-Эй, что ты делаешь?! Холодно же! – запротестовал Друг, когда Лир внезапно открыл окно нараспашку.
Плутоватый весенний ветер ворвался в комнату и вихрем закружил все вокруг. Северная захлопнула книгу и улыбнулась, когда прядь волос, так и не попавшая в пучок, защекотала нос.
-Правильно он все делает, - вместо Лира ответила Художница, натягивая теплую кофту, - Дома слишком тепло.
-Слишком тепло не бывает, - пробурчал Ананас и пошел в прихожую за радужным шарфом.
-Слишком тепло – это только для зимы подходит, а сейчас пора просыпаться, - Лир был уже на пороге, - пойдемте гулять, а тут пока проветрится.
-И весной хоть чуточку все оплетется, - прошептала Северная и тихонько хихикнула, когда ворчащий Друг, ежась от холода, отправился на вылазку за печеньем на кухню и распахнул там скрипнувшую форточку.
Весна ждала их у подъезда. Она стояла на некрашеной скамейке и кормила голубей семечками из блестящего пакета. Голуби деловито сновали вокруг скамейки, подбирая угощение. Через несколько секунд птиц налетело столько, что начало казаться, будто Весна стоит на скале, а вокруг бушует сероватое море.
-Долго вы, - она спрыгнула на землю, и голуби испуганно сорвались в небо, - Я уж боялась, что уснули.
-Собирались долго, - ответил Друг и протянул Весне печенье.
-Пойдем, мы кое-что тебе покажем, - было неясно, к кому обращалась Художница, так как тянула за рукава она Северную и Лира, а смотрела и вовсе на Весну.
Ананас взял Весну под руку, а Друг шел так, чтобы до печенья смог дотянуться каждый. Художница что-то весело щебетала про солнце, лужи и капель, а Лир постоянно дополнял ее и пихал в сугробы возле дороги. Северная смотрела на все это и улыбалась. Ей вспомнились вдруг долгие и шерстяные вечера с Зимой, когда они гоняли чаи и рассуждали о чем-то, а за окном свистела метель, делая кухню еще более уютной. Тогда было хорошо. Однако они ни разу не говорили там о первых бабочках-капустницах, о температуре воды в майских лужах и о мелодиях подснежников.
-Северная, а почему ты еще Северная? – улыбаясь, спросил Друг.
Девушка пожала плечами:
-Так повелось. Другого имени у меня пока нет.
Художница лукаво улыбнулась, но ничего не сказала. Другое имя Северной приятно согревало карман, вишенкой созревая на листах блокнота.
Как только они зашли в лес, Весна вдруг схватила Северную за руки и начала быстро-быстро кружиться с ней, запрокинув голову к небу и проваливаясь в мокрый снег. Она запела что-то, резкое, легкое и звонкое, только вот никто не мог разобрать слов. Растерявшись на миг, Северная засмеялась и тоже запрокинула голову. Небо манило своей глубиной и казалось ужасно близким.
«Весна без сна, весна верна, весна-краса, открывай ворота!»
У Лира в руках мгновенно оказалась флейта, а Друг легко поклонился и утащил Художницу танцевать. Ананас остался сидеть под деревом – караулить печенье: а не то кто придет?
На ветках хорошенького, тоненького деревца покачивались в такт песне колокольчики на ярко-зеленой ленточке. Послание нашло своего адресата. Или же, наоборот?