Соседка целый день обхаживала гостью. Жара стояла сумасшедшая, так что крутились они вдвоем в основном на улице, в тени деревьев.
Забора между нашими дворами уже некоторое время не было. Сельская жизнь лишена многих условностей города. Так что, не ходя друг к другу в гости, мы вроде бы были вместе. Общие разговоры, общие комментарии событий. Они делают свои дела, я - свои. Но разговор - один на всех.
- Валька, а когда у твоей Светки свадьба была? - спрашивает гостья.
- Девятого августа.
- А-а-а... Я помню, жара была-а-а.
- Когда это еще была жара?! Нормально все, под пологом, в тени, - соседка взвилась, защищая организованную ею свадьбу.
- Ну а в церкви когда были, жарко было невыносимо.
- Да, - Тетька Валька согласно кивает головой. - Там было жарко. Но не как сегодня.
Тут не удержалась я.
- Теть Валь, а что, Светка венчалась?
- Конечно. В нашей церкви, Свято-николаевской, что там, на углу.
- Так у неё же муж - мусульманин.
Муж соседской девченки из Дагестана. Приехал на каникулы к тетке, да и приглядел себе русскую девочку в невесты. Годик "повстречались" по телефону, а там и под венец. Только я не знала, что под венец они в прямом смысле слова ходили.
- Так он же у неё мусульманин!? - удивляюсь я.
- Какой еще мусульманин? Мать у него русская. Отец тамошний, а мать русская. Она всех детей в русской церкви перекрестила.
Тетька Валька на несколько секунд замолчала, вероятно вспоминая нелегкую Светкину жизнь среди чужого народа. Сколько оскорблений ей пришлось выслушать! Сколько пинков и тычков! За два года замужества она уже всякого понасмотрелась. И в больнице с перебитой челюстью, беременная, полежала. Мужу не угодила. ТОт не долго думая зарядил ей по физиономии. И Светкино интересное положение ему не помешало.
Она и сбегать собиралась от него. Тайком. Только как уж тут убежишь, когда она одна с дочкой - малюткой, а их, родственников, - много. Тетька Валька даже собиралась нежданчиком приехать, чтоб зятек на работе был, да дочку и умыкнуть. Но снова детки помирились, и о разводе Светка опять помалкивает. Может любит, может - боится.
- Это у него только понты тамошние. А так он - русский.
Горечь и боль материнского сердца зазвучали в грубоватой фразе.
И тут же подключилась её гостья.
- Да какие они мусульмане? Все они такие! Из него мусульманин, как из меня балерина.
- Нет, как из вас христианка, - то ли заступаюсь за мусульман, то ли просто констатирую факт я, подразумевая вместо веры лишь одно от неё название.
- А что, мы-то христиане, - не соглашается она.
- Да, у меня когда здоровье было, я и посты старалась держать, - кивает головой её подруга. - И всегда поминаю Господа Бога, если что...
- Да, у нас все по-христиански, - тетька Валька, настоящая деревенская баба - рослая и сильная - уперла руки в боки и тоном говорит, возражений не допускающим. Но это всего секунды. Потом она опять приступает к работе.
- Так христианство - это ж не только посты соблюдать, - посмеиваюсь я.
Разговор не мешает рукам. Но лица своих собеседниц я все же рассматриваю с интересом.
- А мы и праздники все... Так, чтоб по-человечески было... Как положено... Как у людей...
- Ну и праздники - это еще не все. И не в свечках христианство.
- А в чем?
- Что б в Бога верить всем сердцем, чтоб о горнем думать, о небесном, о том, что дальше будет, после смерти, а не только о том, что сейчас. Ну и поступать в жизни так, не забывая о вечном.
- А-а-а, - разочаровано тянет тетька Валька. - О чем ты, дите, говоришь. - Там черви сожрут и все. Хоть царя, хоть князя. Всех одинаково.
- Нет, там жизнь. Вечная.
- Какая жизнь! Все помрем. И все. И ничего там нет.
Я попыталась еще что-то сказать, но против соседкиного напора не попрешь.
- А так мы христиане, Люся. И ты не умничай. И баки нам не забивай!
Я замолчала и надолго задумалась.
Вот так христианство...
И в чем же тогда его смысл, если "ничего там нет"?