуты, - бросил он Кнору, и принялся переодеваться, приводя себя в божеский вид. Как ни как в святое место едет.
Кнор снова кивнул и с едва ли не облегчением ушел одеваться. Странные порядки людей немного забавляли, но по большей части ставили в тупик. Решив, что это все от большого ума дракон прекратил задаваться вопросом человеческих отношений и сел грызть яблоко. Яблоки он любил, к тому же эти были вкусными. А молодому организму нужна вкусная и полезная пища. Особенно когда нужно работать мозгами.
Уже собравшись, Шульдих напоследок заглянул в ванную и умылся ледяной водой, окончательно приводя себя в чувства. И, кстати, зря. Опять взыграло в нём что-то человеческое, и он едва ли не стыд ощутил перед Кнором за своё более чем распущенное поведение. Одно дело - сексуальные запросы оберштурмбанфюрера. Другое - и без того поломанная психика дракона. Вот если бы он его трахнул в процессе отрывания крыльев - это ещё куда ни шло. В купе оно не так страшно. А вот так, на трезвую голову... У парнишки же разрыв непойми чего и прямой кишки включительно случится с перепугу...
Размышления Шульдиха, если бы их слышал Шаэн, привели бы дракончика в искренний восторг. Своей наивностью, наверное. Из всего драконьего племени только два семейства были шиворот-навыворот - зеленые короеды, да желтые песчаники. У них все не как у драконов - свободные нравы, полная аморальность и прочие не поощряющиеся обществом элементы быта. Не сказать, что Кнора очень радовала перспектива ложиться под кого-то, но это было... естественным. Так же как жевать кору во время линьки. Особого значения подобным мелочам зеленые не придавали. Это белые да синие хранители нравственности и традиций. А зеленым невдосуг забивать голову такими мелочами.
- Всё, поехали, - бесцветным голосом буркнул Шу, выходя из квартиры и дожидаясь Шаэна. Сейчас, пожалуй, больше всего он хотел сбагрить дракончика Патрику, тем самым утешив свою совесть, и вернуться домой к работе. Конечно, где-то на краю сознания он понимал, что подобное желание продержится ровно до тех пор, пока Кнор не утворит чего-нибудь такое, чтобы пробудить низменные животные инстинкты. Наверное, именно поэтому и торопился, чтобы прецедентов не возникло, пока держится неустойчивое состояние относительной благоразумности.
- Вы собираетесь со мной спать? - Кнор без задней мысли решает уточнить хотя бы для себя, что его ждет. С людьми нужно держать ухо востро. Иначе бед не огребешься. - Если да, то так и скажите. Это нормально, - дракончик совершенно непосредственен и практически по-деловому настроен. - Для представителей моего вида - нормально. У людей, кажется, подобное не поощряется, верно?
Шульдих охренел. Нет, он не удивился, не поразился, а охренел в самом прямом смысле. Чего-чего, а такого оборота он даже предположить не мог.
- У людей? Ну... смотря у каких людей. А собираюсь я с тобой спать или нет - я ещё не решил, - видимо, дракончик настолько поразил Шульдиха, что он начал автоматом выдавать всю правду. - С одной стороны возникает желание. С другой стороны - просыпается здравомыслие. С одной стороны - ну люблю я таких вот как ты. С другой стороны - у меня есть любовники, с которыми нас связывает нечто куда более ценное, чем секс. С одной стороны хочется тебя приручить, а с другой стороны понимаю, что это не гуманно и ты живое создание, имеющее право построить свою личную жизнь по своему разумению. Ответ тебя удовлетворяет?
Они как раз спустились в гараж и немец открыл дверцу автомобиля, пропуская Кнора в салон.
- Не гуманно? - дракон поморщился. - Это как раз гуманно, по сравнению со всем остальным, - пожал плечами. - Хотя меня, наверное, это не должно волновать, - задумчиво. - Но волнует. В конечном итоге, хуже чем оборвать крылья уже не будет. А если это не хуже, значит все нормально. Все, как положено, - вполне серьезно смотрит на Шульдиха. - Спасибо за ответ, он меня удовлетворил, - и снова едва заметно, но все же улыбнулся.
- Вот и хорошо, - усмехнулся в ответ Шульдих, сел на своё сидение и завёл машину. - Скоро привезу тебя в твой новый дом, а там и поглядим, что можно сделать. Мало ли... Вдруг действительно попривыкнешь, найдёшь себе друзей среди... людей, - мысль, конечно, даже для Шульдиха звучала абсурдно, но чем чёрт не шутит? Немец включил музыку и, забивая на правила, помчался в сторону патриковской церкви, откровенно превышая скорость.
- Найду, - кивнул Кнор. - Иначе я здесь не приживусь. Без друзей в вашем мире никуда, - задумчиво. - Я правильно размышляю?
- Ну, в общем-то правильно, - пожал плечами Шульдих. - Мне, правда, казалось, что у вас, у драконов, с этим где-то так же, как и у нас. Друзья там, любовь, семьи... Или не так?
- В чем-то, это глупо отрицать, похоже, - пожал плечами. - Но дракон может жить совершенно сам по себе и от этого ему хуже не будет. Его просто не будут трогать без надобности. Здесь, в моем возрасте, без друзей не выйдет. И жить изолированно тоже. Ну, разве что нарядиться в эту хламиду и болтаться всю жизнь в храме. Мне это как-то не по душе. А семья... Если Вы сказали, что есть свои, значит свои и есть семья. Все очень просто.
- Нет, ну и в нашем мире можно в отшельники податься и всё такое... Просто мне, как человеку довольно общительному, этого не понять. В любом случае навязывать свою позицию я не буду. Посмотришь, как тебе будет удобнее. А вдруг рядом с Патриком - он тоже свой, кстати, - проникнешься идеей. Решишь остаться при храме. Там к тебе тоже без нужды не обратятся. Ходи себе, помогай в труде да свечки гаси-зажигай. Почти то, о чём ты говоришь, только мимо ещё дохрена всяких посторонних ходит, на которых ты можешь забивать со спокойной душой.
- Эээ... - Шаэн помотал головой. - Нет, спасибо... Я... кхм, в изоляции крышей поеду, - смотрит в окно наблюдая что творится в человеческом мире. - Брр, какая мрачная перспектива. Я лучше буду налаживать хотя бы подобие отношений с... людьми.
- В принципе, мысль здравая. Я... знаешь, тоже когда-то именно так и подумал. И, как видишь, прижился. Я же... пёс от рождения. Для меня человеческая форма - второстепенный выученный навык, как и у вас, драконов. Правда, у меня причины другие были для того, чтобы на контакт пойти. Но тоже было не просто. А я тебе... ну, помогу, чем смогу.
- Спасибо, - кивнул Кнор.
Не то, чтобы он держал обиду на Шульдиха за крылья. Нет, все было по-честному. Просто такое отношение удивляло, а потому реагировать как-то кроме сдержанно или отстраненно Кнор не мог. Не привычно ему было. У драконов такого нет. Расплатились по счетам и бывай, никто не чувствует угрызений совести или прочих атавистических порывов души. Впрочем, люди не зря были загадкой для драконов, ничуть не меньшей чем драконы для людей.
- А кто этот Патрик? И чего при нем не стоит делать, чтобы он не начал... мм... полоскать мозги?
- Главное - не приставать к нему как к потенциальному сексуальному партнёру и ни с кем не вступать в конфликты. А в остальном - он сам тебе расскажет, чего в храме делать не стоит. Он многое может рассказать о людях, многое объяснить. Просто сейчас у него не наилучшие времена, оттого он несколько мрачный. Но это скоро закончится. Радость его сердца планирует в скором времени вернуться в храм.
- Я не бросаюсь на всех, кто способен трахаться! - возмущенно воскликнул Кнор. - Я вообще девственник... - фыркнул. - Иначе бы давно начал приставать к Вам. Наверное, оно того стоит. Или к Вашему спутнику. Он тоже ничего так...
- Ну, раз меня боишься, то можешь и к спутнику, - усмехнулся Шульдих. - Только, боюсь, он быстро объяснит тебе, куда тебе надо пойти. Это я тут не обременён моралью и верностью, хотя некоторые принципы всё-таки имеются. Например, при всей своей тяге к насилию, я практически никогда не делаю этого против воли того, с кем бы хотелось позабавиться таким вот образом. Ну, разве только на войне. Но война всё спишет. Или, например, я совершенно не получаю удовольствия... хотя нет, вру. Получаю, но не такое острое, если я занимаюсь сексом с... грубо говоря просто телом, которое не прочь поиметь меня внутри себя. Как-то это... ммм... ну, как подрочить, ей богу!
- Да? А по нему не скажешь... - закусил губу. - Вы, люди, такие запутанные. Просто ужас, - хмыкнул. - И как этот синий живет?..
- Веришь - с удовольствием, - усмехнулся Шульдих и закурил. - Занимается тем, что ему нравится, общается с тем, кто ему приятен, личная жизнь вон... тоже наладилась. Не такие уж мы и путаные, если привыкнуть.
- Сомневаюсь... - хмыкнул и чихнул. Сигаретный дым не был привычен дракончику, а потому он от души чихал. - Тьфу, гадость какая...
- Тьфу ты блин... - Шульдих с досадой выбросил в окно недокуренную сигарету. - А наша Галя балувана. То не так, это не так... А как ты хотел? чтобы мир перед тобой ниц упал и оды хвалебные возносил вместе с богатыми подношениями? Так не заслужил пока.
- Что не так, где не так? - Кнор отчихавшись недоумевающе глянул на Шульдиха. - Ну, не виноват я, что от табачного дыма чихаю. А если не дышать - задохнусь. И толку тогда меня было оставлять в живых? Вам людям не угодить...
- Да как и вам, драконам... - фыркнул Шульдих. Затея с капризным дракончиком нравилась ему всё меньше. Но лучше уж он будет капризным, чем овощем, типа того огурца. С овощами Шульдих трахаться точно не любил.
Кнор, то ли пристыжено, то ли обиженно замолчал и снова углубился в наблюдение за людьми. Нужно же разобраться как они живут. Одно дело у них там, в драконьем обществе, а другое дело здесь - где драконов в лучшем случае собьет какой-нибудь придурок приняв за невнятное чудище. Жить-то хотелось, как ни крути.
- Вы... это... - Шаэн явно не мог подобрать правильных слов, поскольку не привык такими оперировать, - ...простите... Ну... мое поведение...
- Трактор, космодром, селёдка, - пробурчал под нос Шульдих. Ну, умиляла его манера дракончиков пытаться что-то связно проговорить. К слову, получалось у них хреново, но мило. - Ничего, малыш. Я понимаю. Не можешь же ты за один день освоиться. Так что всё хорошо. Ты, главное, не переживай.
- А я не переживаю. Я запоминаю, - улыбнулся куда более явственно, чем до этого. - Главное не сердить Вас, правильно?
- Ну, для начала - да. Меня сердить - вредно для здоровья. Но я же не единственный человек в твоей жизни, а ты - не мой домашний питомец, - пожал плечами.
- Еще вопрос, - Шаэн пожевал губу. - А как к Вам обращаться-то? Может я и не домашний питомец, но где-то около того... Так, что лучше узнать сразу, чтобы потом по шее не получать.
"Называй меня Мой Белый Господин" - фыркнул про себя Шульдих и усмехнулся.
- Ну, можешь называть меня "мой фюрер". А там... поглядим. Может быть, когда-нибудь подружимся до того, что можно будет звать меня по имени.
- Хорошо, мой фюрер, - кивнул Кнор. - Мне можно будет гулять в окрестностях храма? Ну... чтобы присмотреться-пообвыкнуть к быту людей. Я уже заметил различия... У нас же люди тоже живут, но так же как и драконы...
На самом деле наблюдать за тем, как Кнор пытается говорить на человеческом языке, то еще развлечение. Не привычные звуки, непривычное построение предложений. Картавил мальчишка жутко, но мило. Сразу становился похожим на еврейского мальчика.
"Евгейчики-евгейчики, самый кошегный пгодукт! И выебать не ггех, и в суп пустить..." - Шульдих улыбнулся и покачал головой. Экий он, оказывается, испорченный дядя.
- Конечно можно. Будешь гулять, где вздумается. Я же тебя не в тюрьму везу, а просто подыскал тебе жилище. А там... В кино свожу, в парк аттракционов, в кафешку какую-нибудь... Я ж не изолировать тебя собираюсь, а воспитывать...
"Ага, а на ночь ставить Вагнера и вместо будильника - нацистские марши."
- Понял, - покивал Шаэн. - Ну... Все же лучше спросить. Вас же сердить опасно для здоровья. Я так понял всех остальных тоже. Особенно одноглазого. Он вообще псих.
- Так ты ж говорил, что вроде ничего так? - лукаво прищурившись глянул на мальчишку. Тут как раз за поворотом и церковка нарисовалась. И настроение после "моего фюрера" улучшилось, так что мужчина разулыбался во всю фрамугу.
- Красивый он. Но псих. А как еще назвать человека, который шесть раз срывал экзамены драконам, просто пикируя на драконе вниз и начиная рассказывать, что все идет не по плану? - развел руками. - Псих, как есть, мой фюрер.
- Зато очень преданный мне псих с замечательными профессиональными способностями и упругим задом, - пожал плечами Шульдих. - В конечном итоге я тоже...м....со странностями, как ты мог заметить, - усмехнулся и притормозил не далеко от церкви. - Всё малыш, выгружайся. Приплы...то есть приехали.
Шаэн выбирается из машины и с интересом рассматривает храм. А ведь есть на что посмотреть. Например, на снежные сугробы, которые как-то странно расположены вокруг церкви. Такое ощущение, что Патрик не раз их перемещал достигая какого-то особенного католического фен-шуя. Доминика он, что ли таким образом приманивал? Мол, Господь на молитвы не отзывается, понятное дело Рождество и прочее, прибегнем к методам коллег из других конфессий?
Сам кардинал стоит под пристроечкой и курит, пребывая в глубоких раздумьях. На самом деле хрен поймешь - злой он или нет. По нему не видно, хоть ты тресни! Нет, Ники, да и Джей с Лисом, с первого взгляда определили бы... Но всем остальным представляется улыбчивая монолитная фигура католического священника уставшего от работы со снегом. Замечает идущих к нему людей и, потушив сигарету, выходит навстречу.
- Благослови вас Господь, дети мои, - тепло улыбается.
- И тебе не хворать, отче, - с пониманием улыбнулся Шульдих и покачал головой. Да уж, с такими испытаниями тела бренного святому отцу понадобится крепкое здоровье и питательная пища, а то ведь совсем с лица сошёл. - Как поживаешь? Хотя... что это я? Не отвечай, догадываюсь.
При всём предвзятом отношении к церкви, пусть фон Кирхен и был вполне себе католиком, Патрик был единственным священником, которому удалось завоевать расположение и уважение оберштурмбанфюрера.
- Я тут... о помощи просить приехал, - вояка кивнул в сторону Шаэна. - Мальца пристроить. Он дракон... бывший. Силушки - ого-го, но мозгов пока - так себе, ну, по человеческим меркам. Может к трудам его приставишь, а он пока к людям попривыкнет. Ну... Не в службу, а в дружбу, отче.
- Церковь всегда открыта для страждущих и лишенных крова, - Патрик внимательно посмотрел на мальчишку рядом с немцем. - Как тебя зовут, сын мой?
- Кнор Шаэн, - буркнул дракон и спрятался за Шульдихом. Не нравился ему этот чудак в хламиде. Пахло от него опасностью, при чем куда большей, чем от Шульдиха.
- Приятно познакомиться, Кнор Шаэн, - улыбнулся святой отец. - Как меня зовут, полагаю, ты знаешь?
- Знаю, - кивнул мальчишка. - Патрик.
- Иди, осмотрись пока, - указал на церковь. - А я поговорю с твоим попечителем, - строго зыркнул на Шульдиха.
Дракон, не будь дурак, слинял, без зазрения совести оставляя фюрера на растерзание.
- Вопрос первый, сын мой, - ласково так, - зачем ты себе головную боль взял на душу? Господь посылает тебе мало испытаний? Вопрос второй, - вот тут-то Патрик совсем разулыбался и взгляд у него потеплел, - как там Ники?
- Ответ на вопрос первый, герр святой отец! - Шульдих вытянулся в струнку и, глядя поверх Патрика, как и положено солдату, начал чётко и громко вещать. - Я мальчику крылья оторвал, жизнь драконью поломал, а убить не смог, значит теперь за него в ответе. Да ещё и зелёные эти ебун... в общем общительные ребята, так что Господь вознаградит меня за старания. И... ответ номер два, - Шульдих покопался во внутреннем кармане плаща и выудил стопку ДВД-дисков. - Вот так вот Ники. Скоро не выдержит и вернётся. А пока, - пожал плечами, - чем богаты, отче...
- Угу, - усмехнулся падре и закурил, - еще стопка испытаний на мою душу, - покосился на диски. - Я так понял за твоим общительным драконом стоит присмотреть, чтобы общительность не сгубила его? - прищурился. - Я тебя прошу об одном, сын мой, если будешь с ним "общаться", - священник прокашлялся, - то делай это подальше от церкви. Хоть какое-то благопристойное мнение о ней сохранить нужно...
- Да понимаю я, понимаю... - вздохнул Шульдих и покачал головой, - Ники мне, правда, об арсеналах ваших рассказывал, так я чуть было не позарился. Но как мужика я тебя, отче, понимаю, потому - мучить не буду. Чес слово. Буду забирать мальца куда-нибудь. Осталось только придумать куда, потому, что вариант с твоей святыней не выгорел.
- А кто тебе посоветовал вариант с церковью? - как бы между делом осведомляется Патрик.
- Да просто Ники нахваливал, а потом.... ну где мне ещё мелкого пристроить-то, если не в церкви? Он же людей шугается... А дома у меня его держать нельзя. Са унюхает, и тогда он зелёному сердце, а папке - гордость его повырвет с корнем, - пожал плечами виновато.
- Вот как... - священник явно призадумался о беде ближнего своего. Грех-то грех, но и сам падре не безгрешен. - Тогда загляни в особняк к нам. Самаэль там не бывает. Маршал, полагаю, тебе мешать не будет... - закурил и пожал плечами. - А в карцере камер давно нет, я поснимал. Так что Рихард тебе тоже докучать не станет. Арсенал там побогаче, чем в церкви. Располагайся без стеснений.
- Ну, святой отец... - Шульдих даже дар речи потерял на время, благо, не залаял. - Ну, ты точно... святой. Карцер - это хорошо, это правильно. Особенно для нравоучений и душеспасительных бесед. Думаю, Кнор быстро освоится, - разулыбался во всю свою клыкастую фрамугу.
- Не богохульничай, - строго. - Душеспасительные беседы... - тихо хмыкнул Патрик. - И причащай его побольше, - иронично. - На исповедь его отправь. И сам сходи, - безапелляционно. - А там уже и беседы, и нравоучения...
- Па-атрик, - Шульдих поцокал языком, мол: как Вам, отче, не ай-ай-ай! - Ну честное слово, если я на исповедь к тебе приду, то только масла в бесовский огонь, призванный душу твою чистую ко всяким грехам...кхм...склонить, подолью. Так что может обойдёмся, пока Ники не вернётся?
- Ты сам понял, что сморозил? - рыкнул Патрик, как-то враз теряя вид доброго дяденьки священника.
- Прекрасно понял, - кивнул Шульдих. - Но если ты настаиваешь, я могу и исповедоваться. Правда, единственное, в чём я в последнее время грешил, так это не соблюдал пост, мужеложествовал и имел нечестивые контакты с собственным сыном. А теперь - в исповедальне и поподробнее? Я ж за твои нервы волнуюсь, понимаю, что тебе не сладко, а кроме меня вон прихожан сколько... - виновато развёл руками. - Ты ж не только католик. Ты ж человек в первую очередь. А душу травить - это не по-людски как-то.
- Господь не посылает больше испытаний, чем способен вынести человек, - смирив гнев и обиду. - В первую очередь я священник. Который помогает своим прихожанам. О моей душе можешь быть спокоен, - улыбнулся Патрик. - Я исповедуюсь.
Поманил за собой и пошел в церковь.
- Будешь ерепениться и увиливать от исповеди - Господь накажет. Но сначала этим займусь я. Для профилактики грехопадения.
- Патрик... - Шульдих нервно сглотнул и попятился в сторону машины. - Отче... я это... завтра к тебе на исповедь заеду, лады? - кажется, Кирхен даже побледнеть умудрился. - Во избежание инцес... эксцессов. Я после обеда заскочу, - Шу понял, что отступать уже некуда, когда упёрся спиной в машину. Улыбнулся Патрику ещё раз, правда улыбка странной вышла, зашуганой, что ли. Сел в машину, завёл, и со скоростью Шумахера улетел в неизвестном направлении.
- Ловушки что ли расставлять?.. Прости, Господи... - пробормотал Патрик, скрываясь в церкви. - Что-то определенно не так делаю... Все вежливо отказываются от исповеди, причастия и крещения, - покачал головой. - Так вот ты какая - профнепригодность...
Дракончик, тем временем закончив с осмотром храма, нашел теплицу и там обосновался, изучая местную растительность.
- Тянешься к растениям? - тихо спросил Патрик, останавливаясь в дверях теплицы.
- Хорошо нахожу с ними общий язык, - пожал плечами Кнор и оглянулся.
- Буду благодарен, если поможешь разобраться чего здесь не хватает и чем им помочь, - святой отец улыбнулся растерянно.
- Значит, работу Вы мне нашли, да? - прищурился дракончик. - Хорошо. Я помогу Вам с растениями. А Вы расскажете, как живут люди. Вы достаточно чудаковатый тип, но и не таких я видел...
Патрик недоумевающе посмотрел на Шаэна, потом на себя и расхохотался.
- Чудаковатый... Вот оно что... - понемногу успокаиваясь. - Договорились, Кнор. Буду рассказывать тебе о людях и том, как они живут.
- Вот и славненько, - кивнул Шаэн. - А теперь Вы не могли бы выйти? Во-первых, рядом с Вами сложно сосредоточиться... А, во-вторых, Вы ходячий соблазн за который мне достанется на орехи.
- Понял-понял, - усмехнулся Патрик и вышел. - Беда...