Говорят, «Этимологический словарь Фасмера знает всё:
Жрец
род. п. жреца, ст.-слав. жьрьць От др.-русск. жьр;, жерети, ст.-слав. жьр;, жръти
Родственно др.-прусск. girtwei "хвалить", pogirrien вин. "хвала", лит. giriu;, gy;riau, gi;rti "хвалить, прославлять", лтш. dzir;t "славить", dzir;tie;s "хвалиться, напоминать о себе", др.-инд. gr;n;;;ti "взывает, превозносит", g;r- ж. "хвала, награда", лат. gr;t;s мн. "благодарность"; см. Мейе, МSL 14, 379 и сл.; E;t. 305, 345; М.–Э. 1, 555; Траутман, ВSW 88; Вальде–Гофм. 1, 619; Френкель, ВSрr. 111.
Не очень впечатляет, не правда ли?
Другие словари считают, что Жрецы – одного корня со словом жертва.
Тоже как-то не здорово – ритуальный палач, что ли?
Нет похожего звучания в санскрите, греческом, науатле, латыни.
А если это чисто наше, родное, но, возможно, искаженное – по соображениям религиозно-политическим, например?
Что, если ЖРЕЦ – это просто ЗРЕЦ, ЗРЯЧИЙ, ЯСНОВИДЯЩИЙ?
И, вроде бы, всё встает на свои места.