Среди людей встречаются особо одарённые личности, умеющие лучше других нарисовать, слепить или изобрести что-нибудь. А встречаются и гениальные, умеющие делать лучше других практически всё, за чтобы они не взялись.
Тиша был кошачьим гением. Он летал выше и быстрее прочих КОШмаров, разговаривал чище и больше, а мыслил… мыслил так, что некоторым двуногим и не снилось. Он обладал прекрасной памятью, знал почти каждого рамулейца в лицо и многие из них могли бы поклясться, что видели его порхающим в библиотеке возле полок со свитками и внимательно вчитывающимся в бирки на них.
Поклявшись притащить своей хозяйке Лунария с Брандушкой живыми или мёртвыми, Тиша с двумя своими самыми толковыми сыновьями, отправился в путь. Его подгоняло страстное желание реабилитироваться не только в глазах Куфеи, но и в своих собственных. Он никак не мог простить себе, что какой-то переодетый мальчишка обвёл его вокруг пальца. Тиша раздумывал над этим фактом неделю. И ничего не понимал. Словно затмение находило на него тогда, когда он пытался ближе рассмотреть эту «Трину». Образ её противно размывался и Тиша с каким-то необъяснимым облегчением каждый раз отводил взгляд от белокурой работницы. Даже сейчас ему было нелегко вспомнить её лицо, запах… А ведь у него была абсолютная память!
Тиша с сыновьями быстро приближался к Синим горам. Именно это направление показалось наиболее привлекательным кошачьему гению. Причём ему даже не пришлось особенно ломать над этим голову. Он просто летел вперёд, не обращая никакого внимания на шарахающихся от него лесных птах, и знал, что скоро найдёт этих двуногих. Ведь кроме великолепных мозгов, гении обладают ещё и интуицией!
По пути ему встретился грустный Фикинс, которого отправили сопровождать авоську с голубой плиткой в город и заодно доложить, что в башне сидит неизвестный чокнутый. Хорошо бы, мол, решить, что с ним делать, а то жёлтым на крыше не нравятся запахи, которые поднимаются снизу, изнутри башни…
Тиша внимательно выслушал доклад Фикинса, выспросил, как выглядит чокнутый двуногий, мгновенно всё понял и ринулся вперёд с удвоенной скоростью. Два сопровождавших его серых еле поспевали за ним, а потом и вовсе отстали.
В посёлок ссыльных он ворвался с первыми каплями ночного дождя. Посёлок показался Тише вымершим. Коты, нанюхавшиеся, а кое-кто и напившийся зелья Амми, спали кто где. Люди, которым выпало нежданное послабление в надзоре, повели себя по-разному. Одни, не поверив такому счастью, просто остались на своих рабочих местах, каждую секунду ожидая, что КОШмары вернутся, самые толковые устроили себе великолепный отдых, на побег же решилось всего пять человек…
«Если мы свяжем весь кошачий гарнизон и бежим в лес – это ничего не изменит, – рассуждали остальные. – Только родные и близкие, оставшиеся в Рамулее, пострадают. Нет, надо подождать. Срок ссылки скоро закончится, и мы спокойно вернёмся домой! Дожить бы только…»
Просто удивительно, как бескрылой фее за такой короткий период времени удалось так хорошенько запутать наивный народ!
Тиша, надавав по морде сначала одному, потом второму спящему коту и не добившись абсолютно никакого результата, устремился к башне.
Лунарий же, вдоволь наобщавшийся с Амми, пребывал в самом радостном расположении духа. Он лежал на каменном полу, заложив руки за голову, и смотрел вверх, где чернота ночи была всё же не такой устрашающей и беспросветной, как недра башни. Шум начавшегося дождя заглушил собой лёгкий шорох вязаных крыльев.
Мужчина вздрогнул и в ужасе вскочил на ноги, когда прямо перед ним из мрака материализовался Тиша.
– Здравствуй, человечек… – прошипел серый кот, зависнув перед самым лицом Лунария.
– Нашёл таки…
– А ты думал! Где дочка?
– Так я тебе и скажу!
– Скажешь… А не скажешь, сам найду! Дело нехитрое.
Лунарий взвыл и в отчаянии прыгнул вперёд, мечтая только об одном: придушить эту гениальную тварь. Помешать серому гаду найти дочь. И возможно, как намекнула ему всезнающая Амми, кого-то ещё.
Но коварное создание буквально просочилось сквозь пальцы, словно сгусток тумана и моментально оказалось на недоступной человеку высоте, нагло заявив напоследок: «Завтра тебя отправят Куфее в пакетике. Возможно, не совсем целого».
На рассвете в посёлок прилетели два отставших серых. Проснулся протрезвевший гарнизон. Обнаружилась пропажа пятерых самых «отъявленных» ссыльных. Тиша вполуха выслушал сбивчивые доклады испуганных охранников с припухшими глазами, велел посадить в авоську и Лунария, и бабку- отравительницу, и с внушительным эскортом жёлтых препроводить их прямо к Голубому Замку.
Сам же, в сопровождении сыновей и ещё десятка жёлтых, кинулся по горячим следам на поиски Брандушки. Он прекрасно понимал, что от одного Лунария проку будет мало. Тот с радостью позволит себя зацарапать до смерти, но так ничего и не скажет.
Серый кот с белой звездой на лбу тихо взмахивал ажурными крылышками и медленно продвигался вперёд, внимательно осматривая лес, примыкающий к Бирюзинке. Он всем нутром чуял, что успех близок. Сзади на почтительном отдалении растянулись цепочкой жёлтые. В месте, где Рута с Тимофеем вылезли из реки на берег, Тиша приземлился и долго ходил по жёлтому песочку, нервно передёргивая ушами. Ночной дождь скрыл все следы, смыл все запахи, но кот прислушавшись к своему внутреннему голосу, довольно распустил хвост и снова взмыл в чистое умытое небо…
В это время Лунарий сидел в авоське в обнимку со старой Амми.
– И зачем только ты мне вчера наплела, что всё хорошо будет? – горько осведомился он у слепой бабки. – Утешить перед смертью хотела, что ль?
– Никогда у тебя мозгов не было, – буркнула та, – ни в младые годы, ни теперича.
– А люди, между прочим, меня умным считают…
– Знать у них ещё меньше чем у тебя мозгов то, раз ты им умным показался!
– Злая ты, Амми, – совсем огорчился мужчина. – Вот задерут нас коты скоро… Не буду на тебя обижаться перед смертью. И ты меня прости.
– Ладно.
Они помолчали. Однако, Лунарию спокойно не сиделось. Да и то. Верёвочная авоська совсем не похожа на комфортабельную кабину современного самолёта земного мира.
– Послушай, – опять завёл он разговор, – а почему ты не сбежала с теми, пятерыми? И вообще, почему такой ценный рецепт втайне держала?! Мы б уже во всей Рамулее котов опоили давно…
– Нет у тебя мозгов… – меланхолично откликнулась Амми.
– Да, что ты опять! – закричал Лунарий, но спохватился и сказал уже спокойным голосом. – Бабушка, объясни, пожалуйста.
– То-то! Объясню. Что ж поделаешь, коли мозгов нет у человека… Не убежала я потому, что стара по лесам бегать стала! И в Рамулею хочу вернуться. Чую, пора мне. Вот нас сейчас туда и доставят с удобствами. И ножки бить не надо.
– А рецепт?
– Рецепт… Сколько ссыльных в посёлке?
– Не знаю… Сто? Двести?
– Триста восемьдесят два. А сколько убежало?
– Пять.
– Ну вот…
– Что вот?
– А то! Подумай сам, сколько людей хотят просто отсидеться да дождаться, когда всё само собой решится: придут феи да спасут Рамулею! Напою я котов, а дальше что? Я буду бегать в кучку их вязать, да Куфею с замком с небес на землю стаскивать?!
Лунарий молчал. В душе его бушевала едкая горечь. Он понимал, что бабушка Амми была права. И он ничуть не лучше других дожидающихся чуда. Придумала кучка заговорщиков, как втянуть пацана в историю! Эка невидаль! Даже ключ не попытались сами выкрасть!
Он скрипел зубами и сжимал кулаки. Больше всего ему хотелось сейчас оказаться подальше от Амми, но увы… В верёвочной авоське даже отодвинуться друг от друга было невозможно. И то, что никого из них в полёте не тошнило, явилось для него сейчас весьма слабым утешением…
В эту ночь, видение библиотеки посетившее Тимку, было особенно ярким. Он разглядывал книжные полки из тёмного дерева, каменные плиты пола, украшенные сложной мозаикой. Всё это казалось ему очень и очень старым. Даже древним. Взгляд мальчика скользил по корешкам книг, упрямо избегая того угла комнаты, где стояло кресло, в котором, как он знал совершенно точно, сидел мужчина с пепельными кудрями. Но видение длилось и длилось.Тимке надоело изучение переплётов и он случайно бросил взгляд на кресло.
Сегодня мужчина сидел с широко открытыми глазами. Это было неожиданно. Глаза необыкновенно глубокого фиолетового цвета уставились на мальчика и буквально парализовали его.
– У тебя совсем не осталось времени, Тимофей, – раздался в голове Тимки спокойный голос.
Мальчишке невыносимо захотелось исчезнуть, стряхнуть с себя глупое видение, словно прилипчивую паутину, но он не смог.
– Запомни это место. Чтобы попасть сюда, нужно всего лишь ясно представить его, ткнуть в воздух ключом и один раз повернуть. Я жду. Если хочешь спасти друзей, не медли.
Тут мужчина поднялся с кресла, и воздух за его спиной дрогнул, наполнившись переливчатым светом тонких крыльев.
Тимку грубо вышвырнуло из сна во влажный утренний воздух просыпающегося леса. Странно, но он проснулся первым. Его спутницы, утомлённые нервным потрясением последних дней, ещё крепко спали. Рута обнимала свою дочь и по лицам обеих блуждали лёгкие, как облачка, улыбки. Испортить эту безмятежную картину было бы святотатством.
Мальчик тихонько поднялся со своей зелёной подстилки и побрёл в заросли кустов, чтобы справить утреннюю нужду. Походная жизнь уже приучила его ко многим, казавшимся раньше странным, вещам. Он нашёл укромное местечко, которое было не видно оттуда, где остались Рута с дочерью и тут… услышал злой свистящий шёпот:
– Вот они, отец!
– Вижу! Девчонка и… Рута?! Отлично, вся семейка в сборе! Жёлтых на них!
Тимка не смел дышать. В голове, как в пустой банке бились пойманными бабочками мысли одна глупее другой: «Спасти!» «Напасть на котов!» «Защищаться!»
– А это ещё что? Запах… След… – Тишин голос сорвался, и с уст его впервые за последние годы сорвался торжествующий «мяв».
Мальчик понял, что его присутствие обнаружено. Сейчас его схватят! Он уже услышал крик разбуженной Брандушки и тут понял, наконец, что ему надо сделать. Трясущейся от волнения рукой Тим выхватил из кармашка ключ, представил знакомую обстановку библиотеки из своего ночного видения, повернул золотой стержень один раз по часовой стрелке и…
Когти радостно вопящего Тиши вспороли воздух. В кустах никого не было.