Время относительно. Пока Тимка с аппетитом уминал сдобные булочки, Лунарий с Амми, а затем и Рута с дочерью, были без всяких происшествий доставлены в Замок.
Надеясь на то, что Тимофею удалось воспользоваться волшебным ключом и навсегда ускользнуть от Куфеи, Рута легко согласилась рассказать всё, что знала об этом удивительном мальчике. Лунария тоже не пришлось долго уговаривать поведать историю появления в их семье «Трины». Жёлтые, кровожадно сверкая глазищами, сидели на плечах у Брандушки, грозя выцарапать ей глаза, если он утаит хоть что-то. Тайна голубой беседки была раскрыта, и Куфея смогла лично убедиться в том, что она в своё время сильно недооценила резчика по камню, мастера Стефиуса. Но было уже поздно что-либо предпринимать. Можно было сколько угодно злиться, метаться по замку и грозить семье Лунария самыми страшными карами, загадочного мальчика из неведомого мира она упустила. Каким образом попал к нему ключ от Рамулеи, фея не могла понять, но подозревала, что здесь не обошлось без магии её слабохарактерного папаши. Это совершенно выводило женщину из себя. Её счастливое, безмятежное владычество над процветающей страной бесславно заканчивалось. Теперь отец ни за что не оценит её титанических усилий по наведению порядка на этой земле. Куфею не успели полюбить, от неё всё ещё мечтают избавиться, затевая за спиной мерзкие заговоры! О, несомненно, отец сочтёт их неоспоримым доказательством её вины! И ничего, ничего уже нельзя исправить! Единственное, что возможно ещё успеть сделать – отомстить предателям. Отомстить так, чтобы все эти сонные, глупые людишки содрогнулись и навеки запомнили Великую Куфею!
Женщина в последний раз окинула взглядом свою любимую комнату с окнами на закат и уселась в кресло-качалку, привычно угнездив на коленях сумочку со спицами и Тишу. Тот выглядел недовольным, что было весьма странно после столь блистательной поимки беглецов. Не всех беглецов, но всё же…
– Ты совершенно перестала соображать! – проворчал он, не подымая глаз на свою хозяйку.
– Это ты ничего не соображаешь! Мальчишка каким-то образом нашёл ключ. МОЙ ключ! В этом нет сомнений, ведь других ключей для этого мира просто не существует! Есть только одна надежда: глупец просто разобьётся, выпав в Волшебный мир. Утонет в море, расшибёт голову о камни! Он не сможет переместиться в подходящее место! Не сможет…
Она счастливо, по-детски рассмеялась. Серый кот вздыбил шерсть и вихрем сорвался с её колен.
– Ты была единственной, кого я считал умнее себя! Я восхищался тобой! – крикнул он, оказавшись на почтительном расстоянии. – Я отказываюсь служить умалишённой!
Куфея поджала губы и, ничего не сказав, сделала знак жёлтым.
Коты моментально вцепились в спинку и в подлокотники кресла своими острыми когтями, легко подняли его вместе с хозяйкой в воздух и вытащили драгоценный груз в окно. Вскоре они торжественно опустили фею на Большой Площади, где уже собрался недоумевающий народ.
– Что случилось? – удивлённо спрашивал своего соседа по толпе загорелый мужчина в пропахшей рыбой одежде. – Я собирался выйти в море, а тут налетели, наорали… На площадь погнали!
– Говорят, Лунария изловили… – опасливо вжимая голову в плечи, отозвался сосед, пытаясь одним глазом незаметно посмотреть вверх, чтобы вовремя углядеть подслушивающего КОШмара.
Незаметно смотреть в небо не получалось. Тогда человек умолк и поспешил отодвинуться от любопытного рыбака.
Куфея медленно поднялась на довольно высокий помост, который всегда воздвигали во время её публичных выступлений. Там уже топтался потный и несчастный Мазус, который тоже не подозревал об истинных причинах экстренного собрания. На площади воцарилась тишина.
– Жители Рамулеи, – начала Куфея трагичным высоким голосом. – Мне очень и очень горько сообщить вам, что кое-кому не нравится его родная прекрасная страна! Этот кое-кто задумал и мало того, совершил ПРЕДАТЕЛЬСТВО. Предательство наших замечательных идеалов, наших великих целей. Этот кое-кто не знал, что ничто не может ускользнуть от моего проницательного взора! Я не могу не покарать подлых предателей. Ведь они чуть не разрушили всю вашу замечательную, налаженную жизнь!
Потрясённые рамулейцы широко открыли рты от удивления. Надо же, кто-то чуть не разрушил их жизнь!
Тут в небе над помостом появились авоськи, в которых сидели какие-то люди.
Толпа заволновалась.
– Кто это? Кто это? – спрашивали все.
Наконец, из приземлившейся авоськи выпутались четверо: Лунарий, Рута, Брандушка и слепая Амми.
– Так это ж семья Лунария! – раздалось сразу с нескольких сторон. – Когда они успели стать предателями? В чём их предательство?
Куфея подняла вверх сухую ладошку.
– А мы сейчас спросим. Признаёшь ли ты, Лунарий, что вызвал разрушительный ураган несколько дней назад? Ураган, который принёс твоим соотечественникам множество несчастий? Не лги своему народу!
– Признаю, но…
– Довольно! – оборвала его Куфея.
– Признаёте ли вы, что всеми силами помогали чужеземцу, переодетому в рамулейскую девочку, проникнуть в Голубой Замок и выкрасть оттуда ценную вещь?
– Признаём… – вразнобой ответили Рута, Брандушка и Лунарий.
Все они знали, что скоро умрут, и никто не хотел, чтобы кого-то из родных напоследок изувечили жёлтые, добавив лишних страданий. Куфея сообщила, что если они сохранят благоразумие, то умрут быстро.
– Признаёшь ли ты, Амми, что помогала семье предателей?
– А то как же! – громко ответила старуха. – С радостью помогала!
Толпа зашумела. Никто ничего не мог понять. Зачем Лунарий хотел разрушить страну, зачем он вызывал ураган? О каком чужеземце идёт речь? Горстка посвящённых в план заговора грустно молчала.
Бескрылая фея, воспользовавшись всеобщим замешательством, взяла последнее слово.
– Я скорблю, славные рамулейцы! Я плачу вместе с вами! Но то, что сейчас произойдёт, станет уроком для всех нас! Пусть сама земля, которую предали эти люди, покарает их!
Брандушка удивлённо посмотрела на Куфею.
Но тут два жёлтых кота подлетели к ней и вцепились в плечи. Они подняли её высоко-высоко над площадью, вымощенной чудесной голубой плиткой.
– Расступись! Расступись! – шипели Кошмары, освобождая в центре чистое место прямо перед помостом.
Жёлтые продолжали поднимать девочку в небеса, и внезапно все поняли, что имела в виду Куфея, говоря: «пусть земля покарает их». Сейчас коты разожмут когти и, казавшаяся издали такой маленькой фигурка, рухнет вниз. Прямо на каменные плиты.
Рута страшно закричала и припала к мужу, спрятав лицо у него на груди. А тот стоял как соляной столб, тихо и прямо, словно уже умер. И волосы на его голове белели.
Внезапно что-то изменилось.
– Ах! – выдохнули потрясённые рамулейцы, не сводившие глаз с безоблачного неба, где вот-вот должна была разыграться трагедия. Никому не было дела до седеющего Лунария.
Откуда ни возьмись, в ярко-синем пространстве рядом с девочкой появились ещё две фигуры. За их спинами переливались всеми цветами радуги сверкающие крылья!
– Отпускайте… – прошептала Куфея, со страхом и ненавистью вглядываясь в небеса.
Жёлтые выпустили из когтей девочку, но та не успела пролететь и двух метров, как её подхватили сильные руки Дарудана. Медленно и торжественно он начал спускаться вниз, прямо туда, где вцепившись мёртвой хваткой в ремешок своей знаменитой сумочки, стояла его дочь.
Дарудан опустился точно напротив неё, выпустил из рук обессилевшую от пережитого ужаса Брандушку, к которой сразу кинулась захлёбывающаяся от слёз Рута, и шагнул к бескрылой фее.
Тихо приземлившийся за его спиной Тимка с удивлением заметил, как радужные световые полотнища крыльев Волшебника потемнели и налились грозной фиолетово-синей тьмой.
– Что ты сделала, дочь моя? – спросил он, и голос его прокатился по площади, словно раскат грома.
«А в библиотеке он казался мне таким… интеллигентным», – подумал Тимка, обмирая от звука этого страшного голоса.
– А ты, отец, как всегда, выбрал лучшее время для своего появления, – тихо промолвила бескрылая. – Мечтаешь сорвать аплодисменты?
– Я хотел дать тебе последний шанс исправить ошибки! – пророкотал Дарудан. – Я ждал, что ты образумишься и не опустишься до прямого убийства, за которое в Волшебном мире существует лишь одно наказание!
Куфея дрогнула и закрыла лицо рукой, но тут же опомнилась, отняла её и легонько помахала, видно, давая знак своей жёлтой гвардии.
– И всё же, ты опоздал! – процедила она зло.
Тут же одновременно случилось несколько вещей.
Почти все жёлтые, хищно оскалившись, стремительно кинулись на тех, кто стоял на помосте. К бескрылой тоже кинулись, но не за тем, чтобы разорвать её на мелкие кусочки, а чтобы вознести в небо на безопасное расстояние.
Старая Амми выудила откуда-то пузырёк со сладко пахнущим зельем и с криком: «А вот, кому сладенького?!» окропила кошачьим опиумом лысую макушку Мазуса. Тот сразу скрылся под грудой накинувшихся на него пушистых тел.
Кекс, который в последние дни был обласкан Куфеей и всё время крутился поблизости от неё, внезапно, словно маленький тигр, кинулся на её сиреневую сумочку. Он так отчаянно вцепился в неё зубами и когтями, что сдёрнул с плеча и упал куда-то вниз, потомучто на него тут же обрушилась пара жёлтых котов.
КОШмары, патрулирующие площадь, повели себя по разному. Скорее всего, они тоже получили приказ кидаться на рамулейцев, но не спешили выполнять его. Они были не полудикими жёлтыми воинами, получающими удовольствие от вида крови противника, а простыми домашними тварями, зарабатывающими себе на сытую рыбную жизнь. К тому же, после того, как многих из них люди спасли во время последнего урагана, в их кошачьи души закралось нечто похожее на угрызения совести. Поэтому КОШмары продолжили порхать над возбуждённой толпой, в замешательстве поглядывая в сторону помоста, на котором разыгрывалась последняя сцена драмы. Несколько секунд там царила полная неразбериха, как вдруг, словно гигантская волна пробежала по яростно нападающему на людей жёлтому войску. На мгновение всем показалось, будто на помосте осталась только одна гигантская фигура Дарудана. Его силуэт зыбко поплыл и превратился в странную фиолетово-чёрную кляксу на яркой картине этого мира. Там, где чернота была совершенно непроницаемой, вспыхивали и гасли звёзды. В руках этой невероятной фигуры сверкали две серебряные молнии. Вот Дарудан поднял извивающиеся струи света над головой, раздался гром и… пошёл дождь. Странный, необыкновенный дождь. Хрустальные капли, подсвеченные летним солнцем, горохом посыпались с безоблачного небосклона. Как только хоть одна капелька касалась вязаного кошачьего крыла, оно тут же скукоживалось и словно таяло, превращаясь в горстку истлевших ниток.
Что тут началось! Коты с воем посыпались вниз, прямо под ноги расступающимся рамулейцам.
– Давно хотел это сделать! – с удовольствием заметил рыбак, который недавно интересовался у своего трусоватого соседа о цели всеобщего собрания. Он крякнул и крепко наподдал ногой свалившемуся ему под ноги полосатому котяре. С пронзительным криком «Мяу!» тот улетел куда-то в запруженное людьми и котами пространство.
Волшебный дождь, лишающий крылья магической силы закончился. Некоторое время площадь ещё шумела: радостно кричали люди, горестно – бывшие КОШмары. Особенными нотами выделялись на этом фоне истошные вопли Мазуса. Коты, даже оставшись без крыльев, не желали покидать его аппетитную лысину. Они висели на спине, на брюхе толстого управляющего, лезли своими щекотными мордами ему в лицо и с наслаждением вылизывали шершавыми языками его ароматную голову. Мазус, спотыкаясь и бестолково размахивая руками, на максимальной для его комплекции скорости устремился к дому…
А что же Куфея? Она брякнулась с небес на каменные плиты площади сразу, как у её «птичек» исчезли крылышки. Ажурное плетёное креслице смягчило удар. Куфея отделалась лёгким ушибом. Но она так и осталась сидеть на камнях, остекленевшим взглядом уставившись в пространство перед собой.
Когда её растерзанное шерстяное войско ретировалось с площади, спеша укрыться на чердаках, в погребах, хозяйственных сарайчиках и прочих укромных местечках, её подняли и помогли взобраться на помост.
– Ты начала это представление, дочь. Тебе его и заканчивать, – сказал Дарудан, который уже давно перестал походить на чёрную дыру в пространстве.
Лунарий, Рута, Амми, Брандушка и Тимофей по-прежнему стояли рядом с ними. Всех их успели здорово поцарапать и кое-где порвать одежду. Но тяжёлых увечий не получил никто, магический дождь пролился вовремя.
На руках Брандушки сидел совершенно счастливый Кекс. Девочка трепала его мягкие войлочные уши, а он довольно громко мурлыкал и, похоже, совершенно не жалел о том, что потерял дар речи.
– Представляешь, – шептала ему девочка, – столько лет называла тебя «предателем», а теперь сама «предательницей» побывала. Ты прости меня, мой хороший…
– Что посеешь, то и пожнёшь… – хмыкнула за её спиной Амми, на которой не было ни одной царапинки. И вообще, она выглядела такой спокойной, словно всё, что только что произошло, не было для неё неожиданностью. Правда, оставалось загадкой, что на самом деле ей удалось увидеть со своим необычным зрением…
Рута держала Лунария за руку. Она так сияла, что её улыбка затмевала радужные переливы волшебных крыльев за спиной Дарудана.
Тимке улыбаться было больно. Щека горела огнём от кошачьих когтей. Несколько долгих минут он дрался с кучкой жёлтых котов не на жизнь, а на смерть, и лично, ещё до дождя оборвал одному из них вязаные крылья. Его собственные шёлковые крылышки шевелились за спиной и сбивали его с толку. Мальчику было трудно управляться с ними. Каждые две секунды он бестолково вспархивал, чтобы тут же волевым усилием вернуть своё тело на место. Честно говоря, ему уже страшно хотелось избавиться от этого беспокойного подарка.
– Куфея! Помнишь ли ты, какое наказание полагается в твоём родном мире за покушение на чужую жизнь? – сурово спросил Дарудан дочь.
Та не произнесла ни слова, глаза у неё по-прежнему были бессмысленны. Возможно, Тиша был прав, назвав свою хозяйку умалишённой.
Но вот она кивнула головой. Рамулейцы замерли, со страхом ожидая, каким жутким образом покарает бывшую Пресветлую Даму Волшебник.
– Ты навеки обратишься в летучую мышь.
– Но я не летаю… – разлепила, наконец, сухие губы Куфея.
– Значит, ты станешь нелетучей мышью, – грустно сказал Дарудан.
– Серой, с хвостом? – жалко всхлипнула темноволосая женщина. – Можно не здесь? В этом мире полно кошек… Они съедят меня.
– Я присмотрю за тобой, – спокойно ответил Дарудан.
Он шагнул к своей заблудшей дочери и опустил руку на её темноволосую голову. Тут же фигура бескрылой феи превратилась в сиреневый туманчик, который стал сжиматься, сжиматься… И вот, на уже сложенной лодочкой ладони Волшебника материализовалась маленькая мышь. Вопреки опасениям Куфеи, вовсе не серая. А сиреневая. Но с хвостом, разумеется.
– Всё-таки, у тебя был талант, – вздохнул Дарудан и посадил мышку к себе на плечо.
– Я, Дарудан, сын Мелькитора, прошу разрешения у вас, достойные рамулейцы, говорить, – обратился к толпе Волшебник.
Люди вокруг изумлённо и радостно загомонили. Надо же, настоящий Кудесник, только что, на их глазах превративший фею, пусть и бескрылую, в жалкую мышь, испрашивает у них позволения говорить! У них, у подданных этой самой мыши!
– Я хочу попросить прощения у вас, достойные рамулейцы, за те беды, что причинила вам моя дочь. Не держите зла на Волшебный Мир.
И Дарудан низко склонил голову. После того, как все присутствующие, от мала до велика, великодушно даровали ему своё прощение, Волшебник заговорил вновь:
– Прежде, чем навсегда покинуть этот щедрый мир, я хочу сказать вам нечто важное. Не надейтесь на то, что с уходом Куфеи ваши беды закончатся!
Толпа растерянно примолкла. О чём он говорит?!
– В том, что произошло за последние годы, виновата не только моя самовлюблённая дочь. Виноваты все вы! И если вы не изменитесь, то в самое ближайшее будущее сюда явится другой желающий воспользоваться вашей щедростью и беспечностью. А ведь он может оказаться гораздо более жадным и жестоким! Подумайте об этом, рамулейцы, хорошенько подумайте!
И ещё. Ваши прародители – вовсе не дельфины.
– Как это? – загудела толпа. – Не может быть!
– Давным-давно в некоем мире произошла страшная битва. Часть жителей приняла в ней участие, а часть скрылась в горных лесах. Случилось так, что им удалось найти вход в этот тёплый прекрасный мир. А сказка о дельфинах – просто красивая легенда, чтобы скрыть правду. Правду о бегстве с поля боя. Но ваши предки из другого мира отнюдь не трусы! И этот мальчик является тому доказательством. Перед вами стоит истинный сын вашего народа!
Тут Дарудан вытолкнул вперёд удивлённого не меньше рамулейцев Тимку. Он провёл по спине мальчика ладонью и тот тут же с облегчением ощутил, что крылья перестали досаждать ему. Два ярких лоскутка исчезли в складках одежды Волшебника. Первые и последние крылышки его дочки… Он не мог с ними расстаться просто так.
– Этот мальчик за последний месяц много раз рисковал ради вас жизнью. И при этом, он даже не подозревал, что одной с вами крови! Вот пример, на который следует равняться! Укрепите свой дух, подобно этому скромному юноше, и Рамулею никто не сможет покорить!
Тут весь народ закричал, захлопал в ладоши, и успокоился только тогда, когда Волшебник снова взял слово.
– И вот ещё что. К сожалению, за последние пол века вы слишком привыкли кого-то слушаться. Вы привыкли полагаться на того, кто о вас, как вам казалось, заботится. И в первое время вам нужен человек, который действительно мог бы вовремя помочь мудрым словом, дальновидным решением… Нельзя оставить Рамулею без присмотра. Куча появившегося свободного времени может вскружить некоторые головы. Вот люди, на которых Рамулея может положиться в любую минуту!
И он указал на семью Лунария.
– Если бы не их отвага и вера, если бы не их терпение и усилия, меня бы тут сейчас не было.
Дарудан нежно погладил сиреневую мышь у себя на плече, и все сразу поняли, кто бы сейчас стоял тут вместо него…
– На несколько ближайших лет Лунарий должен стать вашим правителем, до тех пор, пока вы не будете готовы решать свои проблемы иначе, полагаясь только на себя. И не ожидая чудесных спасителей из Волшебного мира!
Брандушка с Кексом на руках просто искрилась от удовольствия, а Лунарий растерянно хлопал глазами.
– Не трусь, – услышал он позади себя голос Амми, – подмогну я тебе. Подскажу что непонятное, пока у тебя собственные мозги не появятся.
На губах Лунария, впервые за последние дни, выступила слабая улыбка.
– Спасибо, бабушка, – прошептал он. – Если станешь моей советчицей, я обязательно справлюсь.