Позвонила Лена:
-Папа привет! Дядя Миша умер. Ты придешь?
-Где он будет лежать?
-В Академии милиции. Прощание завтра в одиннадцать.
-Я подъеду, но на кладбище, наверное, не смогу.
-Ну, пока папочка.
Лена – моя старшая удочеренная дочь. Я воспитывал ее с трех до семнадцати лет. Потом развелся с ее мамой, а хорошие отношения с Леной остались. Ее мама хотела познакомить дочь с родным отцом, на что Лена сказала:
-У меня есть папа и другой мне не нужен.
Дядя Миша – мой родственник по первому браку. Его супруга и моя теща – родные сестры. Михаил Иванович – генерал майор милиции. Службу закончил начальником Высшей школы МВД – ныне Академии. Все новые корпуса академии – его заслуга. Это помнили и хлопоты по погребению были взяты академией на себя.
Михаил Иванович в свое время принял участие в моей жизни. С его помощью я попал в милицию, а потом поступил в школу МВД для получения второго образования. Правда, когда я решил уволиться из милиции, я не стал ставить его в известность.
Я перестал обращаться к Михаилу Ивановичу после того, как на очередном экзамене по криминалистике доктор наук профессор Порубов предложил перейти к нему работать начальником кабинета. Мечта! Капитанская должность. Есть возможность писать кандидатскую диссертацию и преподавать.
Я к Михаилу Ивановичу – так, мол, и так. Как он мне сформулировал отказ, я не помню, но в школу меня не взяли. Но…, никаких обид. Я просто до сих пор не понимаю почему.
В академию я решил ехать на метро. На выходе купил пару гвоздик. Ворота академии были открыты. Капитан и два курсанта встречали прибывавших. Увидев цветы, капитан участливо наклонил голову.
-Куда идти? – спросил я.
-В главный корпус и на второй этаж.
Я поднялся по ступеням. У окна небольшого холла стоял гроб. В изголовье портрет Михаила Ивановича, свеча и отпечатанная биография. По углам гроба караул из курсантов. Вдоль стены – пустые стулья.
В углу сидели незнакомые мне люди с траурными повязками. Ни Сергея, ни Иры – детей Михаила Ивановича я не видел. Я вообще был первый посетитель, подошел к изголовью, положил свои гвоздики к портрету. Глянул на дату рождения – 15.10.1923г. А я гадал, старше он или младше моего отца. Они, оказываются одногодки.
Посмотрел на подушечки с орденами. Два ордена Трудового Красного Знамени, медали. Боевых наград почему-то не было. Я встал у гроба, застыл в молчании.
Смерть и старость изменили черты лица Михаила Ивановича, но это был он – могущественный родственник из прошлого. Сколько же ему тогда было, когда он устраивал меня в милицию? Я подсчитал. Ему было пятьдесят четыре года, сколько сейчас мне.
Небольшого роста, с черными блестящими волосами, азиатским разрезом глаз, он не спеша, выходил из-за стола и подавал мне руку для пожатия. Звал секретаршу и заказывал чай с лимоном. Мы пили чай, а он меня поучал:
-Прежде, чем куда-то залезть, подумай, как будешь оттуда выходить.
Был всегда любезен со мной. Почему я старался его ни о чем не просить? Не знаю. Может, его снисходительность отбивала охоту?
«Спи спокойно дядя Миша. Ты прожил не простую жизнь. По рассказам близких – ты и женщин не пропускал. И правильно!» – подумал я.
Я хотел коснуться его рукой, но что-то удержало меня. Я повернулся на каблуках, вышел на улицу и стал ждать родственников.
Минут через тридцать появился Сергей, сосредоточенный и мрачный. Я не видел его несколько лет. Рядом шла, как я догадался, его дочь Настя. Девица лет двадцати пяти в теле с крупным задом и толстыми ляжками, обтянутыми джинсами.
Я шагнул навстречу – протянул руку:
-Сергей, прими мои соболезнования.
Он, молча, ответил на рукопожатие. За Сергеем шла Лена с мамой, а следом пара старичков, наверное, родители зятя Павла.
Мы поднялись к покойнику. За это время народа прибавилось. Появились венки, у ног множество гвоздик. Родные сели на стулья у гроба. Я остался стоять. Лене шепнул:
-Ты там извинись перед Сергеем, что остаться не могу.
Справа от меня стояли два высоких крупных мужика лет по пятьдесят. Один другому:
-Это же был наш батька.
-Да, батька, – эхом отозвался второй.
Я с интересом посмотрел на них снизу вверх. Оба в гражданке. Могу поклясться, что в их глазах стояли слезы. Где они пересекались с Михаилом Ивановичем?
Я еще раз взглянул на покойного и вышел.