Миссия мстя - 2
Мы ни о чем особо не говорим, так, перебрасываемся отдельными, не связанными между собой, фразами, разве что женщина, не удержавшись, спрашивает, мол, тянет на место преступления…. Что-нибудь надумал? Я только киваю…. Хочешь вспомнить, как попал сюда? – Не отчетливо, двинули по башке здорово. Пусть пока думает, что это действительно так. Я не задумываюсь, поверила ли она…. Только ясно, что мое появление здесь неслучайно. Интересно, была ли она здесь в предыдущие дни – глупый вопрос, собаку-то надо выгуливать. Значит, она в курсе, что меня до того здесь не было. Т.е., целую неделю я не проявлялся. А сегодня – что ж, будем считать, встретились случайно, как и все в нашей жизни, стечение обстоятельств и наличие свободного времени.
Женщина больше следит за собакой, ее интерес ко мне не более чем у доктора к спасенному им безнадежному пациенту. Довольная псина носится, домой не загоняют. Я случайно спрашиваю, не состоит ли она в армии спасателей, и собака дрессированная? Она смеется, нет, конечно…. А потом – я думала, придешь ты сюда или нет. Про себя – ни слова. Уже поздно, я продолжаю идти рядом, по направлению к ее дому, и как-то получается, что вроде мне надо зайти, но не напрашиваясь. Подсознание, не опыт, мне подсказывает, что она не против подобного продолжения, пусть даже из-за элементарного любопытства. Не думаю, что последует повторное приглашение остаться. Однако… опять-таки, подсознательно. Я вернулся сюда не только по одной причине.
- Ты подождешь? – женщина кивает, и я заскакиваю в «24» часа, типа постсоветское ноу-хау, с задранными ценами и товарами не очень, но выбора нет. Пересчитываю наличность – хватает на бутылку коньяка, шоколадный тортик, кусок сыра. Все. Еще остается на дорогу.
Мне доверяют поводок. Пустой, Джек семенит рядом, иногда поворачивая морду в мою сторону.
Опять поднимаемся по лестнице, пес бежит впереди. Дверь – я бы ни за что не узнал, сейчас же запоминаю номер квартиры. А не опасно ли заходить к женщине – для нее, мало ли что. Хотя она здесь причем, плана еще нет, я только принял решение, а здесь – рядом, удобно… Она об этом не подозревает….
На сей раз ужин оказывается почти съедобным – хозяйка из нее, правда сказать, неважная. Я не кочевряжусь, съедаю все с благодарностью. Бутылка постепенно пустеет, коньяк, конечно, говно, но не отрава, а где взять настоящий?
Напряжение, в котором я пребывал последние дни, потихоньку отпускает. Остается только железная решимость. Женщина что-то рассказывает, я, признаться, воспринимаю вполуха, потом уходит в комнату – мы сидим на кухне. Джек охраняет, расположившись на подстилке возле обитой дерматином двери, то ли дверь, то ли хозяйку от меня – неизвестно, что от этого мужика ждать…. Она возвращается, сменив джинсы и обтягивающую футболку – я не специалист по размером, но для нее любая футболка – обтягивающая, так что? Ах, да, она сменила одеяние на домашний халат, пусть не расстегнутый, фривольно распустила волосы…. Значит, у меня есть определенный шанс оказаться сверху. На ней… Подобная перспектива вдохновляет… Она очень мила, пусть и с огорченной улыбкой. Таки исправим?
От женщины веет необъяснимым теплом. А ты потом мне расскажешь? То есть, женщина предполагает, что потом будет…. Потом – это после чего? Когда я решу главный вопрос. Подъем не сменяется апатией, наоборот, коньяк окончательно расслабляет. За разговором – она рассказывает про свою стройку, про то, что начальство заставляет много работать, как негров, а наряды закрывает плохо,… Что ж, это мне ох как знакомо. Дети в деревне, еще месяц, думала, выбраться, так времени нет, в отпуск не пускают. И это понятно. Бутылка незаметно заканчивается, время перевалило за полночь. Ничего, за час дойду, если опять не попаду в какую-нибудь историю. Хулиганов и отморозков не опасаюсь, мои кондиции позволяют, но вот тех, кто как бы призван нас защищать…. Когда произошел подобный переворот? Но – факт и реальность, подобное мне понять трудно….
На столе появляется вторая бутылка…. Я понимаю, что женщина в состоянии неопределенности…. Но не я. Перед чаем забегаю в туалет. Я забегаю в туалет, все нормально, полотенце чистое, какие-то женские мелочи не висят на веревке. Носки… я решаюсь их простирнуть. А это значит, что… Я споласкиваю горящую физиономию. Блин, стыдно, но почти уверен, что…. Впрочем, я человек свободный, совесть еще что-то нагло нашептывает, но безуспешно.
Мы как бы спокойно пьем чай, но женщина понимает, что я нахожусь как бы в подвешенном состоянии. Мы задерживаемся за столом, понимая – если встанем, то продолжение неминуемо… подобное ожидание не может длиться бесконечно. Слово за хозяйкой – она неуверенно пожимает плечами и протягивает руку, мол, пойдем, что ли…
Дверь в комнату открыта, свет погашен…. Пульс – за ним не уследить, и … Женщина, как я понимаю, тоже свободна. И ждет. Почему? А стоит ли размышлять? Коленки вверх, полные ножки – в стороны. Предположение и – реальность. Что не меняет сути. Пассивное ожидание, но чего? Без сантиментов, значит. – Только гандон надень, а то я боюсь. Как ни странно, именно последняя фраза меня заводит. Я вспоминаю, что несколько лет вынуждено воздерживался. Вру, это у меня в подсознании. Но откуда у меня он? Я как-то не привык носить с собой принадлежности для любви, не рассчитывая на случайность.
– Хорошо, только спускай не в меня, а то не хочется аборт делать. Справедливо. Мягко и приятно. Меня не остановить…. Несколько минут слышится только ой, ой, ой…. Потом переворачиваю женщину – она послушна, но – в жопу не надо, больно, я не люблю. И опять – справедливо…. Она засыпает у меня на груди – чужая, и, в общем-то, совсем незнакомая женщина…. Кто поверит, что в тот миг я задумывался о вселенских проблемах? Отнюдь. Утром все повторяется с нарастающей большей страстью….
Неумолимо звонит будильник.
– Ты на меня не смотри, утром я страшная…. Иного сказать не могла – даже не напрашиваясь на комплимент, который и следует. – Извини, мне на работу, еще нужно выгулять Джека… Мы пьем кофе, она как-то стесняется, но я перехватываю ее взгляд, какой-то мягкий и добрый. Почему? Исходящая от женщины благость сходит и на меня…. Полученная разрядка стимулирует работу мозга…
Мы вместе выгуливаем собаку, по тому же пустырю, но недолго – она спешит:
– Ты поезжай, мне собраться надо. Женщина не спрашивает, приду ли я, с моей стороны было бы естественно спросить, – а как вечером, и я спрашиваю, мужская обязанность…. Нет, не получится, – но явно с сожалением, заберу Джека и уеду на два дня….
– Помочь? Это так, для профилактики – и опять отрицательно кивает головой, – нет, я обычно сама справляюсь, во вторник приеду и сразу на работу, отгул взяла. То есть, привыкла к независимости, и не будет стремиться выяснить отношения…..
Для меня это проще, особенно с намечающимся планом. Все же как-то мы договариваемся встретиться, меня целуют напоследок, не могу понять, дежурно, или как, я отправляюсь домой досыпать, не слишком воодушевленный победой, но с очередными сомнениями. Женщина не хочет привязывать меня к себе, и привязываться сама. Или ожидает чего-то? И опять – правильно и многозначно…. Так, получилось хорошо – мне кажется, что я не ошибаюсь, удовлетворение, снятие стресса. И никто никому не обязан – разве что я за приют и кров…. Хотя нужно было обладать определенной смелостью, чтобы подобрать неизвестного – в наше время можно много чего ожидать не слишком приятного от такого необычного знакомства. В принципе, мне нет особого дела до ее эмоций. Но во вторник – непременно. А сейчас за дела.
В воскресенье я еще раз навестил все тот же квартал, выбрав несколько иной путь – лучше пройтись пешком, нежели изображать столб и мозолить глаза неизвестно кому. Вернее, известно. Осмотрелся, изучил диспозицию. Так, въехать вовнутрь можно, миновав автобусную остановку, а дальше – в карман и к любому из утопающих в зелени домов. Посреди квартала – детская площадка с действующими качелями, ракетой, с которой можно съехать вниз на дюралевой подложке, песочницей. Рядом – усыпанная гравием площадка за металлической сеткой, с маленькими хоккейными воротами. У подъездов – лавочки, пустующие по случаю воскресных дней. И тоже – в зелени. Тополя, ровесники домов, уже переросли и постарели, буйно разнесся кустарник. Это хорошо, не все просматривается из окон. Но, с другой стороны, большинство жителей знают друг друга, или, по крайней мере, примелькались, так что появление чужака будет отмечено… Мысль закосить под сантехника или электрика не пройдет – народ, хоть и пьющий, но бдительный. Даже во время обхода меня могли заприметить. Мол, появлялся некто. Вот так. Что же делать? Но, допустим, даже если мой план сработает, то как же я дотащу его в светлое время? Я уже присмотрел местечко, но, думаю, не только мне оно приглянулось, а пропажа, не сомневаюсь, будет обнаружена довольно-таки быстро, и сразу же мобилизуют все силы, первым делом обыщут близлежащие строения. Причем с собаками. А дальше – дело техники. Устранить – это проще, но я-то хочу отнюдь не только расправиться, а, как бы сказать, дать понять, за что я провожу экзекуцию. А потом показательно повторить. Зло должно быть наказано. Беспощадно….
В понедельник я снова наведался туда, благо работал до восьми, и было почти по дороге домой. Теперь я мог расположиться поближе к въезду квартал, пристроившись на пригорке с бутылкой пива. Вид мой ничем не отличался от десятков таких же мужиков, по определенным причинам оставшихся в городе, и разминающихся кто водочкой – таких все меньше, кто красненьким. А кто пивком – наиболее доступным и еще не проданным за гроши иностранным как бы инвесторам… «Невское» еще не утратило своего исключительного вкуса, кто помнит.
Итак, я сижу себе, попиваю пивко, больше имитируя, покуриваю – окурки собираю и отправляю в пустую пачку, мало ли чего. Если я буду действовать, как предполагал, то обыщут все вокруг, вытряхнут урны. Возможно, перестраховываюсь. Я растягиваю бутылку, горло все же пересыхает – к вечеру жара спадает немного, но лето, никуда не денешься, и от нервов. В то время я еще не научился в полной мере управлять своими эмоциями, властвовать над чувствами. Но ничто не может меня отвлечь от наблюдения за дорогой. В половине десятого, как часы, появился все тот же козелок. Ага, развозка. Вот он притормаживает после остановки, сворачивает – значит, моё предположение оказалось верным. Жаль, что я не могу видеть, к какому дому и подъезду. Ну, ничего, завтра, послезавтра. Я вынужден запастись терпением. И – суровая реальность – деньгами. Моя работа позволяет жить вполне сносно, даже в смутное время, но недостаточность наличных именно сейчас, накладывала ограничения на мои возможности. Плюнуть на все, и пойти в риэлтеры, или продолжать пахать на заводе? Тоже дилемма. Не исключено, но после того, как реализую свой план. Пока же надо заняться делами насущными.
Встречаться с Людмилой? Да, ее зовут именно так, и подходит. Милая, и…. нет, думать о ней нельзя, иначе желание возобладает над всем остальными чувствами. Впрочем, если я, так сказать, приживусь, то смогу и утром кое-что разузнать. Хм, женщина или дело, а если совместить. Нужна ли мне женщина? Бывают моменты, когда желание достичь цели затмевает все остальное, в том числе и страсть. Однако я вынужден оставаться прагматиком, и грешен, что похвально.
Я прихожу в половине девятого, уже с цветами и снедью. Если я и собираюсь использовать женщину, то отнюдь не в статусе нахлебника и приживальца. Звоню, не зная, ответят ли мне. Слышу лай, дверь открывается – а чего можно опасаться при таком защитнике?
Женщина улыбается мне навстречу, она устала за день, это заметно, как и то, что она чуть старше меня – года на четыре, пять, какая разница. Но улыбается вполне искренно, и это приятно. Улыбка ее красит. Но я не могу позволить себе сантименты, такая вот установка. О которой я моментально забываю – лишь несколько почти случайных прикосновений.
– Вот и хорошо, я ужин готовлю, поставлю варить картошку, и пойдем, прогуляем Джека. Да, тот тоже встретил меня как своего. Быстро прикидываю – удачно сложилось, в принципе, это в самый раз – то есть, я это продумал заранее, а получилось как бы случайно.
Мы выходим на тот же пустырь, Я наконец-то разглядываю женщину – моих лет или чуть старше, это хорошо, без комплексов, чуть полновата, но стройна, и даже аппетитна. Волосы длинные, сейчас забраны в пучок. Не пытается что-то из себя строить, и, главное, живет рядом с объектом – я тогда впервые, хоть и мысленно, употребил это слово. Мы следуем за собакой, которая, к счастью, направляется наискосок к тому самому кварталу. И я имею возможность опять наблюдать приезд, и вновь не могу понять, куда конкретно подъезжает машина. Зато понял – трех наблюдений было достаточно, чтобы определить, когда объект возвращается назад. А если он тоже идет ночевать – ну, не к себе домой, а, по случаю отъезда семьи, к бабе? Это ведь тоже не исключено. А если ситуация изменится, то мне придется скорректировать планы и, что еще хуже, менять диспозицию. Так я думаю во время нашей прогулки, параллельно выслушивая женщину и проявляя заинтересованность. Иногда, правда, я пропускал что-то, и молча кивал... Мы дошли до квартала, и – удача – мне удалось увидеть, откуда выворачивает та самая машина. Ага, там два крайних дома. Десять подъездов. Память почти фотографическая, складывается определенная картина. То есть, ещё пара – тройка ходок, и можно с точностью определить подъезд. Но что это мне даст? Практически ничего…
– Ну, пошли, Джек нагулялся, а то картошка сгорит. Да, серьезный повод. Я почувствовал, что проголодался.
– Пошли. Женщина шла рядом, иногда покрикивая на убегающего пса – скорее, для профилактики, мне же досталась роль сопровождающего…. Совершенно неожиданно в подъезде она меня чмокнула в щечку и пожала руку. Задаток?
Картошка, действительно, была готова, но сегодня меня ожидал и антрекот, пожаренный прямо при мне. Я сидел на кухне, что-то делал, перекладывая вилки, мыл естественно образовавшуюся посуду. Разговор крутился только вокруг предстоящего ужина, который и состоялся в районе половины одиннадцатого. Вставать рано, и мне пришла идея – а не прогуляться ли мне с собакой, тогда я, не привлекая внимания, смогу подобраться поближе, и, если повезет…. Я задумался, и едва расслышал:
– Ты меня опять спаиваешь? Не более чем констатацию факта. Ага…. –И вставать рано…
– Да я прогуляю Джека. … Она кивнула – то есть, вопрос о том, оставаться ли мне, решился как бы автоматически. Женщина отправилась в ванну, доверив мне помыть посуду. Пришел пес и уселся рядом, наблюдая за моими манипуляциями. Понимает, что ли?
–Все, я готова…. Сегодня все прошло почти по прошлому сценарию – быстро получить разрядку, но женщина, слиться, так сказать, воедино, не более. И женщина, и я не могли расслабиться в полной мере…
Утром я не стал будить Людмилу, а тихонько убрал ее руку с плеча, – видимо, во сне она неосознанно проявила свой несомненный инстинкт, но я не об этом…. Было еще прохладно, я набросил куртку, и не зря – выпала роса. Пес сделал свои маленькие дела возле ближайшего столбика и разогнался сторону пустыря. Это было мне на руку. Я не стал входить в квартал, мы обошли его с другой стороны. Все как бы на руку – вот и та самая заброшенная стройка. От нее до ближайшего дома – метров сто, не более. Дотянуть туда обездвиженный объект – нет проблем, и что делать, я тоже знаю. Но как это сделать незаметно? Как ни крути, придется рискнуть и зайти во двор. Может, завтра. Присесть на скамеечку во дворике, справа, там, дорога огибает детский садик, изобразить безразличие и безмятежность. Пить пиво с невозмутимым видом, импровизировать по ходу дела.
Не думаю, чтобы они охотились в своем квартале – на виду, а перед соседями нужно выглядеть не то чтобы благожелательными, но – соответствующе. Так повелось. Одновременно хорошо и плохо. И уж однозначно плохо то, что его подвозят сразу к подъезду. Значит, я должен ждать в подъезде. Кодовый замок – не проблема. Но не вся – если его кто-то ждет, и увидит выходящего из машины, а тот не поднимется на свой этаж? Тогда…. Нет, не складывается. Ладно, придется посидеть во дворе. Почему бы ни завтра – послезавтра, если наш роман с Людмилой продлится еще несколько дней…. Я взглянул на часы – о, пора бежать, не то женщина будет волноваться. И мы помчались наперегонки. За полчаса, что мы отсутствовали, завтрак был готов…. Ты милый…. Почему не разбудил…. Я соврал что-то достоверное. И, договорившись о встрече – затягивает, мы пошли на работы…. Суровая правда жизни диктовала необходимость заботиться о хлебе насущном. А траты у меня ожидались немалые.
Продолжение следует...