То ли лесом, то ли полем
Правил тройкою ямщик
Там, где слились смерть и воля,
Темнота и Божий лик.
Вроде, правил, куда надо,
Ставил в церкви две свечи.
Что же ветра серенада
Словно реквием звучит?
То ли месяц раскололся,
То ли взвился волчий вой,
То ли хохотом зашелся
Колокольчик дуговой,
Эх, милый!
Не пускает кряж пологий.
Крыльев шум из темноты.
Да с обочины дороги
К небу тянутся кресты.
Здесь от веку мало света.
Кто-то стонет до зари.
Бронзу с памяти поэтов
Ободрали упыри.
Нет покойникам покоя,
И живые не живут,
Лишь с надрывом и тоскою
Колокольчики ревут,
Эх, милый!
Позапали хат глазницы.
«Выдь, хозяин, письмецо!»
Но не скрипнут половицы –
Только бледное лицо
Промелькнуло у образа.
Что ж так привязь кони рвут?
А луна, та знала сразу –
Здесь такие не живут.
Здесь другие существуют,
Жить – не каждому дано…
Не стучись, ямщик, впустую –
Не откроют все равно,
Да, что ты…
Лживой гатью заманила
В хату лунная канва…
Шли года. Тот век укрыла
Прелым саваном листва.
На глухих губернских тропах
Ночью мало удальцов.
Но слыхали люди топот,
Дикий хохот бубенцов.
В души бледным лунным светом
Заливается тоска.
Потому, что тени нету
От коней и ямщика,
Эх, милый…