Лучший подарок на свете.
Прозвенел будильник. Нужно вставать! Сон медленно растворился.
Как я не люблю утро, потому что я сова по натуре. Худшее время суток – утро! Щелчок электрочайника, сонный муж. Сегодня мой день рожденья, а настроения совсем нет. Открыв шторы, я увидела, что погода сегодня не балует солнечным и не очень морозным утром. На улице жесть: пасмурно, метель, холод, сугробы.
Мама меня поздравляет с очередным прожитым годом. Мне не нужно от неё подарка. Да что она может купить на свою мизерную зарплату? Самый лучший подарок это то, что она у меня есть! Самая любимая, самая верная, преданная. Лучшая подруга.
- Вечером отметим? – целует, уходя на работу, муж.
- Врядли. – отвечаю я. – Сессия в разгаре, мне нужно заниматься.
На парах, как обычно, суета, беготня. Никто не поздравил, ну и пусть. Бреду по снегу домой. Устала. А впереди ещё контрольные, тесты, задания.
Приходит с работы муж веселый, с лукавой улыбкой на лице.
- Я знаю, что тебе подарю! – целует меня с порога.
- Не поздно ли думать о подарке, ведь день рождения прошел? – вредничаю я.
- Нет! В самый раз! Подарок ещё не родился.
-Чего?
- Я куплю тебе собаку.
- Ух, ты!
- Ротвейлера! Ты же мечтаешь о большой собаке. Ждем рождения со дня на день.
- О, Боже мой! – от удивления моя мама опустилась на стул. – Чем мы её кормить будем? И говорят, что это злобная порода.
- Какой воспитаем, такой и будет. Найдем чем кормить, она не очень привередливая. А для дома – как раз такая собака и нужна. У нас ни одного замка и запора нормального нет. Да и время сейчас какое! По погребам лазят, воруют, что плохо лежит.
- Оно-то так! – соглашается мама. - А у нас все плохо лежит.
Я стою онемевшая от счастья. Очень боюсь, что мама не одобрит такого подарка. А в голове крутится фраза из мультика: «Карлсон! Мне подарили собаку!»
- Я ходил сегодня к заводчику и видел «мамашу» нашей собаки. – деловито рассказывает муж. - Красавица! Черная блестящая шерсть, коричневые подпалины, морда грозная. Еле переваливается с лапы на лапу. Вот-вот ощениться. А ты чего молчишь? Хочешь такой подарок? – спрашивает он.
- Очень! Я и не мечтала о таком счастье!
- Кормить и убирать будете сами. Не надейтесь, что для вас это будет игрушка, а для меня ещё один ребенок. – серьёзно заявляет мама.
- Конечно. Бытовые и воспитательные работы я полностью беру на себя. – счастливо улыбаюсь я.
- А я обеспечу финансовую поддержку! – смеется муж.
- А кого берем? Кобеля или суку? – оттаяла мама.
- Я хочу кобеля! – говорю я. – С ним меньше мороки и никакого потомства!
- Я проконсультировался и должен вам сказать, что это ошибочное мнение. – деловито, со знанием дела, рассуждает муж. – Сука более привязчива, менее агрессивна. И из дома за первопопавшейся собачьей «свадьбой» не уйдет.
- Может ты и прав… – соглашается мама.
- Я подумала…мне на самом деле всё равно! Лишь бы собака! – говорю я.
- Вот и отлично. На этой неделе должны появиться щенки, а через месяц мы заберем нашу девочку.
- Месяц? – удивилась я. – Так долго ждать? Давай сразу! Я её из пипетки буду кормить, ухаживать. Пусть привыкает к нам с рождения.
- Нет, так нельзя. Нужно чтобы, как минимум, три недели прошло. Многие щенки в это время погибают.
Мир поменял краски! Нам позвонили и сообщили, что наша девочка родилась! От радости у меня повысилась работоспособность. Сессия сдана блестяще! Я облегченно вздохнула. Теперь можно готовиться и к пополнению в нашем семействе. Мы решили сразу, что собака будет жить в доме. Я накупила всевозможных книг об этой породе. Взяла у маминой подружки, у которой, кстати, тоже ротвейлер, кинологическую литературу. Читала и любовалась фотографиями. У меня буде такая же красавица! Нет, она будет самая лучшая!
Муж приподнес ещё один сюрприз. Собаку он договорился взять не какую-нибудь, а с родословной, от элитных родителей. Узнав это, я уже себя видела с ней на всяких выставках, пьедесталах. Она у меня вся в медалях! Короче, замечталась. Время тянулось невыносимо долго. Три недели показались мне вечностью! Я каждый день зачеркивала крестиком число в календаре. Три… Два… Завтра…
Вот наступило это «Завтра». Я еле дождалась мужа. Сто раз перекладывала с места на место маленький ошейник, поводок, тарелку. Перестилала и поправляла место, где она будет спать. Я, кстати, отвоевала для неё нашу с мужем спальню. Понимаю, смешно звучит. Максимум, на что она могла рассчитывать - это прихожая или кухня. «Но, это же моя собака! А вдруг она испугается, она же ещё совсем маленькая. А портить испугом психику, я не позволю!» На такие отговорки я шла, когда отстаивала спальню для совместного там проживания, и мои домашние сдались.
Первая встреча.
Взяв с собой пуховый мамин платок, мы с мужем пошли за нашим сокровищем. Едва мы подошли к квартире, мама нашей девочки подняла грозный лай. Она, наверное, чувствовала, что ей предстоит неминуемое расставание со своими крошками и от этого, как мать, очень страдала. Обсудив за чашкой чая финансовую сторону, и получив документы на малышку, нас пригласили в «детскую». Я была крайне удивлена, что в этой комнате были разорваны и съедены обои. Мебель погрызена и оторвана обивка на углах. Шторы подняты на окна, маленькие блестящие лужицы вокруг.
- Не пугайтесь. – поняла меня без слов хозяйка. – И у вас такое будет!
- О Боже! – со вздохом проговорил муж.
- Кути-кути! – позвала хозяйка щенков.
Они были настолько увлечены раздиранием тряпки, что не реагировали.
- Вы присядьте, - инструктировала она, – и позовите щенков. Какой первый к вам подойдет, тот и ваш.
- Почему это? – удивилась я. – Какой понравиться, того возьмем! Нам же сука нужна.
- Да не переживайте! Тут две девочки и осталось. Четверых с утра забрали в питомник.
Я присела и потрясла ключами, как учили умные книжки. Малышня отвлеклась от тряпки и кинулась ко мне. Одна была чуть крупнее, но меньшая проворнее. Я даже слегка огорчилась, что подошла первой она. Ведь всегда хочется из двух выбрать лучшую.
- Она такая маленькая. – взяла на руки я толстенького колобка с горячим голым пузиком.
- Ничего страшного! Эта просто последней родилась. Она здорова, привита, аппетит отменный. Берите - не пожалеете! Не мы выбираем, а они нас выбирают.
- Ну что ж! – сказал муж. – Эту так эту!
Из другой комнаты вышла девочка вся в слезах.
- Мама, Бонка наша легла под дверью и тихо воет.
- Ничего, не вечно же нам с ними быть.
Девочка заглянула в мой платок и всхлипнула:
- Всё-таки любимицу забираете.
- Не расстраивайся, ты можешь к нам приходить, играть с ней.
- Правда? – засияла девочка.
- Конечно.- улыбнулась я.
- Вряд ли такой вариант будет возможен. – ласково сказала хозяйка дочери. – когда эта кроха вырастит в сорокакилограммовую махину.
На прощанье она дала нам краткий инструктаж по уходу, порекомендовала временную диету, пока наша кроха отвыкнет от материнского молока.
Как назовешь – такая и будет.
Мы приехали домой. Маленький пушистый комочек высунул заспанную мордочку из платка, и посмотрел на нас с удивлением ещё молочно-голубыми глазками. Желтенькие бровки взметнулись вверх, и она с интересом наклонила на бок головку. От этого она нам показалась ещё красивее, потому что мордочка была очень выразительная.
- Какая прелесть! – затаив дыхание, улыбнулась мама. – Такая пупусечка! - Малышка покорила её сердце сразу.
Первый вечер мы все вместе провозились с нашим новым членом семьи. Муж играл с ней резиновой овечкой. Она на него по-детски звонко рычала и пыталась отнять игрушку. А мы с мамой внимательно прочитали некоторые главы, из купленных ранее, книг о ротвейлерах, чтобы в суматохе не допустить ни малейшей ошибки.
- Ну, что? Как мы её назовём? – спросил муж. Питомица воспользовалась моментом, и выдернула игрушку у него из руки, отбежала на свою постилку и стала систематично отгрызать у бедной овечки ухо. – Ты смотри, шустрая какая? – улыбнулся муж.
Малышка, празднуя первую маленькую победу над хозяином, мотала головой с игрушкой в зубах с настоящей щенячьей злостью и украдкой посматривала на нас, следя за реакцией.
- Не будет же она у нас Пупуся. - засмеялась мама.
- А что? По-моему ей идёт! – взяв на руки слишком уж разгулявшегося щенка, чтобы успокоить его, сказала я. Вместо овечки она начала грызть мой палец. Я ойкнула, показалось, что палец кололи сотни мелких острых иголок. – Э-э! Полегче! Пупуся! Я ведь живая?
- Посмотрю я на тебя через год когда она вырастет. – засмеялся муж. – Будешь звать Пупуся, Пупуся. И из-за угла будет нестись «махина» с пол центнера, да ещё и с зубами и челюстями крокодила! Нам нужно выбрать что-то такое, чтобы соответствовало нашей Пупусе. – сказал муж, и усмехнулся тому, что сам непроизвольно назвал её так. – Вот, тут мы точно найдём то, что нам нужно. – он взял с полки словарь иностранных терминов.
- Ты прав, - поддержала его мама. - Как назовешь, такая она и будет. Помните мультик про Мюнхгаузена и корабль «Победа», у которого отвалились первые две буквы? Нужно найти что-то серьёзное. - Я смотрела кино, так там была смешная ситуация. – рассказывала мама. – Дукалес из «Ментов» ругался: «Это у кого ж хватило ума ротвейлера Мухтаром назвать!
- А чё? Мухтар, Муха, Мушка – мне нравиться. – хихикнула я. – А тебе? – спросила я у нашей безымянной крошки, которая уже спокойно улеглась на руках и только крутила головой, поднимая свои ушки «лопухи» и слушая то одного, то другого члена семьи. На мой голос она подняла мордочку и лизнула меня в нос. – Вот видите? Ей тоже Мушка нравиться.
- Нет, это глупо. Мы же не болонку купили и не тойтерьера.– мягко сказал муж, пытаясь меня настроить на нужную волну. – какой гламур! Ты не забывай, что она вырастет. Ей нужно выбрать имя, подходящее для её будущих размеров.
- А какие могут быть варианты? – спросила мама.
- У нас единственное ограничение - имя должно было начинаться на букву «V». Чтобы соответствовать правильной записи в родословной. – ответил муж. – Вот смотрите – «Виндикация», В переводе защита, охрана. Просто и лаконично.
- То, что нам нужно. Мне нравится, и искать долго не пришлось. Ты теперь Винди? – потрепала я ласково за загривок крошку. Она смешно рыкнула и дала понять, что ей это не нравится и норовила снова цапнуть мой палец. – Э нет, Винди, вот тебе овечка, а мой палец, отдай! - Я спустила её с рук.
- Вот и славно, теперь ты Винди! – сказала мама, и снова взяла её на руки.– Правда, Пупуся? – Винди завиляла своим хвостиком «обрубочком» и тоже лизнула маму в нос. Мы на радостях не могли её натискаться, каждому хотелось поиграть, приласкать. Приглядевшись к нашей маленькой непоседе, увлекшейся жеванием резиновой овечки у мамы на руках, я поняла, что она будет для нас и защитой, и охраной.
После первого ужина в нашей семье Винди заснула на новом месте уставшая от эмоций и новых впечатлений. Мы, счастливые и довольные, включили магнитофон. От резкого громкого звука она проснулась и, спросонья, не найдя рядом своей мамы и вообще не понимая где она находиться заплакала, заскулила, и забилась под нашу кровать.
- Пупуся, - кинулись мы с мужем под кровать. Она так жалобно скулила, что мы ели её успокоили.
- Ну, вот и лужа у нас получилась. – удивлённо сказал муж.
- Она же ещё маленькая! Конечно, лужи будут и не только. Надо привыкать.
- Ничего, она же когда-нибудь вырастет? – поцеловал Винди в макушку муж и залез вместе с ней под одеяло.
- Сам же говорил - в кровать не брать! Не баловать её, не кусочничать, а то потом неуправляемая будет! – удивилась я тому, что муж первым нарушил правило.
- Она же по моей вине испугалась! – оправдывался он. - Пусть с нами сегодня поспит, пока успокоиться.
- Я думала, что ты нас с мамой будешь ругать за некоторые вольности, а сам?
Веселая жизнь.
Через пару дней Винди трансформировалось в Винду, так было удобней выговаривать. Муж ещё шутил, что мы назвали её операционной системой только с ударением на первый слог. Он из нас был самым строгим и старался соблюдать все правила, после того как первый их нарушил. А мы с мамой грешили и баловали Винду то кусочком колбаски за обедом со стола, то пускали в кресло вечером и вместе смотрели сериал. Самое интересное было то, что Винда охотнее отзывалась на «Пупусю». И сколько мы не старались, не использовать этого слова - не получалось. Такую прелесть с мордочкой «топориком», выразительными желтыми бровками на коричневых подпалинах нельзя было называть никак иначе. Пупуся она и есть Пупуся.
Некоторые знакомые, когда узнали, что мы купили Винду стали нас запугивать и приносить ужасные статьи и рассказы о кровожадных ротвейлерах, которые убивали своих хозяев. Мы не обращали внимания на эти статьи, потому что точно знали, что Пупуся нас никогда не обидит.
Мама шутила:
- Я, как только её увидела, сразу поняла – это наша Пупуся. Разве может это создание вообще причинить кому-либо вред. – целовала мама в загривок нашу Винду, после прочтения очередной статьи.
До окончания всех прививок мы держали строгий карантин. Боялись энтерита, как огня, потому что в ветеринарной клинике, когда мы становились на учёт, нас предупредили, что ротвейлеры, особенно породистые, подвержены всяким кишечным заболевания и потому, нужно уделять особое внимание гигиене и сбалансированному питанию. И вообще, пароды, выведенные искусственным путём, имеют плохой иммунитет и за ними нужно следить, как за ребенком. Мы так и делали. Гигиена была у нас на первом месте! Мыли руки даже перед тем как взять Винду, раз в день я комнату мыла с хлоркой. Поначалу кормили строго по часам только диетическими продуктами. Молоко, творог, мясо всегда были в достаточном количестве. А когда пришла весна, то в огороде появилось много полезной травы. Я или мама обязательно в утреннюю кормёжку добавляли мелко порезанную молодую крапиву или петрушку, терли морковь и перемешивали её с подсолнечным маслом, чтобы лучше расщеплялся каротин. Вот наступил май, на улице стало стабильно тепло и мы решили вывести её, как говорил муж, в «открытый космос». До этого она у нас гуляла строго во дворе, но ей по возрасту было уже пора привыкать, что на свете кроме нас есть и другие существа. Надели поводок, и пошли на первую нашу прогулку. Конечно, Винде поводок не понравился и прогулка с крахом провалилась. Наша малышка, которая уже весила 9 кг, напрочь отказалась идти на поводке. Пришлось мне взять её на руки. Со стороны выглядело смешно, что такая уже отнюдь не маленькая собака забралась на руки. Но никто, же не знал, что это была не просто ротвейлер, а моя ПУПУСЯ.
Со временем Винда привыкла и к поводку и к окружающим. Мы специально начали гулять возле дороги, чтобы она не боялась ни машин, ни сигналов, ни шума трамвая. Мы даже не заметили, как она превратилась в красивого мощного и воспитанного ротвейлера. Характер у Винды был очень веселый, она вовсе не была похожа на свою породу. Когда мы ходили на тренировки к кинологу, то другие ротвейлеры нам казались какими-то медлительными, неповоротливыми, флегматичными. Некоторые даже были непослушными и огрызались на хозяев, тогда мне стало понятно, откуда берутся эти ужасные статьи об этой породе. Винда, на фоне остальных была просто «живчик» какой-то! Любила тренировки, с удовольствием бегала быстрее всех за полкой, а вознаграждением за послушание были маленькие поджаренные сухарики, без которых мы никогда не выходили их дому. К чужим была сурова и настороженна. Бывало, станет в атакующую стойку, как вкопанная, и не сойдет с места. Зови не зови, а пока человек, который по её мнению опасен для хозяев, или просто ей не понравился, не скроется из виду, она не сдвинется. В такие моменты я была горда тем, что у меня растет защитница. Винда очень не любила мужчин в черном. Почему – никто не мог объяснить, даже наш тренер. Но это вовсе не значит, что как только нечаянно она выбегала на улицу, то прохожим приходилось лезть на дерево! Вовсе нет! Она никогда без команды ни на кого не кидалась, может предупредительно гавкнуть или зарычать своим басом, но чтобы кинуться – никогда. Она у нас воспитанная леди, шутила мама. С Виндой не было вообще никаких проблем, мы могли ездить с ней в транспорте или гулять по рынку. Бывало, конечно, что она попытается что-то стибрить с прилавка, но это у неё плохо получалось в наморднике. «Слон в посудной лавке», одним словом. Иногда умилённые и слегка напуганные её грозным видом продавцы, щедро угощали Пупусю. В особенности она любила сладости и не могла пройти мимо кондитерского прилавка и не попускать слюнки. В такие моменты её мордашка топориком делалась такая жалостливая, что продавцы невольно протягивали ей угощения.
Кроме шопинга и «тыринга» Винда любила купаться.
- Вылазь! Кому сказано! – начинал сердиться муж, когда поднять и вынуть из ванны мокрую Винду, без её желания, было уже не легко. – Ты же не Ньюфаундленд и не охотничья. Винда, живо вылазь!
Винда ложилась на дно ванны отворачивала морду к стенке и делала вид, что она вообще не понимает о чем это говорит хозяин. Когда на помощь мужу приходила я, то Пупуся строила мне такие жалостливые глазки, как у кота из «Шрека». Вдвоём мы, конечно, с нашей псиной справлялись. Говорят, что все собаки после купания носятся по дому, как угорелые, а если купают их на улице, то они тут же вываливаются в пыли. Мол, инстинкт и ничего не поделаешь! Но наша Винда вела себя очень цивилизовано. Она запрыгивала в кресло и елозила по нему пока не вытрет морду, и уши, а потом лаяла и просила сушить её феном. После таких процедур ложилась на спину и храпела как мужик.
Когда она подросла ещё немного и в кресле не помещалась, то смешно было наблюдать, когда она крепко засыпала, и у неё сваливался либо зад, либо голова. Она опять пыталась умоститься поудобнее и история повторялась. Скоро мы не смогли смотреть на её мучения и отдали ей диван в зале. Я любила полежать у неё под бочком. Приду домой после пар, обнимусь с Виндой и сразу согреюсь, ведь у неё неизменные 38 по-Цельсию. Иногда ей такое соседство нравилось, а могла толкаться всеми четырьмя пока я всё-таки не уходила с её дивана. Затем приоткроет один глаз, проследит, куда я пошла, вздохнёт и дальше спит. Самое интересное, что голову она всегда ложила на диванную подушку. Мы настолько стали хорошо понимать друг друга, что муж говорил:
- Я не пойму или это она под нашим влиянием превращается в человека или уже мы потихонечку в собак?
- Я не знаю, но судя по твоим с ней играм… всё возможно. – улыбнулась я мужу, тискавшему Пупусю.
- Смотри, какая она мягонькая, как плюшевая. Я буду завидовать нашим детям, когда они будут вместе с ней мутузиться на ковре.
Муж играл с Виндой не так, как все нормальные хозяева. Он не бросал палку или мячик, не дразнил вкусностями и не заставлял выделывать какие-либо трюки. У них с Пупусей была борьба. Муж становился на четвереньки и начинал толкаться, Винда подхватывала идею и повторяла за ним. Итогами таких игр были царапины и укусы, причем у обоих.
- Что ты делаешь! Так нельзя! Она тебе когда-нибудь ухо откусит! – ругалась я на них, когда на полу была настоящая свалка из рук, ног, лап и зубов.
- Скорее я ей ухо откушу! – шутил развеселившийся муж и действительно кусал Винду за ухо. Та же в ответ била его лапой, иногда покусывала, но всегда знала меру.
Друзья.
Как-то к нам зашел друг Артем с девушкой Ольгой. Мы отмечали сдачу моей летней сессии. Вот это был цирк! Артема Винда считала за своего. Практически все вылазки на природу были на его машине. Извечным приветствием у Винды с Артемом было то, что как только она слышала его голос, то неслась, сломя голову, и прыгала передними лапами, чуть ли не до плеч. Потом несколько минут Артем уворачивался от попыток его облизать. В этот вечер мы придерживали Винду, так как девушку Артема она видела впервые, и, как оказалось позже, она ей явно не понравилась. Винда прыгала на «свой» диван, где сидели гости, и пыталась оттолкнуть Ольгу от Артема. Ложилась между ними, отпихивала её лапой. Мы тогда шутили, что Винда ревнует. А так оно и было.
Ольга рассказывала, что когда мужчины вышли на перекур, а я побежала в хлопотах на кухню, наша Винда глянула гостье в глаза, оскалилась и тихо рыкнула. Тоже самое произошло, когда Ольга потянулась к бокалу на столе. Ей пришлось не шевелиться, пока я не пришла. Примерно через год наша собака смирилась с существованием возле Артема Ольги. И у них сложились отношения холодной войны. Не спускали друг другу ничуточки и обменивались взаимными пакостями. Винда – понятное дело собака! А вот Ольга теперь не пускала её в машину на переднее сидение и от этого Винда очень расстраивалась, ведь до появления Ольги это было её место!
У Винды были ещё и свои друзья. Соседская собака Азара, какой-то там алабай. Мы приучили их дружить, и наши огороды обходили стороной и воры и кошки. Развлечением у Азары было душить кошек, и хозяева ничего не могли с этим поделать. Честно говоря, воспитанием Азары всерьёз никто не занимался, это и привело впоследствии к неприятностям с соседями. Они жаловались на неё и даже грозились отравить. Иногда и нам заодно перепадало «на орехи» от соседей, но конкретных претензий они не могли предъявить.
- Мне опять рикошетом досталось. – однажды сказал муж.
- Что такое? – удивилась я.
- Азарка вырвалась и на глазах у дяди Саши задушила его Мопсика.
- Бедный пес, он был такой безобидный! – расстроилась я. – Она уже и на собак перешла.
- Бедные мы! Он сказал, что и нашу собаку отравит!
- За что это? – возмутилась я.
- И я спросил тоже самое, а он в ответ говорит, а зачем вам такая большая собака. И вообще чем вы её кормите!
- А ты что?
- Любопытными соседями! – рассмеялся муж.
- Ох, не нравиться мне это! Что б он нам через забор чего-нибудь отравленного не кинул.
Я на следующей прогулке рассказала хозяйке Азары об инциденте. Но она и в образ не взяла. Азара, пока была маленькая, была для них баловством, а когда стала всеобщей проблемой, то её все возненавидели.
- Азара, если только вырвется на волю, то приходила ночью. Пока все не оббегает, не успокоится. – жаловалась она мне.
- Воспитывать надо было.- уклончиво отвечала я. – Кстати, она лает под моими окнами ночью, а Винда ей что-то отвечала из спальни. Спать невозможно! Мне приходиться или будить вас, чтобы вы её забрали, или через нас запускать её в ваш двор. Я приподнимаю сетку в конце огорода. Дойдет до того, что скоро она вообще домой не захочет! – тоже высказала я своё недовольство.
- Может, заберёте её себе?
- Нам и Винды хватает с головой.
Своих хозяев Азара боялась панически, потому что её постоянно били. Дошло до того, что с улицы соседскую собаку могла забрать только я.
Однажды осенью, мы с Виндой возвращались с прогулки. На горизонте небо затянуло черными тучами, молнии коряво рассекали небосвод, и ветер доносил запах дождя.
- Гроза на нас идёт, - сказал муж. – Нужно торопиться.
- Я думаю, мы успеем дойти домой сухими. Не может же она так быстро догнать нас. –предположила я.
Мы ускорили шаг и услышали раскаты грома, которые были слышны всё чаше и громче. Гроза гналась за нами. Под конец пути уже почти у самого дома большие холодные капли подгоняли нас ещё больше. И вот опустился сильный дождь. Винда безропотно бежала рядом с нами и только иногда заглядывала в лицо.
- Пупуся волнуется, у неё еще не было таких экстремальных прогулок. – набегу, сказала я мужу.
-Ничего, у природы нет плохой погоды! – подбодрил нас с Виндой муж. – Мы ещё не в эпицентре, так что намокнем не сильно.
От участившихся раскатов грома Винда оглядывалась назад, потом на меня. Как бы спрашивая: «Я молодец? Я с вами! Я не боюсь!» Гроза нас всё-таки догнала, и мы прибежали домой мокрые и грязные. Подходя уже к дому, мы увидели мокнувшую, возле наших кустов крыжовника, Азару. Она как-то странно подпрыгивала на передних лапах и лаяла прямо в кусты. Муж завел Винду домой, а я отвела Азару к соседям, честно говоря, меня Азара слушалась больше, чем своих хозяев. Из кустов я с трудом вытащила маленького перепуганного мокрого котёнка. Он был настолько испуган, что кидался на меня, шипел, вобщем, защищался, с перепугу, как мог.
Винда котенка приняла насторожено, но не так, как Азара. Когда мы его первый раз кормили Винда навострила уши от удивления и крутила удивлённо головой. Мол, что это такое? Почему он ест и рычит? А котенок до того изголодался, что прямо кидался на мясо и если бы не его размеры, ну точно тигр, только чёрный с белым. Первый месяц мы следили за Виндой, но она не проявляла к коту никакой агрессии. Иногда поведение кота её озадачивало! Она не понимала, как это можно гоняться за веревочкой или за собственным хвостом! Когда в очередной раз котенок разыгрался и нечаянно прыгнул, к наблюдающей за ним со своего дивана Винде, она растерялась. Нам так было смешно, что огромную собаку привел в ступор котенок, который мог без труда поместиться в её пасти вместе с хвостом. Винда «найденыша» признала и принесла ему свою игрушку - «овечку», даже попыталась с ним играть. Котенок цеплялся когтями зубами и вообще всем, чем можно в игрушку, а Винда, беря её с другого конца чуть ли не одним зубом вертела головой. Котенок, не удерживаясь на овечке, отлетал в сторону и шмякался об шкаф, но тут же продолжал игру в надежде, что отнимет наконец-таки игрушку. Винде надоедало однообразие игры, и она опять ушла на своё место. Что потом вытворял кот с бедной овечкой! Он и подбрасывал её и гонял по полу лапой, издавая боевой рык. Мол, отнял я всё-таки добычу у этой громилы! Винда смотрела, удивленно навострив ушки «лопухи» и крутя мордой «топориком». Затем она опять присоединялась к игре, ведь это была её овечка. Мы с мужем и мамой в тот вечер смеялись не переставая. С того дня кот стал её воспитанником.
Дожди лили почти каждый день, наступила промозглая холодная осень. В такую погоду мы с Виндой гулять не ходили. Все свои дела она быстро справляла во дворе. Я открою дверь, Винда высунет мордочку на крыльцо, с серьёзным видом понюхает воздух, затем оглянется на меня. Мол, опять слякоть! Выйдет аккуратно, обходя лужи, или вообще станет под навесом на сухом месте, постоит-подумает о своём собачьем. Я, чтобы не мерзнуть, оставляю дверь приоткрытой и ухожу в дом. Винда долго не гуляет и сама, без проблем, заходит. Мы по этому поводу шутим, что если бы она научилась ещё за собой дверь закрывать, то ей цены не было бы. Конечно, ей и так цены не было. Мы её воспринимали как полноценного члена семьи. Иногда утром она подходила к кровати и лизала руку. Если не просыпаюсь, то принимается за лицо. Ну, какой уж там сон, если тебя вылизал ротвейлер! Конечно, я шла выпустить её во двор, а пока она гуляет, готовила ей и коту завтрак. Мы назвали его сначала Уголек, потом Маврик, но это всё ему не подходило. Долго придумывали подходящую кличку. Он был каким-то бандитом, террористом, наконец. Ещё бы, ведь шефство над ним взяла наша Винда! И к нему после очередного проступка приклеилось Бен Ладан, сокращенно Беня.
Беня с Виндой были интересной парой. Гуляя во дворе, Винда давала понять Азаре, что это НАШ кот и рычала, если та кидалась на сетку забора, увидев Беньку. Вообще с появлением кота их с Азарой дружба охладела. Винда с Беней была неразлучна. Он в свою очередь благодарил за покровительство и воровал со столов вкусненькое на двоих. Мы их прозвали «сладкая парочка». Любимой игрой Бени было притаиться за шторами и нежданно выпрыгнуть на идущего, вцепиться в ногу всеми четырьмя. Очень больно и неприятно! Погладить его было невозможно, всегда царапался и кусался. И вообще был вроде бы и домашним, но в тоже время диким. Винда любила схватить его за загривок и вытереть им лужу, которая накапала после питья с её морды. У Беньки шерсть на спине всегда стояла дыбом и колом от собачьей слюны. Винда с Беней всегда ждали меня у окна. Кот сидел на подоконнике между горшков с цветами, а Винда стояла на задних лапах, отодвинув мордой гардину. Когда я после пар подходила к дому, то в окне меня высматривали две морды, большая коричневая с желтыми бровками и маленькая черная с белыми усами.
Про щенков.
Как-то летом у нас гостила моя младшая племянница. Она нашла у нас под забором пятеро только что родившихся щенков, пищащих от ужаса и голода. Кто-то просто выбросил их. Я даже подозреваю, кто, но не пойман – не вор. Я понимала, что положение безнадёжно, но разве я могла на глазах у Лизаветы оставить их умирать. Мы принялись бороться за их жизни. После того, как мы накормили их из шприца, помыли и положили в коробку возле бутылки с горячей водой, имитирующей их мать, маленькая Лизавета сказала, что хочет быть ветеринаром. Я не стала её расстраивать. Ребенку сложно понять, что ветеринару приходиться не только лечить и прививать животных, но и усыплять. После первых суток выжило четверо щенков. Мы с Лизаветой вставали ночью по очереди, через каждые 3 часа, чтобы покормить питомцев и поменять воду в пластиковой бутылке. Я, честно говоря, очень боялась, что вместе с этими щенками занесем какую-нибудь инфекцию или вирус Винде, поэтому мы с Лизаветой соблюдали санитарию и держали коробку в кладовке, а Винду даже близко не подпускали. Через неделю у щенков открылись глаза, и мы уже знали, что самое страшное позади - они выживут. Но была другая проблема – каникулы заканчивались, и Лизавете нужно было уезжать. А что мне делать с четырьмя щенками? А «детки», мы так называли их с Лизой, росли, и им становилось тесно, а главное, скучно в коробке в кладовке. Мы на семейном совете решили познакомить их с Виндой. Каких-то явных признаков болезни у щенков не было и мы рискнули. Винда подозревала об их существовании, потому что когда они сильно пищали из кладовки первыми кто их слышал и подходил к двери – это была Винда.
- Если уж она воспитала нашего Беньку, то со своими соплеменниками справиться – сказал муж.
Однажды нас с мужем пригласили в гости с ночёвкой и всю собачью свору мы оставили на маму. Дело в том, что ей предстояло испытание - покормить их всех из шприца. Мама видела, как я это делала, но не знала всех хитростей. Я не ждала, чтобы они сами высасывали, так как этот рефлекс у них атрофировался, я просто впрыскивала из шприца молоко. Они только успевали глотать, попросту - накачивала их, и они уже к этому привыкли. Пока один переваривал поступившее в желудок молоко, я брала другого, повторяла процедуру, остальные лезли на руки, поднимали лай. Просто кошмар! Но у меня было все отлажено, как на конвейере. Накормленных в одну сторону, голодных в другую. Мама рассказывала, что она долго с ними возилась в надежде, что они сами будут сосать из шприца. Ей это надоело, и она начала по одному доставать их из коробки и макать мордочкой в блюдце.
- Это ещё что такое! Вы уже большие, хватит с вами нянчиться. Пейте так! –рассердилась на свору мама. С того дня все научились пить из тарелки по-взрослому!
К зиме дом превратился в дурдом! Щенки подросли, Винда взяла над ними шефство и принялась учить всяким собачьим премудростям. Надо сказать, что Бенька это воспринял враждебно и при любом удобном случае норовил дать лапой по морде, или царапнуть щенков, которые слишком фривольно себя вели. Они тоже в долгу не оставались! Увидя кота, все четверо с рыком бежали на него и старались ухватить то за хвост, то за уши. Беня отбивался, пока хватало сил, но когда они подросли ещё немного, то пришлось ему по дому передвигаться с осторожность. Он как партизан, спрыгнет с окна и высматривает из кухни, где щенки. Иногда Беня дразнит лапой щенков. Безопасно он мог сидеть или на окнах или на пиано. Бывало, сядет в свою засаду и свесит нарочно лапу или хвост, а щенки разрываются от лая, и из шкуры вылазят, чтобы достать ненавистного кота. А Беня посмотрит на них презрительно, фу, мол, плебеи! И продолжает дразнить. Иногда Винда, видя старания своих соплеменников, помогала им. Подходила к коту и стягивала его из укрытия. Беня за это на неё сильно обижался и больше не играл с ней как всегда. Конечно, обидно, когда ты один против пятерых. Но «Аля гер ком аля гер»!
Пришло время раздавать питомцев. Первого кобелька альбиноса забрала мамина сотрудница. Он был самый крупный и звонкий, немного похож на бультерьера, поэтому его и назвали Булька. Сотрудница потом долго передавало «от него» привет и благодарила. Он был хорошим сторожем и настоящим другом её детей. Второго, черного как смоль, кобеля забрал сотрудник мужа. Не знаю, как там его назвали, но он спустя время показывал фотки. Нашему питомцу отлично жилось в деревне, он командовал курами и утками. Остались у нас две девочки. Песочного цвета болонку Киту, все-таки отвоевала у матери себе Лизавете, и мы её в скорости отвезли к ним в деревню. И черная гладкошерстная, с белыми подпалинами Мыша, мы её так назвали потому, что она была ну уж очень похожа на мышь. Глазки-вишенки лукаво стреляли из под висящей, как у болонки, челки. Мордочка остренькая и пронырливая как у мышки, хвостик крендельком как у поросенка. Вобщем природа отдохнула на ней по полной программе. Вечно лезла, куда не просят, хитрая, ушлая и трусливая бестия.
В тот день, когда мы отвезли Киту, вечером в доме был просто погром! Две собаки и кот-бандит творили что хотели! Мы никогда не уезжали сразу все и на целый день, а тут выпал шанс пошалить. Они повеселились на славу. Свитер, который я вязала мужу, спущен со спиц, и растянут как паутина по всем комнатам. Клубками, видимо, играл Бенька, мы их нашли и на кухне, и у входной двери. Журнал мужа был изорван на мелкие клочки. В спальне перевернут горшок с цветком, вся земля и листья разбросаны. Самое главное это то, что нас встречали три довольных рожи, уставших и сильно проголодавшихся от проказ. Убирая всё это, мы пообещали никогда не оставлять эту «банду» одних надолго. Мышу, которую мы думали оставить себе, вернее в компаньонки Винде, после такого, мы отдали в хорошие руки и беспределы и саботажи в нашем доме прекратились. Винда с Беней снова подружились, и мы зажили как прежде. Весело и дружно.
Роковой день.
Настал мой самый ответственный день. Выпускной. Мама, муж и я очень волновались и ждали этого дня. Мама гладила мне вечернее платье, муж договаривался о съёмке на камеру, такси и цветы. Нам всем в тот день было не до Винды. Она как-то странно себя вела. Лежала угрюмо на диване, почти не ела, а только пила воду. На Беньку в этот день мы вообще не обращали внимания, даже толком не можем вспомнить, был ли он дома или, по обыкновению, завеялся гулять. Только вечером мы поняли, что что-то произошло. Еда в миске кота не тронута, а Винда заползла в спальне под нашу кровать и не приветствовала нас как обычно радостным лаем и вилянием «обрубочка». С трудом выманили её из-под кровати, и не могли понять, что с ней. Она, как морской котик ползала на пузе, и не могла встать на ноги. Всю ночь я просидела возле неё. Под утро она даже пить сама не могла. Я догадалась поить её из шприца, благо дело, опыт был. Наконец-то утро! Вызвали такси, на руках внесли её в больницу и тут страшные слова!
- Ваша собака парализована, выход один - усыпить.
Безжалостный приговор был чем-то вроде тисков, сжавших наши сердца. Я долго плакала на лавочке, муж нервно курил, а мама осталась с Виндой в помещении.
- Нет, - сказала я – я не смогу её усыпить.
- Я тоже. – покачал головой муж.
Мы обнялись и заплакали.
- Она же, как наш ребенок, мы любим её как члена семьи.
- Да что же это такое! Нет другого выхода, что ли?! – рассердился муж. – Мы этих наших подкидышей выкормили и вырастили! Сколько они нам линолеума перегрызли и луж наделали. Мы что нашу Виндочку не спасем?
Решение было принято, мы активно взялись спасать Винду. Нас предупредили, что это не дешево и нет никаких гарантий, что она выживет. В процессе лечения мы узнали, что это типичное отравление крысиным ядом. И мы вспомнили, что накануне выпускного Бенька притащил огромную полуживую крысу, и весь вечер они с Виндой играли ей во дворе. Мы еще шутили, мол, Беня Винду мышами кормит. Та крыса сыграла злую шутку. Беня отделался легким отравлением, немного поболел, и всё прошло, а вот Винде не повезло! Мы делали Винде всё возможное. Ставили капельницы в ветеринарной лечебнице и целую неделю катались на такси туда-сюда. Винда худела и в конце первой самой страшной и решающей недели я могла уже сама поднимать её на руки. Она весила килограмм 30. Дома я делала уколы, растирала её денатуратом, чтобы не было пролежней, и не атрофировались мышцы. Кормила перекрученным на мясорубку мясом: мама держала голову, а я заталкивала еду в пасть. Через 13 дней к ней вернулся глотательный рефлекс и наш врач, который тоже вступил в борьбу за жизнь нашей псины, сказал первую хорошую новость:
- Мы на верном пути. Кризис миновал. Теперь терпение и любовь.
- Главное деньги, а терпения хватит. – подытожил муж.
- Да, и любви тоже! – потрепала я за ухо Винду. А она в ответ помахала мне своим «обрубочком».
Надо сказать, что Винда всё это время смотрела на нас так, как не смотрела никогда. В глазах была надежда на то, что мы её вытащим. Что не усыпим. Всеобщими усилиями она через месяц могла ползать по спальне. Потом мы придумали приспособление, чтобы помочь ей научиться заново ходить. Взяли старый жилет, застегнули его у Винды на спине под передние лапы и под живот, продели трикотажные пояса от старых платьев - и в таком виде учили её ходить. В середине сентября мы пригласили нашего врача к нам домой, он не поверил своим глазам, когда увидел Виндочку почти научившуюся ходить. Он похвалил нас за человечность и дал последние наставления в курсе реабилитации. В октябре Винда ходила и даже немного бегала, но как-то неуверенно. Ноги еще разъезжались, зад вилял не в такт бегу. Но это была Винда, наша любимая Винда!
У меня будет ребенок!
С того страшного дня прошел год.
Винда окрепла и набралась в весе. Конечно, она не была похожа на здоровую собаку, но могла сама ходить, есть. Этого для нас хватало, мы уже не мечтали о конкурсах, выставках, медалях главное, чтобы эта мордочка топориком лизнула с благодарностью в руку или легла погреть под бочок.
Я ждала ребенка - это было для меня очень ответственно. Я ни капельки не боялась трудностей ночных вставаний, и прочей суеты - я всё это только что прошла с Виндочкой. Мы часто разговаривали с мамой о том, что, наверное, Богу было угодно, чтобы все это случилось с Виндой и нами. Он проверил меня на прочность. Смогу ли я убирать за ходящей под себя собакой, попоить со шприца, учить заново ходить и всё то, что я делала для Винды. Я смогла! И за это нам был послан ребенок.
Я всё толстела и круглела, а Винда становилась спокойнее и послушнее. Как будто понимала меня. Мне все трудней было справляться с её жизнерадостным характером. Наступила зима. Мы любили гулять с Виндой по посадке, я только для приличия брала поводок и намордник. Винда не отходила от меня ни на шаг. Бывало ребеночек так расхулиганится, что начнет сильно драться у меня в животе, тогда я звала Винду и прижималась к ней. От её тепла малыш успокаивался и затихал. Многие из наших друзей и родственников осуждали нас. Зачем, мол, больная собака, скоро вам будет не до неё. Она вся насквозь больная, усыпите - и дело с концом. Даже предлагали моему мужу её отдать в приют или завести в лес за город. Но муж не соглашался и ругал всех, кто смел, подходить ко мне с такими разговорами и предложениями, потому что я очень расстраивалась и даже плакала. Другие пугали кровожадностью породы. Подсовывали для острастки вырезки из газет, где говорилось, что собака загрызла хозяйского ребенка, напала на самого хозяина или еще что-нибудь пострашнее. Мы к этому привыкли и давно никого не слушали. Точно знали, что наша Винда, никогда не тронет нас, а тем более, нашего ребенка. Всё зависит от воспитания и количества любви к животному. Мы точно знали, что с нами этого не случится НИКОГДА!
Близился новый год. Мама поехала к Лизе в деревню на новогодний утренник и просто погостить, ведь через пару месяцев я должна была родить и потом маме будет не до поездок. И тут случилось непоправимое. Винда неудачно спрыгнула с дивана и ударилась животом. К вечеру у неё открылось внутреннее кровотечение, я была на гране истерики. Она скулила, выла, рвалась на улицу. Я сделала всевозможные обезболивающие уколы. Муж очень переживал за собаку, но особенно за меня. Он понимал, что ничего не поделаешь, что это конец! Ближе к утру Винда успокоилась и положила морду мне на колени. Я гладила её по голове. Чесала за ушком и в полубреду полусне мне показалось что всё прошло: кровью она больше не рвет, не скулит и не воет. Просто тихо сопит мне в живот. Я заснула. Я позволила себе заснуть и до сих пор жалею об этом! Винда потихоньку отползла от меня и возле входной двери умерла. На рассвете меня как что-то подкинуло и защемило сердце, я нашла её уже холодной. С ревом я разбудила мужа. Мы завернули Винду в чистую простынь, погрузили на тачку, и повезли в лесопосадку хоронить. Я рыдала, не унимаясь, муж копал яму. К нашему удивлению 30декабря земля промерзла всего на четверть. Мы приметили место, поплакали вдвоём и вернулись домой. Муж пошел на работу, но не остался на новогодний сабантуй, а уже к обеду вернулся. Вызвали маму из деревни. Из-за нервного срыва и поднятия тяжестей, (я помогала мужу хоронить) у меня начали подтекать воды. Для родов было слишком далеко. Мы все вместе принялись бороться за сохранение беременности. Постельный режим, лекарства, но по ночам приходили истерики. Мне очень не хватала моей собаки! Я чуть ли не выла, как она в свою последнюю ночь.
Ребеночка я доносила, и в конце февраля я подарила своему любимому мужу наследника.
В роддоме мне приснился странный то-ли сон, то-ли видение. Открывается дверь, и в палату входит Винда. Подходит к моей кровати, лижет щеки, руки. Она такая веселая, совсем не такая, как была после реабилитации. Я ей говорю, что у меня сын и показываю на колыбельку. Виндочка становится на задние лапы над сыном и внимательно смотрит на него. Уходя из палаты, она оглядывается и долго смотрит на меня. Больше она мне не снится. Горе потери уже зарубцевалось. Когда меня выписали из роддома, началась другая жизнь. Пути Господни неисповедимы. Значит так было нужно, чтобы сын и Винда не встретились, хотя я мечтала о другом. Что она его будет воспитывать, мечтала о совместном отдыхе. Но видно не судьба! Как только сын подрастет, мы непременно заведем собаку. И вы, наверное, догадываетесь, какой она будет породы.
Лето 2008 г.