Записки Афганистанца, ч. 10 Бой? Женщина солдату?

Игорь Исетский
     10. Дурная перестрелка. Женщина для солдата?
    
     Один раз днём я с Виталькой Монастырским нёс службу на посту у дороги. Вдруг Толя Симонов, проходя мимо нас, закричал, что какой-то афганец фотографирует территорию части.

     Мы бегом по оврагу побежали к дороге. Выскочили перед бородатым мужичком. Он нам приветливо улыбался, протягивая всякие брелоки и очки. Я передёрнул затвор и направил ствол в землю, чтобы случайно не выстрелить. Виталий стал обшаривать карманы у афганца, и тот вдруг бросился на меня. Я испугался. И больше не афганца, а того, что сейчас надо стрелять в него.

     Хорошо, что у меня хватило ума не нажать на спусковой крючок. Я только заорал на предполагаемого басмача, а тот смотрел на меня и по-прежнему лыбился. Оказывается, он и не собирался на меня кидаться. Это Виталька толкнул его сзади, вот его и бросило вперёд. А ощущение именно такое, что мужчина нападает на меня.
    
     Афганца увели к нашим командирам. Его капитально обыскали, но фотоаппарата не нашли. Симонов же клялся, что точно видел, как афганец фотографировал. Видимо, он заметил нас, когда мы бросились к нему через овраг, и успел выбросить аппарат в снег. Мужика отпустили.
    
     В последний день, когда перевозилось немногочисленное оставшееся имущество батальона, мы удерживали афганцев, упорно рвущихся к нам напоследок. На территории вверенного мне поста днём появился подросток лет десяти. Он настойчиво совал мне под нос транзисторный радиоприёмник в красивой упаковке с фотографией полуобнажённой девушки.

     Я лениво отгонял пацана. Что толку с этого приёмника, если его всё равно отберёт начальство. Ко мне подошло несколько бойцов из роты, а пацан всё нахваливал свой товар. От нечего делать я сказал ему: «Чё нам твой приёмник? Ты лучше такую же деваху привези», - указал я на упаковку транзистора. Мальчик не понял меня. Тогда я руками очертил в воздухе человеческий силуэт.

     Мальчишка кивнул мне головой – мол, сообразил, о чём речь, – и двумя руками произвёл циничный жест, которым обозначают известное действо между мужчиной и женщиной. Бойцы заржали, подивившись осведомлённости малолетнего пацана. А тот подошёл ко мне, взял за руку, ткнул пальцем в цифру 5 на  моих часах и произнёс одно слово: «Домкрат». «Мужики, - сказал я солдатам, - да ведь он предлагает за домкрат девочку доставить к пяти часам вечера».
    
     Мы знали, что в Кабуле есть проститутки. Вроде, даже существовали публичные дома, которые потом запретили. Очевидно, мальчишка хотел договориться с одной из девушек, промышляющих любовью, а позже поделить с ней на паритетных началах выручку от проданного домкрата. А такая вещь в Афганистане дорогого стоила. За агрегат предлагали хорошую импортную магнитолу.

     Я-то с пацаном пошутил, а он по-деловому подошёл к моей ироничной просьбе. Я хотел уже прогнать мальчика, как заинтересованность к его предложению проявил Славка по кличке Татарин. «Вези, вези её сюда! - закричал он пареньку, тыча пальцем в изображение на упаковке». Да ты что, Татарин, сказали ему. Где ты собрался этим заниматься? Да и домкрат, откуда у нас? «Будет! У меня кладовщик земляк. Выделит для такого дела», - торопливо сказал внезапно озаботившийся солдат.

     Действительно, у Татарина был землячок со склада. Славка стал тут же говорить с афганцем по-татарски. Языки у них похожи, и они прекрасно поняли друг друга. Мы ушли, а Славка побежал к приятелю.
    
     Я и ещё несколько бойцов отгоняли афганцев, упорно пытающихся подойти к остаткам наших складов. Почему-то заинтересованность в выполнении обыденной задачи проявили ребята из 1-ой роты, загружающие автомобили батальонным имуществом в некотором отдалении. Они открыли огонь над головами афганцев, не обращая внимания на то, что мы находимся в непосредственной близости от них.

     Пули свистели и над нашими головами. Сначала мы кричали и делали руками знаки солдатам, чтобы они прекратили огонь. Потом кто-то из наших парней не сдержался и дал очередь в сторону неутомимых стрелков. Стрелял он тоже поверх голов. Однако солдаты это предупреждение восприняли по-своему: они стали стрелять ещё ниже, пули засвистели совсем низко, иногда они вспарывали мокрую землю в непосредственной близи от нас.

     Да что это такое?! Так и убить могут. Постреливая в воздух, мы перебежками добрались до оврага. Когда я скатился по его склону на дно, то дал длинную очередь в сторону бойцов, заставивших нас искать укрытия. Я точно знал, что ни в кого не попаду, потому что со дна оврага я никого и не видел. Да и не хотел я, чтобы кого-либо зацепило. Было одно желание – дать почувствовать своим оборзевшим сослуживцам, что свист пуль над головой здорово неприятно воздействует на человека.
    
     Оврагом мы добрались до буйных стрельцов, чтобы разобраться с ними. Когда мы увидели тех, чьими мишенями только что являлись, то всё поняли и без разборов. Бойцы находились в довольно сильной степени опьянения. И на наши упрёки «какого вы стреляли по своим» в ответ слышалось, как от детей: «Неправда, вы первые начали». В общем, говорить дальше на тему «кто виноват?» не имело смысла. Мы тоже приложились к раздобытому у соседей-танкистов спирту и разошлись по своим постам.
      
     А Татарин всё ожидал приезда мальчишки с обещанным «товаром». Он то и дело поглядывал на часы. Сначала боец мечтательно и похабно улыбался. Потом, когда минуло 17 часов, Славка стал нервничать. Не приехал мальчик ни в 17, ни в 18 часов… Татарин психовал. «Что же он не едет? А ведь обещал… Или ему домкрат не нужен?!» -  разорялся он. Окружающие приносили Славке соболезнования.

     Уже стемнело, когда нам приказали залезть в последнюю машину, покидающую навсегда первую стоянку батальона. Мы забрались в кузов. Лишь автомобиль выехал на шоссе, увидели, что метрах в ста сзади остановился автобус.

     Оттуда выскочил мальчишка. За ним вышла женщина в парандже. «Это он! - завопил Славка, указывая на мальчика. - Привёз девушку всё-таки!»
     И, правда, мальчишка стал махать нам рукой, а потом побежал за удаляющимся автомобилем. Заметно было, что он отчаянно кричит.

     Славка наш метался вне себя по кузову. «Почему не раньше, почему не раньше?» - шипел он, сверкая глазами, а мы умирали от смеха...

   На фото: И эти женщины продавались... в лавках или торговцами-менялами. Их изображения, конечно.

     Продолжение: http://www.proza.ru/2011/03/30/1102