Первая глава: http://www.proza.ru/2015/07/19/189
Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2011/01/01/706
Мы ехали и ехали по Германии. Я то засыпала, то просыпалась. Великанские ветряки сменили бесконечные, скрывающие горизонт, холмы.
Облака скользили по небу, а их тени образовывали на лесах и полях причудливую маскировочную сетку, сквозь которую вдруг цветными пятнами проглядывали деревни, вспыхивали шпили на церквушках.
Нюренберг. Залатанный асфальт, подстриженные через раз газоны, расписанные хулиганами стены, старинные башни, церкви, мелкий мусор на улицах, велосипедисты, светофоры для велосипедистов. Негры, китайцы, евреи, индусы на улицах – Гитлер застрелился бы, не начав войны, если бы у него была машина времени.
Все это время мы с любимым перебрасывались смсками. Под Мюнхеном он прислал очередную, заканчивающуюся бодрым: "Гитлер капут!" Я не ответила. На телефоне закончились деньги.
В 2 часа ночи 17 мая мы проснулись на остановке в Италии. Север страны. Соловей поет так же, как в Германии, как в Польше, в Белоруссии, на Псковщине, в Питере… Соловей поет так же, как пел в Кронштадте, в нашу последнюю ночь. Было холодно и ветрено. Трава под окнами колыхалась изумрудным ковром. Дым от сигарет влетал в комнату вместе с пеплом. И соловей не умолкал ни на минуту.
Милан встретил свежестью и туманом, расписанными граффитистами заборами (ничего оригинального), замусоренными газонами. Из окон, как в кино, свешивалось сохнущее белье.
Солнце зажглось как красный светофор. На трассе авария: машина, лежащая на крыше, полиция, скорая помощь, пожарные – на шоссе что-то горело. Может быть, шофер уснул за рулем – дорога на рассвете пустая и утомительно скучная.
Туман уплотнялся, прибиваясь к земле, стирая все цвета. Но где-то в вышине разъяснивалось. Сначала солнце поменяло цвет на оранжевый, затем засияло нестерпимым золотом. В бледно-голубом небе висел сверкающий диск, но, кроме него и белой стены тумана, не было видно ничего.
В Болонье жарко и душно. А нам до юга еще пилить и пилить.
Едем дальше. Проезжаем какие-то селения. Нестриженные газоны. Красные маки по обочинам. Мусор. Виноградники. Горы.
Горы!!! Горы – такая красота! Я никогда не была в горах. Попутчицы учили язык. Я влипла в окно и забила на всё, кроме восприятия мира исключительно визуально.
Автобус ехал по горам, по мостам и тоннелям, выныривая из темноты в красоту.
Народ учит артикли. Я хочу в горы.
Тоннель сменялся тоннелем, мне все происходящее дико нравилось. Горы везде, их вершины исчезают в небесной дымке.
Мы проезжали над лесами, над ущельями, под нами неслись поезда, в одной из деревень звонил колокол. На дороге – предупреждающие знаки с оленями. Боже, здесь есть олени!
Слева над нами, на горе возник старинный замок, справа под нами раскинулся огромный и прекрасный мир.
Моя голова переполнилась впечатлениями. Через два часа я сдалась. Если я буду смотреть это дальше, я умру. Мне знаком синдром Стендаля. Надо постараться уснуть.
На грязном газоне на въезде в Рим развалился толстый бомж.
Автобус остановился у вокзала. Меня и еще шестерых женщин высадили. Одну забрали почти сразу – ее трудоустраивали в Риме. Мы должны были дождаться поезда на Сицилию. Автобус укатил в Неаполь.
В Риме была не жара – пекло. Я сразу же переобулась в тапки, кроссовки убрала в чемодан. Первым делом разыскала туалет. Служащий, взглянув на мою измученную физиономию, денег за вход не взял, хоть я протянула ему монету. Он замахал руками и ткнул в сторону женских кабинок. Я вяло пробормотала: "Graziе" и заперлась в ближайшей.
Переодевшись, повеселела. За дни пути у меня скопился пакет стирки, оставалось лишь поражаться на попутчиц, из Питера едущих в одной и той же одежде.
Наша группа резко разбилась. Две пары свалили в город. На вокзале остались я и дылда Инка. Сначала я порывалась спуститься в метро, но перекусив в пиццерии, поняла, что у меня болит голова. Мы ехали уже трое суток. Я вообще плохо переношу автотранспорт. Твердая почва под ногами и тридцатиградусная жара нарушили равновесие под черепной коробкой. Я наглоталась нурофена и устроилась на скамейке, среди пакетов и чемоданов.
К шести наши попутчицы вернулись, не найдя ни памятников, ни достопримечательностей. Я утешила их: Рим никуда не денется!
В ожидании поезда наступило время откровений: кто зачем и почему отправился в Италию.
Дылда, кипя ненавистью, поведала, что развелась с мужем, которого любила всю жизнь. И что она решила изменить свою судьбу.
Свежевыкрашенная в рыжий цвет Рая сказала, что ее бросил давно и горячо любимый мужчина – нашел молоденькую. И что она хочет выйти здесь замуж, все равно за кого.
Миловидная Света призналась, что её любимый женился на другой, потому что та забеременела. И что он хотел продолжать встречаться, но Света решила, что ей такие отношения не нужны.
Укатившая в Неаполь Леся тоже жаловалась мне на своего любовника, из-за которого она покинула ридну Украину.
Остальные своих тайн не выдали. Смолчала и я, сделав утешительный вывод: не одна я у мамы дурочка.
Продолжение: http://www.proza.ru/2011/03/29/1727