Вам никогда не приходилось бродить по виртуальному городу, где реально не был? Бродилка, естественно, на экране. А в руке джойстик. Вперёд-назад-влево-вправо. Идёшь себе, сидя в кресле, куда-нибудь в сторону Лувра. Заходишь спокойно, без очереди, само собой без билета, проходишь по двум-трём зала не торопясь, всматриваешься. Потом выходишь, добираешься до Эйфелевой башни, поднимаешься, глядишь на знаменитый город сверху. Надоест – exit себе спокойненько, и в другой город. А потом подъезжаешь, не вставая с кресла, к кофеварке, ждёшь пару минут и запиваешь всё это путешествие. Почему не пивом? Как можно! Пиво – это для волжских камней. Всё хорошо к месту.
Бродилка по знакомому городу, а тем более по своему, где ты с рождения обитаешь, не так интересна. Бегая каждый день по одним и тем же улицам, быстро начинаешь их не замечать. В справедливости этой банальной мысли я убедился как-то в Питере. И всего-то полтора месяца на курсах, но каждый день проезжал мимо Зимнего. Первые дни азартно смотрел в окно, а через пару недель даже не поворачивался. А если стоял у окна, то никаких эмоций. Как сказано было давно и не мной, дворец кому-то тоже дом. Дом, не принёсший счастья его обитателям. Нынешним его жильцам проще. Только охраняй. Но это так, к слову.
Однако джойстика в руке нет. Впереди знакомый незнакомый город. И великолепный шанс его увидеть. А домой – не хочется.
Рядом ларёк. И вывеска знакомая – «Воды Ю.В. Бендтъ». Есть у меня эта открытка. В той, конечно, жизни.
Оказывается, ларёк похож на Никольскую часовню. Никогда не замечал. Да и как заметишь, когда они на разных открытках.
Никольская! Я же её первым увижу! Все остальные только когда реставрацию закончат, а я сейчас! Вернусь на квартал – и увижу.
Или нет, вперёд так вперёд. Однако «Воды…». Даже пить захотелось. Но закрыто – утро. И чем платить?
Ладно, на обратном пути водички попробуем. Джойстиком – вперёд!
Что рассказывать? Всё как на открытках. Только Никольский храм, которого давно нет, на месте. Но – теряется на фоне Спасо-Преображенского собора. Это и на старых открытках было видно.
Собор вроде не изменился. Но что-то – неуловимо – другое. Как после ремонта – квартира и та, и не та. Кое-чего не хватает. Попробуем найти отличия. Одна картинка перед глазами, другую надо вспоминать. Ага, башенки по углам самого верхнего яруса колокольни перед куполом. В той жизни их не было, а здесь есть. Галерея от собора к колокольне вся в лепнине, пряник печатный. Если бы ещё знать, сколько искать отличий… За собором дома, которых нет. Снесли, когда мост начали строить. Видел я как-то в архиве эти распоряжения о сносе домов. Четыре дома на площади Маяковского и три на улице Урицкого, стряхнувшая не так давно это имя со своих табличек и опять ставшая Большой Казанской.
Площадь Маяковского – аж смешно. Видно, с юмором всё было в порядке у тех, кто переименовывал. Сейчас, сто с хвостом лет назад, при двух соборах это ещё смешнее кажется. Когда Малой Иверской за Волгой название Безбожников давали – хоть логика какая-никакая была. Поворот, так сказать, на сто восемьдесят градусов. Большая Иверская там же стала «Правды» в кавычках. Кавычки – не потому, что так сказать, а потому что газета. Тоже в противоположную сторону. А Маяковский – в гробу, наверное, перевернулся с такого юмора.
Ну да ладно, это все потом будет. Пойдём дальше.
Если я сейчас начну сыпать номерами домов да именами владельцев – кто мне поверит. Не может нормальный человек, разве что если он ничем кроме истории своего города не интересуется и в этом направлении глубоко копает – некая архивная крыса, помесь Нестора-летописца, Генриха Шлимана и Варфоломея Коробейникова в местном варианте,– всё это знать. Конечно, некоторые дома в нашем городе все знают. Только номер назови – семьдесят седьмой, сто тридцать седьмой, сто сорок шестой. А улицу и называть не надо. Или дом на собачьей. Ему уж лет пятьдесят, если не больше, стало быть собачью площадку и помнить некому. Но кто постарше и в этом районе всю жизнь живёт, ещё пока так называют. Кстати, это опять же сто тридцать седьмой. Интересно, сейчас там собачья площадка уже есть или её ещё нет.
Да я и понятия никакого не имею о нынешних хозяевах. Это через сто лет в путеводителях будет писать – бывший дом Наумовых, Дурдина и прочих. А то и просто без бывший. И большей частью кто они были – мало кто знает. Разве что Дурдина. Не забыть, кстати, пиво попробовать. Лучше оно нашего или просто легенда такая?
Вокруг понемногу появляется народ. На меня никто особо не смотрит, у всех свои дела. Да и я не заглядываюсь. А что? Одежда на предках по фильмам привычная. Разве что женщины не в брюках, да и юбки на молодых не из папиного галстука сшиты. Ну и макияжа заметно меньше, если вообще есть.
Так что смешаемся со всеми и пойдём просто так. Первый знакомый неснесённый дом. Три этажа, на втором балкон. И лепнина, ещё живая.
Впрочем, не путеводитель же я пишу. Зачем перечислять дома? Ежели через два дома от этого первого в моё время был Сбербанк, а до него Госбанк (местное отделение, конечно, мы не в столице), то сейчас Волжско-Камский опять же банк. Это я помню, да и вывеска подсказывает. Отличий не видно – банки всегда были хорошими хозяевами и портить вид глупыми ремонтами не давали.
Впечатлений уже много. Не мешало бы передохнуть да на Волгу поглядеть. Опять пристани. Правда, место поцивильнее, пристани пассажирские. Двухпалубные колёсные красавцы, давно списанные, сгнившие или переплавленные, здесь волжские короли. Я их вижу впервые, а дед рассказывал, что после войны они ещё ходили. Под другими, понятно, названиями. К причалу подходит «Боярышня». У другого причала «Князь Андрей Боголюбскiй». На палубе дамы в длинных платьях. Рядом, как водится, кавалеры.
Интересно, о чём они говорят? А о чём, собственно, они могут говорить? Встречаются, провожают, флиртуют… Они что, сильно умнее нас?
Жаль, фотоаппарата нет. Сейчас бы цифровичок с хорошим зумом – такие портреты поколения предков можно было бы сделать! На старых фотографиях они действительно выглядят весьма интеллигентными, даже умными. И взгляд глубокий. Особенно на групповых фото. Все респектабельные, аккуратные такие. Смотрят друг на друга уважительно. Какой-то идеальный мир! И рядом – фотки нашего времени. Именно фотки в отличие от тех благородных фотографий. В чём же дело? Мы в целом вроде бы не глупее, а положишь снимки рядом – и всё ясно.
Всё – да не всё. Что такое фотография в конце девятнадцатого века? Это поход в фотоателье. Значит – готовятся заранее, идут не в чём попало. А там фотограф долго и серьёзно всех рассаживает, объясняет что и как. И настрой у людей как на серьёзное и важное дело. Понимают, что внуки-правнуки, к которым они вроде как обращаются перед этим деревянным ящиком, только по этим фотографиям и будут их представлять. А через полвека фотоаппараты станут плёночными, лёгкими и общедоступными. Снимают всё подряд, что в объектив попадёт. Какая там подготовка, какие умные глаза? О выстраивании кадра и говорить нечего. Мгновение ловят. Удачное или нет – какая разница? Но с плёнки хоть печатали не всё подряд… А с цифровиком работают, как автоматчик в жарком бою. Заполнится память, карту поменяют и снова курок давят. Думают, небось, что качественный снимок автоматически получится. Сам так когда-то начинал, да хорошо друзья, посмотрев несколько папок моих художеств, мордой по столу провезли и что обо мне подумали, то и высказали. Профессионалом, правда, не стал, но перед людьми не стыдно. Но всё равно почти игрушка в руке на улице и большой ящик в ателье на штативе – слишком большая разница. Вот и получались в ателье Пийра фотографии, которые и через сто с лишком лет смотреть хочется, а многое через эти самые сто лет снятое дальнейшим потомкам не дай бог увидеть…
А мобильник? Со связью всё ясно, программологи как-то не подумали впихнуть возможность связи во времени. Но в аккумуляторе, может, что-то осталось? Портрет, правда, сделать трудновато, разве что под нос какому франту подсунуть. А пейзаж волжский может получиться. Качество, конечно, не бог весть какое. Что с мобильника взять?
Запускается. Даже пёс улыбнулся. Снимаю. В кадре нижние причалы, телеги, пролётки. Люди крутятся. Вернусь – распечатаю. Краеведы точно ошалеют.