Она курит лишь дорогие сигареты: с вишневым ароматом и послевкусием горького шоколада. В месяц она тратит на косметику минимальную заработную плату рядового гражданина Украины, при этом нигде не работая. Источники поступления доходов стихийны, жажда потребления неутолима. Волосы лишены природного пигмента. Из пышки превратилась в анорексичку. Меланхолик, выражение лица скорбящей мадонны.
Когда-то по ней сходили с ума, совершали ради нее поступки, о которых мы, каждая из фрейлин ее свиты, могли мечтать лишь в самых дерзких грезах. Она отвергала всех, кроме него. Он стал ее наркотиком, сначала метафорически, потом – буквально. И то, что мы видим, лишь тень от нее прежней. Куда исчез драгоценный дар ее понимания? Куда подевалось хваленое гостеприимство? Куда пропала ее истинная сущность – ангела, спустившегося с небес на грешную землю?
На наших глазах ангел превращался в мелкого беса, предаваясь всем искушениям жизни. И запирание дверей, приходы участкового, даже наши мольбы и поступки – ничего не помогло. Раскаянье ее казалось маской, но она играла свою роль кающейся грешницы очень убедительно и жалость, и наше прощение получала каждый раз, с очередной порцией продуктов, лекарств, денег.
Родителям никогда не было до нее дела, они могли оплатить счет за квартплату, но вот помочь дельным советом или хотя бы выразить одобрение, сделать комплимент – нет. Они находились далеко от нее, и отдалялись с каждым прожитым днем. Мать пребывала во власти иллюзий, что увезет ее к себе в Америку, а отец жил с новой семьей, предпочитая забывать, что у него есть дети от предыдущего брака. Это мы дежурили у её больничной койки, это мы ухаживали и убирали за ней. Это мы шли с ней в темноту ночи, чтобы она не потерялась, часто идя против самих себя. Это мы удерживали ее руки и прятали телефон, чтобы она не вызвала такси и не уехала к нему, стоять под подъездом полночи, видеть его курящим на рассвете, следовать за ним тенью на работу, прячась за углами домов.
Потом она поняла, что он не вернется, он украл все, что мог – ее сердце, мои командировочные, айфон брата. А он вернулся – через месяц, позднее наведывался пару раз в год и она, как и прежде, открывала ему двери, босая среди темноты подъезда, продолжая делиться последними крохами того чувства, что было раскрошено как стекло под его ногой, а еще – запасами в холодильнике, фамильным золотом, своим телом в синяках.
Когда ее отчаянье достигло предела, она стала маргиналкой. Она нашла новых приятелей – уголовников. Ей понравилась роль утешительницы этих покалеченных судьбой существ, выбравших свой путь и упрямо следовавших по нему, нарушая законы общества. Она начла пить, нюхать, колоться и спать со всеми без разбора, в ее помутненном рассудке был лишь его образ, и ей казалось, что вот он рядом – ее герой, тот, кого она не сумела забыть. И однажды – она сорвалась… Прости, что мы не смогли, прости за наши попытки.