P.R.W.
Бесполезно быть видевшим виды,
рвать рубаху крича, что ты свой,
на все боли когда и обиды
сыплет снег голубой, голубой.
Мир так светел, так призрачно светел
словно белыми нитками сшит,
страшно хрупок, так хрупок, что это,
даже шепотом можно убить.
На земле все бело и недвижно,
спят поля натрудившись за год,
и всамделешно все, и не книжно
тот покой и снежинок полет.
Это важное что-то такое
что превыше всех болей, обид,
всех на свете тревог и покоев
тихо небо земле говорит.
Словно что-то в нем долго копилось
распирая, крича и моля,
а теперь вот к земле устремилось -
она все понимает, Земля.
Или это все боли земные,
всех берез ее, пальм и маслин
в белом-белом беззвучном надрыве
в небо вдруг из нее проросли.
И притихло земному внимая
где-то там, небо веки прикрыв -
небо тоже все-все понимает,
хоть не все говорит до поры.
И пред этой вселенской печалью,
этой болью небесной, земной,
потерпи, знай, всему есть начало -
боль, она переходит в покой.