ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Такси вырвалось из потока машин и, повернув направо, затряслось по булыжной мостовой. Разноголосый шум города остался позади. Немного проехав по улице между желтых домов, водитель затормозил у парадного входа и выключил счетчик. В прорезях застрял ничего не значащий набор цифр: 486. Я протянул ему деньги, но он замер, уставившись в одну точку. Уже стоя на тротуаре, я бросил их на переднее сиденье без всякой надежды на благодарность. Такси прорезало тишину писком колес и исчезло.
Адрес на визитной карточке совпадал с надписью на эмалевой табличке. Тополиное шоссе, 18. Косые солнечные лучи, падая с крыши, прочертили ровную тень на противоположной стене. Улица делала плавный полукруг, все обозримое пространство - шагов сто в обе стороны. Почему-то на ней забыли посадить деревья. Ни машин ни людей. Никого. Очень кстати, совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил меня здесь.
Потянув массивную, покрытую струпьями краски дверь, я попал в тусклые сумерки подъезда и поднялся по обрызганным мраморным ступенькам на второй этаж. Возле звонка была прикреплена картонка.
Д-р Кукин
Прием круглосуточно
Посторонним вход воспрещен
А ниже карандашом размашисто написано: “Звонить три раза”. Я так и сделал, но не услышал изнутри ни звука. Немного погодя повторил попытку, точно выполняя инструкцию, и на сей раз результат был тем же. Потом дернул за ручку. Заперто.
Внезапно дверь распахнулась, и оттуда вышла высокая девушка. Я попятился, едва успевая уступить ей дорогу. Она скользнула по мне безразличным взглядом и на ходу сказала:
- Вы пришли починить звонок? Он целую неделю не работает.
- Извините, доктор Кукин дома?
- О, доктор Кукин! - пропела она, мечтательно подкатив глаза, и, слегка изогнувшись, чтобы не коснуться меня, прошелестела мимо полупрозрачным сиреневым платьем.
Я смотрел вслед стройной фигуре с гордо посаженной головой. Черт возьми, где я видел ее раньше? Но догонять не рискнул и ступил в темную прихожую, потому что медленно со скрипом начала закрываться дверь. Тут же за спиной щелкнул замок. Полоска света впереди едва освещала коридор, пропахший смрадными запахами коммунальной кухни. Натыкаясь на предметы, я осторожно продвигался, шаря вокруг вытянутыми руками, зацепился плечом за педаль подвешенного велосипеда, наступил на что-то мягкое, но, к счастью, неживое, пока не уперся в дверь. Толкнул ее. В лицо ударил яркий свет и на короткий промежуток времени лишил меня зрения.
Небольшая узкая комната. Справа - резаная этажерка, за ней пузатый диван с круглыми подлокотниками и выпуклой спинкой, дальше у окна ломберный столик, а на нем черный рогатый телефон из антикварного магазина.
На диване, закинув нога за ногу, сидела девушка, с которой минуту назад я разговаривал в подъезде. Однако ловко у нее получается. Только непонятно, каким образом она успела вернуться да к тому же еще и переодеться в другое платье.
- Вы с сестрой так похожи, что вас можно перепутать.
- Ошибаетесь. Я единственная дочь у своих родителей, - с улыбкой ответила она, наблюдая, как я топчусь на пороге. -Хорошо, что вы пришли, в этой комнате просто невозможно долго находиться одной. Побудьте со мной немного.
- А где доктор Кукин? Мы с ним давненько не виделись.
Пружины жалобно застонали, когда я присаживался на диван.
- Доктор Кукин! - протянула она знакомым тоном, усиливая все сомнения о подмене, но, заметив мою растерянность, сказала:
- Он уехал на пару дней по делам.
- А ты его случайно заменить не сможешь?
- Об этом у нас уговора не было.
Из сумочки она достала папиросу, прикурила от зажигалки и после нескольких глубоких затяжек передала ее мне вместе с тяжелой пепельницей. В воздухе повис приторный запах. Я докурил до половины, чувствуя во рту крепость дыма, - табачок-то непростой, - и хотел, чтобы она продолжила. Но девушка отрицательно мотнула головой.
- Добивай сам, мне на сегодня уже хватит.
- Как тебя зовут?
- Неужели ты успел забыть мое имя?
В этот момент сзади раздался громкий хлопок. От неожиданности я вздрогнул. Теперь все становится ясным.
- Майя! Прости, я сразу не узнал тебя.
- Я так постарела? - В ее глазах прыгает смех.
- Что ты. Но я никогда не мог предположить, что мы встретимся здесь. Тем более, ты обрезала волосы.
Она прикладывает палец к губам и кивком показывает кури, мол, а то папироса потухнет.
- Как ты сюда попала? - не успокаиваюсь я.
- Ты всем задаешь такие вопросы? Не надо спрашивать. Ты ведь не за этим пришел.
Я послушно замолкаю. Взор блуждает по комнате. Похоже, в ней давно никто не живет. Окно, через которое поступает свет, в первую секунду ослепивший меня, оказывается грязным, немытым стеклом, половицы, вытертые почти до белого, покрывает пыль, то тут, то там валяются окурки, клочки бумаги, скомканные пачки сигарет. Пустая стена оклеена обоями, которые кое-где отстали. Узорчатый рисунок двух оттенков: маленькие пирамиды с листочками по бокам, связанные завитушками, - монотонно повторяется бесконечное число раз.
Папироса докурена до гильзы. По телу разливается сладкая, грустная усталость. Откуда-то издалека через переплетения дыма слышится голос Майи:
- Я даже не помню, как тебя зовут.
- А как это можно помнить? Тогда я даже не успел представиться. - Почему-то мне очень трудно произнести собственное имя, уж слишком много их было в последнее время, а придумывать новое совершенно не хочется. - Кажется, раньше ты умела читать мои мысли?
Майя не успевает ответить, потому что дребезжит телефонный звонок. Она снимает трубку и, послушав, говорит:
- Это тебя.
У черной надтреснутой трубки болтается кусок обрезанного провода, в отверстиях тонко вибрирует мембрана. Я прижимаю ее к уху. Заливисто поет многоголосая гитара. Звуки повторяются и гаснут, готовые вот-вот замереть, но ритм оживляет их, и мелодия несется дальше. Сквозь низкий рокот прорываются и взмывают вверх почти недосягаемые слуху трели. Наполненный пламенем пульс кипит и расплескивается огненными каплями. Каскад аккордов слагается в законченную фразу.
...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у...
Пространство утрачивает привычные размеры. Я вижу себя со стороны, безвольно развалившимся на диване, с запрокинутой головой и далеко вытянутыми ногами, на которых стоптанные туфли. Они в нескольких километрах от живота, хотя ничего не стоит дотронуться рукой и до них, и до любой точки в комнате. Только чтобы поднять руку потребуются усилия всей жизни.
Стена плавится и превращается в стекло. Что там за ней? Две маленькие девочки. Лукаво улыбаясь, они негромко переговариваются, но сразу обрывают беседу, заметив посторонний взгляд, и начинают смеяться.
...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у...
Нестерпимо хочется понять, о чем они говорят, но есть правило: девочки ничего не скажут, пока на них кто-то смотрит. И в то же время невозможно что-нибудь узнать, если не будешь их видеть. Остается пойти на хитрость, скосить глаза и заставить себя поверить, что никаких девочек не существует.
...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у...
Вместо желанного ответа - серебристый смех, маскирующий издевку. Зачем бесплодные старания, подружки гораздо умнее тебя. Но сдаваться нельзя, потому что тысячу лет назад эти слова были моими, я владел ими, но нечаянно оставил в прошлом. Любой ценой необходимо вернуть их. Стоп. Дети снова перешептываются. Как бы успеть разобрать хоть начало фразы? Я прислушиваюсь, но это будто резкое движение выдает меня. И вновь раздается смех.
...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у...
В смехе звенит ложь, охраняемая страхом. Они смеются над тобой, они знают тайну, которую ты постоянно стремился похоронить в себе. И только в ней правда. Остальное - ложь.
...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у...
В каждом звуке, в каждом перепеве - ложь, неудача, разрушение, смерть. И страх. Он ласкает, тонким языком лижет остатки сознания. Где найти силы, чтобы не утратить контроль, не раствориться в белесоватом мертвенном смехе?
...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у...
Девочкам весело. Их розовые радостные лица совсем близко. Они знают мое. Знают и поэтому смеются. Никому никогда ничего не удастся спрятать.
...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у...
Притворись в последний раз, подстереги, вымани, вырви, разгадай заклинание и ты будешь спасен. Кто постигнет смысл тайных слов, тот будет спасен. Иначе сейчас накатит еще одна волна и ты погибнешь.
- Смотри! - Голос Майи останавливает меня на самом краю пропасти. Она не бросила меня, она помнит обо мне, она не позволит раствориться в бесконечности.
Уронив ресницы, Майя раскачивается в такт летящей мелодии. Невольно я повторяю движения за ней и начинаю воспринимать музыку по-новому, слышать каждую ноту в отдельности. Меня обволакивает смутное ожидание, предчувствие перемен.
Унылый рисунок обоев вздрагивает, по нему пробегает рябь, цветочки подпрыгивают и меняются местами. Навязчивая мелодия все громче и громче, ураганом мечется по комнате. Пол, потолок, стены, предметы, мусор под ногами, дневной свет, стучащийся в пыльное окно, девушка, которая умеет мгновенно переодеваться, эбонитовая трубка в руке и я сам - все сжимается в тугой комок, из которого рвется заученная формула.
...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у ...и-и-а-а-у-у...
Наконец-таки незримая преграда растворяется и слова делаются понятными.
...жди-и-а-а-у-у...
...жди меня-а-у-у..
...жди меня, я-у-у..
...жди меня, я буду...
Только бы не потерять эти слова.
...жди меня, я буду, - клокочет вокруг.
...жди меня, я буду, - сдирает мою кожу.
...жди меня, я буду, - электрическим током жалит обнаженные нервы.
...жди меня, я буду, - крутится в голове сияющей свастикой.
- Посмотри же! - конвульсивно подергиваясь, Майя показывает на стену.
Огненный человек спрыгивает с обоев. В складках его одежды мелькают калейдоскопические фигурки. Он играет на гитаре, звуки слетают со струн и искрами рассыпаются вокруг. Он пританцовывает, поворачивается из стороны в сторону, рисуя длинным пальцем грифа странные огненные знаки.
...и-и-а-а-у-у... жди меня, я буду... и-и-а-а-у-у... жди меня, я буду...
Я подаюсь вперед, хочу подняться, но звучит еще один сочный аккорд и музыка умолкает. И вместе с ней гаснет все.
... и-и-а-а-у-у... - в последний раз эхом отозвалось в каждой клетке.
Передо мной был Кит. Он снял с плеча гитару и поставил ее в угол.
- Привет, - сказал он и протянул руку.
- Не может быть, это ты? - прошептал я резиновыми губами. Ведь Кит с тремя попутчиками погиб в автомобильной катастрофе. Так рассказывала его подруга Света. Они свалились с обрыва в сорока километрах от Сочи. Дело было ночью, их заметили только под утро и спасти никого не удалось. Но рука, которую я сжимал в своей, была осязаемой и теплой.
- Невероятно, просто невероятно.
- Я же говорил, что мы с тобой обязательно встретимся.
- Кит, расскажи, где ты пропадал все это время?
- То же самое я хочу спросить у тебя, Сережа. Мы тебя разве что на луне не искали.
- Не люблю говорить гадости, прости, но прошел слушок, что ты разбился.
- Некоторые люди подвержены идее разрушения и поэтому желают чужой смерти. Кому-то уж очень хотелось от меня избавиться, сделать так, чтоб я навсегда исчез. Но ему не удалось добиться своего. Мы им еще покажем, правда, Сережа?
- Сначала я должен объяснить тебе...
- Об этом потом. У нас теперь столько времени, что нам его на любые разговоры хватит. - Кит ничуть не изменился. - Рад видеть тебя живым и невредимым.
Из прихожей донеслось три коротких звонка.
- Это за нами. Пойдем. Майя, ты готова?
Она поднялась с дивана, поправила руками волосы, подхватила небольшую черную сумочку и произнесла:
- Давно готова.
Я тоже встал и чуть было не сел снова, так меня кинуло. Никогда прежде не испытывал столько усталости.
На лестничной площадке не было никого. Майя шла последней и бросила дверь открытой. Я немного удивился, хотел спросить, почему она не запирает квартиру, но она легонько прижалась ко мне и прошептала на ухо горячим ртом:
- Пусть Кит не знает, что мы знакомы.
За время, проведенное в комнате, внизу многое изменилось. На город опустился плотный туман. Он перекрасил желтые стены домов в коричневый цвет, а дальше двадцати метров плыло сплошное молоко. Воздух был сырым и ощутимо мягким. И если бы сейчас пошел снег, сделалось бы еще красивее. Группа молодых людей стояла на противоположной стороне улицы. Они с радостью отозвались на появление Майи и Кита. Кит - молодец, обошелся без сцены знакомства. Кажется, моя персона ни у кого не вызвала особого интереса. Выглядели они несколько необычно. Возможно, причиной этого был туман, сквозь него все виделось, как в запотевшем зеркале. Но кто когда-нибудь встречал, чтобы вечернее платье подпоясывали куском каната, смокинг надевали на голое тело, а новенькое пальто из лайки, стоимостью в тысячу баксов сверху до низу дырявили сердечками, крестиками и кубиками. Хорошо, что на мне была не куртка с джинсами, а костюм - подарок Капитана. В нем меня не раз принимали за иностранца.
Ребята угощали друг друга сигаретками, девчонки беззаботно смеялись, перебрасывались словами и переступали с ноги на ногу, точно пританцовывали. Пришло еще человек пять-шесть. Их приветствовали не менее радушно, чем нас. Умело загримированный гей в коротких штанах и в одном красном носке на левой ноге пожал мне руку. Круг расширялся. Я отодвинулся в сторонку, лучше пока не лезть на глаза. Вероятно, компания собиралась на вечеринку или бал-маскарад. Кит наверняка знает, спрошу-ка его. Но ни Кита, ни Майи рядом не оказалось. Стоявшая рядом девица медленно высовывала между накрашенных разной помадой губ длиннющий язык. Непонятно только, кого она дразнила.
С неба срывались одинокие снежинки, спускались на плечи, застревали в волосах игрушечными бриллиантами и быстро таяли. Мостовая заблестела от влаги.
Разрывая белый занавес, под шуршание колес появилась легковая машина, за ней - вторая, третья. Компания поднялась на тротуар. Машины приостановились, захлопали дверцы, и через минуту улица опустела.
Снова один, совершенно один. Что делать дальше? Голова по-прежнему сильно кружилась, картофельный привкус склеивал рот, поясница гудела, хотелось присесть, но ватные ноги сами повели туда, где недавно мелькнули габаритные огни.
Я не успел дойти до перекрестка, когда услышал сзади торопливые шаги. Чья-то рука опустилась мне на плечо.
- Неужели было трудно немного подождать?
- Майя? А я подумал, что ты уехала вместе с остальными.
- Сколько минора в твоем голосе! Я вернулась на минутку, чтобы переодеться.
Действительно, теперь на Майе было просвечивающееся сиреневое платье. Точно такое, как на девушке, ее двойнике, с которой я столкнулся в дверях квартиры доктора Кукина. Кажется, розыгрыш продолжается.
- У вас великолепно отрепетированы сцены с переодеванием. Правда, в первый раз на это ушло меньше времени.
Майя пропустила иронию моих слов мимо ушей, как будто сказанное не имело к ней ни малейшего отношения.
- Ты квартиру запереть не забыла? - Бессмысленно идти напролом, лучше затеять непринужденный разговор и хоть что-нибудь из нее вытянуть.
- А зачем? Вдруг кому-нибудь захочется заглянуть к доктору в гости.
- В его отсутствие?
- Кому очень нужно, пусть подождет.
“...жди меня, я буду...и-и-а-а-у-у...”- сиреной пропело в голове.
- Веселые ребята, которые укатили на такси, тоже пациенты доктора?
- У него нет пациентов, к нему приходят только друзья.
- Ну да, конечно. - Трех фраз хватило, чтобы снова наткнуться на непробиваемую стену, но я не отступал. - Хорошо, что в такси не оказалось свободного места, а то бы мы с тобой снова потерялись.
- Мы никогда не потеряемся, если ты сам этого не захочешь.
- Помню-помню, ты меня уже предупреждала. Прошлым летом, да?
- Но тогда ты ничего не понял. И сегодня чуть не сбежал неизвестно куда.
- Я ни за что бы не оставил тебя в тот вечер, если бы только знал, как все обернется.
- Значит, ты не поверил мне. Научись слушать себя изнутри. Не думаю, что это так сложно.
- Прости, если можешь. Иногда обстоятельства сильнее нас.
- Ты сам должен был решить, что я для тебя значу. - В ее голосе не прозвучало ни злобы, ни упрека. Так говорят о забытом, что уже давно перестало тревожить.
- Я вернулся через полчаса, а тебя и след простыл. - Пришлось сдержаться, чтобы не пересказывать картину, которая, как заноза, засела в памяти. Пустое окно, зияющая дыра в крыше, хлам на полу.
- Откуда ты взял, что я живу именно в том доме? - Удивительно, но Майя сохранила способность читать чужие мысли. - Тебе следовало постучаться в соседнюю дверь.
- Ах, вот, оказывается, в чем дело! Как я сразу не догадался.
- Ну ты и хитрец. С самого начала сам все перепутал, попал в другой двор, пока позволяло время, развлекался разговорами, обещал скоро вернуться, а теперь ищешь виновных.
- Каждое утро я просыпался с надеждой снова увидеть тебя. Честное слово, Майя.
- Продолжаешь фантазировать? Скажи лучше, что целый год разыскивал меня. Согласись, наша встреча - чистая случайность. Ты молчишь? А что привело тебя к доктору Кукину?
- Примерно месяц назад мы познакомились в поезде. Он оставил визитную карточку и приглашал погостить, если я окажусь в его краях.
- Ага, просто так прокатиться, завернуть в тупичок, чтобы поболтать с ним пару часиков.
- Правильно, Постовец - узловая станция. Я приехал по просьбе одного знакомого. Ему срочно потребовалась заочная консультация. И выбрал он почему-то именно твоего драгоценного доктора.
- Ты ничуть не изменился, никак не расстанешься с привычкой оказывать другим услуги. Или мальчикам на побегушках хорошо платят? - Она неприятно хохотнула. - Я-то думала, ты повзрослел.
- С человеком стряслась беда, он тяжело заболел. Врачи бессильны ему помочь, а сам он вряд ли смог бы сюда добраться. Вот и попросил меня об одолжении. - Я сказал достаточно много и не собирался распространяться дальше.
Разговор оборвался. Надо же, встретить Майю после стольких передряг, чтобы в первый день поссориться. Только этого не хватало.
- Позволь пригласить тебя поужинать, - проговорил я, как можно мягче.
Попытка восстановить мир оказалась безрезультатной. Ничего страшного, сейчас попробуем еще раз.
- Не пойму, что за удовольствие морить человека голодом, который не ел со вчерашнего дня. Здесь нет поблизости какого-нибудь уютного заведения, где нас покормят и дадут спокойно посидеть?
Майя не отвечала. До нее не дотянуться рукой. Мы продолжали идти молча.
Вдруг из подворотни выскочил парнишка в коротких штанах и летчиском шлеме. Чтобы не столкнуться, пришлось пропустить его. Он вприпрыжку перебежал улицу, наигрывая на губной гармошке какую-то мяукающую мелодию, остановился на противоположной стороне возле пустой телефонной будки и принялся громко стучать в прозрачную стеклянную дверь.
- Шаловливый малыш, наверное, дикий. Так он может стучаться хоть до завтрашнего утра, все равно ему никто не откроет, - рассмеялся я.
- Наконец-таки началось. Значит праздник не отменят, -прошептала Майя.
- Извини, я не расслышал. О чем ты говоришь?
- Это на самом деле так. Обернись и посмотри, если не веришь.
- Сдаюсь, сдаюсь, ты права, - поспешил я с ответом, лишь бы она снова не замолчала.
- Сегодня вечером состоится открытие карнавала, - после короткой паузы сказала она.
- Карнавал в Постовце? Кончай издеваться.
- По городу расклеены афиши, разве ты не заметил? Обещают разнообразную программу.
- О, карнавал! Парад масок, шутовские свадьбы, мужчины, переодетые в женщин, и наоборот. Фейерверки, петарды, китайские фонари. Бесконечные танцы в огненных ритмах! - с восторгом воскликнул я. - Ночь без запретов, когда каждый может делать все, что захочет. Давненько мечтал побывать на карнавале в Рио-де-Жанейро или в Сан-Паулу. У меня было два друга-аквалангиста. В своей экипировке они бы здесь выступили первым номером.
- Боюсь, это не совсем то, что ты предполагаешь.
- К сожалению, я не захватил с собой ни маски, ни соответствующего костюма. - Вдруг вспомнились одежды, в которые вырядились знакомые Кита.
- Твой костюм вполне сгодится, да и маска тоже, - успокоила она. - Оставайся таким, какой ты есть. Лучшего способа скрыть свое лицо не существует.
- Раньше мне уже доводилось слышать нечто похожее. - Я внимательно посмотрел на Майю. Жаль, что ей нравится повторять расхожие фразы.
- Для людей нет большей тайны, чем правда. Они настолько привыкли притворяться и прятаться, что не в состоянии поверить в настоящее. Поэтому сильнее всего их пугает то, что лежит на видном месте, - продолжала она, с выражением выговаривая каждое слово, как будто отвечала вызубренный урок.
Иногда люди переходят на повышенный тон, стремясь доказать собственную правоту. Только если не ошибаюсь, сейчас она в первую очередь пыталась убедить себя. Случись подобные рассуждения из уст человека, умудренного жизненным опытом, например, Капитана, я бы поддержал беседу. Другое дело, когда тебя поучает девица, которая в минувшем году окончила школу. Даже не знаю, где она всего этого нахваталась. Не в учебниках же для десятого класса. А читать серьезные книги ей едва ли по силам, над первой страницей она уснет крепким сном. Девочки в ее возрасте не хотят и не умеют думать такими категориями. Выходит, кто-то ухитрился вдолбить в ее мозги постороннюю информацию и превосходно справился с поставленной задачей. Почерк опытного специалиста угадывается сразу. Опять доктор Кукин со своими фокусами? А кто же еще, как не он.
Да, Майя осталась верной своему стилю, взяла и подкинула очередную головоломку. Спросить бы ее напрямую, чем она занималась весь прошедший год, каким образом очутилась в Постовце у доктора Кукина, что здесь делает Кит, и почему она против того, чтобы он знал о нашем знакомстве.
Останавливали опасения получить вместо ответа очередную колкость или ускользающую фразу ни о чем. А зачем ей быть со мной откровенной? Что я для нее значу? Едва знакомый человек, с которым довелось поболтать однажды теплым летним вечером, который потом исчез и вдруг сегодня появился снова. Слишком мало заслуг, чтобы рассчитывать на искренность. Скорее всего, она приняла меня за случайного попутчика.
А сам я, что знаю о Майе? В общем-то ничего. И связывают меня с ней одни воспоминания. Как объяснить, что ее образ навсегда поселился в моей памяти, и что часто мысленно я разговаривал с ней? Она - моя иллюзия, как справедливо подметил Капитан. И нет у меня на нее никаких прав. Только совсем не просто рассказать ей об этом. Ведь все наши предыдущие разговоры почему-то превращались в дурацкую словесную эквилибристику. Но любой ценой я должен заставить ее верить мне. И, клянусь, когда-нибудь добьюсь своего.
- О чем ты задумался?
- Вспоминал, какой ты была раньше.
Я оглянулся по сторонам. Вокруг все преобразилось, словно кто-то невидимый и сильный сменил декорации. Туман рассеялся. Теперь мы находились не на узкой улочке, а на бульваре в центральной части города. Вымощенная ровной плиткой дорога полого спускалась и выводила на открытую площадь, по которой двигались маленькие фигурки людей.
Неожиданно нахлынуло острое предчувствие неотвратимой беды. Казалось, что я стою на высокой круче, у самого обрыва, и если чуть наклонюсь вперед или просто пошевелюсь, то сорвусь и упаду вниз. Я зажмурился, но когда вновь глянул на площадь, живот свело судорогой, а внутренности поехали под самое горло. И я рыбьим ртом стал хватать воздух.
- Ты что, боишься? Да отвечай же, не молчи! - Майя крепко вцепилась в рукав капитанского пиджака.
- Очень, - всхлипнул я.
- Не смотри туда, скорее отвернись! - Она резко дернула на себя. Я развернулся на каблуках, едва удерживая равновесие.
- Потерпи секунду, сейчас пройдет. - Комок в горле потихоньку разжался. Наверное, ее озабоченный вид действовал отрезвляюще.
- Как ты меня напугал! - Она порылась в сумочке, достала оттуда пузатый флакончик и вытряхнула из него таблетку. - На, прими ее.
- Препарат проверенный или пользоваться с осторожностью? - Мышцы лица пока еще слушались плохо, но улыбка кое-как получилась.
- Глупенький, его дают даже маленьким детям. Прекрасное средство от страха. - Майя прищурила свои зеленые глаза. - Так мы пойдем на карнавал или нет?
- С тобой хоть на край света. Только где бы взять глоток водички, чтобы запить.
- Положи под язык, она сама растает.
- Можно сохранить ее на память?
- Смотри, как это делается. - Майя нервным движением выудила другую таблетку и демонстративно сунула ее в рот. - Понял?
- Лекарство поставляет доктор Кукин? Не думал, что ты в нем тоже нуждаешься.
- Лучше не играть в чужие игры, когда теряешься в сомнениях. Ладно, оставайся, я пойду на карнавал одна.
- Да нет же. Извини, сегодня был сумасшедший день, столько разных неожиданностей. Голова плохо соображает. - На сей раз с улыбкой удалось справиться легче. К черту, ныряю вторым номером.
Так и есть таблетка растворилась во рту без остатка за какую-то секунду.
- Мы отправляемся в путешествие. Я буду твоим гидом. Но, если вдруг что-то покажется чересчур странным, не бойся. Я все время буду рядом.
- Бояться чего, маски смерти или выдолбленной тыквы с прорезанными дырками вместо глаз, внутри которых горит огонь?
- Не шути так, мало ли что тебе может померещиться.
Я продолжал стоять в нерешительности, хотя недавние страхи улетучились без следа.
- Ну, чего мы еще ждем? - спросила Майя.
- Когда подействует лекарство. - Мир ни снаружи ни внутри меня не хотел меняться.
- Глупенький, ты не понял. Оно действует сразу.
На площади мы смешались с толпой, состоявшей в основном из мужчин. Женщины держались поодаль, сбившись в небольшие группки возле внушительного здания из бетона и стекла, - типичного заводского помещения. Люди, которых издали я принял за праздничную толпу, имели самый будничный вид. Легко было догадаться, что они покинули этот цех после тяжелого дня и топтались теперь в ожидании вахтенных автобусов. Лица работяг, с такими на праздник не приходят. Вряд ли маски смогли бы скрыть их усталость, потому что в холодных глазах не осталось ни капли желания поразвлечься. Чувствовалось, что мысленно они уже дома, где их ждет ужин на скорую руку и стакан водки, который поможет забыться мертвецким сном. Но неизвестно, сколько им позволено спать и какими они станут, когда проснутся.
Громкоговоритель, висевший над проходной, заскрипел и начал выкашливать невнятную мелодию, смутно напоминающую бывший гимн нашей когда-то необъятной родины. Мы продолжали не спеша продвигаться вперед. Приторный запах человеческого пота пополам с машинным маслом ел ноздри. Глазами я искал коридор, чтобы побыстрее выбраться из толчеи так, чтобы ни к тому не прикоснуться. Окружающая обстановка раздражала меня все больше и больше. Карнавал! Надо же такое придумать. Видно, Майя имела определенные планы и специально затащила меня сюда. Нет, спасибо, лучше сойти на первой остановке.
Я нашел лазейку и уже готов был сделать первый шаг, как вдруг мой взгляд наткнулся на стену из тесно сомкнувшихся спин. Чистое любопытство заставило посмотреть поверх голов. Внутри круга двое неряшливого вида парней исполняли примитивный танец. Хотя, по правде говоря, язык не поворачивается назвать увиденное танцем. Так обычно пляшут на третий день деревенской свадьбы мужики, изрядно набравшись самогона.
Вряд ли их вдохновляла музыка, хрипло вырывавшаяся из громкоговорителя. Вместо аккомпанемента они, сопя, выкрикивали односложные возгласы, щелкали пальцами и, не жалея сил, хлопали себя ладонями по бедрам и тощим ягодицам. На разгоряченных физиономиях застыли глупые улыбки, сальные волосы спадали на глаза.
- Слава богу, наконец-то мы попали куда надо. Настоящий оазис развлечений, - сказал я, обращаясь к Майе. - Да, с культмассовым сектором здесь все налажено лучшим образом.
Ребятки коряво перебирали непослушными ногами, тщетно пытаясь изобразить чечетку. Их пошатывало, и я без злого умысла прикидывал, кто же грохнется на землю первым. Когда они делали неверные движения и слишком близко приближались к зрителям, те отступали назад, явно боясь замараться. Я даже не заметил, как оказался в первых рядах. Не знаю, что меня удерживало и заставляло следить за этим идиотским зрелищем. Ведь финал был известен наперед, в подобных случаях все обычно заканчивается мордобоем.
Только я собрался предложить Майе уйти, как ситуация резко изменилась. Внезапно одного из танцоров вырвало. Он блевонул струей, которая угодила точно на штанину партнера, и, схватившись за живот, отошел в сторону. Публика с каменными лицами взирала на происходящее. Но представление на этом не закончилось. Пострадавший, как ни в чем не бывало, продолжал кривляться в одиночку.
Откуда ни возьмись в круг выскочила девица лет двадцати или чуть старше, одетая, как вокзальная побирушка. Безусловно, она тоже была пьяная в дым. Она пустилась в пляс подбадривая своего дружка визгливыми окриками, притопывала, не замечая, куда наступает, трясла головой и размахивала руками. Присмотревшись повнимательнее, я увидел, что ее руки покрывает множество язв.
Выписывая очередной пируэт, девица споткнулась и нечаянно дотронулась пальцем в струпьях до моей руки. Показалось, что на кожу капнула расплавленная смола, и я инстинктивно отшатнулся. Тяжело охнув, толпа расступилась. Десятки глаз смотрели на меня, как на прокаженного. Со всех сторон слышался шепот:
- Она прикоснулась к нему... Прикоснулась к нему... Теперь он стал... он стал... стал... - Последние слова слились в единый вздох.
- Кем стал? - переспросил я громко.
Они одновременно пробубнили что-то в ответ, но что именно, разобрать было невозможно.
По спине прокатилась волна мелкой дрожи. Я круто развернулся, бросив Майе на ходу:
- Идем отсюда.
Мы почти бегом пересекли площадь и остановились, только когда попали на тихую улицу.
- Ты что, снова испугался?
- Майя, скажи честно, зачем ты меня сюда привела? - Я не испытывал ни капли страха, лишь одно отвращение. Взбесило то, что в глазах работяг я - совершенно посторонний человек, как бы породнился с грязными пьяницами.
- Друг мой, это просто игра. Игра и не больше. Я же тебя предупредила. А ты принял все за чистую монету. Ну, извини, если можешь. Я-то думала, что ты готов немного попутешествовать.
- Веселенькая история. За здорово живешь меня сегодня причислили к компании босяков.
- Перестань. Эти люди видели тебя первый раз в жизни. Ты их тоже. И вряд ли вы когда-нибудь еще встретитесь. Через полчаса они забудут о случившемся навсегда, если уже не забыли. Или ты считаешь, что произвел на них неизгладимое впечатление?
- Дело в другом. Где бы мне помыть руки? - Пальцы слипались от пота. Я разжал кулаки и тряхнул руками, стараясь избавиться от воображаемой заразы. Нынче развелось столько новых болезней. А кто даст гарантию, что прикосновение мерзкой девки не повлечет за собой осложнений?
- Ты шутишь или говоришь всерьез? - Она прижалась ко мне, обняв за шею. - Обычно с нами происходит то, чего мы ждем сами.
- Погоди. - Я мягко придержал ее. - Давай договоримся больше не искать встреч со случайными людьми.
- Хорошо, я исправлюсь. - Она послушно отстранилась. - Может, пойдем покатаемся на карусели? На лошадке не хочешь?
Что тут ответить? Намек был более, чем прозрачным. Майя решила напомнить, как в прошлом году мы собирались купить лошадь и вместе отправиться на море.
На город опускались сумерки. Зеленая улица почему-то показалась очень знакомой. Не знай я, что нахожусь в Постовце, то мог бы поклясться, что иду по тротуарам родного города. Эх, было бы это действительно так. Ведь тогда некуда спешить, нечего бояться, нечего искать. Минутку! Что происходит, приятель? Разве ты здесь один? Какая разница, где ты находишься, если Майя рядом с тобой?
Я покосился на ажурный чугунный забор. Вон там в раскидистой зелени сада прячется особняк, который мне нравилось разглядывать в зимнее время, когда деревья делались голыми. Немного впереди должно стоять здание дореволюционной постройки, а дальше за ним сквер.
- Куда мы идем? - спросила Майя. - Ты дорогу знаешь?
- Да, - с уверенностью ответил я.
Краски на небе с каждой секундой темнели, вечернее освещение еще не успели зажечь, и мы продолжали свой путь в сгущающихся сумерках. Но на перекрестке оказалось, что попали совсем в другое место. Я осмотрелся, без всякой надежды увидеть знакомые дома и сквер с его голобокими платанами.
- Что-то не так? Мы заблудились?
- Да нет же, с чего ты взяла? - усмехнулся я. - Все в порядке. Просто думаю, как побыстрее выбраться отсюда, чтобы попасть в центр города.
Три узкие дороги разбегались в разные стороны. Какую из них выбрать? Мы повернули направо, потому что там, впереди, маячил уличный фонарь. Но, сделав несколько шагов, я отчетливо осознал, что снова ошибся. Кривой переулок, зажатый между покосившимися заборами, явно уводил на самую окраину. Надо было в открытую сказать об этом Майе, но я молчал, надеясь как-нибудь выпутаться.
Ни с того ни с сего переулок раздвинулся, и мы очутились на широкой площадке. Электрический фонарь ярко освещал безлюдное квадратное пространство: по бокам - двухэтажные здания, а впереди улицу перегораживал невысокий штакетник. Проклятье, неужели мы попали в тупик?
- Давненько я сюда не заглядывал. - Мой голос звучал нарочито бодро. - Подожди немного, я скоро вернусь. Хочу кое с кем поздороваться.
Я оставил Майю возле столба, а сам пошел по гладкому асфальту, почти не шаркая ногами и стараясь держать спину, как можно прямее.
В доме, который располагался по левую сторону, была открыта парадная дверь. Прямо напротив нее над землей возвышалось сооружение высотой чуть ли не в человеческий рост, выложенное из красного кирпича. Своей четырехгранной формой оно походило на кладбищенский памятник. Только если это на самом деле так, установили его не совсем в подходящем месте. Кажется, украшать улицы города изделиями подобного сорта не принято. Без всякой на то причины возникло щекочущее желание дотронуться до камня, ощутить его шершавую поверхность. Поравнявшись с ним, я протянул руку, но тут же опустил ее, потому что заметил в тени дверного проема фигуру человека, одетого во что-то черное до пят. Хотя он не двигался и лица его не было видно, я почувствовал, что он следит за мной.
Возле забора я слегка успокоился: в углу обнаружилась приоткрытая калитка. Слава богу, вроде бы это не тупик. Заросшая травой тропинка вела во двор, до мелочей напоминавший тот, в котором я познакомился с Майей. Точно такие же домишки со слепыми окнами, палисадники, порожки без перил, а в глубине покосившиеся сараи. И ни одной живой души вокруг. Вполне возможно, двор сквозной и имеет второй выход. Жаль, спросить не у кого, а рисковать и лезть туда самому просто глупо. Но разве нельзя поинтересоваться у человека, которого я только что видел? Он живет здесь, он наверняка должен знать.
Я повернул назад, и тут же в двух метрах от себя увидел незнакомца. На нем был халат из дорогого темно-коричневого шелка, прекрасно скроенный, но здорово смахивающий на рясу. За модой нынче не угонишься, каждый носит то, что ему больше по вкусу.
- Простите, пожалуйста, здесь есть выход? - спросил я, кивком показывая на калитку.
Он смотрел на меня чертовски грустными глазами и молчал. Скорее всего, плохо расслышал вопрос.
- Здесь есть выход? - повторил я тверже.
- О, да, конечно, есть.
- Огромное вам спасибо. До свидания.
Вот и ладненько. Сейчас пойду, порадую Майю. Одна беда, мужчина попался неразговорчивый, мог бы коротенько объяснить дорогу через двор, а то, глядишь, мы с Майей снова заблудимся.
- Подождите, я с вами.
Незнакомец подхватил меня под локоть и зашагал рядом походкой, не вызывающей доверия. И понятно, почему. Его ноги все время путались в чересчур длинном подоле.
- Выход есть всегда, - прошептал он мне на ухо.
Я тут же освободился и, не скрывая раздражения, бросил ему в лицо:
- Что вы подразумеваете? Конкретно.
Мы стояли в центре площадки, как раз около торчащего монумента. Он провел раскрытой ладонью по щербатому камню и совсем по-детски улыбнулся.
- Как по-вашему, что это такое?
- Понятия не имею. Честно говоря, подобные вещи меня мало интересуют.
- Даже так? Зачем же обманывать самого себя. Вспомните лучше, как только что, проходя мимо, вы протянули руку. Неужели из одного праздного любопытства?
- Ну, если хотите, эта штука напоминает какое-то культовое сооружение. Больше мне нечего сказать, я слабо разбираюсь в зодчестве.
Незнакомец отпрянул, словно его ударили кулаком в грудь.
- Боже мой! Вы даже не представляете, насколько близки к истине. Но знайте, перед нами лишь малая часть вершины. Остальное спрятано под землей.
- Благодарю за комплимент. И прощайте. Я тороплюсь.
Он должно быть не ожидал такого поворота событий. Иногда встречаются люди, которые считают, что их заботы - самые главные и волнуют всех вокруг.
- Нет же, не уходите. Я должен открыть вам великую тайну. Вы будете потрясены, когда узнаете настоящую правду.
- Лучше в следующий раз. Мне некогда.
- Сделайте милость, потерпите чуть-чуть. Со дня рождения я ни на час не покидал этого места. И каждый день вижу, как возле камня играют дети, спорят взрослые, а поздно вечером целуются влюбленные. И каждый проходит словно мимо пустого места. Но только вы, единственный, проявили к нему интерес.
- Или я чего-то не понимаю, но мне кажется, мы говорим на разных языках. Если вы боитесь подсказать, как отсюда выбраться, я уйду таким же путем, каким и пришел.
- Тут, уважаемый, вы ошибаетесь. Обратной дороги нет.
Сукин сын, хочет сбить меня с толку. Знает, что мне нужно, но не оставляет выбора. Ладно, несколько минут ничего не изменят. А Майя в двадцати метрах отсюда, она там, где я ее оставил, и она видит нас. А если он вздумает тянуть резину, я смогу оборвать его в любой момент.
- Хорошо, уговорили. Начинайте, но учтите, у вас в запасе ровно пять минут.
- А мне больше и не понадобится. Так вот, с этим местом связана не только моя судьба, но и жизнь всех моих предков. Никому неизвестно, откуда они пришли, но по преданию, привел их сюда голос Божий. Посреди дикой степи построили они свои жилища и священный алтарь. И было им велено постоянно поддерживать огонь алтаря и ждать, когда наступит час суда и явится Господь, чтобы воздать по заслугам всему роду человеческому. Живым и мертвым, малым и великим. И произойдет это именно здесь, на этом самом месте. Шли годы. Там, где был алтарь, возвысился храм. Отовсюду к нему стали стекаться люди, чтобы испросить благословения и утешиться. Иные уходили прочь, другие оставались. Вокруг храма разрастался город. Между тем, добрые времена сменялись войнами. Город разрушался и вновь возрождался из руин. Но никто из завоевателей не посмел осквернить святыню. А мои предки продолжали терпеливо ждать, проводя время в молитвах. Но однажды случилось ужасное. О тех страшных событиях мне поведал мой дед. Улицы города заполнили толпы обезумевших людей. Они решили переделать мир и вместо Бога небесного посадить на трон царя из своих. Он обещал за подчинение еще при их жизни устроить рай на земле. И те, кто вчера приходил к храму с покорностью, задумали разрушить его. Но металл крошился и ломался о древние стены, а огонь лизал их и гаснул в своей беспомощности. Тогда поступил приказ подорвать храм. Он был выполнен со всей точностью. Только результат оказался совсем неожиданным: храм опустился под землю, но внутри остался целым и невредим. В спешке они заровняли землю, но с верхушкой ничего поделать не смогли.
Незнакомец пристально смотрел на меня, ожидая ответной реакции. Я молчал, не зная, что сказать. Да, проку от него никакого, мелет какой-то вздор. На пьяного вроде не похож, но на всякий случай я немного наклонил голову вперед и незаметно принюхался. Вместо предполагаемых паров алкоголя в воздухе плавал слабый запах затхлых духов. Именно такими пользуются старушки при посещении кладбища.
- Если не верите, можем спуститься и посмотреть. Через подземный ход. Сами убедитесь, как там светло и красиво.
- Забавная история. Выходит, вы священник, святой человек?
- Не священник, а стражник. Последний из нашего рода.
- А я-то подумал, что вы просто переоделись для карнавала.
- Разве возможно, чтобы люди появлялись на карнавале в рясе?
- Ну, есть же костюм дьявола и костюм ангела. Почему бы не прийти тому, кто об этом знает лучше других.
- Скажите, вы случайно не ошиблись?
- Насчет чего?
- Насчет карнавала и так далее.
- Ой, не притворяйтесь. Вы - житель Постовца, и хотите сказать, что ничего не знаете о сегодняшнем празднике. - Я решил немного продолжить игру. - Грешным делом, я подумал, что вы облачились в сутану именно с этой целью. Кстати, наряд вполне подходящий, можно не переодеваться.
- Послушайте, - перешел он на заговорщицкий шепот. - Сделайте мне еще одно одолжение.
- Какое именно? Вроде бы я уважил вашу просьбу и выслушал рассказ про камень. Теперь ваша очередь. Помните, о чем мы договаривались?
- Нет-нет, я от своих слов не отказываюсь. Но мне крайне необходимо попасть на карнавал. Останьтесь здесь ровно на час, а когда я вернусь, то исполню любое ваше желание.
- Зачем божьему человеку понадобилось ввергать себя в мир соблазнов и искушений? И причем здесь я?
- Как бы лучше объяснить. В молодости я был женат и имел сына. Наша вера не возбраняет браки. Но жене не нравилась жизнь в храме. Она сбежала, забрав с собой семилетнего ребенка. Она не смогла научиться верить. Тут нет ничего удивительного. На свете столько смельчаков, которые в нужный момент пойдут и в огонь, и в воду, и под пули. Но одно дело набраться мужества и броситься в бой, а другое - поверить в то, чего раньше не знал и не ведал. Не подражая кому-то, а по воле сердца. Я простил жену за ее безверие и молюсь о ее спасении. А теперь я взываю о помощи. Я пойду на карнавал и найду другую женщину, которая родит мне нового сына. На сей раз я не допущу ошибки и никому его не отдам. Я еще достаточно крепкий, в октябре мне исполнится только сорок. Мне так нужен продолжатель рода. Ведь я не вечен и, когда умру, некому будет поддерживать священный огонь. Как можно допустить, чтобы дело всех моих праотцов пошло прахом.
- Допустим, кто-нибудь вас подменит. И вдруг в ваше отсутствие явится тот, кого вы ждали столько лет?
- Ничего страшного. Главное, чтобы не погас вечный огонь. Вы с этим справитесь, я уверен. Вы же пришли сюда не просто так, правда? На все есть воля Божья. Я прикован к храму невидимыми цепями. Я вернусь и потом буду молиться за вас столько, сколько осталось мне жить. И дети, которые родятся у меня, будут молиться за вас и почитать, как святого. Разве существует большая плата?
- Рад бы вам помочь, но я и так слишком задержался. - Не в первый раз ко мне лезут с сомнительными просьбами. Раньше я по глупости соглашался. И что из этого выходило? Одни неприятности. - Надеюсь, мы еще встретимся. Вы не могли бы оставить свой адрес?
- Что вы спросили? Мой адрес? - Его голос дрожал.
Я поискал глазами Майю. Свет фонаря четко очерчивал круг, а дальше плыла непроглядная ночь. На мгновение мне показалось, что в целом мире осталось только два человека: я и мой собеседник. И тут же нахлынуло недоброе предчувствие, - я больше никогда не увижу Майю. Она исчезла, ушла туда, куда ее постоянно что-то влекло.
- Честное слово, меня ждут.
Я побежал, почти не разбирая слов, которые доносились мне в спину.
- Лишь одна вера спасла нас. Когда не будет веры, все вы превратитесь в камни.
Я пересек линию света, но не успел сделать нескольких шагов, как ощутил теплую руку в своей ладони. Прикосновение Майи вернуло меня на землю, а десять минут, проведенные на площади возле камня, мгновенно растаяли в прошлом.
- Ты, как кошка, из темноты бросаешься на жертву.
- Боишься, что я тебя съем? - засмеялась она. - Ну, пообщался со своими знакомыми?
- Не совсем так. - Я отвечал, тщательно подбирая слова. - Случайно разговорился с необычным человеком. Оказывается, существуют люди, которые умеют сами для себя устраивать развлечения и которым совершенно наплевать на зрителей.
- Вы так мило беседовали. Я наблюдала со стороны. Мне он показался воспитанным человеком.
- Еще бы.
- А кто он такой, чем занимается?
- Он священник.
- О, я бы с ним с удовольствием познакомилась. У священников есть чему поучиться.
- Например?
- Ну, с улыбкой пить отраву или голыми руками брать змей.
- А что, ты боишься змей?
- Вы долго разговаривали. О чем, если не секрет?
- Он сказал, что ему нужна девочка.
- Нормально! Почему ты не взял его с нами?
- Он стражник, хозяин подземелья. Ему запрещено покидать свой пост. - Как ни странно, но мне было жаль священника, и я понял, что остался перед ним в неоплатном долгу. - И вообще, где я найду ему девочку?
Мы снова очутились на том же самом перекрестке. Только в первый раз мы свернули направо от фонаря, а теперь без долгих раздумий я выбрал дорогу, ведущую влево.
- Ты чем-то расстроен?
- Да. Почему он задавал глупые вопросы и просил о невозможном?
- А чего он от тебя хотел?
- Чтобы я подменил его на один час.
- Он, наверно, пошутил.
- Сомневаюсь.
- По-моему, ты снова забыл, что сегодня никто не должен говорить правду.
- Отличная мысль!
Если попробовать взглянуть на происходящее глазами Майи, то, действительно, дело выеденного яйца не стоит.
- Какой же ты наивный человек, веришь в разные небылицы.
- Наивный?
- Пойми, карнавал - это и смех, и костюмы, и маски, и чужие роли. Здесь не ищут правду. Знать ее до конца? С ней можно остаться одному на всю жизнь.
С обеих сторон улица была зажата между высокими домами, а мостовую выстилал неровный булыжник. Чем-то она напоминала Тополиную аллею, на которой живет доктор Кукин. Кажется, она так называется? На ней тоже не растут деревья.
Улица кривилась вбок еще и еще. Стоп! Она закончилась глухой стеной. Снова тупик? Тогда самое разумное вернуться назад на перекресток. Вдруг в углу я заметил вертикальную полосу света. Я пошел первым, Майя, чуть отставая, следовала сзади. Ожидая обмануться в очередной раз, я сходу заглянул в щель, откуда лился электрический свет. Хорошо, что Майя не могла видеть то, что увидел я. На расстоянии нескольких шагов, у кирпичной стены, лежали, свернувшись кольцами, три огромные змеи. Их чешуйчатая кожа горела и переливалась всеми цветами радуги. Потревоженные посторонним звуком, они стали медленно поднимать головы с затупленными носами, тускло мерцая изумрудными глазами. Я отпрянул назад в надежде, что змеи не успели заметить нас, и едва не свалил с ног Майю. Она удивленно посмотрела на меня.
- Скорее идем отсюда. Там ничего интересного нет.
Без долгих раздумий я схватил ее за руку и потащил подальше от этого проклятого места.
Трудно сказать, сколько времени мы кружили по пустынному городу. Улицы, углы и переулки стали похожими и одинаковыми, так что отличить их было просто невозможно. Наверное, в десятый, двадцатый, сотый раз из очередного тупика мы возвращались на старое место. Я смертельно устал от бесполезной беготни, но, если честно, гораздо больше от собственной беспомощности. Одеревеневшие ноги плохо слушались. Казалось, вместо туфель, к ним привязаны два кирпича. Навязчивая мысль с каждым шагом сильнее и сильнее вколачивалась в сознание: правильной дороги мне уже не найти. Ни за что.
Когда я, наконец, остановился, чтобы перевести дыхание, то подумал, что готов на все, лишь бы отсюда выбраться. Мне захотелось крикнуть, что есть сил. Но кого просить о помощи? В этом мрачном городе ни в одном доме не горели окна.
- Ты хоть объясни, куда мы так торопимся? - словно издалека долетел голос Майи.
Я вздрогнул и вроде бы вышел из оцепенения. Так вот оно, в чем дело. Мы заблудились в лабиринте. Но лабиринт - это не замкнутое пространство, и если у него был даже один-единственный вход, то теперь он должен стать выходом. Ведь существует же простое правило, и я его знал еще в школе. В памяти что-то качнулось. Слава богу, она меня не подвела. Да, точно, чтобы выбраться из лабиринта, необходимо везде поворачивать только налево.
- Спокойно, Майя, сейчас все получится.
- Ты уверен?
В самой сложной ситуации - главное не паниковать. Уже через два квартала мы снова оказались на хорошо знакомом перекрестке. У нас в запасе оставалась последняя путь-дорожка, по которой мы еще не ходили. И она вела прямо вперед.
- Что будем делать дальше?
- Сегодня чудесный вечер, и кто-то обещал погулять со мной. Или ты снова испугался? - Она достала из сумочки флакончик с таблетками и потрясла им, как колокольчиком. - Попробуешь еще?
- Нет, не хочу. Зачем переводить товар зря. Я ведь уже говорил, что лекарство на меня не действует.
- Вот ты какой, - обиженным голосом пропела она. - Ни-когда правды не скажешь.
- Разве мы не можем понимать друг друга без помощи лекарства?
- Ты боишься таблеток? Это же обычные конфеты с добавлением витаминов. Тогда я просто пошутила.
- С психотерапевтической целью?
- Кто его знает. - Майя положила таблетку себе в рот. - Ну и долго мы будем здесь стоять?
Вперед, так вперед. Все равно другого выбора нет.
Мы медленно шли по широкой, довольно хорошо освещенной улице. Глядя на солидные здания со строгими подъездами, на полупрозрачные витринные окна нижних этажей, было ясно, что она принадлежит деловой части города. Днем тут, конечно, полным-полно народу. Жаль, что мы не выбрали ее сразу, в начале нашей странной прогулки.
За спиной послышался торопливый стук каблуков, громкие голоса и смех. Ну, наконец-то живые люди на улицах этого вымершего города. Я оглянулся. Нас догоняли две женщины. Когда они поравнялись с нами, я повернул голову, чтобы получше рассмотреть их. В первый момент я ничего необычного не заметил. Женщины, как женщины, одеты в пестрые летние платья. Наверно, немного задержались, а теперь спешат туда, где веселье в полном разгаре. Помогая себе жестами, они что-то азартно обсуждали. И вдруг я увидел, что у одной женщины нет рук. Вернее обе они были когда-то раньше отрезаны чуть ниже локтей. Что за чертовщина! Обычно люди прячут свое уродство, стыдятся его, скрывают под одеждой или делают протезы. А эта размахивает обрубками, как ни в чем не бывало.
Занятые своим разговором, они обогнали нас и свернули в темный переулок.
Недавние страхи проснулись и поднялись во мне с новой силой. Сегодня вечер розыгрышей и обманов, но в следующем действии спектакля я принимать участие не желаю. Хватит. С меня довольно. Предположим, я по глупости не догадался, что танцующие пьяницы были переодетыми клоунами, что человек, назвавшийся священником, хотел сначала разжалобить меня своими нелепыми россказнями, а потом посмеяться надо мной, что чучела змей кто-то дергал за невидимые веревки. Но безрукая женщина! Таких маскарадных костюмов не существует. Она самая настоящая, я же видел. Карнавал - красивое зрелище и на нем нет места убогим. А может быть в Постовце устроили что-то другое? Может, здесь из нормальных людей делают увечных калек, да так, что они этого даже не замечают?
Я схватил Майю за руку и, не говоря ни слова, побежал. Да, я испугался, но в глубине души чувствовал, что боюсь не только за себя, но и за Майю. Мы не задержались даже на секунду, когда внезапно кончился асфальт. Обогнув фанерный щит, указывающий на ремонтные работы, мы продолжали бежать, как по распаханному полю. Судя по всему, здесь недавно рыли траншеи для труб, но дорогу еще не успели привести в порядок. Ноги соскальзывали с комьев грязи, проваливались и увязали между ними. К тому же дорога поднималась на пригорок. Не знаю, куда она вела, разницы не было, лишь бы поскорей вырваться из этого мрака. Мы спотыкались, чуть не падали, но продолжали карабкаться дальше. Я задыхался, но не отпускал Майю и тащил ее за собой. Неожиданно впереди промелькнули огни и донесся шум проезжающих машин. Значит, не все потеряно и еще есть, на что надеяться. Последний отчаянный рывок и, наконец, мы выскочили на оживленное шоссе. Мимо мчались машины, ослепляя нас фарами. Мы стояли неподвижно, а я никак не мог поверить, что вновь обрел свободу.
Длинноносый автомобиль, скрипнув тормозами, остановился рядом с нами. Переднее боковое стекло опустилось и из окна высунулась голова Кита.
- Куда вы подевались? Мы весь город исколесили, пока нашли вас, - крикнул он. - Прыгайте скорей.
Открылась задняя дверь. Пропустив Майю первой, я неловко вполз внутрь. За рулем сидел Саша Чернов. Быстро нарастающая скорость вдавила меня в пружинящие подушки. Запах обивки, шум мотора и немного сна - вот оно, желанное избавление.
- Куда мы едем? - спросил я, окончательно размякая.
- Потерпи немного, у меня есть сказочный план, - отвечал Кит, перегнувшись через спинку сидения и приблизив довольное лоснящееся лицо.
Пробуждение в незнакомой обстановке всегда порождает во мне ощущение падения в бездонную пропасть и безнадежного барахтанья в полете. Это продолжается, пока не удастся вспомнить предшествующие события. Но сегодня память, как назло, отказывалась дать даже самый ничтожный намек.
Оказывается, я провел ночь в складском помещении, а постелью мне служили картонные коробки. Да и ночь ли вообще? Окон здесь что-то не видно, и понять, откуда сочится электричество, из-за штабелей ящиков и стоящих друг на друге контейнеров было невозможно. Не успел я прийти в себя и немного оглядеться, как со скрежетом отодвинулась железная дверь и на пороге возникли трое молодых людей. Пока я лихорадочно размышлял о возможном развитии событий, один из них быстрым шагом подошел поближе и хлопнул меня по плечу.
- Володя! Ну как, отдохнул немного?
Получается, я уже стал Володей. Растерянная улыбка заменила ответ.
- Кит-разбойник, на радостях накачал всех. Ох, и намучились мы развозить вас по домам.
- Знаем, это он хорошо умеет делать, - согласился я.
- Ага. Ты вчера был вообще никакой. - Он недоверчиво рассматривал меня, видно, не веря до конца, что я способен держаться на ногах.
- Послушай, я хоть не скандалил?
- Нет, обошлось без этого. Ты просто потерялся.
Тем временем его парни потащили большую коробку к выходу.
- Эй, вы, поосторожнее! - крикнул он. - Мы возьмем тут кое-что. Кит обещал подъехать, но, кажется, задерживается. Хотелось поговорить с ним, но я долго ждать не могу. Кит знает почему. Ладно, передашь ему привет.
Он вышел последним и задвинул за собой дверь. Через минуту я дернул за железную скобу, но дверь осталась на месте. Проклятье! Закрыли меня, как щенка в будке. Хорошо, что свет не выключили. Снова Его величество Кит. Он, как и прежде, продолжает действовать в своей привычной манере. Только кто позволил ему издеваться надо мной?
Я проверил карманы, ища сигареты. Там их не оказалось. Хотя, нет, в нагрудном нащупалась плоская пачка. К огромному разочарованию пальцы зацепили кассету, полученную от Капитана.
Нечего искать виновных, Сережа. Сам довел себя до невменяемого состояния. Что же случилось вчера? Я напряг память, но удалось вспомнить лишь отдельные эпизоды, похожие на обрывки кошмарных снов. Сначала в квартире доктора Кукина я встретил Майю, потом каким-то невероятным образом появился Кит, потом мы с Майей заблудились в ночном городе, где за каждым углом мне мерещилась опасность, пока на шоссе нас не подобрала машина, в которой были Кит и Чернов. А что произошло потом, неизвестно.
Я прекратил беготню по проходу и остановился возле стола, покрытого пожелтевшей от времени газетой. Может внутри найдется что-то интересненькое? Сигареты, например, или бутылка водки. Я начал выдвигать ящики. В первом было пусто, во втором тоже. В глубине нижнего, под стопкой использованных накладных, кто-то спрятал портативный магнитофон. О, это же “Сони”! Занятная штучка, и стуит прилично. Я взял его в руки и нажал на клавишу. Работает от батареек, но кассеты нет. Жаль, музыка помогла бы убить время. А его больше, чем достаточно, даже точно не знаю сколько, ведь старые друзья забыли обо мне. Ничего, без хлеба пару суток протяну, а там посмотрим. Минуточку. Что это лежит у меня в нагрудном кармане пиджака? Я вставил кассету в окошко и нажал клавишу воспроизведения. Раздалось легкое шипение, проматывался ракорд, затем динамик выплюнул короткий сгусток звуков. За ним пошел монотонный речитатив. Я промотал немного вперед. Снова тот же голос, доносящийся как бы из глубины комнаты. Говорили по-русски, то и дело прерываясь длинными паузами.
“Мать наша - земля, и нет ничего не свете сильнее ее.
Земля не знает лучшего или худшего. Все, кто живет на ней, ее любимые дети.
Всем она дарит жизнь, каждого поит своим соком и каждому в назначенный час дает вечное пристанище. И, принимая его, становится крепче.
Только земля может сделать всех равными.
И имя ее - память.
Одному ветру позволено отрывать от земли частички пыли, потому что ветер - сын воздуха.
У воздуха нет хозяина. Его невозможно украсть или спрятать.
Его невозможно подарить врагу или другу.
Воздух несет в себе то, чего тебе не хватает.
Воздух богаче всех. Он может стать братом каждому, кто полюбит его до конца.
Не пытайся смешивать воздух с водой. Облака сделают это сами.
Пей воду, когда только проснулся, пей ее днем, пей вечером.
Пей воду ночью, если у тебя нет сил.
Вода утолит голод, смоет зависть врагов и спасет тебя от болезней.
Вода навсегда останется твоей сестрой.
В ней ищи свое отражение.
Но она не в силах потушить огонь сердца, когда ты пришел к правде.
Огонь - наш отец, в каждом горит его частица.
Он любит всех, как ребенок, поэтому иногда причиняет боль.
Будь осторожен, никогда не убивай огнем, потом тебе не хватит тлеющих углей, чтобы отогреть душу.
Огонь сияет в твоем сердце. Не изменяй ему, иначе огонь уничтожит все дотла.
Теперь знай, круг замкнулся, и зерно веры может дать всходы. Ибо сделавший круг и уверовавший поймет, что в нем нет ни конца, ни начала”.
Я снова нажал перемотку. Ерунда какая, а где же музыка? Хотя погоди, ведь кассетой пользовался Капитан, а он, кажется, говорил, что даже после однократного прослушивания старая запись исчезает и возникает новая. Сказать можно что угодно. Почему я побоялся взглянуть на его дерево? Да ладно, и оно, и его кассета - обыкновенная мистификация. Безусловно, послание доктору Кукину он приготовил заранее. Правда, голос показался незнакомым, но магнитная лента обычно дает искажение. Надо прислушаться повнимательнее. Что там дальше?
“... употребляли для своей надобности, не щадя и не жалея столько времени.
Вспомни, когда ты в последний раз гулял среда деревьев. Иди к ним, услышь их.
Вспомни о том, что тебе легче, чем им. Они хотят пойти за тобой, но будут ждать твоего возвращения.
Они теряют листву осенью, тоскуют зимой, весной оживают, как забытые женщины, которых простили. Лето одевает их в прекрасные одежды. Их удел - ожидание, потому что они знают, что ты уйдешь, но не знают, когда вернешься.
Но так было. Настал новый день. Великий день.
На земле появилось первое дерево, которое умеет ходить. Пока оно одно, но очень скоро их будет тысячи.
Поднимается заря торжествующей справедливости, и деревья станут хозяевами мира, а люди их слугами.
Отныне и навеки”.
Громыхнула дверь, в проход влетел Кит. Он двигался как-то странно, его ноги будто не шли, а скользили по льду. Я быстро выключил магнитофон и сунул его в стол.
- Развлекаешься? Музыку слушаешь? А я боялся, что соскучишься.
- Пустяки, - рассеяно ответил я не в состоянии мгновенно переключиться. Что за дикий псалом? Не означает ли это, что Капитан - новый пророк, который отдал свои ноги дереву? Такого не может быть. Он сумасшедший, и ему важно, чтобы хоть кто-нибудь еще верил в его бредовые галлюцинации. Но почему выбор остановился именно на мне, зачем меня все время стараются разыграть?
- Мы отправляемся. Чернов раздобыл новую машину, - сказал Кит.
- Ага. - Словно электрический разряд ударил в правый висок. Я едва удержался, чтобы не вскрикнуть от боли. Почему у меня болит голова? Ведь это повторяется не в первый раз. Неужто я успел подцепить заразу от Капитана? Только этого не хватало. Но он говорил, что инкубационный период длится около двадцати лет.
Боль исчезла так же внезапно, как и возникла. Вместо нее родилась догадка: Мамури вполне мог быть сыном Капитана. Но порадовать своим открытием я не сумел бы ни того, ни другого. Мамури нет в живых, а Капитан, небось, валяется на полу в своем доме, не в состоянии подняться, а ветви дерева уже просунулись через окна.
- Ты забыл вынуть кассету.
Впопыхах, как нарочно, я нажал что-то не то, и крышку магнитофона заело. Пока я ковырялся с ней, Кит огляделся по сторонам и сказал, вздыхая:
- Ты даже представить себе не можешь, каких денег это все стоит.
- Толедские ножи славятся во всем мире.
- Особенно с кожаными рукоятками. Кажется, это цитата из “Сальто мортале”?
- Совершенно верно. У тебя прекрасная память, - засмеялся Кит.
Машину мы бросили на шоссе при въезде в город. Сигнальная лампочка на щитке давно предупреждала, что бензин на исходе. Чернову пришлось помочь стартером, чтобы прижаться к бордюру.
Мы дошли до угла и очутились на набережной. Года три назад здесь было веселее, но если особенно не присматриваться, все оставалось таким, как прежде: на измалеванном призывами к открытию сезона парапете сидели ребятки и развлекали девиц, которые чуть что повизгивали от удовольствия, потные мужчины прогуливали то ли своих жен, то ли собственные животы, бродячие собаки обнюхивали урны, окруженные разноцветной лавой. И все под аккомпанемент музыки, рвущейся из многочисленных динамиков.
Майя и Чернов о чем-то оживленно болтали. Чернова было не узнать, с его лица не сходила улыбка.
- Хорошая у девочки попка, - кивнул Кит, глядя ей в спину. - Тебе она нравится?
- Вы давно знакомы?
- Как тебе сказать. Раньше видел несколько раз мельком. И был немного удивлен, когда встретил вас у доктора Кукина.
- А кто такой доктор Кукин?
- О, доктор Кукин! - пропел он известный рефрен.
- Ты мне не ответил.
- Сереженька, видишь кафе? Его огни горят, как путеводная звезда. Эй! - привлек он внимание впереди идущих. - Нам сюда.
- Угощает Кит? - спросила Майя.
Возле буфета крутилось несколько человек. Кит просунулся между ними, похлопал бармена по плечу и что-то шепнул ему на ухо. Парень понял сразу и нырнул под стойку.
- По пятьдесят или по сто? - предложил Кит, оборачиваясь к нам.
- Чего именно? - спросил Чернов, рассматривая выставленные на полках бутылки иностранного производства. Жалкое подобие коллекции Капитана, ни одной стоящей этикетки.
- Не обольщайся, форма не соответствует содержанию, - заметил Кит. - Заряженный товар.
- Про воду не забудь, - сказала Майя.
- И минеральной для девушки.
Нам повезло - в центре зала освободился столик. Вместе с Черновым мы очистили его от чашек с воткнутыми в кофейную гущу окурками. Чернов догадался сходить за тряпкой. Кит подождал, пока тот вытрет с пластика расползшиеся лужи, потом присел.
- За все хорошее! - Он поднял граненый стакан.
- И за настоящих друзей. - Чернов выпил и промокнул губы тыльной стороной ладони.
Майя не поддержала нас, а взяла бутылку воды и сделала несколько глотков из горлышка.
- Ты что, пропускаешь? - удивился Кит. - Коньяк вполне приемлемый.
- Я не пью из грязной посуды.
- Прости, не знал. В следующий раз попрошу подать хрустальные бокалы.
- Заодно распорядись, чтоб сюда не пропускали сявок.
- Не злись, Майя. Я не могу предложить здесь то, о чем ты мечтаешь.
- Прекрати, Кит, надоело. - Она порывисто встала и пошла по направлению к выходу.
- Старик, ну ты даешь, - сказал Чернов, поднимаясь и следуя за ней.
- Вот видишь, Сережа, уж и пошутить нельзя. - И хмыкнул. - Ничего страшного, долго злиться она не умеет.
Кит налил по новой порции, но явно расщедрился в мою пользу. Показалось, что он спешит накачать меня. Чокнулись без тоста.
- Помнишь, как мы хотели провести несколько дней на море вместе? Наконец-то желания становятся действительностью. Отдохнем недельку, покупаемся. А вернемся домой, я с тобой рассчитаюсь. Я ведь в долгу у тебя, Сережа. Но не волнуйся, твоя доля была пущена в оборот. Сумма набежала приличная, хватит, чтобы приобрести маленький домик.
- Такой, как у Чернова?
- Ошибаешься, он ему никогда не принадлежал. Чернову нужно еще ой сколько стараться, чтобы его заработать. Официально дом оформлен на его жену, но всегда оставался собственностью нашей организации. Вполне серьезно, ты нам здорово помог. Это стоит гораздо дороже. - Он широко улыбнулся. - Ты обладаешь удивительным даром, к чему ни прикоснешься, оно тут же начинает давать прибыль.
- Я несколько раз пытался сказать, что денег, которые должен был вернуть Пеликан, нет. Их вообще не было. Пеликан кинул меня. Он подсунул куклу.
- Перестань считать копейки. Слыхали, как ты его отделал. Молодец, так ему, мудаку, и надо. Только и знал, что мутил воду.
Я взял нетронутый стакан Майи и осушил его без лишних слов. Другого способа слушать Кита дальше не было. Наверняка, сейчас он вывернет все наизнанку и выйдет так, что из всех троих я единственный остался в наваре.
Вряд ли Кит ожидал от меня подобной реакции. Он удивленно поднял брови.
- Возьмем еще чего-нибудь выпить?
- Блестящая мысль. - Рука скользнула в карман, пальцы нащупали пару бумажек и вытащили именно то, что хотелось, купюры были самого высокого достоинства. Дай бог здоровья Капитану, без его денег разговор бы никогда не состоялся.
- Спрячь, я сам заплачу.
- Ах, да, конечно. Чуть не забыл, ты мне должен.
Кита не устраивал такой поворот событий. Он поморщился и убрал руки под стол.
- Не понимаю, чего ты злишься? Разве трудно объяснить, в чем дело?
- Отчего же, можно. Сказать, что мне напоследок сообщил Пеликан? Оказывается, ты сам велел подсунуть мне куклу.
- Да? - Кит глубоко вздохнул. - И то правда, он должен был подсунуть куклу, но не тебе, а другому человеку. Прости, что доставил столько хлопот, тогда я многого не знал. Кстати, помнишь, я просил тебя передать поздравления некоему Исидору Павловичу? После твоего звонка он засуетился и сделал ответный ход. Пришлось срочно исчезнуть из города. Предупредить тебя я не успел.
- Вот здорово, узнаю новости прямо из первых рук.
- Погоди, не перебивай. Самое смешное - я его до того случая в глаза не видел. Наколку дал Пеликан, но позже выяснилось, что он вел двойную игру. В конце концов нам удалось убедить клиента отойти от дел и серьезно заняться восстановлением здоровья. Человеческая жадность не имеет границ. Глупец, побоялся взять нас в долю и потерял все.
- Поздравляю, но меня это мало волнует.
- Ты себя недооцениваешь. Невинная беседа по телефону, шутка, и клиент начинает совершать ошибку за ошибкой. Как это только у тебя получается?
- Шутка, говоришь? Чужая шутка, не я ее придумал.
- А, брось, вспомни лучше о результате. Безусловно, забот с тех пор прибавилось. - Кит улыбнулся. - У меня есть несколько интересных проектов. Без твоей помощи никак не управиться.
- Хочешь, чтобы я продолжал шутить чужие шутки?
- У тебя усталый вид. Завтра же уедем отсюда, найдем место поспокойнее. А сегодня переночуем на даче.
- Кит, не обижайся, но наши маршруты не совпадают.
- Не секрет, куда путь держишь?
- На необитаемый остров. Я об этом весь год мечтал.
- Правильно, если что-то наметил, ни в коем случае нельзя менять планы. Майю с собой не прихватишь?
- Рекомендуешь?
- Не знаю. Думаю, с ней будет не просто. Она не в моем вкусе. У нас разные понятия о комфорте.
- Быстро же ты разобрался.
- Тут большого ума не требуется. Сама себе придумывает трудности, из которых не может выпутаться. Глянь-ка, - показал он на дверь. Чернов и Майя стояли в прорези света и спокойно переговаривались. - Кто сказал, что она обиделась?
- Пойдем, - попросил я.
- В каждой бабочке есть что-то от гусеницы, - сквозь зубы процедил Кит.
Прозрачное покрывало сумерек ложилось на небо. Море едва колыхалось, как тарелка с супом в руках ловкого официанта. Возле киоска Майя попросила купить газированной воды, Кит опередил нас. Вместе со стаканом он передал ей две таблетки. Когда мы пошли дальше, Кит обнял ее за плечи.
- Ну, как, теперь легче?
Она прижалась к нему и, заглянув в глаза, ответила:
- С тобой нигде не пропадешь.
Коньяк начал действовать, в пиджаке было жарко. Вот-вот из меня повалит дым. Но я не стал разоблачаться.
У летнего кинотеатра Майя окликнула меня и показала афишу.
- Говорят, неплохая картина. Пригласи меня на вечерний сеанс.
- Да? - Возникли смутные сомнения. Название показалось подозрительно знакомым. “Дети карнавала”. В самом деле, я дважды попадал на этот фильм, но не досмотрел и до половины. В первый раз помешал гомосексуалист, которому не терпелось расслабиться в темном зале, позже скандал в автобусе Мамури. - Хорошо, сходим, а им что скажем?
- Разве ты обязан перед ними отчитываться?
Я не ответил и отвернулся. Чернов стоял в сторонке, а Кит натянуто беседовал с каким-то типом в потертых джинсах. Над головой с треском зажглась неоновая реклама. Кит сделал отрицательный жест. Тогда парень схватил его за запястье. Кит выдернул руку и коротким ударом вставил кулак ему в подбородок. Парень зашатался, но устоял на ногах. После второго удара он, немного отлетев, растянулся на асфальте.
- Дайте сигарету, - подходя, потребовал Кит.
- Ничего не понимаю, - сказала Майя. - Ты можешь объяснить, что случилось?
- Этот козел еще в кафе норовил наступить мне на ногу.
Мы двигались не спеша и спустились с покрытого выбоинами тротуара на дорогу.
- Зайдем в магазин? - спросил Чернов. - Я проголодался.
- Не за чем. Мы почти пришли. В доме всего хватит. - Кит помрачнел, на скулах натянулась кожа. - Не дают нам покоя, Чернов. Мы сможем сейчас найти машину?
- Попробуем.
- Сережа, возникли непредвиденные обстоятельства. Переночуете с Майей здесь, а мы к утру вернемся. Вот же херня, вечно делаешь то, что не хочется. Но вам скучно не будет. В доме есть магнитофон и телевизор.
Обгоняя нас, с пляжа возвращались самые преданные поклонники моря. Их мокрые волосы торчали, как перья. Навстречу спускались пестрые парочки. Я засмотрелся на курносую девицу, одетую в длинную майку на голое тело, которая заменяла ей платье, и даже вывернул шею, провожая ее взглядом. Метрах в пятидесяти, загораживая улицу, бежало человек двадцать. Они надвигались черной зловещей волной.
- Кит! - крикнул я.
Он оглянулся.
- Это за нами!
Мы рванулись вперед. Времени на размышления не осталось.
Свернув за угол дома, по узкому переулку мы выскочили на пустырь, в конце которого белела каменная стена. Я первым взобрался на нее и помог подняться Майе. Оттуда мы спрыгнули в темный сад и спрятались в винограднике. Ни Кита, ни Чернова не было видно, и куда они подевались, оставалось только гадать. Почти сразу же за забором раздался топот ног, свист, ругань. Из криков стало понятно, что поиски будут продолжаться, пока они не найдут обидчиков. Очертание головы на минуту возникло над стеной, потом исчезло. Немного погодя с противоположной стороны клацнула задвижка на калитке, и чьи-то шаги шуршали по садовым дорожкам. Когда все успокоилось, мы прокрались в глубь двора и возле домика с потухшими окнами нырнули в беседку, густо увитую зеленью.
Вокруг было тихо, лишь под легким ветром на верхушках деревьев шумела листва, да с танцплощадки долетали клочья музыки и далекий смех.
- Испугалась? - шепотом спросил я Майю.
- Совсем немного. Ведь ты же со мной. - Она держала меня за руку.
- Скорее всего они ушли, но нам лучше потерпеть. Они еще долго будут шнырять по улицам. - С того момента, как мы встретились, прошло три дня, но нам ни разу не удавалось остаться с глазу на глаз. - И чего это Киту вздумалось связываться с местной публикой? Теперь от них лучше держаться подальше, пусть успокоятся. А завтра, может, выпьем вместе пива, и проблемы уладятся.
- Хорошо бы если так. До завтра нужно дожить.
Я обнимал Майю, слышал запах теплого тела, тонкую кожу под пальцами, мягкие волосы на своей щеке. Та, которую я столько времени искал, сидела рядом.
- Напоминает вечер, когда мы с тобой познакомились.
- Немного не так. Сегодня небо другое, луна еще не взошла.
- Ты подарила мне колечко из травинки, а я его потерял.
- И обещал забрать меня на море, обманщик.
- Я не смог. Я вернулся минут через десять, но ты куда-то испарилась. Почему ты обманула меня?
- Неправда, ты сам себя обманул.
- Каким же надо было быть глупцом. Я часто жалел, что не послушал тебя.
- Никогда не жалей о том, чего невозможно вернуть.
- Но не я привез тебя сюда, а...
- Какая разница, главное - мы вместе, и никому не удастся разлучить нас. Конечно, если ты сам этого не сделаешь.
- Ни за что на свете.
Я наклонился и поцеловал Майю. Она не попыталась отвести лица, но ее губы сползли куда-то в сторону и поцелуй получился неловким. Это были не те губы, которые я искал в тот вечер на порожках, и она была не той, что прежде. Куда-то исчезла девушка с тысячью лицами. Я понял, что опоздал ровно на один год.
- Погоди, я немного устала. Сейчас, сейчас пройдет, - сказала она. Послышался шелест бумаги. Майя колдовала с папиросой. - Где же зажигалка?
Я чиркнул спичкой. Она сделала несколько глубоких затяжек.
- Зачем ты тогда ушел, не захотел услышать меня? Остался, и было бы все по-другому.
- Майя, это был плохой год. Нет, его просто не было. Мы оба крепко спали.
- Да, целый год.
- Ты хоть иногда вспоминала обо мне?
- Думала поначалу. Потом стала забывать. - Она передала папиросу. - Ведь ты же не сказал, как тебя зовут.
- А ты мне часто снилась. Бывало проснусь и ничего не помню, но точно знаю, что видел тебя.
Немного подумав, она сказала:
- Не очень люблю, когда мне снятся знакомые.
Я не успел поцеловать Майю еще раз, потому что трава в сочетании с коньяком - крутая смесь. Мои желания отлетели куда-то далеко. Напрасно я подкурил. Внутри проснулся дьявол, он требовал выяснить кое-какие детали. Чужие слова слетели с языка.
- У тебя были проблемы?
- Да, были.
- До знакомства с доктором Кукиным?
- Почему ты спрашиваешь? Это что, допрос?
- Потому, что нашел тебя у него. Чем он занимается, ответь, пожалуйста?
- Как чем? Он доктор, он лечит.
- Травой или лимонным соком?
- От травы еще никто не умер. - Она придвинулась поближе. - Ты слышал его голос? В нем столько покоя. Безбрежный океан. Он убаюкивает, он манит, как магнит.
- И в домино учил играть?
- В домино? По-моему, в домино умеет играть каждый. - Она задумалась. - Да, у меня были проблемы. К счастью, знакомые раздобыли его адрес. Я приехала к нему две недели назад. Уже после первого сеанса мне стало намного легче. Доктор Кукин не успел закончить весь курс, его вызвали по срочному делу. Он должен был возвратиться в тот день, когда появился ты.
- А тебя оставил вместо сторожа?
- Да, это обычное правило. Каждый, кто получает лечение, останавливается у него в доме. О, что я вижу. - Впервые в ее глазах зажглись микроскопические изумрудинки. - Глупышка, неужели ты мог подумать, что я его любовница? Он же совсем старенький. Ой, пожалейте меня, мне плохо!
Она заливисто рассмеялась. Я сидел молча, медленно переваривая обиду. Подождав, когда она успокоится, я сказал:
- Ну ладно, нам пора. Не будем же мы ночевать здесь. Поднимайся, надо найти Кита.
- Нам некуда идти.
- Но Кит затеял драку. Может именно сейчас он нуждается в помощи.
- Кто такой Кит? Лучше вспомни, сколько раз он обманывал тебя.
- Не знаю, только мне все равно нужно кое-что ему сказать.
- Когда было плохо тебе, он почему-то не очень спешил на выручку. Ну, что ж, поторопись. Кит обожает послушных мальчиков. Пойди и скажи, что не он, а ты ударил человека. Он хорошо за это заплатит.
- Откуда ты знаешь, что он мне задолжал? Он что-нибудь рассказывал?
Майя взяла мою голову руками и повернула к себе.
- Посмотри мне в глаза. Неужели ты еще ничего не понял? Кит не тот, за кого ты его принимаешь. Он в жизни ничего не делает просто так. Если он дает копейку, то уверен, что получит назад, как минимум, раза в три больше. Он плохой человек. Где бы он не появлялся, рождается зло.
- Не накручивай себя, никогда за деньги я не стану лизать чью-то задницу. Пропади они пропадом, эти деньги.
- Догадываюсь, мужская солидарность, дружба. Но разве можно верить в несуществующее? Его нет. Он - призрак, мираж, порождение твоей больной фантазии. - Майя улыбнулась через силу. - Пожалуйста, не уходи, останься.
- Ладно, черт с ним, с Китом. Кроме тебя мне никто не нужен. - Я поднялся. - Схожу на разведку. Надо же нам каким-то образом отсюда выбираться.
- Ты уже однажды обещал вернуться, - с грустью в голосе сказала она.
- Но тогда все было иначе.
- Я буду тебя ждать. Нет, постой. - Она открыла сумочку. - Вот, возьми.
- Что это?
- Тут деньги.
- Ты что, с ума сошла? Зачем они мне?
- На всякий случай. - Она держала в вытянутой руке тугую пачку, перетянутую резинкой. - Бери же.
- Не надо, Майя, не обижай меня.
- Мало ли что может случиться. Не дай бог, конечно, ну а вдруг?
- Зачем думать о дурном. Не буди темные силы. Я только гляну и сразу вернусь.
- Ты же не собираешься меня бросать? Возьми. Все равно они наши, они нам еще пригодятся.
- Нет, ничего со мной не случится. - Я не стал долго раздумывать. - Как ты говорила, только не оборачивайся?
- Давай прямо сейчас убежим отсюда, - попросила Майя.
- Жди меня. Я буду. Буду очень скоро.
Я шел к калитке, не слыша собственных шагов. Их впитывала посыпанная мелким песком садовая дорожка.
Разговор с Майей не убавил вопросов и ничего не прояснил, наоборот, он заронил в душу массу противоречий и подозрений. Она знает Кита и, по всей видимости, давно. Что их связывает? Кит говорил о ней с пренебрежением, не стесняясь, намекал о каких-то ее пороках. А о ком он хоть раз говорил хорошее? Да, в глаза улыбался, а за спиной у него никто из дураков не выходил. Интересно, какими прозвищами он награждал меня?
Что было между ними? Ведь что-то было. Но если у него осталась пусть последняя капля чувств к Майе, почему он отзывается о ней в подобном тоне? А может попробовал и быстро остыл? Но тогда зачем таскает за собой? Киту нужен человек до тех пор, пока он для него представляет интерес. А ненужного он выбрасывает, как использованную вещь. Не потому ли он так запросто предлагал мне Майю? Большой наблюдательности не надо, чтобы заметить, какими глазами я на нее смотрю. Прекрасная комбинация с двумя убитыми зайцами: с одной стороны, отделаться от обузы, с другой - облагодетельствовать друга. Лови, приятель, на лету, хватай зубами. И будь доволен, ты же сам об этом мечтал. А коли так, то будешь и впредь служить верой и правдой.
Нет, не настолько Майя плоха, чтобы Кит оставался к ней равнодушным. Случалось видеть его с такими дешевыми созданиями, что хуже не придумаешь. Он спать спокойно не будет, если пропустит мимо хорошенькую девчонку. Не мог он с ней так просто расстаться. Скорее всего, не добился желаемого и решил получить это своеобразным путем. Отдам-ка я ее на время Сереже, а когда она немного расслабится, успею его опередить. Кит - стервятник, он питается падалью, живое ему не склевать. Сначала мясо должно загнить, а потом он уже сможет разобраться сам. Поэтому я должен довести Майю до кондиции, и тогда ее схватит Кит. О, он прекрасно разбирается в людях, так же, как и в автомобилях, и знает точно, в какой момент переключить скорость.
А Майя? Она его ненавидит. Так должна ненавидеть кошка, которая вырвалась из рук, когда ее хотели утопить. Только почему она рядом с ним? Ну да, конечно, я забыл. Кит нашел ее у доктора Кукина. Но что мне, собственно говоря, о ней известно? Познакомились случайно, поболтали часок-другой. И разве ей можно верить после того, как она растворилась в пространстве, оставила меня, лишив каких-нибудь надежд? Запутанный клубок. И Майя, и Кит, и Чернов - одна компания, сомнений нет. Жаль, что не спросил ее о здоровье Пеликана, она и это, наверняка знает, они же соседи. Напоминает детский розыгрыш, но с маленьким отличием: там в конце обычно раскрываются карты, и все смеются, а здесь смеются только надо мной.
Но не может быть, чтобы она играла. Если бы хотела от меня избавиться, разве говорила бы такие слова? Майя - единственное, чего мне не хватает в этой подлой жизни. Она стала частью моего сознания. Дня не проходило, чтобы я не вспоминал о ней, искал в толпе ее лицо, засыпая, ждал, чтобы она мне приснилась. Судьбе было угодно выбросить меня за борт на целый год, но интуиция не подвела и помогла найти ее. Только вот вопрос, не опоздал ли я? Ведь она изменилась, стала другой. В этом есть и моя вина. Почему я не послушал ее тогда, почему бросил? И зачем ушел сегодня, оставил одну? Это опасно. Надо немедленно возвращаться. Я знаю, как помочь ей, я сумею. Сейчас же вернусь и скажу то, что еще ни разу не говорил никому на свете.
Как Кит назвал Майю? Гусеница? Он не в состоянии простить обиды. Из мести усадил девчонку на лекарства, чтобы стать хозяином чужой воли. Но и в этом случае не получил своего. Мерзавец. Барским жестом выдавал колеса. Так разве что собаке швыряют кость. Ох, не зря Майя сказала, что он излучает зло. Вспомни хорошенько, все твои неприятности начались со знакомства с Китом. Сколько же он нам задолжал? Пусть подавится своими вонючими деньгами, но Майю я ему не отдам. Ни за что. Негодяй. Из-за него она очутилась у доктора Кукина. Кому как не мне знать, что такое ломки. Ну, Кит, голубчик, я немедленно забираю Майю и уезжаю, куда глаза глядят. Все будет по-другому. Мы будем счастливы, и никто не сможет нам помешать.
Сомнения настолько поглотили меня, что я не заметил, как очутился на широкой квадратной площадке, выступающей от набережной к морю. Бухта дремала в окружении светящихся огоньков. Зацепившись за край левого мыса, красным цветом подмигивал маяк. С противоположного берега блуждало одинокое око прожектора, разглаживая лениво шевелящуюся чешую воды. Теплый воздух щекотал ноздри испарениями соли, йода, гниющих водорослей. Утомленный беспорядочной пляской мыслей, я прикрыл глаза. Напряженное сознание разрядилось в воображении наподобие короткого сна.
Незнакомое место. Я один на мосту. Внизу рассыпались невысокие постройки городской окраины. Метрах в ста трамвайная остановка. На ней Кит, Майя и Чернов. Кит, жестикулируя, о чем-то говорит. Появляется трамвай. Они не подозревают о моем существовании. Даже если я буду кричать, меня не услышат из-за визга стальных колес. Спрыгнуть с моста нельзя, слишком высоко, добежать не успею. Сейчас они сядут в трамвай и уедут. Так все и получается. Они входят в вагон, двери захлопываются, трамвай разворачивается на петле и исчезает. А я остаюсь на мосту один-одинешенек.
- Идеальное место для отдыха. - Мягкий голос вырвал меня из оцепенения. Облокотившись о бетонные перила, рядом стояла невысокая молодая женщина, одетая в длинный черный плащ из очень тонкой ткани.
- Как знать, - ответил я, еще не понимая, что ей от меня нужно.
- Чудесная погода, вы не находите? Лучшее время сезона. Некоторые считают, что вода чересчур холодная, не успела достаточно прогреться. Но я предпочитаю именно такую. Лучшего средства для укрепления кожи не существует. А слишком теплая вода негигиенична, в ней содержится огромное количество постоянно размножающихся микроорганизмов.
Я с удивлением посмотрел на незнакомку. Похожие высказывания мне доводилось слышать от Веры.
- Но больше всего я люблю купаться ночью, - продолжала она. - Вам нравится плавать по лунной дорожке?
- Я бы составил вам компанию, но луна еще не взошла.
- В самом деле? - Она подняла аккуратно причесанную голову, вероятно, чтобы убедиться в правоте услышанных слов. - Какое красивое небо. Ой, смотрите, падает звезда! Вы успели загадать желание?
- Честно говоря нет. Но одно желание у меня есть.
- Какое именно? - Она достала из сумочки пачку сигарет. Редкий сорт. В добрые старые времена их продавали в валютных магазинах. - Попробуйте, мои любимые.
- Не откажусь. - Пальцы зацепили тугой фильтр с золотым ободком. Она щелкнула зажигалкой. Пряный дым, давно забытый вкус подействовал на меня магически расслабляюще. - Не знаю, где пристроиться на ночлег.
- А что, возникли проблемы?
- Вы почти угадали. Разве в гостинице бывают когда-нибудь свободные номера?
- Стоит ли огорчаться. Гостиничный сервис, как и все остальное, пришел в упадок. Воду дают на два часа утром и вечером. Приехать на курорт и жить по расписанию меня мало устраивает. Я не привыкла ложиться в постель, не приняв душ. Чтобы не рисковать, пришлось отказаться от брони. К счастью, друзья предложили остановиться у них на даче.
- Хорошо, когда у тебя есть такие друзья.
- Все складывалось прекрасно, пока они не ушли на яхте. Их пригласили на регату. Я и сама была непрочь присоединиться к ним, но в открытом море меня сразу укачивает. Эгоисты, бросили меня на произвол судьбы. Теперь вернутся не раньше, чем через неделю. В пустом доме кроме книг ничего интересного нет. Прислуга является по утрам, готовит еду, делает уборку. Я отпускаю всех после двенадцати и иногда сама разогреваю обед. Не ходить же в ресторан, где подадут какую-нибудь гадость, после чего можно очутиться в больнице с пищевым отравлением.
Новая звезда вспорола черный бархат неба, но не успев долететь до поверхности моря, погасла.
- Вам незачем беспокоиться о ночлеге, любая комната дачи в вашем распоряжении.
- Благодарю, но не хотелось бы создавать вам неудобства. - Пришлось отвечать ей в тон. - Наверно, на вокзале удастся снять пустой сарайчик.
- Зачем все усложнять, вы меня нисколько не обяжете. - Она перебросила наполовину недокуренную сигарету через перила. - Снимать квартиру - совершенно неоправданное безрассудство. Где гарантия, что вам постелят чистое белье? Ведь неизвестно, кто на нем успел вчера выспаться. Еще заполучите какое-нибудь инфекционное заболевание.
- Знакомые говорят, у меня крепкое здоровье. - Странная особа, кидается на первого встречного, как изголодавшаяся самка, хотя с ее внешностью не она, а другие должны к ней приставать. Одета дороже денег, лицо красивое, ямочки на щеках, тонкий нос, немного пухловатые губы, изысканные манеры. Неужто ее тоска заела? Тогда ей лучше пойти в бар или на танцы. Там проще подцепить кого-нибудь, да и выбор побогаче. Эх, Кита нет, он бы ее быстренько приголубил.
- Я сразу догадалась, что вы необычный человек. Индивидуальность в наше время - большая редкость. Когда вы стояли с закрытыми глазами, обратившись к морю, мне показалось, что совершается некое священнодействие, никому не известная, тайная молитва. И я поняла, как тонко вы чувствуете жизнь, как трудно вам существовать в мире обыденности.
Этого еще не хватало. Не выношу неприкрытую лесть. Я прокашлялся, надо было срочно менять тему.
- Да вот, строил планы на счет отдыха, но не всегда получается так, как хочешь.
- Романтическое путешествие?
- О, нет. Это развлечение для избранных. Разве я похож на счастливого влюбленного? Обычно наша компания приезжает на пару дней покупаться, но сегодня все сложилось не очень удачно. Машина сломалась на перевале, полетела коробка передач. Ребята остались на шоссе, а я с подругой товарища добрался до города автостопом. - Кажется, плести небылицы я еще не разучился.
- Мне абсолютно безразлично, кто ваша спутница. Забирайте ее с собой. Дом большой, в нем места всем хватит.
- Нам бы перебиться до завтрашнего утра. - Интересно, почему она так старается мне помочь? Где это видано, чтобы после короткой беседы приглашать к себе домой случайного человека. Если бы одного, тогда еще куда ни шло. Но зачем ей понадобилась Майя? Тут что-то не сходится.
- Прекрасно! Переночуете, а там будет видно. Надеюсь, у меня вам понравится. После завтрака на выбор можно будет отправить на пляж или искупаться в бассейне. Или сыграть партию в теннис. Трава на лужайке в ужасном состоянии, но я уже начинаю сходить с ума, кажется, целую вечность не играла. Как вы относитесь к тому, чтобы стать моим партнером?
- Вот бы вспомнить, как это делается.
- Ничего страшного, графит фирмы “Данлоп” поможет восстановить форму. Я не любительница турниров, но поиграть для собственного удовольствия обожаю. Замечательно дотянуться ракеткой до стремительно летящего мяча, ты его парируешь и ждешь ответного удара. А промахнешься, и придется начинать все заново. Искусство поддерживать игру похоже на умение вести интеллектуальную беседу.
По-моему, она переоценивала мои возможности. Я рискнул проявить невоспитанность и перебил ее:
- Хорошо, вы меня уговорили. Подождете минут пять?
Перепрыгивая через две ступеньки, я поднялся по широкой лестнице и попал на бульвар, по которому не спеша прогуливались отдыхающие. Вечер служил свою привычную службу. Под негромкие звуки старинного танго в тире хлопали выстрелы из пневматической винтовки. Летнее кафе работало, у окошка собралась небольшая очередь. По известной причине во рту давно пересохло. Я чуть было не поддался искушению чего-нибудь выпить, но отмахнулся от заманчивой идеи, это займет слишком много времени. Переночевать у богатой хозяйки лучше, чем ничего. Только бы моя новая знакомая не потерялась. Я осмотрелся, стараясь получше запомнить окружающую обстановку. Внизу у парапета кто-то стоял, но из-за тусклого освещения сказать с уверенностью, что это именно она, было трудно. Хотя нет, кажется, она помахала мне невысоко поднятой рукой. Я прошел несколько метров и снова оглянулся. Но на том месте, где только что стояла незнакомка, увидел нечто другое. На парапете сидела большая черная птица, которая слегка приподнимала крылья, чтобы расправить перья и получше сложить их.
Резкий порыв холодного ветра облизал лицо. Время и события совместились. Я находился и здесь и возле водопада. Вдруг на меня снизошло озарение: незнакомка и есть та старуха, которую посадили в корыто! Нет никаких сомнений, это она. Выходит, я только что чуть не попал в хитро расставленную ловушку. Вот почему она из кожи вон лезла, чтобы мне понравиться. Но зачем, что я ей плохого сделал? К чертовой матери, нужно поскорее отсюда убираться. Да и Майя, наверное, уже заждалась. Но рассказывать ей о происшедшем не стоит.
После короткого квартала поворот уводил в переулок. Темень прятала дорогу, но я четко помнил, что выходил из третьего двора от угла. Скривившееся дерево раскидистой листвой заслоняло свет уличного фонаря. Оно имело необычные контуры, словно к нему прилипла фигура человека.
- Куда это ты разогнался, братуха?
Осторожность заставила остановиться. То, что казалось тенью, отделилось от дерева и превратилось в мужчину. Ночь выкрасила его одежду в черный цвет. Разглядеть лицо было невозможно.
- Уже подумал, что сможешь соскочить, братуха? Никуда ты не денешься.
Он говорил свистящим шепотом, как будто его душил тугой воротничок.
- В чем дело? - Я моментально отрезвел и прикинул обстановку: горбатый тротуар, слева дощатый забор, справа высокие кусты и надвигающаяся тень впереди.
- Скоро узнаешь, - прошипел он и сделал резкий выпад. Я успел отпрянуть вовремя. Он засмеялся. - Твоих дружков уже нашли. Ну, вот и ты попался.
- На свете встречается много похожих людей. Ты меня с кем-то путаешь, - ответил я, стараясь говорить уверенным тоном. Не в первый раз меня принимают за Кита. Обидно, что сегодня это повторилось. - Мы с женой и детьми отдыхаем на даче. Дача на Тонком мысу. Давай пойдем вместе хоть сейчас, сам убедишься.
- А ты сюда пришел подышать свежим воздухом. - Он сплюнул густой слюной. - Лошок, тут нет никакой ошибки. Я хорошо запомнил твою рожу. Обещаю, ты скоро узнаешь, что бывает с теми, кому вздумалось трогать наших людей.
Мы топтались в замкнутом пространстве, внимательно следя за движениями друг друга. Без сомнения, его охватило желание причинить мне боль, но он понимал, что в одиночку со мной не справиться, и, видимо, ждал подмогу.
- Послушай, где ты посадил голос? - Я был на голову выше его и гораздо плотней, но хотел избежать драки. К чему умножать глупости.
Очертание руки потянулось к карману.
- На! - сказал он. Раздался щелчок, сверкнуло узкое лезвие. - Ты пойдешь со мной.
Дело принимало плохой оборот. Нельзя сокращать дистанцию и торопиться, а, тем более, прижиматься к забору. Он только этого и ждет. Стопроцентный дебил. Остановить его невозможно, даже и пытаться не стоит.
Когда он неожиданно шагнул вперед, я ступил навстречу и с размаха носком туфля ударил по руке. И не промахнулся. Он взвизгнул от боли и выронил нож. Теперь нельзя было терять ни секунды. Мы оба стремительно наклонились, но я опередил его, нож лежал ближе ко мне. Пальцы крепко держали рукоятку. Я резко разогнулся, а он в прыжке столкнулся со мной. Я не успел отвести руку. Он навалился всем корпусом, щуплый мальчишка с ежиком торчащих волос. От него исходил неприятный запах - смесь пота с дешевым мылом. Его глаза ничего не выражали и смотрели сквозь меня. Зубы закусили нижнюю губу, над ней блестела тонкая белая полоска.
- Сука. - Щелчок и свист. Так лопается пузырь дующейся жевательной резинки. Тело поползло вниз, мокрым ртом цепляя мое плечо, и завалилось на бок у самых ног.
- Что с тобой, парнишка? Перестань! - крикнул я. Присел, шаря по мятой рубашке, но наткнувшись на твердый предмет, отдернул руку, словно обжегся. И увидел, что она в чем-то испачкана. - Нет!
Было неловко переступать через неподвижное тело, которое преграждало дорогу, но иначе никак не получалось. Я побежал по улице, на ходу вытирая пальцы о листья кустов. Через тридцать метров обернулся. Длинный коридор утопал в темноте.
Около калитки я остановился. В окнах домика горел свет. Присмотрелся. Нет, ошибка, это незнакомый двор. Возле следующей калитки даже не притормозил. Снова не то. Ну углу торчали будки телефонов-автоматов. Не припомню, чтобы я их видел, когда выходил из сада. Чертовщина.
Я тыкался в незнакомые дворы, как слепой щенок, пока не понял, что заблудился. Потом ходил взад-вперед, продолжая заглядывать через заборы, ища нужное место, но напрасно, нигде не было видно моей беседки.
Снова будки-автоматы, значит я вернулся назад. Внезапно из-за них вышло несколько человек. Они обступили меня.
- Это он, - сказал кто-то.
Плотно зажав, они подхватили меня с обоих сторон и, подталкивая пинками в спину, повели по молчаливой улице.
Довольно большая квадратная комната была совершенно пустой, если не считать деревянного ящика под тускловатой лампочкой в центре. Голые белые стены без окон и узкая дверь слева. Очень жаль, через окно проще простого вылезти и убежать. Только вот вопрос, куда? В этом городе все на виду, а желающих поохотиться, хоть отбавляй. Но в саду меня дожидается Майя. Ее необходимо разыскать любой ценой.
Или сверху, или сбоку проникал звук, похожий на визг поломанного водопроводного крана. Он делал короткую паузу и зачем-то продолжал выть на высокой ноте.
Опять влип, и на сей раз основательно. Нелепая история, из которой вряд ли удастся выпутаться. Кто мог предположить, чем закончится сегодняшний день? Прошел бы Кит мимо, не цеплялся, и ничего бы не случилось: ни дурацкой драки, ни погони, ни мальчишки на темной улице. Нож-автомат с выбрасывающимся лезвием. Все знают, в жизни я не имел ножа. Мне вообще не нравятся эти разные стилеты, кортики, кинжалы, выточенные из обломка дамасского клинка или толедской стали. Я их не покупаю и никому не дарю, а если и пользуюсь за столом, то пока еще не считается грехом отрезать кусок хлеба. И обычно сторонюсь людей, имеющим к ножам какое-то отношение, пусть даже это их ремесло. Единственный раз возникло дикое желание воспользоваться им, казалось, выхода нет. Старый город Зареченск, там я думал рассчитаться с собственным бессилием. Но судьба не умеет прощать, и сегодня вместо напоминания она отомстила мне. Никто не поверит, что я просто хотел поднять с земли нож и выбросить его. Эх, надо было сразу выключить парня одним точным ударом в живот. И тогда бы ничего страшного не произошло. Да, начал Кит, а я продолжил. Живут же на свете счастливчики, делают все, что заблагорассудится, только их наказания предназначаются другим.
Проще уйти через дверь. Те, кто привели меня сюда, бросили ее незапертой. А что, если это ловушка? Стоит лишь сунуться, и они схватят меня. Собаки всегда кидаются за бегущим.
Ящик подо мной шатался и поскрипывал. Я прислушался. Ноющий звук с внешней стороны на какие-то доли секунды замер и вновь повис, долгий и протяжный. И вдруг стало понятно - это голос женщины. Она рыдает над трупом. И люди, которые меня схватили, сейчас рядом с тем, кто полчаса назад был их близким, их другом. Они отдают последний долг, и никто не караулит у входа. Трасса под боком, минут пять ходьбы быстрым шагом. Остановить любой грузовик, уговорить шофера, пусть увезет подальше. Он не пожалеет.
В кармане пиджака лежала помятая пачка “Беломора”, а в ней две папиросы. Спичек в коробке оставалось тоже две. Я прикурил. Пламя лишь на мгновение загорелось ярким светом и тут же сделалось желтым. Какого черта еще ждать! Может я успею уйти?
Но стоило только подумать, как распахнулась дверь и в комнату ввалилась шумная толпа. Каждый нес с собой что-то: деревянные и картонные ящики, кирпичи, длинные доски, куски фанеры. Напрягаясь, несколько крепких парней тащили скамейку на чугунных ножках, к которым налипли рыхлые комья земли. Все они были людьми одного племени, невысокого роста, с остро торчащими скулами. Их кожу покрывал старый загар, не исчезающий даже зимой. Я очутился в снующей гуще, но до меня никому не было дела. Из принесенных предметов они быстро соорудили сидения, ящики покрыли кусками фанеры, превратив их в столы, и разбились на группки. Кто-то начал сдавать карты, за спиной размешивали домино. Приходили опоздавшие и подсаживались к игрокам. Комната заполнилась до отказа. Одна лишь садовая скамейка возле стены оставалась свободной.
Прямо перед моими глазами шло сражение в незнакомую карточную игру. Поначалу я следил за ходами, но быстро утомился, так как не знал правил. Огляделся по сторонам. Азарт полностью охватил играющих. Самое время незаметно проскользнуть на улицу. Нет, торопиться нельзя. Надо набраться терпения и ждать. Вот если кто-нибудь сжульничает и вспыхнет ссора, тогда стоит попытать счастья.
Однако мои мечты оказались наивными. Я попал под прицел дюжины пар глаз, когда, слегка привстал, чтобы изменить позу. Пальцы продолжали держать папиросную гильзу. Я мокнул ее губами, хотя знал, что она давно погасла, и, не найдя более подходящего места, бросил ее под ноги. Мечты о свободе потеряли всякий смысл. Очевидно, между происходящим турниром и моей личностью существует самая тесная взаимосвязь. Им нужен я и никто другой. Убедиться в этом окончательно позволило появление новых людей. Когда они вошли в комнату, мало кто обратил на них внимание. Первым шествовал седовласый мужчина, его неторопливая походка и мягкие жесты выдавали в нем человека, привыкшего отдавать приказания. Еще четверо гуськом следовали за ним. Замыкающий, правда, едва держался на ногах, потому что был в стельку пьян. Теряя равновесие, он ухватился за дверную ручку и, таким образом, закрыл за собою дверь.
Они расположились на скамейке. Несколько парней (по-моему, те же самые, которые притащили ее сюда) на время прервали свое занятие и из пустых ящиков, как из кубиков, в мгновение ока сложили подобие длинного стола.
В центре сидел предводитель. Алкаш еле успел добраться до ближнего края скамейки, плюхнулся на нее и свесил голову на грудь. Между ними оказался зажатым высохший старичок. Он бросил пачку бумаги, достал из черного мешочка стеклянную чернильницу-непроливайку и замер с зажатой в пальцах ученической ручкой. Слева от предводителя был человек с необыкновенно скучным, мучнистого цвета лицом. В самом конце пристроился крючконосый брюнет. Он рассматривал присутствующих, но не двигал глазами, а слегка подергивал головой, перескакивая взглядом с одной точки на другую.
Минуты две они шептались, после чего предводитель несколько раз хлопнул в ладоши и выкрикнул:
- Прошу внимания!
Его призыв смешался с чьим-то голосом.
- У меня чистое каре на тузах! - Кудрявый игрок приподнялся и помахал веером карт.
- Примите мои поздравления! - Седовласый мужчина улыбнулся в знак поддержки. - Однако прошу не отвлекаться. Мы собрались вместе по особому случаю. Сегодня в нашем городе было совершено преступление.
Говорил он с едва уловимым акцентом, который встречается у людей, выросших в сельской местности, и от которого им не удается избавиться в течение всей жизни. Но его речь не вызвала заметного интереса у окружающих, в комнате продолжалась игра. Сквозь восклицания, состоявшие, главным образом, из крепких выражений, слышались удары костей домино, шлепанье карт, рассыпчатый звук катящихся кубиков.
Предводитель и тут не растерялся.
- Итак, заседание считаю открытым. Константин Федорович, приступайте!
Сухонький старичок поднялся и, косясь на бумажку, затараторил:
- Начнем с опроса обвиняемого. Ваша фамилия, имя, отчество, год и место рождения, национальность, профессия, род занятий? - Я понял, что обращались ко мне.
- Оставьте. Разве кому-нибудь нужны второстепенные подробности? - Седая голова повернулась в сторону крючконосого брюнета.- Или...
- Нет-нет, ни в коем разе, - откликнулся брюнет.
- Тогда прошу, продолжайте.
- Хорошо, где же я остановился? Ага, Обвиняемому дается право выбрать себе защитника из присутствующих лиц или защищаться самому. В последнем случае он может участвовать в опросе свидетелей. Ему разрешается дать отвод одному из судебных заседателей или обвинителю. Он также волен отвечать на вопросы или не отвечать на них. Ложные показания не учитываются. Наказанию подлежит лицо, виновное в содеянии преступления, то есть умышленно или по неосторожности совершившее общественно опасное деяние. Невостребованные счета к оплате не принимаются и не подлежат погашению банком. Предприятие выполнит ремонт рубероидной кровли по государственным расценкам. Справки по телефону...
- Что вы сказали? - удивился седовласый.
- ...не подлежит погашению... Гм, - смутился старичок, -кажется, здесь опечатка. - Хотя он стоял и возвышался над остальными, ему удалось посмотреть на предводителя снизу вверх взглядом провинившейся собаки.
- Милейший, вы опять ошиблись! До каких пор это будет продолжаться? Сколько раз повторять, что к заседанию следует готовиться самым тщательным образом.
- Да, но бумаги мне вручили двадцать минут назад вы сами.
- Приберегите оправдания для кого-нибудь другого. Пора уже выучить все наизусть. У вас каждое слово должно от зубов отскакивать. - И, посмотрев мне прямо в глаза, спросил: - Что вы можете сообщить суду, молодой человек?
- Суду? Какому еще суду?
- Не изображайте из себя ребенка. Или вы не в состоянии осознать значимость происшедшего?
- Нет уж, я требую, чтобы меня передали в руки законного правосудия, если я в чем-то виновен.
- Мы и являемся законным правосудием, самым законным, которое только существует. - Немного смягчив тон, он пояснил: - Не думаю, что вы предпочли бы сидеть в вонючей камере рядом с парашей, принимать несъедобную пищу, ожидать свиданий, которых не будет, месяцами ходить на допросы, выслушивать назидательные речи следователя, обещающего за чистосердечное признание смягчить приговор, общаться с адвокатом, притворяющимся, что ваша судьба его очень волнует, а на самом деле мечтающем о взятке, которую он поделит с судьями. А главное - время. Оно будет тянуться нескончаемо долго, пока ленивая судебная машина придет в движение. Одиночество в силе разрушить любого человека. А финал принесет одни разочарования, потому что приговор будет несправедливым. Уверяю, у нас вы не найдете мест предвзятости и только выиграете во времени. Наш девиз - объективность. А что касается подлога или взяток, то - боже упаси! Также мы не требуем характеристики с места работы. В этом есть определенное преимущество.
- У меня нет настроения участвовать в вашем спектакле.
- И вы отказываетесь от защитника?
- Мне все равно.
- Ну, что ж, и вам, и нам хлопот меньше. Но зачем такая пассивность? Защитник не возьмет с вас ни копейки. Подумайте-ка лучше. Даю ровно минуту на размышление.
Придумывать было нечего, а захотелось послать его подальше. Но я сдержался и мысленно стал распределять роли. Седовласый - это председатель, кому же им еще быть. Хилый старикан - секретарь суда. На должность прокурора больше всех подходит длинноносый брюнет. Что касается защиты, тут нужно немного поразмыслить. Вряд ли им мог оказаться посапывающий во сне пьяница. Скорее, бледнолицый человек. А что остается на долю пьяницы? Неужто грязная работа палача?
- Ладно, расценим молчание, как знак согласия, - сказал председатель. - А теперь прошу выступить сторону обвинения.
Я не ошибся в расчетах, слово взял брюнет.
- У меня вопрос к обвиняемому. Сколько у вас было жен?
- Я никогда не был женат.
- А скольким женщинам вы обещали стать мужем?
- Что-то такого не припомню.
- Хорошо. Если вы не хотите меня понимать, то ответьте, сколько женщин могло выйти за вас замуж?
- Не вижу логики в том, что вас интересует, - прервал его председатель. - Это не имеет отношения к делу.
- Отнюдь. Была ссора, драка, получившая криминальный исход. В данном случае никак не могло обойтись без женщин. Подобные мотивы вполне логичны.
- Мы не должны цепляться за случайные детали из жизни обвиняемого, иначе в своих исследованиях опустимся до дня сотворения мира.
- Жаль, однако, что мы не находим общий язык, - не скрывая досады, сказал прокурор.
- У вас все?
- Нет, у меня еще есть вопросы к обвиняемому. - Он воткнулся в мою переносицу стеклянным взором. - Припомните, пожалуйста, что же все-таки случилось на улице? Нам будет любопытно послушать.
- Произошел несчастный случай. Я защищался. По-моему, каждому дано право защищаться.
- ...каждому дано право защищаться, - вслух повторял секретарь и записывал, поклевывая ручкой в чернильницу и помогая себе кончиком высунутого языка.
- Так-так. А вспомните, раньше с вами такого никогда не случалось? - язвительно спросил прокурор.
- Не имеете права задавать подобные вопросы обвиняемому, - первый раз подал голос скучающий человек. - Это вам не базар, где вы привыкли сплетни собирать. Я требую отвода обвинителя.
- Справедливое требование, - резко проговорил председатель.
- Но в таком случае, мы будем вынуждены разойтись, поскольку другого обвинителя у нас нет, - вмешался старичок, отрываясь от записи. - Не надо ссориться. Ежели мы отложим заседание, то неизвестно, когда сумеем собраться снова. Ведь неудобно заставлять нашего подопечного долго ждать.
- Верно, у каждого есть свои дела. Не будем терять времени зря, - неестественно быстро согласился председатель.
Прокурор не упустил подходящего момента.
- У меня больше нет вопросов к обвиняемому. Думаю, и так все ясно. Поэтому позвольте подвести итоги. Преступное деяние, совершенное сегодня, таит в себе процессы социального распада и кажется мне зловещим. Утрачены нравственные ценности, животная агрессивность стремится подняться над общечеловеческими святынями.
Чувствовалось, что он пустился в бесконечно долгое плаванье по океану слов. Не имея иных перспектив, я попытался вслушаться в этот сизый бред, но отвлекла внимание дверь, которая тихонько приоткрылась, постепенно образуя расширяющуюся щель, пока в ней не вырисовался силуэт человека. Не могло быть ошибки, уж кто-кто, а я навсегда запомнил ковбойку с желтыми пуговицами и мешковатые штаны. В темном прямоугольнике стоял доктор Кукин. Прокурор обернулся, пытаясь понять, почему его не слушают. Доктор Кукин пожевал губами.
- Кажется, я где-то рядом снимаю комнату.
Растерянный взгляд поплыл от стены к стене. Я вытянул шею, чтобы быть лучше заметным, вспыхнула надежда, что он узнает меня и поможет выпутаться из безнадежной ситуации. Я помахал рукой. Буквально на пару секунд мы встретились глазами. Он хитро подмигнул и улыбнулся. Мои губы тоже растянулись в улыбке. Но вышло по-другому. Когда доктор Кукин, наконец, оценил обстановку, он пожал плечами и проговорил:
- Извините за вторжение, я действительно ошибся.
Он неплотно прикрыл дверь и исчез. Что же я наделал. Доктор просто не узнал меня. Надо было его окликнуть. Рука невольно опустилась в карман и нашарила пачку папирос, в которой лежала последняя. Я закурил ее.
- И все равно, меня одолевают сомнения, - продолжал тянуть старую песню прокурор, - сможет ли высокий суд вынести единственно правильный приговор. Обвиняемый упорно отказывается осознать всю жестокость содеянного, тем самым лишает возможности проявить к нему заботу во имя торжества гуманного закона. И хотя в конкретной ситуации сомнений быть не должно, мне бы хотелось получить чистосердечное признание, чтобы окончательно исключить возможность кому бы то ни было говорить о презумпции невиновности.
- Простите, вы не согласитесь популярно объяснить, что означает слово “презумпция”, - спросил я, не вынимая папиросы изо рта.
- С величайшим удовольствием. В переводе с латинского презумпция есть предположение. Презумпция невиновности - это правовой принцип судопроизводства, согласно которому обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет установлена судом. Вы удовлетворены, молодой человек? - Он обвел присутствующих гордым взглядом, демонстрируя орлиный профиль и упиваясь собственной значимостью.
- Идиот, он заморочит всем мозги своими познаниями, -негромко проговорил секретарь, наклоняясь к председателю.
- Не даром же проучился два курса на юридическом факультете.
- Чтобы потом податься в сапожники?
- Кажется, он преуспел в последнем?
- Преуспел? Да он гвоздя ровно вбить не умеет. Вы когда-нибудь одевали туфли, сделанные его руками?
- Нет, я ношу исключительно импортную обувь.
- Вы счастливый человек. Но зачем было меня перебивать и давать слово этому павлину. Я бы оформил дело за каких-нибудь пять минут. Вы же знаете, у меня жена болеет гипертонией. Я должен торопиться, чтобы успеть замочить белье. А теперь он битый час будет извергать никому не нужные термины и формулировки.
- Да, действительно, я погорячился. Очень жаль, но у меня нет права давать вам слово повторно. А что, если объявить перерыв?
- Ничего уже не получится, только время потеряем. Пусть еще немного поразглагольствует и сразу закругляйте, закругляйте.
Со скрипом отворилась дверь. Я замер. Нет, это был не доктор Кукин. В комнату вошла пожилая толстая женщина в грязной спецовке.
- Вот оно что. Снова собрались. Так я и знала. Устроили мне здесь притон. Нагадят, набросают все, а потом убирай за ними. - От возмущения ее щеки покрылись красными пятнами. - Ведь на прошлой неделе вас разогнали, а вы опять за старое. Сколько не говори, как об стенку горохом. Ничего, больше такого не будет. Завтра повешу замок, будете знать. Чертово отродье, чтоб вы все сгорели.
Не прекращая сыпать проклятья, она вышла и с силой хлопнула дверью. Обстановка в комнате никак не изменилась. Ее злоба была воспринята не больше, чем порыв ветра за оконным стеклом.
- Она, видимо, пошла за участковым, - сказал я, сплевывая папиросу на пол.
- Последнюю фразу в протокол не заносите, Константин Федорович, - немедленно отреагировал председатель.
- Я так и сделал, словно почувствовал, - отозвался старичок.
- Прекрасно. А теперь настало время выслушать защиту.
- Но позвольте, я еще не закончил, - возразил прокурор.
- А кто вам виноват? Лимит исчерпан. У вас было предостаточно времени, чтобы наговориться.
Прокурор послушно сел. Наступила продолжительная пауза. Лицо председателя изобразило нетерпеливое удивление.
- В чем дело, Константин Федорович?
Тощий старичок заерзал, глянул на спящего и локтем ударил его в бок. Тот неуверенно поднялся, запустил пятерню в пегие спутанные волосы, как бы собираясь с мыслями, и только после второго толчка сказал заплетающимся языком:
- Я считаю, если нет свидетелей, то о чем тут спорить.
- Как о чем? Речь идет об убийстве.
- Так нет же главного свидетеля. Пусть парень сам скажет, считает он себя виновным?
- Я никого не убивал, - вяло пробормотал я. - Мне не за чем было это делать.
- Все слышали, он не убивал! - радостно воскликнул алкаш. - Не убивал и все тут! Или еще не понятно?
- Нашему драгоценному защитнику не занимать красноречия, - взорвался прокурор. - Но я усматриваю в его замечании неприкрытое давление на суд. Любой, кто захочет, скажет, что не совершал противоправных действий. Чтобы восторжествовала истина, необходимо подходить к расследованию со стороны мотива.
- О, боже, - всхлипнул секретарь, - он взялся за старое. Мотив, мотив. Что мы собрались музыку слушать?
Прокурор не удостоил его даже взглядом. Он так выпрямился, что казалось, у него вот-вот лопнет позвоночник.
- Повторяю, нам неизвестен мотив преступления. Возможно, обвиняемый охотился за своей жертвой. Просто так, встретившись на улице, никто не станет размахивать ножом. А он - чужак, пришлый из других краев, в злобном ослеплении совершил кровавое преступление.
- Я протестую, - сказал председатель, - и, наконец, лишаю вас слова. Факт убийства налицо. О мотивах говорить уже поздно.
- Минуточку. Если ваша особа мне вдруг не понравится, я подойду и спрятанным под пачкой бумаг ножом перережу вам горло. Согласитесь, разве подобное возможно без мотива? Не подумайте, что я когда-нибудь это сделаю, но...
- Ваши фантазии переходят все допустимые границы, -поморщился председатель.
- Да нет же, я пытаюсь смоделировать поступок, хотя, говоря по чести, вы мне далеко не симпатичны.
- В таком случае учтите, что вы больше никогда не будете заседать в суде.
- Тоже мне, напугали. Чихать я хотел на ваши заседания. Сборище невежд. Одно бы знать, кем вы меня замените и кто возьмет на себя столь сложную и ответственную миссию? Однако напоследок с позволения суда я сделаю важное заявление. Ко мне поступил запрос относительно приобретения нашим глубокоуважаемым председателем легковой машины. Той самой, которая фигурировала в деле о школьницах. Она была в аварийном состоянии. Пусть уважаемый председатель поделится, из каких средств он смог оплатить столь дорогостоящий ремонт?
- Не суйте свой длинный нос, куда не следует. Никого не волнует, откуда ваш сынок берет деньги, чтобы швырять ими в кабаках.
- Комиссия по настоящему делу завершает работу, - отпарировал прокурор. - Сомневаюсь, что вас увидят на следующем заседании.
Председатель поднялся и всем корпусом развернулся к прокурору.
- Интересно бы знать, кто направил этот лживый, провокационный запрос?
Под тяжелым взглядом прокурор съежился и лишился дара речи, но от него требовался ответ. Немного поколебавшись, он выразительно кивнул на человека с унылым лицом, который сидел, подперев голову руками и уставившись в одну точку.
- Зачем же растрачивать эмоции, - усаживаясь, сказал председатель. Он не скрывал удовлетворения от того, что распутал интригу. - Не возражаю, вы более чем кто-либо достойны поста, который в настоящее время я занимаю. На перевыборах в сентябре я первый отдам за вас свой голос.
- Я уже заявил, что отказываюсь принимать участие в судебных разбирательствах, - мрачно проскрипел прокурор.
- Тихотихотихо. Оставим наши внутренние проблемы на потом. Но, надеюсь, все согласятся, что пора заканчивать это скверное дело. - Он оскалился, демонстрируя два ряда гнилых зубов. - Вы же понимаете, молодой человек, что важнее всего побыстрее добраться до истины. Перестаньте упрямиться и помогите нам.
- Надо сознаваться, - предложил адвокат.
- Подскажите, в чем?
- Сознавайся, - прошипел чей-то голос за спиной.
Я сидел молча. Меня продолжали допрашивать, но слова не достигали сознания. Горькая мысль сверлила занозой: доктор Кукин не вернется. Он нарочно появился, чтобы напомнить: в системе домино я уже давно получил вполне определенное место.
- Вот если бы наш подопечный занимал какой-нибудь ответственный пост или имел какие-нибудь награды, это могло бы стать смягчающим вину обстоятельством и повлиять на исход дела, - сказал старикашка, которого величали Константином Федоровичем.
Кстати, у меня же есть бутафорский орден, полученный в поезде! В самый раз продемонстрировать его этому сборищу идиотов. Я потянулся рукой к левой половине груди, но тут же остановился, потому что вспомнил, как бездумно расстался с ним, стараясь заполучить несколько бутылок пива.
Они переговаривались между собой.
- Орудием преступления явился нож.
- Какая разница, им мог быть любой предмет.
- Он ударил его один раз?
- В данном случае главное ударить в первый раз. Он заслуживает самого сурового наказания.
- Чего вы нервничаете? Прямо-таки заходитесь при мысли о мщении. - Председатель строго отчитывал узколицего брюнета. - Немедленно успокойтесь и не мешайте работать. Куда вы торопитесь? Суд в состоянии определить степень виновности подсудимого. А что касается приговора, он будет исполнен точно в срок.
- Вспомните, они не были знакомы раньше, поэтому мой парень не готовился специально, - вставил пьяный защитник.
- Да, - закричал я. - А как бы вы поступили, окажись на моем месте? Он сам виноват в том, что произошло.
- Боюсь, ваша уверенность не содержит в себе достаточных оснований. Советую взвешивать каждое слово, прежде чем говорить. Или вы выдвигаете версию самоубийства?
- Нет. Это был несчастный случай.
- Выходит, он сам себя зарезал?
- Почти что так. Мы оба бросились за ножом, который он выронил. Я, чтобы выбросить его, а он с другой целью. Я опередил его, но когда поднимался, он оступился и напоролся на лезвие. Вот вся моя вина. Или, по-вашему, лучше было умереть самому?
- Слишком откровенные высказывания. Ими вы намного ухудшили свое положение. Я же предупреждал, чтобы вы обдумывали ответы.
- Я не хотел убивать.
- Вы все слышали? - Прокурор аж подпрыгнул. - Он сознался. Он сказал, что не хотел убивать. Убивать! Следовательно, он и есть убийца.
- Ну и слава богу. - Председатель вновь показал корявые зубы. - Люблю людей, которые убеждены в том, что не хотели совершать зла.
- Да, - поддакнул Константин Федорович, - я тоже.
- Вопрос исчерпан. Нам не о чем больше спорить.
- Отлично, - радостно засмеялся пьяница. - Жена давно заждалась. Она приготовила что-то из баранины. Ее стряпня всем придется по вкусу. Желающих приглашаю в гости. Возьмем его с собой?
Игроки побросали столы. Толпа тонкой струйкой высачивалась из комнаты.
- Не откажетесь поужинать с нами? - спросил он меня. - Горячая пища и стакан свежего пива вам сейчас не помешают. А если хорошо попросить старушку, она и винца нальет. Помянем тех, кого успела забрать смерть.
Я озирался, как обезьяна в клетке, которую забросали конфетами.
- Ну, смотрите, дело хозяйское. - И вышел следом за судьями.
Последним комнату покидал бледнолицый мужчина. Проходя мимо, он бросил мне на колени полупрозрачную пластиковую папку.
- Кое-что для вас.
- Что именно?
- Прошлое рано или поздно становится настоящим. - Он, не стесняясь, зевнул. - Зеркало, отражающее содеянное вами, или говоря простым языком, приговор.
- Я сделал это без злого умысла.
- Без умысла не проливается человеческая кровь. - Он смотрел совершенно прозрачными глазами, горело бы в комнате больше света, сквозь них были бы видны его мозги.
- Вы намереваетесь убить меня? Ну так действуйте, чего тянете?
- Следующее не входит в мою компетенцию. Безусловно, лишить человека жизни не просто. Кто даст гарантию, чем обернется насильственная смерть: хлопком, взрывом, или вселенской катастрофой? - говорил он, показывая спину.
Мутная пленка мешала разобрать текст. Попытка вытащить листки не увенчалась успехом, папка была запаяна со всех сторон. Как же в конце концов узнать, что там написано? Чтобы вскрыть ее, необходим какой-нибудь острый предмет, обыкновенный перочинный ножик, например. Но ни на полу, ни в карманах ничего похожего не нашлось. Нож? Меня даже передернуло, когда я понял, о чем подумал. Вспомнился переулок, матовый отблеск клинка, последний вздох мальчишки.
Белые стены, белый потолок отражали холод, вибрируя сжимались, готовые раздавить меня в любую секунду. Озноб забрался под одежду, пронизывая мясо до костей, тошнота подступила к глотке, но я продолжал сидеть, как истукан, хотя и догадывался, что меня уже никто не держит. Папку с ее содержимым заготовили заранее и неизвестно когда, вчера или год назад. А болтовня, которой здесь занимались, была привычным для них ритуалом.
От неожиданного звука я вздрогнул. Хлопнула дверь, на пороге стояла женщина, которая недавно заглядывала сюда. В руках она держала ведерко с водой, совок и веник. Не замечая меня, она взялась растаскивать по углам ящики и доски, одновременно приговаривая:
- Ушли, свиньи проклятые. Вот же сволочи, насерут, наплюют, побросают все, а ты за ними вылизывай. Хоть бы раз убрали. Нет, устроили тут помойку, ироды. За целый день так наползаешься, что спина не разгибается. Сколько раз их предупреждали, а им все равно. - Пыхтя и охая, она все ближе продвигалась к центру. - Ну, ничего, они у меня попляшут. Не хотят по-хорошему, завтра же повешу замок.
Я вышел из комнаты, прокрался по коридору мимо одинаковых дверей и попал на улицу. Снаружи было спокойно, ничего подозрительного. Чтобы освободить руки, расстегнул верхние пуговицы на рубашке и засунул за пазуху папку, кожей ощущая ее неприятную, почти влажную поверхность. Смертельно хотелось курить, но у меня ничего не осталось. В электрическом свете уличных фонарей возвращалась одинокая парочка. Девушка почти цепляла сумкой о землю, держа ее за длинные лямки, издали казалось, что она прогуливает на поводке собаку. Считается дурным тоном клянчить сигареты у прохожих, но я решил изменить заведенной привычке и устремился им наперерез.
- Пойдем скорее, - послышался голос девушки. - Мне как-то не по себе.
- Что случилось? - спросил ее провожатый.
- Ты что, не знаешь? Сегодня вечером у почты зарезали какого-то парня.
Наверное, сигарета помогла бы успокоиться и собраться с силами, но случайно услышанный разговор остановил меня. Убит возле почты. Везет же ребятам, знали бы они, кто это сделал.
Я оглянулся, стараясь разобраться в остановке. Так вон же напротив через дорогу летний кинотеатр, именно здесь Кит сцепился с парнем из местных. Как же это произошло? Майя подозвала меня к афише. Окажись я рядом с Китом, и ничего бы плохого не случилось. Иногда простой шутки достаточно, чтобы разрядить ситуацию.
По непредсказуемой прихоти подсознания в памяти всплыл сон пятилетней давности. Я иду по улице мимо частных двориков. По другую сторону тянется стена, за которой сереют заводские корпуса, а над ними торчит высокая кирпичная труба. Вдруг вижу, как по небу летит самый настоящий грузовик. Старый, наподобие тех, которые показывают в фильмах про войну. Он быстро приближается к трубе и, не меняя направления, врезается в нее. Раздается взрыв, грузовик и труба раскалываются на части. Разрушительная волна сметает все вокруг. Пытаясь спастись, я бросаюсь за угол, но тут же проваливаюсь в воронку, а сверху меня накрывает град обломков и комьев земли. Когда становится тихо, я спешу выбраться на поверхность, но это только ухудшает положение. От резких движений земля затягивает меня глубже и глубже. В тесной могиле нет ни воздуха, ни света, но я начинаю потихоньку шевелить руками, нащупываю сырые комья, отбрасываю их и, кажется, начинаю освобождаться.
Наяву ощущения были гораздо сильнее. Смертельная усталость легла на плечи. К счастью, рядом оказалось дерево, оно поддержало меня. Что же делать дальше, куда теперь идти? Сегодня я переступил запретную черту, совершил то, что не имеет прощения. Конечно, можно продолжать бесконечный бег, но спрятаться от самого себя не удастся. Рано или поздно я получу по заслугам. Но почему я должен расплачиваться за действия другого человека? Кто, как не Кит, заварил кашу, и только он должен был за это отвечать. Парень в переулке поджидал его, а не меня. Просто он обознался. Так случалось и раньше, люди нас часто путали. Неужели ошибка заключается в том, что мне иногда хотелось быть похожим на Кита? Нет, я не завидовал ему. Ну, если честно признаться, самую малость. Что в этом плохого? Разве запрещается с кого-то брать пример? Покажите мне хоть кого-нибудь, кто в жизни не подражал другим и не использовал чужого опыта. И чего я достиг? По какому-то странному стечению обстоятельств, его вина была переложена на меня. Ведь окажись Кит в том переулке, уверен, он не смог бы избежать драки и поступил бы точно так же, как я. Значит, судьбе захотелось сыграть злую шутку и вместо него послать на убийство меня.
Какой же я глупец, не захотел слушать Майю. Ведь она предупреждала, чтобы я подальше держался от Кита и не ввязывался в его дела. И, как всегда, оказалась права. Почему я оставил ее одну и не взял с собой? Пойди мы вместе и сейчас бы отдыхали на даче у девушки, с которой я разговорился на набережной. Что за вздор! Нет и еще раз нет. Под маской доброты она скрывала изощренную ложь. Слава богу, мне вовремя удалось разглядеть ее истинное лицо. Черная женщина! Так повелось, что любая встреча с ней предвещала несчастия и беды. В первый раз она появилась во дворе у Майи в день нашего знакомства. Потом возле водопада. Никогда не забуду ее насквозь прожигающий взгляд. И вот сегодня наши дороги снова пересеклись. Я не узнал ее и чуть не позволил обмануть себя, сбитый с толку привлекательной внешностью и сладкими посулами. А если бы поверил ей, это бы плохо кончилось не только для меня, но и для Майи.
Внезапная мысль, как молния, вспыхнула в сознании и наконец-таки полностью объяснила причину обрушившихся на меня невзгод. Доктор Кукин - вот по чьей воле я оказался впутанным в эту историю. Кто заявлял, что умеет моделировать будущее? Дьявол! Он знал все наперед еще в поезде, когда расставлял домино, и специально пришел на суд, чтобы убедиться в правильности своих расчетов. Мерзкий пьянчужка, мстил за то, что ему не досталась награда - пустяковая побрякушка. Эх, попадись он мне, уж я найду способ, как с ним расквитаться.
Нарастающий шум оторвал взгляд от облезлой афиши. По ночной улице медленно ползло желтое такси. Идеальный вариант! Сама судьба послала его мне. Лишь бы водитель согласился выехать за город, а еще лучше, отвез в Новороссийск. Нужно скорее выбираться из этого поганого места. Навсегда. Как бы ни складывалась жизнь в дальнейшем, ноги моей здесь больше не будет. Но прежде придется сделать маленький крюк и забрать Майю. Два квартала вверх и по переулку налево. А чтобы водитель не дергался, дам ему столько денег, сколько он не успеет пересчитать до нашего возвращения.
Машина остановилась в двух шагах от дерева, которое поддерживало меня. Пассажиры не торопились расставаться с водителем и, когда вышли из машины, продолжали прощаться с ним. Было глупо торопить их, они допивали бутылку чего-то крепкого. Когда один из них повернулся лицом, показалось, что он очень похож на игрока из зала суда.
- Тебе чего нужно? - спросил он.
- Ничего, - ответил я самым невинным тоном. - Хочу взять такси.
- Брось ***ню пороть, пойдем лучше с нами выпьем.
- С удовольствием, но боюсь, что не получится. Я тороплюсь, еду за лекарством в аптеку. Дочка заболела. Наверное перегрелась на солнце.
- Я достану тебе любое лекарство, - грязно засмеялся он. И, наклонившись в опущенное окно, крикнул водителю: - Поезжай!
- Честное слово, ребята, в следующий раз, - сказал я, чуть не плача. Такси, не спеша, двинулось дальше. Ничего не стоило догнать его, но дорогу загораживали три пьяных лба.
- Следующего раза не будет, - сказал тот, кто стоял справа.
Они начали окружать меня. Я шагнул назад, наступил на что-то скользкое и зашатался, ловя равновесие. Крепкая рука схватила меня за локоть.
- Ребята, если у вас возникли финансовые проблемы, их можно решить. - Дрожь, которую невозможно было унять, пробивалась сквозь рукав пиджака.
- Оставь при себе свои бабки, - засмеялся он, блестя золотой коронкой. - Но если ты такой богатый, купи у меня одну вещицу.
Он сунул руку в карман и достал оттуда продолговатый предмет. Нож? Только этого не хватало. Выходит, суд не был каким-то абсурдным представлением, никто и не думал отпускать меня. Тоска залезла под рубашку и вдавилась в живот.
- Да, правда, я был сегодня на суде. - В горле пересохло, мне не хватало воздуха. - У меня приговор с собой.
- Чего ты боишься? Пойдем с нами. Ты же умный человек, - сказал тот, кто не отпускал мой локоть.
- Не пойму, он на суде был или в аптеку идет? - удивленно спросил его приятель.
- Сейчас разберемся.
Мысли в голове мчались с бешеной скоростью. Кажется, они собираются сделать со мной то, что я сам не успел в Зареченске. И сейчас может случиться так, что эта ночь для меня будет длиться вечно. Как же говорил Мамури? У каждого человека есть мертвая точка. Главное - в нее попасть, точно угадать вибрацию. Но приглашать их в светлое будущее я не собираюсь. Это дерьмо понимает только силу.
- На колени! - закричал я срывающимся голосом.
- Ну, как хочешь, - последовал ответ.
Должно быть никто не расслышал моих слов. Я не успел повторить приказ. Каждый игрок сжимал в руке нож. Они ударили одновременно, потом еще и еще. Без замаха, в грудь и живот. Боли я не почувствовал, ее было слишком много, только внутри разлился кипяток. Падая, я в последний раз заглянул в бесконечное небо, уже зная, что больше никогда его не увижу. Потом сквозь шарканье удаляющихся ног послышалось, как кто-то сказал:
- Противная работенка. Лучше бы он сопротивлялся.
Жди меня, я буду. И-и-а-а-у-у. Чудесная музыка звенит, льется отовсюду.
Тихотихотихо. Нельзя мешать этому смеху.
Огненная трость падает сверху вниз, искрится, вспыхивает, переливается всеми цветами, чертит на бархате заветные знаки. И-и-а-а-у-у. Жди меня, я буду.
Уже скоро, очень скоро распахнется пустота. Вот она, почти рядом. Жди меня, я буду. И-и-а-а-у-у.
Теперь никто не помешает узнать самую тайную тайну, никто не остановит на краю пропасти.