Стегают по лицу года, как ветки –
Часы не успеваем заводить.
Лет через десять все мы будем «предки»
Для тех, кто нынче учится ходить.
Как вехи – войны, только торопливо
Корчует их мир баксов и вещей:
Афганская – была несправедливой,
Отечественной – не было вообще.
Сопливые подростки посмеются:
«До фени нам афганская война!»
Мы ж – пели: «Ордена не продаются»
И знали, что не только ордена.
Мы в четверть века жить в дерьме устали,
Где честь идет в «лимонах» и в «кусках».
Мы, может, лет на десять и отстали,
Но где-то в чем-то правы на века.
Меняются морали и устои.
Нас это хошь-не хочешь, не минет.
Нищая, привыкаем жрать помои,
Но только слух нет-нет, да резанет,
Что где-то там ублюдки отыгрались
На дряхлых ветеранах-стариках,
Сказав, что если б те не так старались
В войну – теперь ублюдки б облакались
Баварского, да в баночках, пивка.
«Ты, дед, не бедокурил бы в Рейхстаге –
Ну, как тебе не стыдно самому?» –
Им от щедрот бы каждому – «Фольксваген»,
А, может быть, и «бумер» кой-кому.
Вы если б беспрепятственно почили
В кошмаре душегубок и печей –
Потомки бы, подонки, получили
По тостеру и печке СВЧ.
Объевшись до поноса сладкой сдобы,
Плохиш-иуда влез на пьедестал.
Он всех продаст за импорт для утробы.
А я пою для тех, кто им не стал.
Пинают стариков внучки и детки,
Но дай им Бог под пиво не забыть:
Лет через десять все мы будем «предки»
Для тех, кто нынче учится ходить.