28 января исполнилось 15 лет со дня смерти выдающегося поэта Иосифа Бродского. Великого изгнанника, названного тунеядцем на родине, и лауреатом Нобелевской премии в эмиграции.
Он жил на этой земле недолго, всего лишь 55 лет, но хлебнул много и горя, и добра:
Любовь. Красивая и трагическая. И предательство. Безжалостное и привычное.
Тюрьмы и ссылки. Психиатрические больницы.
Слава и творческое отчаяние.
Надежда и безысходность.
Сын и дочь.
Эмиграция и ностальгия.
Его любили, и он любил. Любил жизнь и поэзию, в которую вошел однажды, прочитав Баратынского, и.. пропал в ней навсегда.
Его ненавидели, травили, как дикого зверя, а он писал:
«Что сказать мне о жизни?
Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
Из него раздаваться будет лишь благодарность»
Он писал так, словно знал больше, чем дано знать человеку; подводя итог прожитому и давая оценку будущему. И это знание было от жизни. Он закончил всего восемь классов, и больше нигде не учился. В дальнейшем – только самообразование. Саморазвитие и самоосуществление.
«Начиналось это как накопление знаний, но превратилось в самое важное занятие, ради которого можно пожертвовать всем. Книги стали первой и единственной реальностью», - писал Бродский.
Острый, исключительный ум и достоинство мыслящего, чуткого и чувствующего человека, позволяли ему делиться простыми и мудрыми вещами. Не назидательно, а советуя. По праву того, что прожито, пережито. Прочувствовано.
Будучи профессором Мичиганского университета в Анн-Арборе, Иосиф Бродский в 1997 году произнес речь перед выпускниками этого университета. Это не напутствие, это – личный опыт немало прожившего и много пережившего человека. Знание, отлитое в безукоризненные формулы Жизни:
«Рассматривайте то, что вы сейчас услышите, просто как советы верхушки нескольких айсбергов, если так можно сказать, а не горы Синай. Я не Моисей, вы тоже не ветхозаветные евреи; эти немного беспорядочные наброски, нацарапанные в желтом блокноте где-то в Калифорнии,- не скрижали. Проигнорируйте их, если угодно, подвергните их сомнению, если необходимо, забудьте их, если иначе не можете: в них нет ничего обязательного. Если кое-что из них сейчас или в будущем вам пригодится, я буду рад. Если нет, мой гнев не настигнет вас.
1. И теперь и в дальнейшем, я думаю, имеет смысл сосредоточиться на точности вашего языка. Старайтесь расширять свой словарь и обращаться с ним так, как вы обращаетесь с вашим банковским счетом. Уделяйте ему много внимания и старайтесь увеличить свои дивиденды. Цель здесь не в том, чтобы способствовать вашему красноречию в спальне или профессиональному успеху - хотя впоследствии возможно и это, - и не в том, чтобы превратить вас в светских умников. Цель в том, чтобы дать вам возможность выразить себя как можно полнее и точнее; одним словом, цель - ваше равновесие. Ибо накопление невыговоренного, невысказанного должным образом может привести к неврозу. С каждым днем в душе человека меняется многое, однако способ выражения часто остается одним и тем же. Способность изъясняться отстает от опыта. Это пагубно влияет на психику. Чувства, оттенки, мысли, восприятия, которые остаются неназванными, непроизнесенными и не довольствуются приблизительностью формулировок, скапливаются внутри индивидуума и могут привести к психологическому взрыву или срыву. Чтобы этого избежать, не обязательно превращаться в книжного червя. Надо просто приобрести словарь и читать его каждый день, а иногда - и книги стихов. Словари, однако, имеют, первостепенную важность. Их много вокруг; к некоторым прилагается лупа. Они достаточно дешевы, но даже самые дорогие среди них (снабженные лупой) стоят гораздо меньше, чем один визит к психиатру. Если вы все же соберетесь посетить психиатра, обращайтесь с симптомами словарного алкоголизма.
2. И теперь и в дальнейшем старайтесь быть добрыми к своим родителям. Если это звучит слишком похоже на "Почитай отца твоего и мать твою", ну что ж. Я лишь хочу сказать: старайтесь не восставать против них, ибо, по всей вероятности, они умрут раньше вас, так что вы можете избавить себя по крайней мере от этого источника вины, если не горя. Если вам необходимо бунтовать, бунтуйте против тех, кто не столь легко раним. Родители - слишком близкая мишень (так же, впрочем, как братья, сестры, жены или мужья); дистанция такова, что вы не можете промахнуться. Бунт против родителей со всеми его я-не-возьму-у-вас-ни-гроша, по существу, чрезвычайно буржуазное дело, потому что оно дает бунтовщику наивысшее удовлетворение, в данном случае, - удовлетворение душевное, даваемое убежденностью. Чем позже вы встанете на этот путь, тем позже вы станете духовным буржуа; т. е. чем дольше вы останетесь скептиком, сомневающимся, интеллектуально неудовлетворенным, тем лучше для вас. С другой стороны, конечно, это мероприятие с не-возьму-ни-гроша имеет практический смысл, поскольку ваши родители, по всей вероятности, завещают все, что они имеют, вам, и удачливый бунтовщик, в конце концов, получит все состояние целиком - другими словами, бунт - очень эффективная форма сбережения. Хотя процент убыточен; и я бы сказал, ведет к банкротству.
3. Старайтесь не слишком полагаться на политиков - не столько потому, что они неумны или бесчестны, как чаще всего бывает, но из-за масштаба их работы, который слишком велик даже для лучших среди них, - на ту или иную политическую партию, доктрину, систему или их прожекты
Мир несовершенен; Золотого века никогда не было и не будет. Единственное, что произойдет с миром, - он станет больше, т. е. многолюдней, не увеличиваясь в размерах.
4. Старайтесь не выделяться, старайтесь быть скромными. Уже и сейчас нас слишком много, и очень скоро будет много больше. Это карабканье на место под солнцем обязательно происходит за счет других, которые не станут карабкаться. То, что вам приходится наступать кому-то на ноги, не означает, что вы должны стоять на их плечах. К тому же, все, что вы увидите с этой точки - человеческое море плюс тех, кто подобно вам занял сходную позицию - видную, но при этом очень ненадежную: тех, кого называют богатыми и знаменитыми. Вообще-то, всегда есть что-то неприятное в том, чтобы быть благополучнее тебе подобных, особенно когда этих подобных миллиарды.
Жаждать чего-то, что имеет кто-то другой, означает утрату собственной уникальности; с другой стороны, это, конечно, стимулирует массовое производство. Но, поскольку вы проживаете жизнь единожды, было бы разумно избегать наиболее очевидных клише, включая подарочные издания.
Сознание собственной исключительности, имейте в виду, также подрывает вашу уникальность, не говоря о том, что оно сужает ваше чувство реальности до уже достигнутого. Толкаться среди тех, кто, учитывая их доход и внешность, представляет - по крайней мере, теоретически - неограниченный потенциал, много лучше членства в любом клубе. Старайтесь быть больше похожими на них, чем на тех, кто на них не похож; старайтесь носить серое. Мимикрия есть защита индивидуальности, а не отказ от нее. Я посоветовал бы вам также говорить потише, но, боюсь, вы сочтете, что я зашел слишком далеко. Однако помните, что рядом с вами всегда кто-то есть: ближний. Никто не просит вас любить его, но старайтесь не слишком его беспокоить и не делать ему больно...
5. Всячески избегайте приписывать себе статус жертвы. Из всех частей тела наиболее бдительно следите за вашим указательным пальцем, ибо он жаждет обличать. Указующий перст есть признак жертвы - в противоположность поднятым в знаке Victoria среднему и указательному пальцам, он является синонимом капитуляции. Каким бы отвратительным ни было ваше положение, старайтесь не винить в этом внешние силы: историю, государство, начальство, расу, родителей, фазу луны, детство, несвоевременную высадку на горшок и т. д.
В момент, когда вы возлагаете вину на что-то, вы подрываете собственную решимость что-нибудь изменить...
Вообще, старайтесь уважать жизнь не только за ее прелести, но и за ее трудности. Они составляют часть игры, и хорошо в них то, что они не являются обманом. Всякий раз, когда вы в отчаянии или на грани отчаяния, когда у вас неприятности или затруднения, помните: это жизнь говорит с вами на единственном хорошо ей известном языке. Иными словами, старайтесь быть немного мазохистами: без привкуса мазохизма смысл жизни неполон.
6. Мир, в который вы собираетесь вступить, не имеет хорошей репутации. Он лучше с географической, нежели с исторической точки зрения; он все еще гораздо привлекательней визуально, нежели социально.
Старайтесь не обращать внимания на тех, кто попытается сделать вашу жизнь несчастной. Таких будет много - как в официальной должности, так и самоназначенных. Терпите их, если вы не можете их избежать, но как только вы избавитесь от них, забудьте о них немедленно. Прежде всего, старайтесь не рассказывать историй о несправедливом обращении, которое вы от них претерпели; избегайте этого, сколь бы сочувственной ни была ваша аудитория.
Россказни такого рода продлевают существование ваших противников: весьма вероятно, они рассчитывают на то, что вы словоохотливы и сообщите о вашем опыте другим. Сам по себе ни один индивидуум не стоит упражнения в несправедливости (или даже в справедливости). Отношение один к одному не оправдывает усилия: ценно только эхо. Это главный принцип любого притеснителя, спонсируется ли он государством, или руководствуется собственным я. Поэтому гоните или глушите эхо, не позволяйте событию, каким бы неприятным или значительным оно ни было, занимать больше времени, чем ему потребовалось, чтобы произойти.
То, что делают ваши неприятели, приобретает свое значение или важность оттого, как вы на это реагируете».
------------------------------------
О великих поэтах часто говорят, что они опережают свое время.
Наверное, это правда. И, наверное, правда, что им дано предвидеть то, что для большинства людей скрыто милосердной дымкой времени. Иначе как можно объяснить, что еще в 1989 году Бродский написал: «Век скоро кончится, но раньше кончусь я» Откуда и зачем было предчувствие неизбежного и трагического?Но так и случилось.. Больное, измученное сердце. Две операции.. Было ясно, что скоро болезнь сделает Бродского неспособным к работе инвалидом, и что он умрет или на больничной койке, или на операционном столе. Но «приходит смерть к нему, как тать, И жизнь внезапу похищает» (Державин). Субботним вечером 27 января 1996 года, он,приготовил рукописи и книги к началу весеннего семестра, и,пожелав жене спокойной ночи,поднялся к себе в кабинет. Там она и обнаружила его утром –на полу. На письменном столе - раскрытая книга – двуязычное издание греческих эпиграмм. В вестернах, любимых им за «мгновенную справедливость», о такой смерти говорят: «Не died with his boots on» («Умер в сапогах»).Сердце Бродского остановилось мгновенно, как посчитали медики.
«Со смертью не всё кончается» (Проперций. Элегии, 4.VII).
И это тоже правда. Чтение Бродского – пожалуй, самый серьезный стимулятор духовного роста, созданный в последние десятилетия.
"После смерти начинается история", - сказал Сергей Довлатов.
"После смерти начинается литературная критика", - скептически поправил его Иосиф Бродский.
"А я скажу - после смерти поэта начинается большое чтение!" - воскликнул Владимир Уфлянд на вечере поминовения И. Бродского.
Все трое оказались правы.
15 лет на этой земле нет Бродского. Остались его стихотворения, его работы. И живы его друзья и недруги, его ученики, его почитатели и критики. А значит,15 лет назад начавшись, продолжается большое чтение Великого Поэта и Изгнанника.
Он жил на тех вершинах духа, где, как в горах, сильно разрежен воздух. Где могут жить немногие, только те,кому-"дано"...Где живут"без кожи", с незащищенной душой и не очень счастливой судьбой. Где болезненно сжимается сердце,и бьется неровно и нервно... Откуда видно все, но...так больно дышать...И где жизненный путь заканчивается прямым обращением к Богу:
«Наклонись, я шепну Тебе на ухо что-то: я
благодарен за все; за куриный хрящик
и за стрекот ножниц, уже кроящих
мне темноту, раз она – Твоя.
Ничего, что черна. Ничего, что в ней
ни руки, ни лица, ни его овала.
Чем незримей вещь, тем оно верней,
что она когда-то существовала
на земле, и тем больше она – везде.
Ты был первым, с кем это случилось, правда?
Только то и держится на гвозде,
что не делится без остатка на два…»
(И. Бродский. Римские элегии (1981)