- Ты совсем-совсем не помнишь?
- Не-а.
- Ну, не обманывай! Этого же просто не может быть! У тебя всегда была феноменальная память, как ты могла не запомнить нашу самую первую встречу?
- Но я и правда не помню! Мне казалось, что это было тогда, в школе.
- Да не в школе это было! Еще за полгода до школьного бала.
- Ни фига это никакая не встреча была, я просто помогала матери!
- Аха! Значит, все-таки помнишь?!
Он сгреб ее в охапку и, смеясь, оба упали на кровать. Она, конечно же, помнила, но ей было безумно приятно, что и он помнит все в мельчайших деталях.
- Я тогда открыл дверь и решил…что ты ошиблась. У тебя в руках была обычная тетрадка и ручка. Ты что-то говорила про перепись – вся такая собранная, деловая, а я никак не мог понять, почему ты вдруг оказалась возле моей квартиры. Помню лишь, что в голове была одна только мысль: «Надо найти приличный предлог, чтобы пригласить ее в дом».
- Аха, и ты нашел! Я тебя спрашиваю о родителях и сестрах, а ты мне – бац: «А хочешь яблок? Они такие красивые и так вкусно пахнут…». Я готова была сквозь землю провалиться: «Неужели произвожу столь несерьезное впечатление?».
…Он приподнялся на локте, мгновение задержал взгляд на ее лице и осторожно поцеловал в губы: «Я просто не представляю, что бы с нами стало, не прояви ты своей изобретательности». Он осторожно гладил тело, облаченное в его же собственную рубашку. Поначалу его дико бесила ее дурацкая привычка ходить дома не как все жены - в халате и тапочках, а обязательно босиком и обязательно в его рубашке на голое тело. Но потом смирился и даже оценил несомненные преимущества такого «наряда»: его рубашки доходили ей почти до колен и так трогательно смотрелись на ее узеньких плечиках. К тому же, стоило ему ловким движением расстегнуть пару пуговиц сверху, как «пеньюар» моментально соскальзывал на пол, предъявляя взору ее стройное обнаженное тело.
Он хотел ее всегда: на работе во время совещания, дома, когда она что-то сосредоточенно подчеркивала в книжке, в гостях, где она, одетая в строгое черное платье, вела непринужденную беседу с хозяйкой.
«Вот ведь стерва, - подумал он беззлобно и улыбнулся. – Что она в последний раз учудила! Еще не были поданы закуски, как эта кошка, блестя глазами, подошла ко мне и с самым невинным видом заявила: «Дорогой, случилось непредвиденное – я сегодня забыла надеть трусики!», - и тут же, развернувшись на каблучках, направилась к столу с шампанским. Да, вечер тогда удался: я никак не мог сосредоточиться на разговоре за столом, зная, что под ее платьем кроме чулок больше нет ничего! Сходил с ума от желания и большую часть времени вынужден был провести, сидя за столом, делая вид, что совершенно вымотан и хочу отдохнуть».
«Как же я его люблю! И как мне нравится его заводить! – Закрыв глаза, она впитывала тепло его пальцев, скользивших по рубашке. – А что было после вчерашнего пати! Ммммм…Давно мы так быстро не добирались до дома. Впрочем…до самой квартиры все равно добрались не сразу. Я видела, что он на грани. Войдя в подъезд первой, специально поднялась на пару ступеней вверх и наклонилась, делая вид, что поправляю ремешок на туфельке.
Бедные соседи! Подхватил на руки и, прижав к стене, вошел в меня с таким стоном, словно его наотмашь, с оттяжкой ударили тяжелой плетью.
Бедное платье! Оно ему явно мешало, и потому через пару минут от него остались одни лохмотья. Тогда мы занимались с ним сексом. Диким, разнузданным сексом, не любовью. Любовь была потом, когда, немного придя в себя, он завернул меня в свой пиджак и, продолжая держать на руках, понес в дом».
…Она осторожно провела рукой по изображению на последней фотографии и закрыла альбом. Поднявшись с дивана, поправила съехавшую с плеча рубашку и направилась в кухню варить кофе.
Мужчины в ее доме больше не было, но она по-прежнему носила его рубашки.